Поток этой энергии столь силён, что захватывает всего человека целиком. И если в этот момент удаётся посмотреть на себя, то становится видно, кто вы, где в глубинах вашего существа просторно и ясно, а где есть узкие места и темнота.

Кроме того, каждый раз такой поток не только показывает, что вы собой представляете на самом деле, но он и очищает вас, узкие места делает шире, кривое - выпрямляет...

Любовь – это великий "диагност" и очиститель.

То, что обычно называют любовью, включая её самые сильные проявления, вплоть до полного счастья или несчастья - всего лишь тень той великой мистической силы, которая за этим стоит. Эта Причина и есть любовь; то, что обычно переживают люди – это страсти, вызванные привязанностями, но это не любовь. Это тень любви, но не сама любовь. Страсти могут быть такими сильными, что доведут вас до самоубийства или до рая на Земле, – но это всё равно только страсти.

Это можно сравнить вот с чем. Представьте старую редкую марку стоимостью несколько миллионов долларов – такие марки действительно существуют, – на которой изображена "Сикстинская Мадонна" Рафаэля. Для коллекционера эта марка может значить больше, чем жизнь. Наконец, он получает её, любуется ею, рассматривает штамп на уголке... Он в этот момент и не помнит о самой Мадонне! Какая там Мадонна: Марка! – вот что для него важно!

Мадонна послужила причиной написания картины Рафаэлем; картина послужила причиной для выпуска этой марки; но марка, а не Мадонна вызывает бурю чувств у коллекционера, из-за марки, а не из-за Мадонны он радуется или огорчается. Насколько сама Мадонна далека от марки, настолько же и любовь далека от тех страстей, что заставляют людей взлетать на небеса или лезть в петлю.

Итак, есть то, что мы называем любовью, – т. е. всевозможные переживания, – и есть то, что является причиной этих переживаний, - т. е. сама Любовь.

Все "беды" связаны с тем, что обычный человек не способен к полному, тотальному переживанию всего бытия, всего существования. Во-первых, он выделяет, вычленяет предметы, рассматривая их отдельно, в отрыве от всего окружающего, от целого. Во-вторых, имея дело даже с таким "отрезанным от целого" предметом, он видит не весь предмет целиком, а опять-таки, какое-то одно его свойство, какой-то один аспект. И в-третьих, сам человек внутренне разделён на много частей, он не цел. Некоторые из этих частей, к тому же, находятся в состоянии конфликта друг с другом. Получается, что часть одного целого общается с частью другого целого. Как же тут возникнуть реальному, настоящему, целому переживанию!? Только какие-то обрезки...

Эти "обрезки" называются таким-то отношением к тому-то. В частности, отношения между людьми..." *

Я вполне допускаю такой подход, когда на простых и незатейливых примерах желают рассказать о сложных вещах. Одна грань явления, другая, взгляд сбоку, снизу, со всех сторон, - обобщение. Я должен ясно представить объект, почти так же, как сам автор видит предмет, о котором говорит. Слова должны помочь сформировать мне этот образ и только потом, когда я и автор, будем видеть одно и то же, можно забыть слова, которыми дано описание. Только тогда и можно обсудить предмет, которым в полной мере обладают двое, — я и автор.

– Вот это мы дали газу! Я требую продолжения.

* Андрей Лапин, «О любви»
Продолжение следует