- А вы вот не боитесь, что лет через двадцать станете черноволосыми и узкоглазыми?
- Авось пронесет...
- Авось да небось? Русская сладкая парочка?
- Вы знаете, как-то до сих пор проносило... - сказал Родион серьезно.
- Великолепный аргумент. И дальше, как положено, следует упомянуть про то, что Святая Русь автоматически преодолеет все невзгоды? Не боитесь, что при такой постановке вопроса как раз и окажетесь в дерьме уже по самую маковку? Нет в истории такого понятия - "автоматически". Хотя вы, русские,
конечно, надеетесь, что для вас бог сделает исключение...
- Что, не любите нас, а?
- "Вы не любите пролетариата, профессор Преображенский!" Не люблю, уж не посетуйте... Просрать великую державу - это надо уметь.
- Коммунисты...
- Бросьте вы про коммунистов! - вырвалось у пассажира с таким ожесточением, что Родиона неприятно передернуло. - Нашли себе палочку-выручалочку... Хорошо, коммунисты. Хорошо, семьдесят лет угнетения - хотя я не назвал бы это время непрерывной цепью угнетения. Бывали просветы... - Он помолчал, вытянул сигарету из мятой пачки. - Понимаете,
дело тут не в пресловутой русофобии, и если копнуть поглубже, окажется, пожалуй, что эту нелюбовь нужно как-то по-другому назвать... Давайте отрешимся от прошлого и ациклимся на настоящем. Посмотрите, - он показал на обочину, где чадил длинный ржавый мангал, и возле него лениво колдовали два пузатых субъекта в кожанках. - Почему там делает деньги черномазая морда, а не какой-нибудь ваш земляк? Что, есть государственный или мафиозный запрет?
Неужели? Ох, сколько я уже наслушался стонов про полонивших ваши города кавказцев, жидов и "урюков"... Вам что, запрещено заполонить какую-нибудь прилегающую территорию? Снова коммунисты мешают?
- Отбили у нашего народа охоту работать, - уверенно сказал Родион. - Вот и отстаем...
- Притормозите-ка, - вдруг распорядился пассажир, - Вот здесь.
Родион аккуратно притер машину к обочине и огляделся, но не усмотрел ничего интересного. Они уже въехали в город, слева тянулся бесконечный бетонный забор троллейбусного парка, справа параллельно ему стояли пятиэтажные "хрущевки" из грязно-рыжего кирпича. Пейзаж как пейзаж, ни
удивительного, ни особо примечательного.
- Ну, и что? - спросил он недоуменно.
- Вон туда посмотрите.
- Ей-богу, ничего не усматриваю...
- То-то и оно. Я имею в виду вон ту свалку.
Родион присмотрелся. Собственно говоря, никакой свалки и не было - так, обширное пространство меж домами и проезжей частью, густо усыпанное зелеными осколками битых бутылок, яркими разноцветными пакетами из-под чипсов, мороженого, вообще непонятно чего и прочим знакомым мусором.
- И дети копаются, - сказал пассажир с брезгливой усталостью. - И собаки лапы режут, а самое главное, всем наплевать... Это что, коммунисты вам велели срать под окнами? Или мафия? Самое страшное - вы ведь привыкли и не замечаете... Поедемте уж.
Родион тронул машину, ощущая некую неловкость. Пожал плечами:
- Понакидали тут... Базарчик поблизости, вот косоглазые и гадят.
- Опять они, косоглазые... Они гадят, а вы смотрите. И коммунистов давно уже нет... Гадят на голову только тому, кто согласен, чтобы ему гадили. И тащат в рестораны ваших девочек, выбирая, как легко заключить, тех, кто согласен за ужин и колготки подставлять все имеющиеся дырки. Нет?
- Интересно, какой рецепт предлагаете? - усмехнулся Родион. - Напялить черные рубашки и дубинками махать?
- Ну к чему такая демагогия? Как выражались Ильф и Петров, нужно не бороться за чистоту, а подметать. Поставить себя так, чтобы никакому чужаку и в голову не пришло швырять вам мусор под окна. Ну и самим в первую голову избавиться от привычки вышвыривать консервные банки и презервативы за окно.
Я ведь при той самой битой и руганой Советской власти изъездил весь Союз - и нигде, знаете ли, не видел такой непринужденности в обращении с мусором, кроме России... И ненавидят, и любят всегда за что-то, согласитесь? И как вы ни повторяйте с рассвета до заката старые песни про Сергия Радонежского и Суворова, прошлым не проживешь.
(с) Александр Бушков "Стервятник"