Маша, у нас беда. Витёк, Витя-мелкий, покончил с собой. Повесился. Там долгая история, целый ком обстоятельств. Короче, вот так... (из сегодняшнего письма Заура)

 ........................................................

 

Проснувшись, мы, сонные и помятые, плелись на кухну, где кто-то заботливый уже поставил чайник. Ребята курили, кто-то сидел на полу, держа в руках кружку чая. Окно было открыто настежь и я с чашкой кофе села на подоконник. Утро было солнечным и спокойным. Все умиротворенно молчали, приходя в себя после бурной ночи.

- А у меня сегодня день рождения, - вдруг заявил Витя.
- Сколько тебе стукнуло?
- Восемнадцать, - не без гордости ответил он.
- Ну, ты уже совсем большой, можешь заплывать за буйки, - вспомнила я нашу традиционную присказку.
- А главное, можно теперь спокойно курить, - не без ехидства заметил кто-то еще.

За окном ветер перебирал клеенчатыми листьями тополя. Утро обещало новый, полный приключений день...
____________________________________________________

Так страшно и странно. И одиноко. Могли ли мы что-нибудь сделать? Мог ли Заур? Я давно не видела Витю, и вряд ли могла помочь. Осознание того, что он был младше всех нас и раньше всех ушел, убивает. Да, он был не самым сильным человеком. Но добрым, заботливым, замечательным музыкантом, который на соло-гитаре давал фору даже Козырькову, несморя на их разницу лет в десять. Заур сказал, что он уже пытался свести счеты с жизнью, что спился ("если ты только можешь себе представить 22-летнего алгоколика..."), что был опасен не только для себя, но и для окружающих, что лежал несколько раз в Кащенко, но все равно пил... В моей голове это не укладывается. Никак. Самое странное, что в тот единственный в жизни раз, когда я решила попробовать покурить траву, косяк нам забивал именно он. Я еще тогда подтрунивала над ним - конечно, это было как раз в ту ночь накануне его восемнадцатилетия.

В той квартире теперь Ксюша с Олегом растят двоих детей... А Витя ушел. Фотография есть, а Вити нет...

Заплакал ли о нем кто-нибудь, кроме матери?...

Я не знаю, хочется ли мне плакать, я не знаю, больно ли мне. Когда смерть проходит где-то рядом, нужно, чтобы обязательно кто-то сильный и родной стоял у тебя за спиной. Нужно знать, что дома у тебя все хорошо, знать, что твое "завтра" обязательно наступит.

А сейчас я даже работать не могу. Что-то читаю, но совершенно механически...  Надеюсь, что завтра я буду в форме.

Пока ехала в метро, столько всего крутилось в голове, о чем хотела написать, но сейчас мне не сосредоточиться.

 

 

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

А. Блок

То самое утро восемнадцатилетия. Витя на фото справа.