Вера прилетела из Туркмении за несколько дней, с огромной душистой дыней. Я жил в маленькой-маленькой комнатке заводского общежития. Сосед по комнате, молодой старлей-военпред Слава Брыткин был в отпуске. Должен был вернуться через несколько дней. Жить в общем-то нам было негде. Вера приехала загорелая, тоненькая - два месяца в Туркмении, в одном из самых отдалённых и жарких районов, рядом с Мары не могли не сказаться - работала с бригадой врачей из Прибалтики по оказанию медицинской помощи в Туркмении. Потом рассказывала, что такого количества тяжело и остро больных детей ещё в своей работе не встречала.
        Должны были приехать только самые близкие - родители Веры из Риги, из Харькова - моя мама и прилететь две Верины бабушки из Душанбе.

        Свидетелями у нас были пожилая супружеская пара -Лариса и Гриша Монзюк. Я с ними познакомился случайно. Надо сказать, что сам я во Львове жил совсем мало, только в начале мая приехав из Риги - не было ещё ни знакомых, ни настоящих друзей. Только эти люди. С Ларисой  познакомился совершенно случайно - в Ровно в купе поезда Рига-Львов зашли новые пассажиры - очень интересная, моложавая, полнеющая дама с сыном-подростком. Разговорились. Каково же было наше удивление, когда вскоре мы выяснили, что её родная сестра живёт в Харькове на улице через два дома от моей мамы и её муж - Толик Кучмий. Ну не было на нашей улице человека, который бы не знал Толика Кучмия! Это ж почти что родственники! Муж Ларисы, Гаричек - крупный, мощный мужчина, лет на 20 старше её, в прошлом был большим начальником на Львовской железной дороге. Вот и все гости.

        Но было так действительно замечательно! Заранее заказал в гостинице ПрикВО на всех номера и небольшой банкетный зал. Конечно, это не была свадьба в общепринятом смысле, с пьяным загулом, танцами, тисканьем по углам и прочими обычными делами.
Но вы бы видели счастливые глаза  бабушек, когда они смотрели на нас, танцующих под музыку "Лаванды..."!

        Бабушек уже нет в живых - Ада Ивановна покоится уже несколько лет здесь, Висмаре, рядом со старшей дочкой и её мужем, Мария Борисовна - в Яффе. А тогда, 19 лет назд, вечером в гостинице, что бы цветы не завяли, несколько букетов роз положили в бачёк унитаза. Это было что-то! Потом гуляли по чудесно-красивому Львову, были в гостях у Ларисы с Гаричеком. Через пару дней родные разъехались. А нам предстояло искать хоть какое-то да жильё, так как Слава Брыткин должен был возвращаться через день из отпуска. Тогда мы ещё были готовы любить Львов, учиться и разговаривать на этом прекрасном украинском языке. Были в восторге от замечательных, душевных, таких хороших людей...

В 36 году деда арестовали. Он был начальником милиции Краснобаварского района города Харькова. Дед год отсидел в одиночке. Как положено, ночные допросы, днём не спать, свет в камере не выключался. Били, заставляли подписать на себя всякую ахинею. Дед был белорусский поляк. При обыске нашли в сарае, среди старых журналов и газет, тоненькую книжонку Бухарина, про которую никто в доме не помнил и фотографии из немецкого плена.

Деда спасло наверное то, что ничего на себя не подписал и случай - после ареста Ежова многие дела, находящиеся в производстве, пересматривали и дело деда тоже. Домой привезли инвалидом. Отбили почки, отекли ноги, сам ходить не мог, с выбитыми зубами, без ногтей на руках и ногах (под ногти загоняли иголки, когда пытали). Привезли на носилках. Бабушка как-то выходила. Дали ему пенсию по инвалидности.

Когда-то богатырского здоровья и телосложения, дед стал очень-очень слаб, физически не смог уехать, когда Харьков заняли немцы. А те не заставили долго ждать - полицаи сдали. Пришли за ним забирать на расстрел. Бабка в ноги - трое деток, дом не достроен, сам лежит, ходить не может, да ещё астма. Что-то там сунула полицаям, те говорят, а сам подохнет. И ушли. А дед выжил. Только так и остался полубольной, инвалид. Больше не работал.

А когда пришли наши, опять начали таскать. Почему был в оккупации, почему немцы не расстреляли?...

После войны в доме у бабушки работали и жили пленные немцы. В доме у мамы до сих пор сохранились массивные немецкие белые керамические чашки и блюдца - для кофе маленькие и большие для чая. А снизу чашек эмблема с орлом и надпись "Concordia". Одну такую чашку, как сувенир, я привёз сюда. Кстати, основной мотив, почему посадили деда - немецкий шпион. Он в первую мировую попал в плен к немцам. Те его подметили и использовали как санитара. Он даже работал какое-то время там как стоматолог. Остались медицинские инструменты и фотографии, где он снят в белом халате вместе с врачами.

Я был у деда единственный внук среди внучек от трёх дочерей. Дед меня очень любил и очень тепло относился к моему отцу. Теперь они много лет покоятся рядом...

Blog Stas Stranger :    Ссылки    Цитатник

Выползово - место в Большой истории
Львов, вспомнилось ...
Смена тарифа!
Не верилось
Гусь
История через призму личных встреч
Сыну 16!
Груши ...
День свадьбы