Мужья амазонок были домохозяйками

И ученых мужей не трудно понять. Ну разве можно поверить древнегреческому историку Диодору Сицилийскому, живописавшему быт амазонок как воплощенный ад для мужчин?
Мол, в отличие от своих половин мужья женщин-воительниц не имели права участвовать ни в военных кампаниях, ни в управлении племенем, они даже не считались свободными гражданами! Всю свою жизнь бесправные бедняги-супруги проводили, занимаясь домашним хозяйством, выполняя распоряжения жен-амазонок. Когда же в семье появлялись дети, растить их и нянчить опять же поручалось мужчинам.
Согласитесь, признать, что это не миф, значит, опозорить весь мужской род! Немудрено, что куда охотней и чаще упоминается иной вариант. Мужей амазонки в сообщество не принимали вообще. Просто в определенное время года ради продолжения рода вступали в краткосрочные браки с чужеземцами. И право стать матерью имела лишь та дозревшая до семейной жизни девица, которая убила не менее трех мужчин из стана врагов. Новорожденных девочек воительницы оставляли себе и растили из них истинных воинов, а мальчиков либо отдавали отцам, либо обменивали у соседей на младенцев женского рода, либо уничтожали... Логично! Лучше уж умереть, чем стать домохозяйкой.
И все же, очень-очень давно, в IV веке до нашей эры существовали представители сильного пола, которые рассуждали иначе. Еще до революции некий инициативный граф решил раскопать похоронный курган, где обнаружил богатый набор оружия: колчаны, ножи, наконечники копий и стрел. К этому прилагалось веретено, керамика, бронзовое зеркальце. Какого же было удивление исследователя, когда при ближайшем рассмотрении погребенный с собственным «оружейным складом», любящий глядеться в зеркало воин, оказался дамой. Ее скелет помещался на почетном месте в центре могилы. Мужской скелет находился рядом с ней, именно там, где (видимо, с тех давних времен) мы и мечтаем видеть мужчину – прямо у ее ног. Никакого оружия при «кавалере» не было.
Однако то, где нашли их могилу, еще любопытней ее содержимого – в окрестностях Смелы, в Украине!

Феминизм до нашей эры

Да, вряд ли когда-нибудь было на свете воспетое в мифах Древней Греции великое царство амазонок. Стотысячные войска непобедимых конных всадниц, которыми правили прекрасные царицы. Увы, они такие же героини легенд, как и могучий сын Зевса Геракл, чьим девятым подвигом стала победа (аж!) над одиннадцатью амазонками. Неуязвимый Ахилл, влюбившийся в мертвую царицу дев-воинов Пенфесилию, пораженную его же копьем во время осады Трои…
Где она, эта Троя? Ищут до сих пор. «Интересно, где я был в тот день?» – спросил генерал Александра Великого, услышав рассказ о том, как во время похода в Центральную Азию Македонский встретил царицу амазонок, возжелавшую зачать от него ребенка…
А вот о том, что тысячелетия назад по миру кочевали отдельные племена женщин-воительниц, и наши прапращурки мастерски владели топором и копьем, свидетельств хоть отбавляй. Со временем так называемые «могилы амазонок» были найдены на протяжении сотни километров на юге России и Украины. Причем находки разнились меж собой примерно так же, как и рассказы древних историков о житье-бытье воинственных красавиц.
В одних захоронениях женщины лежали отдельной «девичьей компанией», вместе с мечами, чьи рукоятки были подогнаны под маленькие женские ручки. В числе прочих нашли и останки тех самых мужей-нянек, похороненных с младенцами на руках, почти без всяких погребальных даров (что однозначно свидетельствовало об угнетаемом мужском положении в обществе!). В иных могилах муж и жена, сражавшиеся некогда плечом к плечу, покоились вместе, каждый со своим оружием…
Как тут не вспомнить старейшую и самую гуманную сагу об амазонках – рассказ Геродота о том, как, прибыв на земли вольных скифов, воительницы сошлись с местными юношами, но отвергли предложение соединиться с их народом, сказав: «Мы не могли бы жить вместе с вашими женщинами, ведь у нас и у них разные обычаи. Мы стреляем из лука, мечем дротики и ездим верхом, женским же работам мы не обучены. А ваши женщины не делают ничего из того, что мы перечислили, занимаются женским трудом… мы не можем ладить с ними. Но если вы хотите, чтобы мы были вашими женами, то, придя к родителям, получите свою часть имущества, и затем, когда вернетесь, будем жить сами по себе».
Юноши послушались и основали новое племя сарматов, чьи свободолюбивые жены охотились вместе с мужьями, ходили с ними на войну и носили ту же одежду, что и мужчины – иными словами, задолго до появления звонкого словца «феминизм» установили равноправие полов... Это тоже полулегенда. Но к ней нужно добавить, что, по вполне официальным свидетельствам, в восьми племенах сарматов девушек обучали военному делу на равных с юношами, а женские погребенья с оружием встречаются на всей территории Причерноморской Скифии, в том числе нынешнего Крыма.
По утверждению современника Юлия Цезаря Помпея, во время войны на южном побережье Черного моря против него выступили вспомогательные войска сарматов и скифов. В числе убитых воинов обнаружили и нескольких женщин, «чьи раны были такими же обширными и опасными, как у мужчин».
Ну а после скифов, сарматов и примкнувших к ним готов крымские земли решил прибрать к рукам не кто иной, как киевский князь Владимир.

Мама амазонок и ведьм – Баба-яга

И по сей день в Крыму бытует немало легенд, связанных с амазонками. О жене савроматского царя прекрасной Адаге, освободившей Херсонес. О непокорной невесте из рода амазонок, убившей в день свадьбы своего жениха. Или о племени воинов-дев. Прибыв неизвестно откуда в крымский край, красавицы не пожелали отдаться здешним мужчинам. Когда же те попытались взять девушек в плен, амазонки вдруг обернулись птицами и улетели…
А может, и не птицами – ведьмами?
Недаром же мифы об амазонках и рассказы о ведающих так схожи меж собой! Голая всадница верхом на коне и голая баба верхом на метле. И та и другая свободны, как птицы, и не принимают мужской власти. И та и другая представляют опасность, прежде всего, для мужчин, поражая их если не копьем, так ведьмацкими чарами. И та и другая частенько используют порабощенных кавалеров сугубо для продолжения рода. (Позднее ведьм обвиняли и в умерщвлении младенцев, теперь уже обоих полов).
И все же родственная связь амазонок и ведьм проистекает из еще более давних времен. Согласно одной из версий, древнегреческие легенды о властных воительницах – не что иное, как память о матриархате. Согласно иной – именно смена руководства, патриархат и породил вполне реальные племена амазонок, отказавшихся принимать власть мужчин и основавших отдельные свободные сообщества.
Замечу, эпоха материнского рода, время, когда женщины играли руководящую роль, как в семье, так и в общественной жизни, – тоже наполовину миф. Историки лишь предполагают, что столь неестественное положение вещей существовало в природе. Несомненно одно – искусство каменного века, самого древнего периода истории человечества, оставило нам крайне мало мужских образов и сотни скульптур баб. Первых Венер, найденных по всему миру, но удивительно схожих между собой – громадная грудь, гипертрофированно огромный живот, символизирующий великую мать-землю и магическую способность каждой из ее дочерей плодоносить, как сама земля. Несомненно и другое – религия едва ли не каждого народа имела в своем арсенале великую богиню, прародительницу сущего, которая век от века теряла свою верховную роль. И чем яростней ей приходилось сражаться за власть с богами мужского пола, тем больше она превращалась из положительного персонажа в жуткую, злобную фурию. Эта мегера, убивающая мужчин, возжелавших ее любви, и уничтожавшая мальчиков еще в колыбели, носила десятки имен....
И одно из них нам отлично знакомо! Баба-яга – лесная колдунья, имевшая привычку совать в печь добрых молодцев и есть малых детишек. В молодости и она знавала лучшие времена, когда слово «баба» означало «богиня», а злая старуха была золотой берегиней – хранительницей рода. Позже мифическая юная Баба-яга стала главой войска девушек-всадниц. Древнеславянский глагол «ягать» означал «скакать во главе отряда», а сарматов, воспитывавших девочек-воинов, славяне называли ядыгами. Тут следует припомнить еще один миф: амазонки слыли прекрасными целительницами. А тех из них, кто, достигнув почтенных лет, учили женским наукам молодых, именовали йогинями.
Так были ли сарматские амазонки, чьи остатки лежат в нашей земле, нашими праматерями, и какое влияние эти свободолюбивые дамы оказали на нашу культуру? Ученые так и не определились – все спорят. Но, откуда ни возьмись, в древнерусских былинах появилась женщина-амазонка, с которой богатыри периодически соревновались в воинских умениях. А родная мама амазонок йогиня-яга перекочевала в русские и украинские сказки и стала в них матерью исконно нашей доброй волшебницы Василисы Прекрасной.
И старушка не прогадала с местом жительства! В христианской Европе найдется немного мест, где дочуркам Бабули-яги относились бы с большей любовью, чем на Руси. И особенно в окрестностях Киева – столице славянских ведьм.

Суд над ведьмою

По разным данным, в огне инквизиции сгорело от ста тысяч до восьми миллионов человек. Охота на ведьм продолжалась столетиями. К колдуньям позволялось применять более жестокие пытки, чем к самым закоренелым преступникам…
Но в то самое время, когда просвещенные Германия, Швейцария, Франция дымились кострами, в славящейся своими жестокими нравами, изуверской и дикой России священнослужителям рекомендовалось мягко вразумлять глупых баб, налагать на них епитимию в виде ста покаянных поклонов. На худой конец – отправлять их в монастырь.
Хотя еще при князе Владимире-крестителе был принят жестокий закон «за зелейничество, чародеяние, волхование полагается сожжение на костре», за десять столетий столь строгое наказание применялось меньше ста раз. Чаще всего его игнорировали. Еще чаще – к ведьмам обращались за помощью и советом. Даже скорый на расправу с чародеями (как и со всеми, кто подворачивался ему под руку) Иван Грозный, почувствовав себя плоховато, наказал привезти к нему шестьдесят «вещих женок», которые и предсказали царю точную дату его смерти.
Что же касается Украины... У нас суды над ведьмами продолжались веками после того, как в Швейцарии была сожжена последняя чародейка Анна Швегель. Но есть важный нюанс: украинских ведьм судили отнюдь не за то, что они ведьмы. В том, что добрая женщина занимается ворожбой, а может, и летает на шабаш верхом на метле, ее земляки не видели особого греха. Напротив, усматривали в ее ночных гульбищах положительный момент. Ведьма была некой блюстительницей морали, вынуждающей загулявшую допоздна молодежь вернуться домой, и считалась куда меньшим злом, чем самоубийца, утопленник или некрещеный младенец. Тех хоронили за церковной оградой, а ведьму, как и любую селянку, отпевали по христианскому обряду (лишь изредка, на всякий случай, сыпали в ее могилу мак). При жизни же по негласному правилу с колдуньями обращались с почтением.
Гоненья на них – пытки, сожжение, закапывание в землю живьем случались только во время глобальных бедствий. Доведенные до отчаяния засухой, эпидемией, падежом скота крестьяне устраивали над сельской ведьмой расправу. Если же речь шла о бытовых мелких пакостях, правоверные украинцы просто шли в суд и требовали от ворожеи возмещения материальных и моральных убытков. С чьей помощью ответчица нанесла их истцу, кого призывала – черта ли, дьявола, своих языческих богов, в суде не обсуждалось. Степень вины устанавливали исключительно исходя из размера нанесенного ведьмой ущерба. На том же основании определяли и наказание: штраф, порка или торжественное обещание отказаться от чар.
Парадокс, но в то время как одна признанная родина ведьм Германия была самым неистовым палачом обитательниц легендарной Лысой горы Броккен и сжигала их сотнями, вместе с мужьями, знакомыми и малыми детьми, вторая ведьмацкая станица представляла собой полную противоположность. В целом украинцы относились к посетительницам киевского Лысогорья едва ли не так же спокойно, как мы к сказочной чародейке Василисе Прекрасной, то обращающейся в жабу, то выпускающей лебедей из рукавов. Лишь бы в глаз не попала, а так пусть гуляет. Живи себе и нам не мешай. Преследования ведьмовства как такового в Украине не было никогда.
Здесь в образе ведьмы, в таинственных силах, исстари приписываемых преимущественно женщинам, их способности наслать засуху и призвать дождь, повелевать земными стихиями угадывался образ древней богини, великой матери-земли, в одночасье и доброй, и злой. И, как нигде, здесь процветали обычаи, заставляющие нас вспомнить более давнюю родословную Бабушки-ежки.

8 Марта по-украински

Еще в XVIII веке за украинской женщиной признавалось право дарить или отнимать жизнь у мужчины, и этот воспетый в многочисленных художественных произведениях сюжет неоднократно повторялся в реальности. Если какая-нибудь дивчина объявляла о своем согласии вступить в брак с приговоренным к смерти, его немедленно миловали и отдавали ей в мужья, вне зависимости от желания последнего.
Конечно, осужденные на казнь сопротивлялись мало. Однако был у наших девчат и гарантированный способ выйти замуж за хорошего парня. В течение двухсот лет в Украине процветал обычай, согласно которому девушка могла сама сватать избранника. Прийти к нему в дом, сесть на лавку и настаивать на свадьбе до тех пор, пока родители парубка не дадут согласия.
На память об этой традиции осталась известная песня:

Ой, прийшла Маруся, стала біля ліжка:
– Прийміть мене, мамо, я ваша невістка.
Ой, прийшла Маруся, стала коло столу:
– Прийміть мене, мамо, я люблю Миколу.
Ой, прийшла Маруся, стала у куточку:
– Прийміть мене, мамо, за ріднюю дочку.