И вот, наплевав на лень и преграды, могучий сподвижник Ордена Вселенской Чистоты сёстр Сольгр вылизал квартиру. Презрев факт, что ванна опять засорилась и пренебрегая возможными последствиями, к слову сказать оброненный на пол душ произвёл некоторый переполох и выступил в роли катализатора, или иначе кары божьей за разгильдяйство, Сольгр совершил подвиг во славу своей веры в Абсолютную Чистоту. Забил впрочем на разворошённые полки шкафа и нагромождение одежды на стуле, здраво рассудив, что и у аскезы есть свои пределы. И теперь мучимый голодом и тряской рук будет курить и смотреть Доктора Хауса и Суинни Тодда, а может почитает что-нибудь про собратьев по ереси - Безответственных Разгильдяев.

Starwars’овские диалоги с Сольгрэ (Императором!!!) и Нежитью:

Нежить: Я люблю убивать жертву сразу, не успев напугать. Чтобы он умирал радостный…
Сольгрэ: И вкусный!!!

Сольгрэ: А вы слышали про могилу неизвестного штурмовика? О, вы не слышали про могилу неизвестного штурмовика! Ща расскажу. Короче, посреди площади такая гранитная плита… Сверху ещё одна, из мрамора. И бетонный громадный шлем штурмовика наверху. Красиво, да? Туда штурмовики влюблённые ходят. Звонит один другому и говорит: «Приходи к памятнику. Ты узнаешь меня… по доспехам!» Ну и тусуются там.
Нежить: (раздражённо) Так вот кто там снаружи шумит, пока я сплю!
Служу Империи!

Данный эскиз является плодом постоянных раздумий о Великом Путешествии, Спасении и о том, что "пора бы что-то сделать". Рождён был на кухне, в нижеописанных обстоятельствах. Возможно выльется в нечто большее.
***
- Закопаю тебя на заднем дворе!
- Эээ… Зачем?
- А что, обязательно должна быть какая-то причина?!
- Ну… Да.
- Ты ничего не понимаешь в деяниях истинного гения зла! Муахаха!
- Да тихо ты. Соседи спят, четыре часа как-никак.
Хард сделала страшное лицо и потянулась к подруге.
- Со-о-отни-и-ик… - раздался загробный шепот.
- Асеньки?
- Чаю налей.
С лицом человека, жестоко страдающего от бубонной чумы, Сотник щёлкнула кнопкой. Потянулась за заваркой, забрызгав носок, коротко выматерилась. Слишком длинная челка норовила залезть в глаза.
Хард как-то брезгливо взяла чашку в вытянутую руку, осмотрела ее со всех сторон и меланхолично грохнула на пол.
- Как-то мне все так надоело…
Сотник, спокойно отклебнув чаю, с интересом покосилась на лужу, белые осколки - и неопределенно хмыкнула.
- Что?!
- Пора валить.
- Ну пора. А как валить? Сотник, ты понимаешь, мы тут жутко завязли.
- И что ты предлагаешь?
- Сваливать к дьяволу. Хоть на Байкал.
Сотник пожала плечами. За время общения с Хард ее фатализм только усилился – и кто она, в конце концов, такая, чтобы противостоять энергии вечного двигателя.
Ещё немного

Ползу по стене и думаю-думаю, и грустно так. Топорщу красноватый мех и усиками вожу туда-сюда. Все меня боятся, никто со мной разговаривать не хочет. Не знаю куда ползу, просто так – прогуливаюсь. Может понравлюсь кому и меня возьмут домой. Будут гладить по шёрстке, наливать молоко в блюдечко, щекотать за ушком. А я тогда прицеплюсь ножками к шторе и буду мурлыкать, как кошки делают, тапочки приносить как собачки, и никто моих рожек не заметит. А то всё ползу, шестью ногами-лапками перебираю, и грустно так. Одиноко. Я тут всё вспоминала, где была, что делала. Помню забралась как-то в дом
Встретился мне как-то по дороге синий шарик, тоже из наших. Только злой и сердитый. Хотел меня догнать, а зачем? Шипел, чавкал, хрипел – наверное покусать думал. Но у меня то шесть лапок, а у него ни одной – убежала. А потом думаю, а может ему тоже одиноко было – поговорить хотел. Это я, глупая, незнамо что вообразила. Пожалела потом, он меня испугался наверное, бедолага.

Странно воспринимается собственная отъединённость от человечества, особенно когда сидишь одна в тёмной пустой квартире, мыслишь как по девяти фотографиям статью написать. Такое ощущение, что все мы вместе, и всё же я немного в стороне. Наблюдаю, сравниваю, делаю выводы. Желание быть как все давно прошло, желание отличаться от всех тоже куда-то подевалось, осталось стремление всегда оставаться самим собой во всей схожести и отличии. Самая трудная роль. Когда все вокруг, сам суматошный мир хочет сломать тебя. Скомкать глину и отлить в новой, устраивающей всех форме. И пытаться объяснить бессмысленно: язык онемеет, голос пропадёт, если только кто-то попросит честно рассказать о себе. Потому что страшно, потому что стыдно, потому что и сами мы не знаем кто мы. Грязное пятно на белоснежной скатерти вселенной или сложный красивый многотрудно вытканный узор. Я – это я, ни больше, ни меньше. Всё моё жизнеописание укладывается в это короткое слово. Нагловатое и гордое, как привыкли считать. Я в настоящем – это совокупность всех бесчисленных я прошлого и будущего. Темно вокруг. Кто выключил свет?