Я всегда был за тех,кому горше и хуже,
Я всегда был для тех,кому жить тяжело.
А искусство моё, как мороз, даже лужи
Превращало порой в голубое стекло.

Я любил и люблю этот бренный
и тленный,
Равнодушный, уже остывающий мир,
И сады голубые кудрявой вселенной,
И высоких надзвездиях синий эфир.

Трубочист, перепачканный чёрною сажей,
Землекоп, из горы добывающий мел,
Жил я странною жизнью моих персонажей,
Только собственной жизнью
пожить не успел.

И, меняя легко свои роли и гримы,
Растворяясь в печали и жизни чужой,
Я свою - проиграл, но зато Серафимы
В смертный час прилетят за моею душой!
Детство
Александр Вертинский родился и вырос в городе Киеве. Его отец, адвокат, не был официально женат на его матери, так как ему не давала развода его первая жена. После смерти матери отцу пришлось "усыновить" детей. Сестра Надя осталась жить у отца, а Александра отдали тетке, Марье Степановне, сестре матери. Отец очень тяжело переживал смерть жены. Вскоре он скончался от скоротечной чахотки. После смерти отца сестру Александра забрала старшая сестра матери, Лидия Степановна. При этом Александру было твердо сказано, что никакой сестры у него нет. Однако, спустя некоторое время, судьба случайно их соединила.


В девятилетнем возрасте он блестяще сдал экзамен в приготовительный класс Киевской Первой гимназии. Не проучившись в ней и двух лет, был отчислен за неуспеваемость и переведен в гимназию попроще - Киевскую Четвертую. Гимназические лета порождают в Александре пылкую страсть к театру. Всеми правдами и неправдами юные гимназисты пробирались на спектакли различных трупп, часто гастролировавших в то время в Киеве. Однако стоит признать, что первый актерский опыт поставил крест на дальнейшей театральной карьере маэстро.

К наступлению 1905 года - кануна первой революции - дела Александра в доме у тетки совсем стали плохи. К тому времени его уже окончательно выгнали из гимназии. Смутное время подстегивало патриотический дух молодежи, который бок о бок уживался с театральными пристрастиями. Он покинул дом тетки, и судьба свела его с молодыми поэтами, художниками, литераторами, одним словом - богемой. За это пришлось расплатиться домашним уютом, - порою приходилось коротать ночи в чужих подъездах, просиживая часами на холодных ступенях.
Юность в Киеве
С 1912 года об Александре начали уже поговаривать как о подающем надежды молодом литераторе, - небольшие киевские газеты и журналы охотно печатали написанные в модной, декадентской форме, рассказы Вертинского. Но для существования приходлось браться и за любую другую работу. Молодой Вертинский побывал бухгалтером в Европейской гостинице (откуда был скоро уволен за неспособность), продавал открытки, грузил арбузы и т.д. Иногда удавалось устроиться статистом в театр. Примерно в это же время заводится знакомство Александра с домом Софьи Николаевны Зелинской, преподавательницы женской гимназии, очень умной и образованной женщины. У нее собирался весь цвет интеллигенции Киева - множество интересных людей: поэты Кузьмин, Владимир Эльснер и Бенедикт Лившиц, художники Александр Осмеркин, Казимир Малевич, Марк Шагал, Натан Альтман, Золотаревский, и главное - много талантливой молодёжи.


Перепробовав множество ремесел в поисках заработка, Александр продолжает писать - то в дешевую театральную газетку-программку, то в захудалую провинциальную газету...
Юность в Москве
Заканчивалась жизнь Александра в Киеве. Делать ему в этом городе было нечего,и, остро нуждаясь куда-нибудь уехать, чтобы сделать карьеру, он едет в Москву, в город о котором, как он сам признавался, давно уже мечтал.


В Москве появляется много новых знакомых. Сюда приезжает его сестра, актриса, Надя. Они поселились вместе в Козицком переулке, в доме Бахрушина. Кстати, как ни странно, вернувшись на Родину из эмиграции Вертинский получит квартиру в том же доме, только в другом подъезде. Александр выступает в разных кружках - то литературных, то драматических, даже ставил какую-то блоковскую пьесу. В это время он первый раз понюхал кокаин и пристрастился к нему.

Вскоре Вертинский попадает в театр миниатюр, который держала Марья Николаевна Арцыбушева с мужем Юрием Константиновичем в Мамоновском переулке по Тверской. Вспомнив о своих поэтических способностях, он решил написать острые пародии на злобу дня: "Танго", "Фурлана", "Теплый грех". Эти номера принесли первый успех, и если начиная работать в театре Александр получал символическую плату: "борщ и котлеты", - то теперь уже ему было положено жалование двадцать пять рублей в месяц. Но увы... деньги эти шли главным образом на покупку кокаина.

В сентябре 1913 года он сдавал экзамен в Московский Художественный театр на прием статистов, но не был принят.


Началась война. Александр попал на санитарный поезд, начальником которого был граф Никита Толстой. Весь 1914-й и 1915-й он провел, работая "как зверь", в поезде. Лишь в начале 1916 года поезд был расформирован, Александр вернулся в Москву, и опять завертелся в богеме. Вскоре он узнал о смерти своей сестры от передозировки кокаина. Сам он к этому времени уже справился с этой пагубной привычкой. Однако, сестра Надя была для него единственно близким человеком во всей Москве...

В России началось новое течение в искусстве, известное под названием футуризма. Для Александра это было превосходным средством обратить на себя внимание. В одном из кружков он познакомился с Маяковским.
Первые успехи
Постепенно Вертинский становится знаменитостью. В это время он выступал в Петровском театрике, который держала Марья Николаевна Нинина-Петипа, бывшая актриса, происходившая из славной театральной династии Петипа. Билеты на его выступления раскупались на неделю вперед, его гонорар составлял уже сто рублей в месяц. Нотные магазины на Петровке были завалены нотами: "Креольчик", "Жамэ", "Минуточка". В витринах Аванцо на Кузнецком и в кафе у "Сиу" стояли его портреты в костюме Пьеро. Вместе с этим театриком Александр начинает гастролировать. Он побывал в Киеве, Тбилиси и других городах. Его концерты вызывали и восторги, и негодования, но тем не менее публика шла на концерты лавой. Александр продолжал писать новые песни-новеллы, где был прежде всего сюжет, содержание, действие, которое развивается и приходит к естественному финалу: "Безноженька", "Кокаинетка", "Бал Господен", "Лиловый негр", "Оловянное сердце" и другие. Он заказывает себе новый костюм Пьеро - черный вместо белого, и Москва разукрашивается огромными афишами: "Бенефис Вертинского". Это было 25 Октября 1917 года - день начала Великой Октябрьской революции.

По приглашению Леонидова (крупный антрепренёр в театральном мире того времени, возивший по провинции крупных гастролёров: Художественный театр, Собинова, Гельцер, Нежданову...) Вертинский уезжает на гастроли. Первый город был Екатеринослав, где его встретила тысяча двести зрителей. Концерт прошел с неожиданно большим успехом. Зал дрожал от исступленных аплодисментов. С этого времени Вертинский начинает делать аншлаги и получать большие гонорары.

Ещё до того, как Вертинский начал выступать со своими песенками ему довелось подрабатывать на первой русской кинофабрике Ханжонкова. Он снялся в фильме по рассказу Льва Толстого "Чем люди живы" в роли "ангела". На киностудии у Вертинского завязалась крепкая и долгая дружба с Иваном Мозжухиным, тогда считавшимся первым актёром у Ханжонкова.

Позже Вертинский снимался в таких картинах как: "Обрыв", "Суфражистки", "Любимый бродяга", "Король без венца". Но после первых концертных успехов отказался от кинематографа очень надолго.

Среди тогдашних знакомых Вертинского была Вера Холодная. Она появилась на киностудии по его рекомендации. Как и все тогда, Вертинский был неравнодушен к ней. Посвящая ей песенку "Маленький креольчик", он впервые придумал и написал на нотах: "Королеве экрана". Ещё многие песенки были посвящены ей, в том числе и "Ваши пальцы пахнут ладаном", но прочитав текст песни Холодная потребовала снять посвящение. Спустя несколько лет Вертинский узнал о смерти Веры Холодной и вернул посвящение.
Прощание с Родиной
Все 1917 и 1918 годы Вертинский много гастролировал в разных городах: Одесса, Ростов, Екатеринослав, бывал на Кавказе и в Крыму. Его возили то Леонидов и Варягин, то Галантер и Гросбаум, иногда он ездил со своим театриком Марии Николаевны, иногда сам договаривался с каким-нибудь театром миниатюр и пел отдельным номером. Где-то в эот период Вертинский меняет костюм Пьеро на фрак.

Между тем контрреволюция поднимала голову. Формировалась белая армия. В Москве жить становилось все труднее. Советская власть никого не удерживала, и Вертинский решил уехать в Киев. Никто тогда не знал, что с Москвой он расстается на целых двадцать пять лет. Из Киева Вертинский попадает в Харьков, где дает множество концертов и знакомится с актрисой Валентиной Саниной. Из Харькова Вертинский попадает в Одессу. Здесь с ним произошёл запоминающийся случай. Однажды ночью его поднял с постели белогвардейский офицер и отвёз в походный вагон генерала Слащёва. Рядом с генералом как обычно находился юнкер Ничволодов или Лида, его любовниц, делившая с ним походную жизнь, участница всех сражений, дважды спасшая ему жизнь. Все в вагоне нюхали кокаин. Привезли артиста только для того, чтобы услышать одну единственную песню: "То, что я должен сказать".

Вскоре события гражданской войны приводят Вертинского в Севастополь, откуда он переправляется в Константинополь на корабле бегущих от Красной Армии белогвардейцев.
Эмиграция началась
В числе многочисленных эмигрантов Вертинский поселяется в Константинополе и продолжает выступать. То в "Стелле" , то в "Черной Розе". Постепенно положение бежавших из России начинало ухудшаться. Деньги, привезенные с собой, уже никому не были нужны, и генералы соглашались работать за тарелку борща. Все жили надеждами, что Англия поможет возродить Россию, и все продолжали ждать. Выступлениями Вертинский зарабатывал только на пропитание, но случай помог ему уехать из Турции.

Раздобыв греческий паспорт, он уезжает в Румынию, где отправляется в турне по Бессарабии. В то время в Бессарабии было много русскоязычного населения и турне оказалось приятным и прибыльным. Но один казалось бы невинный эпизод стоил артисту спокойствия и благополучия. Будучи ещё в Кишинёве Вертинский имел неосторожность отказать одной актрисе участвовать в её бенефисе. Актриса, любовница всесильного в Бессарабии генерала Поповича, провоцировала разоблачение артиста в качестве советского агента. Вертинский был выслан в Бухарест, оставшись без средств к существованию. Долгие месяцы проходили в грошовых выступлениях в ночных кабаках. По словам Вертинского, эмиграция превратила его из разбалованного и капризного московского артиста, который мог себе позволить заламывать гонорары или вообще удаляться со сцены, если казалось, что публика недостаточно внимательно слушает, в трудягу, который зарабатывает на кусок хлеба и кусочек крыши над головой. Неожиданно судьба помогает Александру перебраться в Польшу со своим импрессарио Кирьяковым. Прием, оказанный Вертинскому в Польше, был поистине королевским. Многочисленные гастроли и выступления продолжались по всей стране. Однако намечавшийся в Польшу визит румынского короля заставил Александра уехать - сказалось недавнее прошлое: Вертинский был признан "неблагонадежным элементом".

Он едет в Германию. Шел 1923 год. Послевоенная ослабленная Версальским соглашением Германия имела весьма скромный вид. Маэстро поселяется в Берлине, продолжая выступать для русского населения, гастролирует в Дрездене, Данциге, Мюнхене, Кенигсберге. Заключает контракты с фильм-студиями, студиями грамзаписи. Инфляция в стране приобретала немыслимый оборот. За тысячу американских долларов можно было купить целые кварталы и луна-парк. ,наоборот, за огромный чемодан марок можно было купить всего несколько сотен долларов. Германия голодала. Страну потрясали самоубийства и безмерная преступность. Вертинский уезжает из Германии. Теперь его путь лежит в Париж, в котором он проведет почти десять лет.
Во Франции
1925 год. Франция того времени переживала апогей иммиграции. Жизнь и творчество Вертинского в Париже были неразрывно связаны с чередой высоких знакомств и неуемной тоской и грустью по России. Он знакомится с представителями романовского дома, - великими князьями Дмитрием Павловичем и Борисом Владимировичем.

Бурлящая культурная жизнь французской столицы проявлялась и в широком интересе к этому городу со стороны иностранцев, главным образом, американцев. Вертинский пел в программе небольшого уютного ресторанчика "Казбек", что на Монмартре. Случались вечера, когда за столами сидели Густав Шведский, Альфонс Испанский с целой свитой, принц Уэльский, Кароль Румынский, Вандербильты, Ротшильды, Морганы. Приезжали и короли экрана - Чарли Чаплин, Дуглас Фербенкс, Марлен Дитрих, Гретта Гарбо. Вертинский пел в этих местах, и ему пришлось познакомиться с королями, магараджами, миллионерами, банкирами. Все они знакомились с Вертинским потому, что их интересовала русская песня, русская музыка. В Париже часто гастролировали такие звезды, как Анна Павлова, Тамара Карсавина, Михаил Фокин и другие. Как правило, приезжали они со своими труппами. Вертинский находился с ними в близких, очень теплых отношениях. Вскоре появились знакомства в кинематографических кругах Парижа благодаря Ивану Мозжухину - тоже эмигрировшему из России. В свободное от концертов время они снимались для кино то в Париже, то в Ницце, то в Берлине. С Мозжухиным Вертинский окончательно расстается к 1934 году.

Очень ярким событием в жизни артиста становится знакомство с Федором Шаляпиным в Париже. Их связывала равно великая любовь к творчеству и искусству. Крепкая дружба продолжалась до самой смерти Шаляпина.

Последним годом пребывания Вертинского во Франции был 1933. Это было время великих политических крахов. У него появляется ангажемент на ряд концертных выступлений в Палестине. Пароход "Теофиль Готье" увозит его из Марселя.
Палестина
Вертинский путешествует с гастролями по палестинской земле. Он побывал в Александрии, где встретил своего знакомого Мустафу, служившего когда-то сторожем в театре в Одессе, они нежно и грустно вспоминали о Росси, побывал в Бейруте, Яффе, Тель-Авиве, Хайфе, Иерусалиме и в Египте. Везде, где было возможно, он знакомился с достопримечательностями и культурой страны. В Иерусалиме он давал концерт в саду, и семь тысяч иерусалимцев радушно принимали его песни. После концерта Александр познакомился с русским, который взялся показать ему святыни храмов Гроба Господня, а потом пригласил его к себе домой. Каково было его изумление, когда он увидел портрет Сталина. Он был настолько поражен этим, что долго стоял с разинутым ртом, глядя на портрет.
Америка
Осенью 1934 года Александр Вертинский на пароходе "Лафайет" отплывает в Америку. Плывя среди океанских просторов и тоскуя по родине, он пишет песню "О нас и о Родине", которая наделала столько шума за границей и за которую даже в Шанхае ему упорно свистели какие-то личности, пытаясь сорвать концерт. Первый концерт состоялся в Нью-Йорке, на нём присутствовал весь цвет русской эмиграции и артистического мира: Рахманинов, Шаляпин, Зилотти, Балиев, Болеславский, Рубен Мамулян, Марлен Дитрих (с последней Вертинский познакомился ещё в Париже, и ей же позже посвятил песю "Марлен"). На этом концерте была впервые публично исполнена песня "Чужие города" А когда концерт закончился песней "О нас и о Родине", театр чуть ли не разнесли аплодисменты. "Аплодисменты относились, конечно, не ко мне, а к моей Родине" - вспоминал позже Вертинский.

Из Нью-Йорка Вертинский уезжает в Сан-Франциско. У него был ангажемент на ряд концертов в Калифорнии. Концерты прошли удачно и на время всколыхнули обычно монотонную жизнь русской колонии. Далее он отправляется в Голливуд. Русские в то время были в большой моде в Голливудском киномире. Там Вертинский встречается со многими русскими музыкантами и артистами.

Однажды Вертинского пригласили в знаменитый "Голливуд Морнинг Брекфест клаб" выступить во время утреннего завтрака, где собирались миллионеры. Маэстро очень не хотел ехать, но его уговорили. Не будем говорить о том, как он пел. Его легко поташнивало от этих разговоров, от вида яичницы, от папирос натощак и от всего этого добродушного кретинизма. В награду за это в вечерних газетах среди всех финансовых тузов, серела его скромная фамилия.

Был конец октября, когда Вертинский решает уехать в Китай.


Китай
Китай становится последней страной долгих скитаний маэстро на чужбине. Близость советской границы рождала в сердце смутные и неясные надежды. Когда началась вторая мировая война, и чувство любви к родине особенно обострились в сердцах всех честных людей, надежды эти еще возросли. Победы советских войск вызывали в душе артиста гордость, смешанную с все усиливавшейся тоской по отечеству.

В Китае Вертинский по-прежнему много выступает перед "русской колонией". В этой стране он знакомится со своей супругой, они венчаются и у них рождается первая дочь - Марианна.

В 1943 году В Шанхае семье Вертинского было предоставлено советское гражданство и уже ни что не препятствовало долгожданному возвращеню на Родину.
Возвращение в СССР
За четырнадцать лет на родине Вертинский спел около двух тысяч концертов. Он успел побывать везде. И в Сибири, и на Урале, и в Средней Азии, и в Заполярье, и даже на Сахалине. Он пел в театрах, в концертных залах, во дворцах культуры, на заводах, на стройках, в шахтах. Он много играл в кино: "Скандерберг", "Анна на шее", "Пламя гнева", "Кровавый рассвет", "Фата-Моргана", "Олеко Дундич"; записывал много пластинок. Он жил и работал на Родине, которая ему снилась в течение двадцати пяти лет, проведенных в эмиграции, его слушали русские люди - наконец-то сбылась самая заветная мечта артиста. В Москве у Александра Николаевича и Лидии Владимировны родилась вторая дочь - Анастасия.

Александр Вертинский скончался в Ленинграде в 1957 году.

(С мультимедийного сборника «Александр Вертинский».— VAL PRO Interactive, 2001) Без женщин
Александр Вертинский

Как хорошо без женщин, без фраз,
Без горьких слов и сладких поцелуев,
Без этих милых слишком честных глаз,
Которые вам лгут и вас еще ревнуют!

Как хорошо без театральных сцен,
Без длинных "благородных" объяснений,
Без этих истерических измен,
Без этих запоздалых сожалений.

И как смешна нелепая игра,
Где проигрыш велик, а выигрыш - ничтожен,
Когда партнеры ваши - шулера,
А выход из игры уж невозможен.

Как хорошо с приятелем вдвоем
Сидеть и тихо пить простой шотландский виски
И, улыбаясь, вспоминать о том,
Что с этой дамой вы когда-то были близки.

Как хорошо проснуться одному
В своем веселом холостяцком "флете"
И знать, что вам не нужно никому
Давать отчеты, никому на свете!

А чтобы проигрыш немного отыграть,
С ее подругою затеять флирт невинный
И как-нибудь уж там постраховать
Простое самолюбие мужчины!
_____________________________________________________________ ПЕСЕНКА О МОЕЙ ЖЕНЕ Александр Вертинский

Надоело в песнях душу разбазаривать,
И, с концертов возвратясь к себе домой,
Так приятно вечерами разговаривать
С своей умненькой, веселенькой женой.

И сказать с улыбкой нежной, незаученной:
"Ах ты чижик мой, бесхвостый и смешной,
Ничего, что я усталый и замученный
И немножко сумасшедший и больной.

Ты не плачь, не плачь, моя красавица,
Ты не плачь, женулечка - жена.
В нашей жизни многое не нравится,
Но зато в ней столько раз весна!"

Чтоб терпеть мои актерские наклонности,
Нужно ангельским терпеньем обладать.
А прощать мои дежурные влюбленности -
В этом тоже надо что-то понимать!..

И, целуя ей затылочек подстриженный,
Чтоб вину свою загладить и замять,
Моментально притворяешься обиженным,
Начиная потихоньку напевать:

"Ну не плачь, не плачь, моя красавица,
Ну не злись, женулечка - жена.
В нашей жизни все еще поправится,
В нашей жизни столько раз весна!"

А потом пройдут года, и, Вами брошенный,
Постаревший, жалкий и смешной,
Ни кому уже не нужный и изношенный,
Я, как прежде возвращусь к себе домой.

И скажу с улыбкой жалкой и измученной:
"Здравствуй, чиженька, единственный и мой!
Ничего, что я усталый и замученный,
Одинокий, позабытый и больной.

Ты не плачь, не плачь, моя красавица,
Ты не плачь, женулечка - жена.
Наша жизнь уж больше не поправится,
Но зато ведь в ней была весна!" ________________________________________________________________________- ДОЧЕНЬКИ
Александр Вертинский

У меня завелись ангелята,
Завелись среди белого дня!
Все, над чем я смеялся когда-то,
Все теперь восхищает меня!
Жил я шумно и весело - каюсь,
Но жена все к рукам прибрала.
Совершенно со мной не считаясь,
Мне двух дочек она родила.

Я был против. Начнутся пеленки...
Для чего свою жизнь осложнять?
Но залезли мне в сердце девчонки,
Как котята в чужую кровать!
И теперь, с новым смыслом и целью
Я, как птица, гнездо свое вью
И порою над их колыбелью
Сам себе удивленно пою:

"Доченьки, доченьки, доченьки мои!
Где ж вы, мои ноченьки, где вы, соловьи?"
Вырастут доченьки, доченьки мои...
Будут у них ноченьки, будут соловьи!

Много русского солнца и света
Будет в жизни дочурок моих.
И, что сомое главное, это
То, что Родина будет у них!
Будет дом. Будет много игрушек,
Мы на елку повесим звезду...
Я каких-нибудь добрых старушек
Специально для них заведу!

Чтобы песни им русские пели,
Чтобы сказки ночами плели,
Чтобы тихо года шелестели,
Чтобы детства забыть не могли!
Правда, я постарею немного,
Но душой буду юн как они!
И просить буду доброго Бога,
Чтоб продлил мои грешные дни!

Вырастут доченьки, доченьки мои...
Будут у них ноченьки, будут соловьи!
А закроют доченьки оченьки мои -
Мне споют на кладбище те же соловьи.
__________________________________________________________________________
ЛИЧНАЯ ПЕСЕНКА Александр Вертинский

Что же мы себя мучаем,
Мы ведь жизнью научены...
Разве мы расстаемся навек?
Разве ты не любимая?
Разве ты не единая?
Разве ты не родной человек?

Ведь же были же сладости
В каждом горе и радости
Только те, что делили с тобой.
Все, что сердце заполнило,
Мне сегодня напомнила
Эта песня, пропетая мной.

Я всегда был с причудинкой,
И тебе, моей худенькой
Я достаточно горя принес.
Не одну сжег я ноченьку,
Я тебя, мою доченьку,
Доводил, обижая, до слез.

И, звеня погремушкою,
Был я только игрушкою
У жестокой судьбы на пути
Расплатились наличными
И остались приличными,
А теперь, если можешь, прости.

Все пройдет, все прокатится,
Вынь же новое платьице,
И надень к нему шапочку в тон.
Мы возьмем нашу сученьку
И друг друга за рученьку
И поедем в Буа де Булонь.

Будем снова веселыми
А за днями тяжелыми
Только песня помчится, звеня!
Разве ты не любимая?
Разве ты не единая?
Разве ты не жена у меня?

1935 _________________________________________________________________________________________________________________________________________________- ПАНИ ИРЕНА
Александр Вертинский

Я безумно боюсь золотистого плена
Ваших медно-змеиных волос.
Я влюблен в Ваше тонкое имя Ирена
И в следы Ваших слез, Ваших слез...

Я влюблен в эти гордые польские руки,
В эту кровь голубых королей,
В эту бледность лица, до восторга, до муки
Обожженного песней моей!

Разве можно забыть эти детские плечи,
Этот горький заплаканный рот,
И акцент Вашей странно-изысканной речи,
И ресниц утомленных полет?..

А крылатые брови? А лоб Беатриче?
А весна в повороте лица?
О, как трудно любить в этом мире приличий,
О, как больно любить без конца!

И бледнеть, и терпеть, и не сметь увлекаться,
И, зажав свое сердце в руке,
Осторожно уйти, навсегда отказаться
И еще улыбаться в тоске.

Не могу, не хочу, наконец - не желаю!
И, приветствуя радостный плен,
Я со сцены вам сердце, как мячик, бросаю!
Ну! Ловите, принцесса Ирен!

1930 _________________________________________________________________________________________________________________________________-ТО, ЧТО Я ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ
Александр Вертинский

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой.

Осторожные зрители молча кутались в шубы,
И какая-то женщина с искаженным лицом
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их елками, замесили их грязью
И пошли по домам, под шумок толковать,
Что пора положить бы конец безобразию,
Что и так уже скоро мы начнем голодать.

Но никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги - это только ступени
В бесконечные пропасти к недоступной весне!

Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой.