Когда заходит речь о первом звёздном отряде, мы привычно перечисляем первых космопроходцев: Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Быковский, Терешкова... Космонавт номер один, два, три... Номер три - Андриян Николаев. И мало кто теперь знает, что удостоверение за номером три было выдано совсем другому человеку - капитану Нелюбову Григорию Григорьевичу

«Понимая ответственность задачи, я сделаю всё, что в моих силах, для выполнения задания Коммунистической партии и советского народа. Сейчас до старта остаются считанные минуты...» - голос космонавта Нелюбова звучит торжественно-взволнованно, но уверенно.

В конце марта 1961 года Юрий Гагарин, Герман Титов и Григорий Нелюбов записали свои обращения в московском Доме радио, не зная ещё, кому из этой троицы предназначено судьбой быть космическим первопроходцем...

Самая заветная мечта...

Семья Нелюбовых после войны поселилась в Запорожье, где Григорий уже с раннего детства заявил о себе, как о способном спортсмене с перспективой блестящего будущего. Но спортивная слава не прельщала парня. Его кумиры - лётчики Чкалов, Каманин, Водопьянов. Его мечта - заоблачная синь неба, манящая и сулящая неземное счастье.

Аэроклуб, Ейское военно-морское авиаучилище... Молодому офицеру, отличнику с красным дипломом, открыты желаемые пути и место службы по выбору. Морской город Керчь стал его воздушным причалом более чем на два года. «Небо для меня - всё, - признавался лётчик молодой жене Зиночке, - и тебя люблю, как небо!». Летал так, что в скором времени сослуживцы безоговорочно признали его первенство в небе.
Когда в 1959 году отборочная комиссия из Москвы рассматривала показатели лётчиков-истребителей для работы на новой технике, кандидатура старшего лейтенанта Нелюбова прошла все строгие статьи требований. В скобках заметим, что набор для работы на новой технике (никто не знал, что это будут космические корабли) осуществлялся только из числа добровольцев, которых по всему Советскому Союзу набралось более пяти тысяч. Требования к кандидатам предъявлялись весьма жесткие: безупречная биография, рост, вес, характер, поведенческие проявления, коммуникабельность, абсолютное здоровье, лётные навыки - десятки параметров, преодолеть которые смогли далеко не все...

В начале 1960 года Григория Нелюбова вызвали в Москву. Здесь ему предстояло ещё доказывать и доказывать своё право быть среди тех, кому будет доверено управлять новейшей космической техникой. И он победил - из 206 военных лётчиков специальная комиссия отобрала требуемое количество будущих космонавтов - в первую «двадцатку» Григорий вошел без единого замечания. По образному выражению медиков, в отряде были собраны самые здоровые люди на Земле...

Семьи будущих космонавтов жили в Москве, на Ленинском проспекте. Нелюбовы и Гагарины размещались в одной коммуналке и были как одна семья. Все жили скромно, на мужнину зарплату, некоторые жены будущих покорителей космоса нанимались мыть и натирать полы, так как с устройством на работу были трудности. Повезло только Зинаиде Нелюбовой, которую взяли на работу в Звёздный городок.

Великолепная шестерка

Космический отряд жил в особом режиме, гораздо более жестком, чем армейский. Подошла пора руководству отряда определяться с первым космонавтом. А первым хотели быть все. Каждый из претендентов выкладывался на испытаниях по полной. Чудовищных нагрузок не выдерживал даже металл тренажеров - люди же должны были всё пройти надлежащим образом. Москва торопила Королёва - Америка объявила о скором запуске человека в космос.

Каманин и Королев принимают решение о создании спецгруппы в количестве шести человек, которые могли бы тренироваться по ускоренной программе. В группу вошли: Гагарин, Титов, Нелюбов, Николаев, Попович, Быковский. Им уделялось повышенное внимание медиков, инженеров, преподавателей и руководства проектом. До намеченного дня старта оставалось совсем немного времени, когда возникла проблема - в ходе испытаний выяснилось, что скафандры необходимо готовить отдельно каждому космонавту. Поскольку изготавливало «космическую одежду» только одно предприятие, к сроку успевали подготовить только три комплекта. Возник вопрос, на кого «шить» персонально? Государственная комиссия рекомендовала капитана Нелюбова и двух старших лейтенантов - Гагарина и Титова.

В начале апреля никто не мог с уверенностью сказать, кто полетит первым. Почему-то бытовало мнение, что Григорий. Первый в учёбе, первый на тренировках, первый по показателям любых испытаний, - он по праву мог считаться лучшим представителем Земли в Космосе. Но выбор пал на Юрия Гагарина. Он ничем не уступал Нелюбову, да, видимо, и личное расположение Королёва сыграло немаловажную роль. Чего стоила одна только гагаринская улыбка!

На рассвете 12 апреля к старту готовили троих пилотов. У первого космонавта, единственного из всех потом летавших, было два дублёра, готовых в любую секунду заменить, в случае чего, основного пилота...

Григорий Нелюбов

Григорий Нелюбов перед суточной тренировкой в тренажёре корабля Восток

Свалившаяся в буквальном смысле с небес суперизвестность и слава на первого в мире человека, вырвавшегося за пределы Земли, была неожиданной для всего отряда. Никто и подумать не мог, что такое для в общем-то обычного парня возможно. Звание Героя Советского Союза, внеочередное воинское звание, новая просторная квартира, машина и другие посыпавшиеся как из рога изобилия почести и знаки отличия первому космонавту не обошли стороной и его товарищей. Вся шестёрка получила ордена Красной Звезды, новые квартиры в Звёздном, их без экзаменов приняли в Академию имени Жуковского.

Затянувшееся ожидание

Григорий Нелюбов гордился, что ему выпало счастье быть среди первых космопроходцев. Он продолжал усиленную подготовку и ждал своего часа. Он глубоко уважал «отца» космонавтов - Сергея Павловича Королёва - и был абсолютно уверен, что тот выполнит своё обещание - полетят все! Правда, не сразу. Кораблей было мало и их производство требовало времени. Через четыре месяца полетел Герман Титов, который очень сокрушался (и переживал всю жизнь), что не он первый. Его любимый вопрос: «Кто первым открыл Америку, все знают, а кто был вторым?», - сопровождал космонавта-2 до конца его дней. Титов провёл в невесомости целые сутки, установив рекорд пребывания в космосе. Летавшие незадолго до него американцы смогли пробыть в невесомости всего пять минут. Рекорд Титова должен был «побить» Григорий Нелюбов, завершающий программу подготовки трёхсуточного полёта. В это время, воодушевлённый первыми успехами, главный конструктор принимает решение послать в космос сразу два корабля. Групповой полёт ещё больше закрепит приоритет СССР в космосе, оставив далеко позади главного конкурента - США. В ЦК идею одобрили и предложили сформировать интернациональный экипаж. Кандидатуры чуваша Николаева и украинца Поповича подходили как нельзя лучше. Они-то и провели в космическом пространстве запланированные трое суток, получив по возвращении свою долю почестей, славы, материального и финансового благополучия. Ведь за каждый полёт полагалось помимо всего прочего и весьма приличное денежное вознаграждение.

О Нелюбове стали поговаривать, как о пятом космонавте - корабли ещё были. Он мужественно переживал сложившуюся ситуацию. Хотя давалось это непросто - быть в числе первых, но по каким-то неведомым причинам оказаться в стороне от главных событий страны на сегодняшний день. Друзья получали звания и награды, а он оставался никому неизвестным лётчиком-капитаном, хотя и с удостоверением космонавта ВВС за номером три.

Отчаяние

И вдруг: «Первой женщиной в космосе должна быть советская женщина!».

Был сформирован женский отряд, девчат стали готовить по ускоренной, очень сложной программе, сродни той, которую проходили шесть мужчин-космонавтов.

По известным только руководству соображениям пятым полетел Валерий Быковский, шестой - «Чайка», Валентина Терешкова. Кораблей больше не было. На постройку новых требовалось время.

У Григория Нелюбова произошел срыв. Как большинство русских мужиков, нервное напряжение он снимал традиционным способом. В самом Звёздном был установлен строжайший «сухой» закон, желающие «попить пивка» должны были идти на станцию Чкаловская, что в четырех километрах от городка.

Каманин, по-доброму относившийся к Григорию, посоветовал ему отдохнуть какое-то время, успокоиться, прийти в себя. Он еще раз заверил капитана, что полёт ему гарантирован, никаких препятствий не существует, надо только дождаться новых кораблей. Но Григория словно подменили. Он стал несдержан, грубил товарищам, пытавшимся ободрить его, считал себя обиженным и несправедливо обойдённым. «Налёты» на станционный буфет стали регулярными.

В один из таких походов Григорий встретил в буфете двух малознакомых ему стажеров из отряда, бывших уже в хорошем подпитии и затеявших между собой силовое соревнование. Во время борьбы они уронили на пол солонку, чем вызвали гнев официантки. Заглянувший «на шумок» военный патруль задержал офицеров. Присутствующий при этом Нелюбов, хотя и был в гражданской одежде, попытался заступиться за сослуживцев. Всех троих патруль доставил в комендатуру.

Поведи себя Григорий более сдержанно, из-за уважения к людям, причастным к космическим делам, их бы отпустили с миром. Но Нелюбов грубо, на повышенных тонах, нецензурно пытался что-то доказать коменданту. Оскорблённый полковник пообещал подать рапорт...

Замполит Звёздного убедил Григория извиниться перед комендантом. Полковник готов был простить космонавта за несдержанность и не передавать рапорт руководству отряда. Нелюбов пообещал съездить к нему, но очередной срыв помешал выполнить данное замполиту слово. За коллегу вступились товарищи по отряду. Юрий Гагарин предложил отчислить одного из стажеров, Каманин был настроен на увольнение обоих. Нелюбова, как наименее виновного, предполагалось хорошенько пожурить, «пропесочить» на партсобрании и этим ограничиться. Об отчислении из отряда ни у кого даже мысли не возникало. 

Однако на собрании Григорий вёл себя вызывающе, дерзил, грубил и в конце концов всех «послал». Реакция руководства была незамедлительной: не летавший космонавт номер три был отчислен из отряда и Академии им. Жуковского. У него отобрали служебную квартиру в Звёздном и направили служить на Дальний Восток.

Второе дыхание

В деревне Кремово Михайловского района Приморского края, где базировался истребительный авиаполк, жизнь была далека от московской. Вода в колодце, печь отапливалась дровами, пяток домиков военного городка, далеко не Звёздного. И куда ни глянь - кругом тайга. Но эти неудобства Григорий, казалось, не замечал. Уже через месяц он восстановился как первоклассный лётчик. Через три - на его «взлёт-посадку» сбегались посмотреть все находящиеся на аэродроме. Он стал любимцем полка, на Григория смотрели, как на пришельца из другого мира. Ну и пусть не летал, но зато прикоснулся к самому загадочному и непостижимому - космосу. Жил, служил, дружил с теми, о которых говорит весь мир. Многие верили - Нелюбов ещё о себе заявит. Григорию сам Каманин сказал на прощание: «Пережди год-полтора. Я тебя обязательно вызову». И он в это свято верил...

В один из дней за Нелюбовым пришел самолёт из Хабаровска. Павел Попович, прибывший в составе делегации ЦК комсомола, захотел повидать своего друга и коллегу. Они долго беседовали, обсуждали возможность возвращения Григория в отряд. Встреча разбередила еще не совсем затянувшуюся рану, и Нелюбов принимает решение во что бы то ни стало восстановиться в прежнем статусе. Он вылетает в Москву, встречается с Гагариным, гостит у только что поженившихся Николаева и Терешковой. Все обещали помочь своему товарищу, которого действительно любили и искренне переживали за него. Окрылённый Григорий возвращается в полк и ждёт вызова, которого так и не дождался. Тогда он снова улетает в Москву, обивает пороги высшего руководства ВВС, пытается восстановиться в Академии им. Жуковского, где был первым слушателем, но всё напрасно, ему не отказывают, но и не помогают... Техника, на которой обучались первые космонавты, к этому времени уже устарела, ей на смену пришли аппараты нового поколения. Надо было начинать всё с начала, вместе с новым набором учиться по новой программе. Григорий понял, что его время уже безвозвратно ушло...

«Меня уже нет...»

Весной 1965 года капитана Нелюбова как самого опытного и лучшего лётчика полка командование направило на переподготовку в Липецк, где находился учебный Центр новых МИГ-21. Вместе с ним училась и Марина Попович, уже известная к тому времени не только как жена космонавта-4, но и как опытный лётчик-испытатель, мировой рекордсмен. Она хорошо знала Григория, по-доброму относилась к нему и по-женски жалела о его неудавшейся судьбе. Она предложила старому другу пройти обучение на лётчика-испытателя. Григорий с радостью согласился и с её помощью успешно окончил курс. Полный надежд и новых планов он возвращается в полк дожидаться вызова. Весь гарнизон собрался в Доме офицеров, чтобы проводить своего товарища, друга, прекрасного парня и такого же лётчика на новое место работы лётчика-испытателя.

Уже упакованы вещи, семья сидела, как говорится, на чемоданах. Пришедшая телеграмма-отказ поразила не только его одного. Все сослуживцы Григория недоумевали, возмущались, переживали. Терзаясь неизвестностью, Нелюбов написал письмо Марине Попович. Та по своим каналам узнала, что кто-то из космонавтов где-то отозвался о Нелюбове, как о скандалисте, припомнил его неуживчивый характер, что, в общем-то, было далеко от правды. Это и послужило основным аргументом отказа, хотя в телеграмме было что-то о реорганизации и сокращении...

Это был удар такой сокрушительной силы, что волевой, смелый, сильный, умный, грамотный лётчик, практически готовый к полёту космонавт не выдержал. Срыв продолжался долго. Григория отстранили от полётов, друзья перестали приглашать в гости, чтобы не провоцировать, в местном магазине ему перестали отпускать спиртное. Но эти меры помогали мало. Человека с удостоверением космонавта свободно пропускали везде, охотно предоставляли место в вагоне-ресторане любого проходящего поезда. Случайным попутчикам Григорий показывал фотографии, где он в центре группы уже известных всем лётчиков-космонавтов, рассказывал об отряде.

На этой легендарной фотке изображен "голова" советской ракетной программы - Сергей Королев, слева от которого сидят двое наставников. Остальные - это шесть первых в отряде космонавтов. Единственный в форме - Юрий Гагарин, остальные в неформальных спортивных костюмах.

Когда Григорий увидел в одной из центральных газет известное фото отряда космонавтов, на котором его изображение было заретушировано, он сказал жене: «Меня уже нет...».

А на этой фотке человек за спинами Королева и Гагарина грубо заретуширован

Фото все ближе к историческим реалиям. Теперь вместо куста дорисовали лестницы

Перед новым, 1966 годом Григорий решил снова поехать в Москву. Он хотел повидаться с Королёвым, которого очень уважал и который, Григорий это знал, хорошо к нему относился. Нелюбов вновь в строю. Он тамадой ведёт новогодний стол в Доме офицеров и пьет только минералку...

Преждевременная смерть Сергея Павловича в середине января оказалась точкой невозврата для Григория Нелюбова. Он ушел в «пике»...

В середине февраля Зинаида заперла спящего мужа и ушла ночевать к знакомым. Ночью соседи видели, как Григорий выпрыгнул из окна третьего этажа и ушел в сторону станции. Домой он больше не вернулся. По официальной версии следствия, Нелюбов случайно попал под поезд. Однако жена уверена, что её муж ушел из жизни добровольно.

«Зинок! Ты всегда была лучше всех. Таких женщин нужно поискать. Прости», - оставленная Григорием записка подтверждает уверенность его супруги. Было ему всего чуть за 30.

Оборванный на взлёте полёт, оборванная на полуслове песня, оборваны мечты, надежды и сама жизнь, вместившая в себя за короткий срок и счастье, и радость, и горькое разочарование от несбывшегося...

В Михайловке, районном центре Приморья, открыт единственный в стране музей космонавта Нелюбова, которому так и не удалось преодолеть тернии на пути к звёздам...

Текст Григорий Варлавин

P.S. Из 20 человек т. н. «гагаринского» набора только 12 смогли осуществить свою заветную мечту. На сегодняшний день из «великолепной шестерки» в живых остался один.

Фото из книги Олега Варяника и Александра Лютого «Полшага до старта»

А есть и другая версия...

Увидев фамилию претендента на первый полет в космос, Никита Хрущев сказал: «Что еще за Нелюбов? Первый космонавт должен быть Любовым!

О Григории Нелюбове, космонавте, так и не полетевшем в космос, заговорили только в эпоху гласности. В апреле 1986-го журналист и писатель Ярослав Голованов в серии статей, опубликованных в газете «Известия», рассказал, как проходил набор и подготовка первого отряда космонавтов. Так из забвения всплыло имя человека, которому было выписано удостоверение космонавта СССР под номером три... Будь Григорий Нелюбов жив, в марте ему исполнилось бы 75 лет. Недавно в России о нем сделали телефильм, на его могиле в Запорожье установили достойный памятник. А накануне Дня космонавтики запорожские власти решили назвать в честь Григория Нелюбова одну из городских улиц.

«Мать, обезумев от горя, стала срывать с рук мертвого Григория бинты. А под ними - страшные ожоги»

Набор в первый отряд советских космонавтов проходил в 1959-1960 годах. «Просеяв» в авиационных частях три с половиной тысячи личных дел, отобрали для собеседования 350 абсолютно здоровых, опытных, дисциплинированных, невысоких и... худых летчиков. На медицинское обследование отправили 200 из них, в отряд зачислили всего 20. К первому полету готовили шестерых космонавтов. Затем особо выделили троих - Гагарина, Титова, Нелюбова. Когда окончательный выбор пал на Юрия Гагарина, Титов и Нелюбов стали его дублерами. В начале апреля 1961-го, за девять дней до исторического старта, все трое записали на магнитофон обращение к соотечественникам. В автобусе, который вез Гагарина к стартовой площадке Байконура, находились еще Герман Титов, Андриан Николаев, Григорий Нелюбов.

А через два года, весной 1963-го, «за нарушение воинской дисциплины и режима космонавтов» из отряда были отчислены Григорий Нелюбов, Иван Аникеев и Валентин Филатьев.

- Получилось так, что военный патруль задержал Григория вместе с Аникеевым и Филатьевым, когда они возвращались в Звездный городок, символически отметив день рождения одного из космонавтов, - рассказывает младший брат Нелюбова, бывший учитель физкультуры, а ныне запорожский пенсионер Владимир Нелюбов. - Выпили по бокалу шампанского, но этого было достаточно, чтобы к ним придрались. Какой разговор состоялся в комендатуре, не знаю. Брат не любил вспоминать о том случае, хотя никогда не считал себя виноватым. Так или иначе, рапорт о «происшествии» пошел наверх. Генерал Николай Каманин, помощник Главкома ВВС по космосу, похоже, для острастки других отчислил «собутыльников» из отряда.

Все трое были направлены в различные авиационные части. Иван Аникеев после службы в ВВС жил в Бежецке Тверской области, скончался в 1992 году. Валентин Филатьев переехал в Орел, умер в 1990-м. А Гриша Нелюбов, послужив на Кубани и «восстановив летные навыки», был переведен в Приморье, где занял должность начальника парашютно-десантной службы полка. Летчик его уровня был достоин большего. Нелюбов хотел участвовать в испытаниях новых МиГов, пытался устроиться туда, где их создавали, но опытного космонавта не взяли. О том, что творилось в его душе, можно только догадываться. В одном из писем родным мелькнула примерно такая фраза: «Обидно, что со мной так поступили, я бы мог быть первым. Я оказался более честным, а другие нахальными». Что и кого он имел в виду?

В своей книге «Космонавт N 1», вышедшей в 1986 году, Ярослав Голованов приводит выписку из рапорта о причинах смерти Григория Нелюбова: «18 февраля 1966 года в пьяном состоянии был убит проходящим поездом на железнодорожном мосту станции Ипполитовка Дальневосточной железной дороги». Родные Григория прибыли на похороны в поселок Кремово, где в местном Доме офицеров был выставлен гроб. По словам Владимира Нелюбова, тело брата до пояса укрывал красный ковер. Голова и руки были забинтованы, лица не было видно совсем.

- Нам объяснили, что он погиб под колесами поезда, - вспоминает Владимир. - Но, думаю, это было не так. Мать, обезумев от горя, стала срывать с рук Григория бинты. А под ними - страшные ожоги. Разве появились бы такие ожоги, если бы он попал под поезд? Во время похорон летчики неоднократно мне говорили: «Ты можешь гордиться братом. Своей смертью он многим из нас спас жизнь». Пуговицы с мундира, частички останков и землю с могилы Гриши его жена Зина привезла в Запорожье и захоронила на Капустяном кладбище. Так появилась у Григория вторая могила.

«Григорий намекнул, что принят в какой-то отряд, который полетит вокруг «шарика». «Вот там я точно буду первым», - сказал он»

Будущий кандидат в космонавты родился в селе Веселое Запорожской области в семье колхозников. Во время войны его отец был комиссаром Красной Армии. Когда в 1947-м комиссовался, семья осела в Запорожье, купив хороший дом с садом на берегу Днепра. Учился Гриша в школе N 50. Его одноклассник и друг Арик Иванович Печерица рассказывает:

- Мы, как все нормальные пацаны, считались хулиганами, а наш класс учителя называли трудным. Я был неформальным лидером, Нелюбов - комсоргом класса. Заводилой он не был, но все общие затеи поддерживал. Если всем классом уходили с уроков в кино, то Гришка считался как бы инициатором. Мы любили дурачиться, могли вынести на улицу патефон и крутить пластинки, могли переодеться в пиратов и пойти в гости к девчонкам, которые учились в женской 30-й школе. К девочкам относились с благоговением. Играли с ними в «ручеек», вместе ходили гулять в порт, в теплое время года - на Хортицу. Зимой на озере катались на коньках, играли в хоккей. 

В девятом классе Гриша поступил в Запорожский аэроклуб и пропадал там все свободное время, особенно летом. Когда после школы поехал поступать в Ейское училище летчиков морской авиации, то с учетом учебы в аэроклубе был сразу зачислен на второй курс. Письма, которые он писал из училища, храню до сих пор. Если сначала Гриша учился не очень хорошо, то потом поставил задачу окончить заведение на отлично и продолжить учебу в академии.

Однажды Гриша с товарищами пошел в кино и опоздал в училище на полчаса. За это ему как комсоргу роты влепили два наряда вне очереди. В письме от 3 марта 1955 года он написал мне: «Как я клял себя за эти полчаса, никто, кроме меня, не знает. Все, что мне высказали, принял как должное и уверен, что такого со мной больше никогда не произойдет». Это стало хорошим уроком дисциплины, за время учебы в нем произошел серьезный перелом.

В феврале 1957 года Гриша, окончив училище, на 23 дня приехал в Запорожье. Я учился в Днепропетровске в институте, а он был уже лейтенантом и у него были деньги. Несколько дней за его счет гуляли. Общались, строили планы. Нелюбов говорил, что станет классным летчиком, что предан авиации и на достигнутом не остановится. Он всегда был максималистом, неординарной личностью.

- Примерно в 1960 году, когда мы оба уже были женаты, - продолжает Арик Иванович, - он намекнул во время встречи, что попал в какой-то отряд, который полетит вокруг «шарика». Железно помню Гришкину фразу: «Вот там я точно буду первым». Позже от его мамы узнал, что он попал в космонавты. В Москве жил наш общий друг Слава Минаков. В 1963 году, когда я приехал в столицу в командировку, нам со Славой удалось побывать в гостях у Нелюбова в подмосковном поселке, который тогда еще Звездным не назывался. Знали, что у них там сухой закон, но как было не выпить за встречу? Мы сидели в его квартире и пили коньяк. Гришка показал удостоверение космонавта СССР под номером три, говорил, что должен был лететь в космос первым, но вроде Хрущеву, которому представили претендентов на первый полет, не понравилась его фамилия: «Что еще за Нелюбов? Первый космонавт должен быть Любовым!». Гришка переживал: «Арена (так все меня звали в детстве), я не первый, жизнь закончена». Помню, что тогда кричал на него и стучал кулаком.

Двух бутылок коньяка не хватило, Гриша пошел за добавкой к Андриану Николаеву и принес бутылку армянского. Выпили ее, мой друг и говорит: «У Николаева банкет, пошли к нему». У Николаева была большая четырехкомнатная квартира, общались мы в его кабинете. Узнав от Нелюбова, что я занимаюсь космосом, в частности проблемой полупроводниковых материалов, Андриан пожал мне руку и стал высокопарно благодарить от лица советского народа. Я попросил на память стоявшую на столе фотографию Королева (тогда он еще был засекречен) с несколькими космонавтами. «Не имею права, - сказал Николаев, - я за каждое фото отчитываюсь». А вот снимок, на котором он с Павлом Поповичем, подарил, написав: «Арику Ивановичу на добрую память от братьев космонавтов. 18 января 1963 года». И оба, Николаев и Попович (он был в гостях у Андриана), расписались. Гриша проводил нас со Славой до электрички, это была наша последняя встреча. Когда я в следующий раз приехал в Москву, Славка сказал, что Гришку отчислили из отряда. Якобы за пьянку. Еще позже узнал от Славы о смерти Нелюбова.

«Версию о том, что Гриша пьяным попал под поезд, я отвергаю...»

В публикациях Ярослава Голованова версия смерти Григория Нелюбова под поездом фигурирует как официальная. Якобы, потеряв надежду на возвращение в отряд космонавтов, он начал ежедневно выпивать. Выпрыгнув в пьяном виде с третьего этажа, Нелюбов как ни в чем не бывало ушел в сторону станции. Обнаруженное там изуродованное тело нельзя было опознать, личность погибшего установили после того, как построили на плацу весь гарнизон. Но брат Нелюбова так же, как и его друг детства, не уверен, что все было именно так.

- Зинаида, Гришина жена, еще тогда утверждала, что пьянство было не в характере брата, он был очень мужественным человеком, - говорит Владимир Нелюбов. - В свидетельстве о его смерти сказано: грубое разрушение головы. Такое происходит при катапультировании, когда катапульта не срабатывает и летчик бьется головой о крышку. А в кабине возникает пожар. Поэтому руки у Григория были обожжены. Видимо, во время полета подвел самолет, проходивший испытания. Слышал даже, что после случившегося запуск того самолета в серию отложили на два года. Кстати, в телеграмме, которой меня вызвали на похороны, сообщалось, что погиб Гриша при исполнении служебных обязанностей.

- Версию о том, что Гриша пьяным попал под поезд, я отвергаю тоже, - продолжает Арик Печерица. - Меня вообще возмущает, что в посвященных Григорию публикациях о нем пишут как об анекдотчике, пьянице и гусаре. Он таким не был, хоть и выделялся в силу своих способностей в любой компании. Но, зная его характер и здоровое честолюбие, допускаю, что мог покончить с собой сознательно. В личном Гришином деле, которое хранится в центральном архиве Минобороны России в Подольске, тоже написано, что возможная причина его трагической гибели - самоубийство.

Знакомиться с личным делом Нелюбова специально ездил в Подольск запорожский историк Олег Варяник, который в соавторстве с Александром Лютым, работающим заместителем гендиректора завода «Днепроспецсталь», написал книгу о космонавте, так и не поднявшемся на околоземную орбиту. Благодаря этим двум людям на запорожской могиле Нелюбова появился новый гранитный памятник. На нем выбита надпись: «Летчик-космонавт СССР N 3, дублер Юрия Гагарина, капитан Григорий Григорьевич Нелюбов».

- Через мои руки прошло не менее 70 писем, написанных Нелюбовым друзьям, любимой девушке, родственникам, - рассказывает Олег Варяник. - Будучи в Звездном, общался с космонавтами, хорошо знавшими Григория, с его женой Зинаидой Ивановной, с человеком, обнаружившим его тело. И постарался в книге восстановить объективную картину гибели. Нелюбов действительно прыгнул с балкона третьего этажа. В тот вечер супруга закрыла его, чтоб он отдохнул, а сама ушла к соседям. Григорий зашел к друзьям в офицерское общежитие, где незаметно для них оставил под скатертью стола записку, написанную, видимо, еще дома. Всего несколько строк, адресованных любимой супруге: «Зинок, таких женщин, как ты, нужно поискать. Прости». Можно только предполагать, что было у него на душе. Он сознательно пошел к железной дороге, где его сбил товарный поезд. Тело отбросило на насыпь, голова была размозжена, руки покалечены. Эти травмы, видимо, и приняли потом за ожоги. Брат Григория не мог знать всех подробностей, да и Зинаиду Ивановну убедительно просили не распространяться о гибели мужа. Она так и не увидела лица мертвого Гриши, снять бинты с головы не разрешили. Через несколько дней друзья отвели ее на место трагедии, где Зинаида собрала со снега запекшуюся кровь, обрывки одежды. Все это она передала Гришиным родителям для захоронения в Запорожье.

По словам Олега Варяника, он и его соавтор хотели рассказать не только о Григории Нелюбове, но и обо всех советских космонавтах родом из Украины. Отдельная глава посвящена Петру Ивановичу Колодину, легендарной личности в истории космонавтики. Военный специалист-ракетчик Петр Колодин, как и Нелюбов, родился в Запорожской области. В отряд космонавтов попал во время второго набора в начале 1963 года. Не раз был дублером, его включали и в состав основных экипажей, но до старта Петр Иванович так и не дошел. Двадцать лет ждал своего часа и не дождался. В итоге был уволен из отряда по возрасту. Сейчас Колодину 78-й год, живет в Звездном, в гагаринском доме.

Из двадцати счастливчиков, отобранных в первый космический отряд, в космос удалось подняться только двенадцати. В алфавитном списке отряда Григорий Нелюбов значился под номером 13. Судьба?

На его могиле в поселке Кремово Приморского края стоит памятник, аналогичный запорожскому. На нем выбита строфа из стихотворения местной поэтессы Екатерины Зеленской:

    «Так сложилась судьба, так решили:

    Без него за пределы земли,

    Утопая в заоблачной шири,

    С Байконура ушли корабли...» 

Юрий ГАЕВ, 
Факты (Киев),  14.04.2009

 

Павший астронавт

На Луне, в грунте Долины Хэдли, покоится с миром Павший Астронавт. 8,5-сантиметровая алюминиевая статуэтка, изображающая астронавта в скафандре. Это дань памяти всем покорителям космоса, которые отдали свои жизни во имя космонавтики.

Миниатюрный памятник устроили астронавты миссии Апполон-15 1 августа, 1971 года. Автором является бельгийский художник Пол Ван Хойдонк, встретившийся с астронавтом Дэвидом Скоттом на вечеринке и предложивший идею подобного мини-мемориала.

За статуэткой помещена табличка. На ней — имена 8 астронавтов и 6 космонавтов, погибших до 71 года.

Теордор Фриман, Чарлз Бассет, Эллиот Си, Гас Гриссом, Роджер Чаффи, Эдвард Уайт, Владимир Комаров, Эдвард Гивенс, Клифтон Уильямс, Юрий Гагарин, Павел Беляев, Георгий Добровольский, Виктор Пацаев, Владислав Волков.

Должны были быть еще два имени: Валентин Бондаренко и Григорий Нелюбов, но в те времена данные о их работе и гибели были засекречены. Такие дела.

Spiritius

Григорий Григорьевич Нелюбов. Он был лучшим... и Он мог быть первым...

 Так сложилась судьба, так решили:

 Без него за пределы земли,

 Утопая в заоблачной шири,

 С Байконура ушли корабли...