Она стояла рядом, прямо перед ним, прямо против него - только протяни руку. Нет, еще ближе. Если согнешь безвольно висящее предплечье, то можно обнять.
Хрупкая в этом плотном белом обтягивающем совсем закрытом платье ... Невесомая.
Страшно было дышать в ее сторону и он сдерживался, едва не задыхаясь.
Она знала, она все знала ... и смотрела куда-то совсем в сторону.
Они будто прятались от окружающих ...
Слова не нужны, но говорить что-то надо.
Надо слоняющимся по залу ... иначе они могли вызвать любопытство скользящих мимо теней и вонзившиеся взгляды могли все разрушить … и время от времени он произносил какую;нибудь короткую политкорректную односложную чушь, пытаясь повернуть лицо, но не смея ни на миг отвести глаз, жадно впитывая, какое там ; всасывая, каждый миг ее образа.
- Вы позволите? - не поворачивая к нему лица, она решилась шагнуть мимо в этой толпе, осторожно скользнув справа налево совсем рядом ..., почти коснувшись.
И он не мог упустить этот дарованный шанс. Согнув деревянную руку, коснулся пальцами ее талии, помогая пройти. И когда она повернулась к сцене, уже не смог отнять сухую ладонь.
«Пропади оно все пропадом! - эти люди!» - пересохло в его горле.
.....
Он открыл глаза. Носик по-детски сопел ему в щеку и челка все так же падала на глаза …
Как и все эти пятнадцать лет ...
Он снова прикрыл веки, боясь потревожить сон ...
