Настроение сейчас - пщщщщщщ... мозга нет...

Именно в таком настроении я нахожусь после концертов, где играют мои школьники-музыканты. Правду говорят, что есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно: как горит огонь, как течет вода и как работает человек. Когда я смотрю, КАК они играют, мой мозг начинает разрушаться, оттого что я пытаюсь осознать, КАК?! Как это все можно запомнить, как сыграть (технически) и прожить (эмоционально). Это что-то невероятное и фантастическое. И потом, они какие-то совсем другие, иначе слышат эту музыку, иначе понимают ее. Я рациональной частью своего ума осознаю, что это нормально, что за семь лет обязательной (и еще несколько лет после того) музыкальной школы можно действительно многого достичь и развиваются многие качества... бла-бла-бла... Но понимать и осознавать - не одно и тоже. Вот я никак и не могу к этому привыкнуть.

Отчетник фортепианного отдела я никак не могла пропустить. К черту работу, один день я могу себе позволить. Подходя к залу услышала, что там кто-то репетирует. Влад. В белой рубашке и черных брюках, с бабочкой, с аккуратно убранными в хвост волосами. Как все-таи одежда меняет человека, точнее иногда даже отношение к нему. Вот и черно-белый, как клавиши рояля Влад настраивал, в противоположность обычному, на серьезный лад. Он помахал рукой в моем направлении, я обернулась и увидела Машу Дружинину, которая спускалась в зал. Ну вот, на манеже все те же. Опять концерт в той же теплой компании, тоолько теперь Влад сам выступает. Я позвала Машу, чтобы обсудить с ней недавно появившиеся у  нее сомнения относительно ее ухода из школы. За разговорами незаметно подошло время начала концерта. Начинают всегда с самых маленьких, чтобы они не устали, ожидая окончания концерта и потом, чтобы исполнительски уровень возрастал. Мелкие забавные. Некоторые играли почти стоя - таакие они были маленькие. Но такие уверенные и собранные. А самый красивый момент это когда они готовятся. настраиваются. Вот вышли, поклонились, подвинули банкетку, опустили ногу на педаль, взмахнув руками, положили ладони на колени. Секунда-две в молчании и бездвижно. Вдруг руки вспархивают над клавишими и начинается священнодействие... А когда произведение заканчивается и близится последний аккорд, руки так же картинно взлетают вверх, замерев на мгновение в трагическом изломе и обессиленные ладони ложатся на колени. Пауза. Аплодисменты. Поклон.

Как и всегда на таких  концертах зрительный зал заполнен, наверное, только на треть. Хотя, если учесть, что туда свободно помещается вся наша школа вместе с учителями, то рискну предположить, что там не менее 600 мест. Но обычно на такие концерты ходят только "свои". Родители с фотоаппаратами, родственники с цветами, учителя-музыканты, друзья по музыкальной школе или одноклассники, младшие ребята, которые после своих занятий приходят посмотреть на свое будущее. Почему наши школьные учителя не ходят на такие концерты? Не понимаю... Такой концерт раз в год бывает. Странно... Нет, я конечно понимаю, что есть и другие заботы, есть семья, дети, магазины, домашние дела. Но ведь тут тоже проходит значимая часть их жизни. И столько раз, сколько я бывала на концертах, столько раз я наблюдала, как они меняются, выступая. Каким внимательным и сосредоточенным бывает балбес и двоечник, который оказывается подающим надежды музыкантом. Как им важно, оказывается, наше одобрение. Да и потом, чему-то и у них мы можем научиться. Мы учим их, но и они нас.

В концерте было много интересных номеров и забавных детей. Все они по-разному выходят. Вот объявили название произведения "Кузнечик" и на сцену буквально выскакивает рыжая-рыжая, с вьющимися волосами и веснусчатым лицом пухленькая второклассница. Вприпрыжку скачет к роялю, вызывая улыбки и сдержанный смех у доброй половины зала, кланяется с улыбкой во все свои молочные зубы и начинает энергично играть. Вот шестиклассница, худая и сутулая, со скромным хвостиком, уныло идет по сцене и резко опускает голову в поклоне, как будто подставляя ее под гильотину. Играет что-то оооочень спокойное. Вот две моих третьеклассницы: Яна и Оля. Одна в красном платье, другая в таком же черном с большим красным бантом на шее. Играют стремительную тарантеллу в четыре руки.  Аккуратно причесанный мальчик в сером строгом костюме, с важным видом идет к роялю. Директор. Мы с Машей переглядываемся. не в силах сдержать улыбки. Играет сложное и странное произведение "Колокола", где нужно не только перебирать клавиши, но еще и особым образом ударять по струнам под крышкой рояля, поэтому он играет стоя. И вот начинается самое невероятное. На сцене появляется ученик 4 М класса, Кварацхелия Гоша. Я веду в их классе факультатив по психологии, поэтому знаю его достаточно хорошо. Мальчик очень сдержанный внешне, но внутри там буря эмоций. При всем своем кажущемся спокойствии обладает неподражаемым чувством юмора и очаровательной улыбкой, которую все время пытается сдержать. Совершенно рыжий и веснусчатый, несмотря на свою фамилию. Прирожденный математик и очень добрый человек. Раньше я никогда не слышала, как он играет. После первых пятнидцати секунд я понимаю, что мозг просто фшшшшшшш... его нет. Играет он то ли Прокофьева, то ли Шостаковича, то ли Свиридова, то ли Шнитке. То есть это что-то очень сильное и психологически, эмоционально сложное. Поскольку это отчет, то играет он, как и все, по памяти, не с листа. Мы с Машей медленно стекаем с кресел. Гоша заканчивает, кланяется со своей вот этой сдержанной улыбочкой и уходит. Следующие два произведения я просто не слышу, потому что просто не могу собраться, не могу  прийти в себя. Через несколько номеров начались мои девятиклассники. Сначала всегда серьезная, аккуратная и сосредоточенная как и полагается девочке, выросшей в семье врачей, Маша Константинова. Она была так целеустремлена, что ее я не боялась испугать звуком срабатывания затвора фотоаппарата (я вообще хотела бы сфотографировать больше, но в гулком зале так громко был слышен каждый кадр, что это казалось кощунством. Да и потом, я так боялась сбить их, помешать настрою  на произведение, сбить с ритма, да и просто напугать тем, то учительница по психологии притащилась с большим фотиком и снимает тут всех подряд. Заржут еще, как Алень на спектакле, а меня потом чувство вины загложет). Ну а потом вышел Влад и я поняла, что рано перестала опасаться за стабильность своего эмоционального состояния и наличие крыши на месте. Перед началом Маша сказала: "Вот помните, вы спрашивали, какое произведение, по нашему мнению, должен услышать каждый? Вот это... тоже... Этот этюд еще называют "Революционным"." Я и вправду как-то у них спрашивала. Шопен, этюд №12.  Я хотела обязательно и Влада тоже сфотографировать, но то, как он играл и сама музыка... как говорится, чтобы душа развернулась, а потом свернулась. Моя только развернулась, потому что этюд короткий. Но какой! Сколько силы, эмоций!  Я сидела, а пульс у меня, наверное, зашкаливал. Я вцепилась в подлокотники и дышала через раз. До фотоаппарата руки дошли только на поклоне. И то, они все так быстро кланяются, что кадры смазываются. Маша посмотрела на меня: "Ну как?" "Мой мозг разрушен", - наплевав на нормальный русский, сказал я. Маша тоже выглядела так, будто была немного не в себе. После Влада играл наш одиннадцатиклассник. Что-то сложное тоже, но я уже не воспринимала. В общем, к тому моменту, как вышли Люра и Бэлла Рахмановы, я уже мало что могла оценить. Но они были последними и я собрала волю в кулак. Их исполнение вальсов Шуберта в четыре руки было великолепным. Младшая из трех дочерей  отца-художника, всегда рассеянная и витающая в облаках Лора вдруг посерьезнела и замечательно отыграла сложнейшее произведение.

Выходила из зала я явно не в себе. В вестибюле успела оценить на отлично игру Влада, показав ему, как древние римляне в Колизее, большой палец. Он обрааадовался, заулыбался. Я вышла на улицу. Идти совершенно никуда не хотелось. Я медленно пошла на остановку. Меня догнала Маша и мы все время до остановки шли, обсуждая концерт. Как жаль, что из их класса после девятого уходит чуть ли не половина ребят. Больше, чем из двух других классов, вместе взятых.  И какие люди уходят! Я, честно говоря, растроена ужасно. В самую крутую во всем городе 506 математическую уходит Ваня Авдеев, этот с виду клинический тормоз и самый бубнящий ворчун и скептик. Этот человек, единственный из всех, решивший Задачу Эйнштейна в уме, занял первое место в математической городской олимпиаде, которую вместо экзамена провоила 506 школа, а в олимпиаде по физике набрад 30 баллов из 33 возможных, при этом имея разрыв со вторым местом 17 баллов (мальчик, который занял второе место набрал всего 13 очков!). В какую математическую школу уходит, спрашивается, Влад?! Бросать музыку с его-то талантом! Это просто невероятно! Как можно! Да, я понимаю, что он одаренный во многом и в математике тоже. Меньше, чем Ваня, но ему тоже нужно развиваться. Разумом я понимаю эту логику, но все равно, мне так жалко, что они уходят. Ладно, пусть уходят, но если Влад бросит музыку, найду и задушу собственноручно. Нельзя, нельзя так, талант дается не каждому, и нужно иметь мужество прожить с ним. Уходит и Маша Дружинина в свой экономический колледж. И теперь, проходя по коридорам, она не будет улыбаться мне своей открытой, искренней и заразительной улыбкой. Уходят оба Саши: скрипач и анархист, любитель фантастики Якубовский и вечно опаздывающий пианист Митрофанов...

Жаль.

И все-таки, это был замечательный концерт...

Маша Константинова