Сегодня облака удивительно легкие. Даже вата крепче, чем эти облака, они как будто прозрачные, но сквозь них ничего не видно, они мягкие, они невесомые, они серые, холодные, но приятные, они видимые, но их не ощущаешь. Они невероятно гладкие. И я падаю вниз, к холодной осенней земле, но вдруг понимаю, что падаю в небо. И я чувствую их неслышное прикосновение. Люди проходят мимо меня, и их взгляд прошивает меня насквозь. И вот я понимаю, что они меня не видят. Конечно, ведь облака поглотили, спрятали меня всю, они ведь только на первый взгляд прозрачные, а на самом деле сквозь них ничего не увидишь.

И вот я понимаю еще то, что меня уже не существует. И все эти люди, эта улица исчезают вместе со мной. Это - марево, это - сон, это - видение. Это не года, это - миг. И белый зефир вокруг меня растворяется. И уже нет неба, и я, которой нет тоже, падаю в бездну. А затем бездна исчезает, остаются только слова. А потом исчезают и слова, есть только тишина. А тогда исчезает тишина.

Раньше я хотела всё понять. Теперь я понимаю, что есть вещи, которые я просто боюсь понимать и, дай Бог, этого никогда не случится. Меня до сих пор кидают в дрожь давно уже обычные факты. Но всё же как можно? Разве это не страшно, убивать других? Хотя бы из-за боли, которую приносишь остающимся. И люди... Они стали как зомби. Раньше я могла многих обвинять. Теперь я выслушала их и не могу сделать даже этого. Я могу только сочувствовать им, я могу, все таки, презирать их, но сама не в лучшем положении. Как оказывается страшно, осознавать, что люди лишь пешки в чужих играх. Они видят только то, что прямо перед ними, а посмотреть на право и налево уже не могут. Но здесь вопрос даже не в этом. Ведь они сами не виноваты в своем невежестве. А многим это довольно выгодно. Здесь можно даже вспомнить вечный вопрос книг. Телевидение, газеты, журналы лишь вкладывают в голову свою точку зрения, а порой просто исступляют. Книга же заставляет думать. Вот почему человек, читающий книги, всегда будет превосходить человека, смотрящего телевизор. Он мыслит.
Вопрос "зачем" становится главным и плавно вытесняет вопрос "почему". Иногда думаешь, может и хорошо, что их убили. Потому, что если бы они могли видеть то, что происходит сейчас, они все равно бы умерли, но страшнее. Умирала бы их душа. Да, к сожалению, так бывает со всеми: сначала много шрамов, кровоточащие раны, а потом рано или поздно душа умирает, но страшнее тела, какой-то долгой, мучительной смертью. Есть люди сильнее, есть слабее. Но в соответствующих условиях это случается со всеми.
Я не узнаю своих близких. Они ранят больнее посторонних. Хочется убежать в какие-то горы, где нет ни души, и кричать, кричать до бесконечности! Или стоять на краю крыши и случайно сорваться вниз...
Почему -то вспоминаю обрывок из давно написаного мной рассказа:
"- ...Но что ты чувствовала, когда спрыгнула вниз с крыши?
- Если бы я что-нибудь чувствовала, я бы не прыгала."

почему у вас столько притензий ко мне? а, конечно, вы хотите доказать, что я в долгу перед вами. но я и не спорю. когда вы говорите, что потратили на меня много времени, я ни разу не сказала:" ведь это был ваш выбор. видите, даже такие профи, как вы, ошибаються". я никогда не позволяла себе быть, хотя бы с виду эгоисткой.

обернитесь, люди, вы все учили меня выживать, но никто не научил жить.