В четверг поздно вечером возвращалась домой. В плеере как всегда играла музыка. День выдался таким, что я прослушала уже почти все плейлисты, а до дома оставалось еще не меньше получаса.
Папка с музыкой Майкла Джексона переселилась в плеер примерно год назад. Это что-то из детства, одно из первых постперестроечных музыкальных воспоминаний. В последнее время я совсем не заглядывала в нее, а год назад это было одно из реальных средств взбодриться и улучшить настроение. И хотя в начале двенадцатого ночи я не очень-то желала бодриться, но это было самое интересное из непрослушанного за этот день. А дальше совершенно непредсказуемо на глаза навернулись слезы и скопом навалились какие-то воспоминания, образы, мысли. Музыка как катализатор вдруг запустила какую-то химическую реакцию в коре головного мозга, остановить которую я не смогла и мне оставалось только следовать хаотическому течению суждений, рождавшихся тут же. Я вспомнила "This is it", который мы смотрели в начале ноября и то сильное впечатление, которое произвел на меня этот фильм. То, что мы потом говорили, потрясеные впечатлением от увиденного, и то, как мое мнение удалось изменить практически одной фразой о том, что стремление Джексона стать белым было вызвано не столько неуверенностью в себе (в чем я было непоколебимо уверена до этого), сколько желанием доказать всему миру возможность этого невозможного, на первый взгляд, поступка. То, что он говорил, то, что он хотел нести другим людям это только подтверждало. Это действительно был человек мира и пожалуй именно в этот момент произошло непосредственное осознание того, что потерял мир с его уходом и самого того факта, что его больше нет. Не тогда летом в Ольштыне, когда Сереже позвонили друзья из Москвы и, кроме всего прочего, сказали, что не стало Майкла Джексона, и не тогда, когда  мы сидели в кафе после фильма, обсуждая увиденное. Пожалуй, я вообще об этом раньше не задумывалась.
Конечно мы никогда не узнаем, что на самом деле это был за человек. Мы можем только предполагать. Но сам фильм документальный и все съемки тогда велись не с целью создать шедевр, создать какой-то образ, а для того чтобы сохранить в памяти процесс подготовки к мировому турне. Так же как снимается любой фильм о  фильме. Поэтому некоторая достоверность, я уверена, существует. Меня тогда поразило, насколько незвездным, скромным и очень чувствительным представляется в нем Джексон. Истиный космополит, любитель всего живого, стремящийся сохранить нашу планету, он хотел показать людям как это важно и как ценен мир, в котором мы живем, насколько он чувствителен к внешнему воздействию и что нас может ждать, если человечество не одумается. А еще поразил его мелодичный, подвижный и пластичный голос, способный взять с ходу любую ноту, и то, как он в свои пятьдесят, при таком тотальном нездоровье двигается. Знает до последней ноты все композиции, советуется с музыкантами и может запросто напеть и даже спеть любой фрагмент. И это только репетиции. Жаль, что этому шоу так и не суждено было состояться.

Я теперь, пожалуй, действительно считаю смерть Джексона потерей для человечества. Потерей для музыки и танцевального движения (скольких людей он вдохновил на то, чтобы танцевать, основателем и продолжателем скольких направлений он стал), но более всего потерей как незаурядной личности.
Иногда что-то незримо присутствует в нашей жизни и только теряя это, мы наконец осознаем то, насколько это было важным и значительным.
This is it.
Да.