Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре (Окончание)

Четверг, 04 Августа 2011 г. 22:27 + в цитатник

Цитата сообщения Ketevan

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

e183a8e1839de18397e18390-e183a0e183a3e183a1e18397e18390e18395e18394e1839ae18398-e18395e18394e183a4e183aee18398e183a1e183a2e183a7 (480x608, 251Kb)

Иллюстрация к поэме "Витязь в тигровой шкуре" Ираклий Тоидзе

Шота Руставели.
Витязь в тигровой шкуре (сокращенный перевод)
Перевод, Н. Заболоцкий
Иллюстрации к поэме М.Зичи
Иллюстрации Кети Кавтарадзе (по миниатюрам 17 века Мамуки Тавардкиладзе )

Текст по изданию: Шота Руставели, Витязь в тигровой шкуре,
серия "Библиотека мировой литературы для детей". -
изд. "Детская литература", 1989, стр. 397-534.

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ

О том, как Нестан-Дареджан
была заключена в крепость Каджети

Закатилось наше солнце,
И с тех пор в тоске великой
День и ночь я размышляла
О девице солнцеликой.
Стал мне дом мой ненавистен,
И наряды, и ковры,
И Усен-клятвопреступник
Стал мне мерзок с той поры.

Раз, с прогулки возвращаясь,
Шла я около харчевни.
Тут для путников усталых
Был приют устроен древний.
Под деревьями сидели
Три усталые раба,
И была на них одежда
Запыленная груба.

Незатейлив был их ужин,
Но они не унывали;
О дорожных приключеньях
Двое весело болтали.
Третий раб молчал и слушал,
И когда дошел черед,
Молвил он: "Все эти басни
Знает издавна народ.

Но со мной случилось, братья,
Нечто странное сегодня.
Мир велик, различны люди,
И на всем рука господня,
Но такое, братья, чудо
Я увидел в первый раз.
Ваша речь была крупою,
Будет перлом мой рассказ.

Раб великого царя я,
Повелителя Каджети. (*29)
Умер он. Росан и Родья
От него остались дети.
Их воспитывает ныне
Дулардухт, сестра царева,
Хоть и женщина царица,
Но характером сурова.

Дети счастья и удачи,
Мы разбоем промышляем.
Ночью грабим караваны
И торговцев убиваем.
Сто рабов в отряде нашем,
И Рошак - наш предводитель.
Уж немало он сокровищ
Перенес в свою обитель.

Ныне, полночью глухою,
Наш отряд в степи скитался.
Вдруг какой-то свет чудесный
Перед нами показался.
Мы коней остановили,
Пораженные виденьем.
"Уж не солнце ль там спустилось?" -
Я сказал с недоуменьем.

"Нет, - ответили другие, -
Это свет звезды падучей".-
"Вздор какой! - сказали третьи. -
То луна глядит из тучи".
Растянулись мы по степи,
И вперед пошли лавиной,
И виденье окружили,
Что сияло над долиной.

И раздался нежный голос
В том колеблющемся свете:
"Я - гонец из Гуланшаро,
Еду нарочным в Каджети.
Кто вы, путники ночные?
Что вы встали предо мною?"
И возник пред нами всадник,
Сходный с юною луною.

Словно молния ночная,
Все лицо его светилось,
Из очей лилось сиянье
И по воздуху струилось;
Точно копья из агата,
Были длинные ресницы...
И Рошак отважный понял,
Что пред нами лик девицы.

Мы девицу задержали
И спросили: "Кто ты, дева?
Почему одна ты едешь?"
Но, исполненная гнева,
Наша пленница, рыдая,
Не сказала ничего нам...
Жаль тебя, луна ночная,
Поглощенная драконом!

И оказал Рошак нам: "Братья,
Не простое это дело,
Не случайно незнакомка
Платье воина надела.
Бог ее послал нам в руки,
Отведем ее к царице.
Дулардухт довольна будет
И заплатит нам сторицей",

Мы на этом согласились
И в Каджети поскакали.
Дева плакала безмолвно,
Опустив конец вуали...
Я заехал в Гуланшаро
И купил товаров кучу,
Догоню друзей я завтра.
Если лошадь не замучу".

Раб свою закончил повесть.
Услыхав ее случайно,
Я возрадовалась сердцем
В этот день необычайно.
Луч затеплился надежды,
Иссушился слез поток.
Но до пленницы несчастной
Путь был страшен и далек!

Двух рабов, как сажа черных,
В доме я своем имела.
С детства эти эфиопы
Колдовское знали дело:
Стать невидимыми глазу
Без труда они могли
И, как тени, проносились
Над просторами земли.

Шота Руставели . художник Серго Кобуладзе

Я послала их в Каджети,
И они слетали мигом
И, вернувшись, рассказали
Мне в смущении великом:
"Дева в башне неприступной
На скале заключена.
И с царевичем Росаном
Уж помолвлена она.

Но царице не до свадьбы:
Дулардухт объята горем -
У нее сестра скончалась,
Где-то жившая за морем.
Дулардухт за море едет
И с собою хочет взять
Колдунов своих искусных
И бесчисленную рать.

Показался неприступным
Нам великий город каджей.
Там скала стоит до неба,
Вся оцепленная стражей,
И внутри скалы той чудной
Проведен подземный ход -
Он на самую вершину,
В башню пленницы ведет.

Стерегут проход подземный
Десять тысяч самых лучших
Юных витязей отважных
И воителей могучих,
И у трех ворот стоят там
По три тысячи людей.
Горе мне с тобою, сердце!
Нет защиты от цепей".

Автандил, купцом одетый,
Услыхав известья эти,
Молвил: "О Фатьма, скажи мне
Все, что знаешь о Каджети,
Если оборотни каджи
Или духи - объясни,
Почему людьми простыми
Смертным кажутся они?"

"Нет, не оборотни каджи, -
Так Фатьма ему сказала, -
Колдуны они простые,
Но вреда от них немало.
Кто пойдет на них войною,
Будет мигом ослеплен,
И вернется из похода
Чуть живой в отчизну он.

Что творят они над нами,
Эти злые изуверы!
Подымают ураганы,
Топят лодки и галеры,
По воде умеют бегать
И взлетают в высоту,
Ночь сияньем освещают,
Днем наводят темноту",

Автандил с Фатьмой расстался
И вознес молитву богу.
"Боже, - он сказал, - недаром
Я отправился в дорогу.
Ты на путь меня наставил
И привел меня сюда.
Не оставь меня, великий,
Если встретится беда!"

Автандил проснулся утром,
Преисполненный надежды.
В этот день решил расстаться
Он с купеческой одеждой.
Снова витязем оделся
И хозяйку пригласил.
Лев, от муки исцеленный,
Стал светилом из светил.

Лик его, подобный розе,
Я сравнил бы с пышным садом.
Вот на зов Фатьма явилась,
Он уселся с нею рядом,
Улыбнулся он хозяйке,
И румян, и белолиц,
И на садик роз упала
Тень от хижины ресниц.

И оказал он ей: "Не гость я,
Не начальник каравана,
Я - великий полководец
Государя Ростевана.
Рать подвластна мне большая,
И доспехов полон дом.
Лишь на время пред тобою
Я прикинулся купцом.

Есть у нашего владыки
Дочь - царица Тинатина,
Чтоб руки ее добиться,
Я покинул господина,
Отыскать я обещался
Деву, лучшую на свете, -
Ту, которая томится
Ныне в крепости Каджети".

И Фатьме поведал витязь
О любови Тариэла:
"О Фатьма, клянусь тебе я -
Нет любви его предела!
Помоги спасти мне деву,
Истомленную в неволе!
Пусть влюбленные воссядут
На отеческом престоле.

Мы пошлем раба в Каджети,
Пусть к царевне он слетает,
Пусть снесет посланье деве
И о новостях узнает.
Мы со временем исполним
Все, что скажет нам девица.
Уж недолго ей осталось
В заточении томиться!"

И Фатьма в ответ на это
Прошептала: "Слава богу!
Ты меня утешил, витязь,
И наставил на дорогу".
За рабом она послала.
Тот пришел, как ворон черный,
И собрался в путь далекий,
Госпоже своей покорный.

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЕ

О том, как Нестан-Дареджан
послала письмо своему возлюбленному

Вот письмо жены Усена:
"О небесное светило!
Ты ушла от нас и горем
Нас навеки поразила.
О судьбе своей печальной
Не сказала ты ни слова.
Лишь теперь узнала тайну
Я от гостя молодого,

Ныне прибыл в Гуланшаро
Из далекого предела
Автандил, арабский витязь,
Брат названый Тариэла.
Ищет он тебя повсюду,
Чтоб помочь в несчастье брату.
Твой возлюбленный не в силах
Позабыть свою утрату.

Через нашего посланца
Получив известья эти,
Напиши нам, о царевна,
Все, что знаешь о Каджети:
Уезжают ли за море
Колдовские эти каджи,
Сколько войска остается
И достаточно ли стражи.

И еще пошли, царевна,
Тариэлу знак любови.
Вырвем мы тебя из плена,
Будь отныне наготове.
Успокойся же, о солнце,
И забудь былые муки -
Лев найдет свое светило
После тягостной разлуки".

Это краткое посланье
Колдуну Фатьма вручила
И отдать письмо царевне
В тот же вечер поручила.
Раб накрылся с головою
Некой мантией чудесной
И над кровлями помчался,
Словно призрак бестелесный.

Как стрела летит из лука
И трепещет от полета,
Так достиг он до Каджети
И прошел через ворота.
Мимо витязей отважных
Он, как призрак, промелькнул,
И никто из них ни разу
На пришельца не взглянул.

Солнцеликая сидела
В тесной каменной темнице.
Вдруг явился перед нею
Некий странник чернолицый.
Безобразный и косматый,
Был он мантией одет
И, как пленнице казалось,
Предвещал немало бед.

Дева вскрикнула в испуге
И отпрянула, робея.
Раб сказал; "Не бойся, солнце,
От Фатьмы пришел к тебе я.
Я принес тебе посланье
От любимой госпожи.
Близок час освобождения!
Не томись и не дрожи!"

Изумленная царевна
Глаз миндалины открыла
И посланье прочитала
И слезами окропила.
"Кто же он, - она спросила, -
Этот витязь молодой?
После долгих лет изгнанья
Кто сочтет меня живой?"

Раб сказал: "С тех пор как, солнце,
Ты попала к этим каджам,
Я клянусь тебе судьбою.
Нет конца страданьям нашим.
Ныне к нам приехал витязь,
Он спасет тебя от бед.
Должен я спешить, царевна,
Напиши скорей ответ".

"Вижу я, - сказала дева, -
Справедливы вести эти.
От кого ж Фатьма узнала,
Что попала я в Каджети?
Значит, он еще не умер,
Мой возлюбленный жених!
Напишу Фатьме письмо я
О страданиях моих".

И царевна написала:
"Госпожа моя сестрица!
Ты мне матери дороже,
Лишь к тебе мой дух стремится.
Ты меня спасла когда-то,
Снова я теперь в плену:
Сотня витязей отважных
Стерегут меня одну!

Что еще могу ответить
На твои благие вести?
Повелительница каджей
И войска ее в отъезде,
Но бесчисленная стража
Здесь стоит и день и ночь,
Как бы вы ни захотели,
Невозможно мне помочь.

Пусть возлюбленный мой витязь
Не спешит сюда с войною.
Если он в бою погибнет,
Смертью я умру двойною.
Напиши ему посланье,
Пусть не плачет обо мне.
Я о нем не позабуду
В этой дальней стороне...

Ныне шлю ему на память,
В знак любови и печали,
Из моей темницы тесной
Лоскуток моей вуали.
Та вуаль отбита милым
У хатавов, и она,
Всюду странствуя со мною,
Как судьба моя, черна".

Кончив скорбное посланье,
Дева пишет Тариэлу.
Сердце в муке пламенеет,
Слезы льются без предела.
Сквозь расщепленную розу
Чуть виднеется алмаз.
Вот письмо царевны юной,
Изумляющее нас:

"О мой милый! В заточенье
Вот письмо я начинаю.
Стан пером мне ныне служит,
В желчь перо я окунаю.
На твоем пишу я сердце,
Чтобы слить его с моим.
Не забудь о друге, сердце,
Навсегда останься с ним!

Жив ли ты, о мой любимый,
Я не ведала доселе.
Все мои иссякли слезы,
Дни тянулись, как недели.
Ныне я узнала правду
От волшебного гонца -
И смирилась перед богом,
И прославила творца.

Если жив ты, мой любимый,
Сердцу этого довольно;
Пусть, израненное, ноет, -
Утешаюсь я невольно.
Вспоминай меня в разлуке,
Нелюдим и одинок.
Я любовь мою лелею,
Как диковинный цветок.

Как сумею рассказать я
О былой моей печали?
Удивится каждый смертный,
Но поверит мне едва ли...
Милосердная подруга
От рабов меня спасла,
Но, застигнута судьбою,
Снова я в пучине зла.

Мир страданьями моими
Не насытился доныне.
В руки каджей я попала,
Проезжая по пустыне.
В башне я сижу высокой
Вдалеке от всех людей,
И ведет лишь ход подземный
К келье каменной моей.

Дни и ночи злые стражи
Стерегут мой дом высокий.
Не ходи сюда, мой милый,
Не пытай судьбы жестокой!
Если в битве беспощадной
Колдуны тебя убьют,
Сожжена я буду так же,
Как сожжен огнивом трут.

О, не думай, мой любимый,
Что достанусь я другому!
Если нет тебя со мною,
Я чужда всему земному.
Заколю себя клинком я
Или брошусь из окна,
Но тебе останусь верной,
Как всегда была верна.

Помолись, мой милый, богу,
Чтоб послал он мне спасенье, -
Со стихиями земными
Тяжко мне соединенье.
Бог пошлет мне, бедной, крылья,
Из темницы я взлечу,
Солнце ясное увижу,
Прикоснусь к его лучу.

Без тебя не светит солнце,
Ибо ты - его частица,
Ты вернешься к Зодиаку,
Чтобы в Льва преобразиться.
Буду я в твоем сиянье,
Безмятежная, гореть...
Горько было жить на свете -
Сладко будет умереть!

Что бояться мне кончины?
Душу я тебе вручила,
Навсегда твой милый образ
В бедном сердце заключила.
Вспоминать былое тяжко,
Слишком много в сердце ран.
Обо мне не плачь, мой милый!
Уж таков мне жребий дан.

Лучше в Индию, мой витязь,
Отправляйся ты с полками -
Там отец мой безутешный
Окружен теперь врагами.
Помоги ему в сраженье
И в печали успокой.
Я тебя до самой смерти
Не забуду, милый мой.

Шлю тебе кусок вуали -
Дар любови и участья.
Это все, что мне осталось
От потерянного счастья.
Горе мне! Надежды призрак
Навсегда от нас исчез,
Повернулось к нам с угрозой
Колесо семи небес".

Дева кончила посланье
И кусок вуали черной
Приложила, и умчался
От нее гонец проворный.
Вот он прибыл в Гуланшаро
И спустился на дорогу.
Автандил посланье принял
И вознес молитву богу.

"Госпожа, - Фатьме сказал он, -
Все желанное свершилось.
Чем - не знаю - заслужил я
От тебя такую милость?..
Завтра я тебя покину,
Истекли часы досуга.
Но вернусь еще я к каджам
И возьму с собою друга".

"Лев, - Фатьма сказала, - знаю,
Ты горишь огнем великим.
Нелегко мне, бедной, будет
Расставаться с солнцеликим,
Но спеши, не огорчайся,
И пока войска в отъезде,
Да обрушится на каджей
Справедливое возмездье".

Тут с Фатьмой простился витязь
И позвал рабов Фридона.
"Други, - он сказал, - упала
Наша главная препона:
О царевне мы узнали,
Что в плену она томится.
Силен враг, но будет время -
И разрушится темница.

Поезжайте вы к Фридону,
Передайте вести эти.
Пусть, собрав большое войско,
Выступает он в Каджети.
С полководцем Тариэлом
Скоро мы к нему прибудем,
Чтоб воздать герою славу
И его отважным людям.

Вам же я дарю за службу
Все, что отнял у пиратов, -
Много там шелков различных,
И рубинов, и агатов.
Пусть узнает ваш владыка,
Как усердно вы служили,
Как его приказом царским
На чужбине дорожили".

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ

О том, как Автандил возвратился в пещеру

Год прошел, весна настала -
Трав зеленых прозябанье.
Уж цвели повсюду розы,
Приближая миг свиданья.
Солнце утром поднималось
В доме нового созвездья.
Витязь, море переехав,
Дорогие вез известья.

Небо вешнее гремело,
Выпадали ночью росы.
Побледневшими устами
Целовал скиталец розы,
И шептал он им: "О розы!
О цветы любви невинной!
Только вы одни остались
Мне в разлуке с Тинатиной".

Витязь ехал по долинам,
Пропадал в пустынях жгучих,
В дикой чаще тростниковой
Убивал зверей могучих.
Вспоминая Тариэла,
Слезы горестные лил...
Наконец достиг пещеры
И коня остановил.

Недалеко от пещеры,
Над пустынною рекою,
Тариэл стоял могучий,
Попирая льва ногою.
Меч, залитый алой кровью,
Трепетал в его руке;
Конь прекрасный, как Мерани,
Мирно пасся вдалеке.

Братья в радости сердечной
Крепко обняли друг друга.
"Здесь, - сказал печальный витязь,
Умирал я от недуга,
Слез кровавыми струями
Омывал очей агат,
Но, тебя увидев ныне.
Все забыл я, милый брат".

Автандил, смеясь, воскликнул;
"Время розе обновиться!
Нету надобности боле
Одинокому томиться-
Получил я о царевне
Утешительную весть.
Есть еще на свете правда
И надежда также есть".

Автандил в куске вуали
Подал витязю посланье.
Побледнел несчастный витязь,
Прекратилось в нем дыханье,
Пал на землю он, как мертвый.
Стража черная ресниц
Над закрытыми очами,
Трепеща, склонилась ниц.

Автандил на тело друга
Пал, рыдая безутешно.
"Горе мне! - сказал несчастный. -
О, зачем я так поспешно
Это яростное пламя
Потушить хотел, глупец?
Неожиданная радость -
Гибель пламенных сердец".

Кровью льва из черной раны
Брызнул он на темя друга.
Тариэл зашевелился
И очнулся от недуга.
Стража черная открыла
Очи дивной глубины:
Вдалеке от света солнца
Стал лазурным луч луны.

Не живут зимою розы -
Губят их снега и стужи:
Летом, в засуху, от солнца
Им еще бывает хуже.
Таково людское сердце:
Горе, радость ли - оно
И безумствовать на свете
И сгорать осуждено.

Плача горькими слезами,
Тариэл читал посланье.
"Что ты плачешь? - друг воскликнул.
Срок окончен испытанья,
Время радости приспело.
Завтра сядем на коней
И отправимся в Каджети
За невестою твоей".

И воспрянул дух страдальца.
И воскликнул он, ликуя:
"Отплатить тебе до смерти.
Милый брат мой, не смогу я!
На цветок, засохший в поле,
Ты излился, как родник,
Осушил мои ты слезы,
Прямо в сердце мне проник".

И пошли они к пещере
С песней мира и привета.
У дверей Асмат сидела,
Вся в слезах, едва одета.
Страх ее объял великий:
Витязь, в горести своей
Вечно плачущий о деве,
Ныне пел, как соловей!

Помутилось в ней сознанье,
Но они, смеясь, кричали:
"О Асмат, творец всевышний
Исцелил нас от печали!
Мы нашли царевну нашу.
Вот послание ее!
Отвела судьба от сердца
Всемогущее копье".

Увидав знакомый почерк
Госпожи своей любимой,
Громко вскрикнула рабыня
И, подобно одержимой,
Затряслась, как в лихорадке,
И сказала: "О творец,
Неужели нашим мукам
Приближается конец?

И, рыдая, Тариэла
Обвила она рукою.
Пали витязи на землю
С благодарственной мольбою.
И вошли они в пещеру,
И жаровню разожгли,
И, уставшие с дороги,
Подкрепились чем могли.

И, склоняясь к Автандилу,
Тариэл оказал: "Когда-то
Тут в пещерах жили дэвы
И привольно и богато.
Проезжая по дороге,
Перебил я всех чудовищ,
Поселился в их пещере,
Но не трогал их сокровищ.

Не хотел я раньше видеть,
Что скрывало это племя.
Распечатать их богатства
Лишь теперь настало время".
И повел он Автандила,
И они в проходах тесных
Сорок входов отворили
В сорок комнат неизвестных.

И лежали там богатства
Многочисленные кучей -
Отшлифованные камни,
Дивный жемчуг, самый лучший.
Много было там жемчужин
С крупный мяч величиною;
Груды золота сияли
И звенели под ногою.

Так прошли они вдоль комнат
И вступили в зарадхану -
Кладовую для оружья,
Что под стать любому хану.
Укреплен па длинных крючьях,
Там убор висел военный,
И стоял посередине
Там ковчег запечатленный.

И была на крышке надпись:
"Здесь для воинской потехи
Острый меч лежит басрийский,
Шлем с забралом и доспехи.
Если каджи к нам нагрянут,
Мы отплатим им сторицей.
Кто оружие похитит,
Будет тот цареубийцей".

Тариэл приподнял крышку.
В длинных яхонтовых ложах
Там лежали три убора,
На другие непохожих, -
Три меча, три светлых шлема,
Три блестящие кольчуги,
Наколенники стальные
И щитов литые круги.

Быстро витязи оделись
И сразились для примера.
От воинственного шума
Содрогнулась вся пещера.
Но кольчуги не согнулись,
Шлемы также устояли,
И мечи простые латы,
Как бумагу, рассекали.

"Славный знак! - сказали братья. -
Сам господь нам оборона!"
Взяли три они убора -
Для себя и для Фридона.
Горстью злата зачерпнули
И отсыпали жемчужин.
И в пещеру возвратились
Продолжать веселый ужин.

Нарисуй мне здесь, художник,
Этих славных побратимов,
Этих храбрых и влюбленных
Полководцев-исполинов.
Скоро грянет час сраженья,
И увидите вы, дети,
Как они с врагом сразятся
В заколдованном Каджети!

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЕ

О том, как витязи отправились к Нурадин-Фридону

Утром витязи проснулись,
Вход в пещеру затворили,
На коней могучих сели
И рабыню посадили.
В царство славного Фридона
Путь далекий их лежал.
Время шло, бежали кони,
Город издали сверкал.

Вечер был. Табун Фридона
Шел по пастбищам зеленым.
Тариэл сказал; "Давайте
Посмеемся над Фридоном:
Нападем на это стадо,
Отобьем его коней,-
Царь Фридон прискачет в гневе
И увидит здесь гостей".

Вот они помчались к стаду
По зеленым этим нивам.
Пастухи фонарь схватили,
Искру высекли огнивом
И вскричали: "Эй вы, люди!
Проходите стороной!
Кто коней Фридона тронет,
Отвечает головой!"

Но друзья, сжимая луки,
Погнались за пастухами.
Те в испуге закричали:
"Воры гонятся за нами!
Люди добрые, спасите!
Помогите! Караул!"
Шум поднялся, люд сбежался,
Свет от факелов блеснул.

Царь Фридон с отрядом стражи
Прискакал на место боя.
Два могучих незнакомца
В поле встретили героя.
Тариэл узнал Фридона
И сказал, снимая шлем:
"Царь, кого ты испугался
И отряд привел зачем?

Знать, разбойников немало
Бродит около окраин,
Коль друзей и тех боится
Хлебосольный наш хозяин!"
С удивлением великим
Посмотрел на них Фридон,
И друзей своих, ликуя,
Заключил в объятья он.

И сказал он, улыбаясь:
"Знать, не очень вы спешили!
Войско мы давно собрали
И к походу снарядили".
Тариэл смеялся шутке,
Улыбался Автандил,
И Фридон сиял, как месяц
Посредине двух светил.

В город гости поспешили,
И в чертогах у Фридона
Ждали витязей отважных
Три сверкающие трона.
Гости весело уселись
И хозяину для сеч
Поднесли убор военный,
Дорогой вручили меч.

После дружеского пира
И отличного купанья
Подарил Фридон героям
Дорогие одеянья.
И когда проснулись гости,
О походе и войне
Царь повел беседу с ними,
Запершись наедине.

"Пусть, - сказал он, - груб я буду,
Пусть нарушу я обычай,
Пусть с гостями поступаю
Против правил и приличий,
Но скажу я без утайки:
В путь-дорогу нам пора.
Если каджи возвратятся,
Не видать от них добра.

Путешествуя по свету,
Был когда-то я в Каджети.
Эта славная твердыня -
Крепость лучшая на свете.
Захватить ее возможно
Только хитростью одной.
Значит, нам большое войско
Бесполезно брать с собой".

Все с Фридоном согласились.
Триста всадников могучих
Отобрал Фридон в дорогу
И коней им выдал лучших.
Утром братья вышли к морю
И, галеры снарядив,
С домочадцами простились
И покинули залив.

Переехав через море,
На коней герои сели;
День и ночь они скакали,
Невредимые доселе.
Уж близка была граница.
И сказал Фридон: "Друзья,
Путь становится опасным,
Дальше двигаться нельзя.

Днем в оврагах укрываясь,
Будем пользоваться ночью.
Скоро грозную твердыню
Вы увидите воочью".
И с тех пор в ночном тумане
Шли они. И наконец
Подняла над ними крепость
Свой сверкающий венец.

Месяц сладостным сияньем
Заливал твердыню каджей.
Сторожили ход подземный
Десять тысяч храбрых стражей.
На скале чернела башня,
Упираясь в небосвод,
И бессонные ходили
Часовые у ворот.

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЕ

Взятие Каджети

Царь Фридон сказал героям:
"Вот, друзья, мое решенье:
Если мы пойдем на приступ,
Будет страшное сраженье.
Обрекать себя на гибель
Было б слишком безрассудно:
Тут хоть сотню лет сражайся,
Взять ворота будет трудно.

С детства силу развивая,
Был я славным акробатом,
Перепрыгивал канавы,
Ловко бегал по канатам.
Кто из вас на выступ башни
Мой аркан закинуть может?
Пролетев над головами,
Он врагов не потревожит.

По натянутой веревке
Мне пройти - пустое дело.
Лишь миную я ворота,
Спрыгну на землю умело.
Налетев, подобно вихрю,
Перебью врагов без счета,
Проложу мечом дорогу
И открою вам ворота".

Автандил сказал Фридону:
"Ты Фридон, известный воин,
Силой рук ты льву подобен
И похвал иных достоин.
Хороши твои советы
И заслуги боевые,
Но взгляни, как близко к башне
Ходят эти часовые.

Слыша звяканье оружья
И кольчуги легкий скрежет,
Стража вмиг тебя заметит
И веревку перережет.
Дело плохо обернется,
И погибнешь ты напрасно.
Принимать совет твой нынче
Безрассудно и опасно.

Если здесь плоха надежда
На военные успехи,
Под купеческим кафтаном
Лучше скрою я доспехи.
Погоняя веткой мула,
Нагруженного поклажей,
Я пройду через ворота
И пропущен буду стражей.

В это время вам с отрядом
Нужно в скалах притаиться.
Если в городе со мною
Ничего не приключится,
Перебью я эту стражу
И ворота вам открою.
Вы появитесь внезапно
И ворветесь вслед за мною".

Тариэл сказал: "Я знаю,
Вы готовы драться смело.
Одного меня оставить
Вы желаете без дела.
Нет, друзья, царевна с башни
Всех увидит нас в бою.
Если я не буду биться,
Потеряю честь свою.

Мой совет вернее ваших:
На три малые отряда,
По сто всадников на каждый,
Нам разбиться нынче надо.
Лишь заря займется в небе,
К трем воротам с трех концов
Подлетим мы и с собою
Приведем своих бойцов.

Увидав, что нас немного,
Каджи бросятся навстречу,
От ворот мы их отрежем
И затеем с ними сечу.
Кто успеет, тот в ворота
Пусть прорвется на коне -
Там пускай он погуляет
И потешится вдвойне".

Царь Фридон сказал с улыбкой:
"Понял я, что это значит:
Конь его подарен мною,
Он быстрее всех доскачет.
Знай об этом я пораньше,
Не расстался б я с конем,
В крепость первым бы ворвался
И оставил вас вдвоем".

Посмеявшись этой шутке,
Братья так и порешили
И отряд бойцов могучих
На три части разделили.
Уж светлело на востоке.
Приближался лютый бой.
Приближалось исполненье
Изреченного судьбой.

Видел этих я героев,
Видел я сражение это.
Семь планет их покрывали
В эту ночь столпами света.
Тариэл, подобный солнцу,
На коне сидел могучем,
И твердыню пожирал он
Взором пламенным и жгучим.

Этих витязей отважных
С горным я сравню потоком.
Низвергаясь с гор высоких,
Мчит в ущелье он глубоком.
И ревет, и тяжко воет;
Наконец, впадая в море,
Успокоенный, смолкает
И несется на просторе.

Автандил был воин грозный,
И Фридон был крепок телом,
Но никто из них сразиться
Не желал бы с Тариэлом...
Рассвело. Планеты скрылись,
И померкнули Плеяды.
Тариэл с двумя друзьями
Тихо вышел из засады.

Словно путники простые,
Шли они неторопливо.
Стража их не испугалась
И ждала их терпеливо.
Но, проехав полдороги,
Братья гикнули и вдруг,
Словно вихорь, полетели.
И за каждым - сотня слуг.

Крепость вздрогнула от крика.
На дорогу пали трупы.
Барабан вверху ударил,
На стене завыли трубы,
Но друзья, надвинув шлемы,
Путь расчистили. И вот
Беспощадный и кровавый
Грянул бой у трех ворот!

И тогда постиг Каджети
Божий гнев неизмеримый.
Злобный Хронос, (*30) глядя с неба,
Проклял город нелюбимый;
Опрокинул он на землю
Колесо небесных сводов,
И повергнутые трупы
Пали грудами у входов.

Мощный голос Тариэла
Заставлял терять сознанье.
Витязь рвал мечом кольчуги,
Рушил латы, одеянья.
Осажденные ворота
Стража бросила с испугом.
Братья в город устремились
И ворвались друг за другом.

Лев Фридон, залитый кровью,
Скоро встретил Автандила.
Братья обняли друг друга,
Радость их преобразила.
Враг бежал куда попало,
Оставляя груды тел...
Но никто из них не видел,
Где сражался Тариэл.

С криком гнева и печали
Братья бросились к воротам,
Но в живых от целой стражи
Не осталось никого там.
Смотрят братья: смерть повсюду,
Кровь рекой, и стон, и ад,
И разбитые ворота
С петель сорваны, лежат.

Десять тысяч лучших стражей
Пало здесь. И стало ясно,
Что могучий их товарищ
Здесь рубился не напрасно.
Братья к башне устремились,
Где зиял подземный ход,
И, готовые к сраженью,
Смело бросились вперед.

Поднялись они и видят:
Возвышаясь над толпою,
Тариэл стоит на башне
С обнаженной головою.
И разлука и скитанья -
Все осталось позади,
И прекрасная царевна
На его лежит груди.

Солнце так встречает розу,
Так Муштари справедливый
И Зуал - звезда печали, -
Заключив союз счастливый,
Благодатными лучами
Заливают небосвод...
Только тот узнает счастье,
Кто печаль перенесет.

Так закончилось сраженье
В честь героя Тариэла.
Из бойцов его лишь только
Половина уцелела -
Остальные пали в битве
На развалинах Каджети.
Зарыдали три героя,
Услыхав известья эти.

С башни витязи спустились
И в последней жаркой схватке,
Захватив богатства каджей,
Перебили их остатки
И навьючили добычу
На три тысячи верблюдов -
Горы яхонтов граненых
И корзины изумрудов.

Шестьдесят оставив стражей
В завоеванной твердыне,
Повезли они царевну
В драгоценном паланкине.
Путь лежал их прямо к морю,
В славный град царя морского,
Чтоб с Фатьмою попрощаться
И домой вернуться снова.

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЕ

Свадьба Тариэла и Нестан-Дареджан,
устроенная царем Нурадин-Фридоном

Прибыл вестник в Гуланшаро
И привез царю посланье:
"Царь морей! С врагом покончив,
Жажду я с тобой свиданья.
Тариэл, индийский витязь,
Я везу мое светило,
То, которое стрелою
Сердце витязя пронзило.

Пусть отныне крепость каджей
Будет крепостью твоею.
Мне Фатьма, жена Усена,
Помогла покончить с нею.
Выйди, царь, ко мне навстречу
И возьми Фатьму с собою -
Пусть она увидит солнце,
Возвращенное герою".

Цари возрадовался духом
И с великою поклажей
Вышел встретить Тариэла
И принять твердыню каджей.
Десять дней прошли в дороге.
Наконец среди степей
Караван царя морского
Повстречал своих гостей.

И Фатьма, узнав царевну,
Обняла ее, ликуя,
И воскликнула: "О солнце!
Вновь тебе служить могу я.
Осветился мрак печальный,
Расступилась темнота.
Зло мгновенно в этом мире,
Неизбывна доброта".

Ласково Фатьму целуя,
Ей царевна отвечала:
"Помнишь, я была в ущербе,
Тосковала и дичала?
Изливает ныне солнце
На меня свой дивный свет,
Я полна моей любовью,
И страданий больше нет".

Царь морей веселым пиром
Славных чествовал героев,
Раздавал гостям подарки,
Щедрость царскую утроив.
По монетам там ходили
Так, как ходят по песку;
Груды шелка там лежали
И парча - кусок к куску.

Дал венец он Тариэлу -
Не венец, а прямо диво:
Из большого гиацинта
Был он выточен красиво.
И еще принес в подарок
Драгоценный некий трон:
Был из золота литого
Этот трон сооружен.

Дал он мантию царевне,
Несравнимую доселе:
Бадахшанские рубины,
Как цветы, на ней горели.
Каждый воин Тариэла,
И Фридон, и Автандил
Славный дар, неоценимый
В этот вечер получил.

С благодарностью великой
Получив подарки эти,
Тариэл Фатьме оставил
Все, что вывез из Каджети.
Снарядил корабль он в море
И, пролив потоки слез,
В царство славное Фридона
Деву юную повез.

Там их встретили вельможи
И соратники Фридона.
Вся округа содрогалась
От торжественного звона,
Барабаны громко били,
Трубы медные трубили.
С ликованием великим
Люди толпами ходили.

Был в тот день в Мульгазанзаре
Шум великий на базаре:
Все купцы, закрыв торговлю,
Шли навстречу юной паре.
Сотни стражей с топорами
Охраняли путь в чертоги,
Но бесчисленные толпы
Заливали все дороги.

Ко дворцу подъехал поезд,
Вышли слуги цепью длиной:
Золотой на каждом пояс
И в руках - ковер старинный.
На ковер чета ступила,
Всю толпу осыпав златом,
И Асмат, встречая деву,
Слезы радости лила там.

Обняла ее царевна
И, лаская, говорила:
"Горе мне, моя родная!
Всю тебя я истомила.
Но господь меня услышал
И луну не отдал змею.
За твое большое сердце
Чем воздать тебе сумею?"

И Асмат ей отвечала,
Удержать не в силах слезы:
"Слава богу, минул холод,
Не увяли наши розы.
Что тебя я не забыла -
Вот одна моя заслуга.
Ныне в радости сердечной
Не покинем мы друг друга".

И Фридон в своих чертогах
Свадьбу царственную справил,
Пышный трон бело-пурпурный
Новобрачным он поставил;
По бокам его горели
Красно-желтые каменья.
Автандилу трон особый
Был устроен в отдаленье.

Вот жених с невестой сели,
И певцы запели хором,
И поднес Фридон царевне
Дорогой ларец с убором.
Ожерелье там лежало
И граненое кольцо,
Было девять там жемчужин
С голубиное яйцо.

Был еще там некий камень,
Брат прозрачному рубину.
Живописец с этим камнем
Ночью мог писать картину,
Точно маленькое солнце,
Ярким светом он горел.
С благодарностью великой
Принял камень Тариэл.

Автандилу в знак любови
Царь поднес большое блюдо,
Но не каждый гость сумел бы
Приподнять такое чудо.
Чистым выложено златом,
Крупным жемчугом полно,
Тяжелей щита литого
Показалось мне оно.

Восемь дней играли свадьбу.
Каждый день молодоженам
Подносили дар особый,
Приготовленный Фридоном.
Восемь дней звенели арфы,
Каждый весел был и пьян.
Так женою Тарнэла
Стала Нестан-Дареджан.

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОЕ

О том, как по пути в Аравию
Тариэл заехал за своими сокровищами

Тариэл сказал Фридону:
"По желанью Автандила
Я вернулся к этой жизни,
Потушив свое горнило.
Чтоб найти мою царевну,
Витязь жертвовал собою.
Одержав победу, ныне
Я хочу помочь герою.

Разыщи ты Автандила
И спроси: чего он хочет?
Почему в уединенье
Слезы горестные точит?
Мы в Аравию поедем -
Таково мое решенье.
Кто пожертвовал собою,
Тот достоин утешенья.

Мы в Аравию поедем,
Мудрых там смирим речами.
Непокорных и строптивых -
Беспощадными мечами.
Коль царица Тинатина
За моим не будет другом,
Я жене моей любимой
Не желаю быть супругом".

Услыхав такие вести,
Автандил, смеясь, ответил:
"Ждет меня моя царица.
Трон ее велик и светел.
Ей ничто не угрожает -
Ни война, ни племя каджей.
Что в Аравиии нам делать
С боевой дружиной нашей?

Срок придет - и совершится
Предназначенное богом,
Пожалеет он скитальца,
И придет конец тревогам.
Лишь тогда проникнет в сердце
Луч небесного светила;
До тех пор напрасны будут
Все метанья Автандила.

Одного лишь я желаю -
Чтобы в Индии великой
Тариэл на царском троне
Утвердился солнцеликий,
Чтобы рядом с ним сидело
Солнце с молнией во взоре,
Чтоб друзья его окрепли,
А враги погибли вскоре.

И когда в индийских землях
Мы отпразднуем победу, -
Чтоб мое увидеть солнце,
Я в Аравию поеду.
Если дева пожелает,
Мой огонь она потушит.
А пока мое оружье
Тариэлу пусть послужит".

И когда Фридон герою
Передал такие вести,
Тариэл сказал: "Могу ли
Я забыть про дело чести?
Автандил нашел царевну
И сберег мое дыханье,
Я должник его навеки.
Прекратим же пререканье.

Передай ему: поеду
Я в Аравию с женою.
Пусть забудет царь великий
О рабах, убитых мною.
О царице Тинатине
Буду я молить учтиво,
И окончится, я верю,
Сватовство мое счастливо".

Так решили братья ехать
В край далекий Ростевана.
По бокам от каравана
Шла великая охрана.
Солнце было в середине,
В драгоценном паланкине;
Пламя ясное горело
В бадахшанском том рубине.

И казалось всем прохожим,
Что высоко над землею
Три луны сопровождают
Солнце стражею тройною.
Вдоль по берегу морскому
Путь тянулся много дней,
Наконец вблизи пещеры
Слезли витязи с коней.

И сказал тогда индиец:
"Вот где, бедный, я скитался!
Коль запас копченой дичи
В кладовой у нас остался,
Пусть Асмат гостей накормит
И устроит отдохнуть.
Время к вечеру подходит,
Впереди - далекий путь".

Сели путники у входа,
Подкрепились олениной
И в пещеру углубились,
Чтоб увидеть клад старинный.
Снял свои печати витязь,
Двери настежь отворил,
И бесценными дарами
Всех друзей он наградил.

Славным воинам Фридона
Столько роздал он добра там,
Что, вернувшись из похода,
Каждый воин стал богатым.
Хоть и щедр был юный витязь,
Но не мог раздать всего,
И нетронутым казался
Клад бесчисленный его.

Тариэл сказал Фридону:
"Лев, должник я твой навеки.
Увенчать наградой должно
Добродетель в человеке.
Этот клад неисчислимый
Приношу тебе я в дар,
Погрузи его скорее
И отправь в Мульгазанзар".

С благодарностью великой
Поклонился царь герою
И сказал: "Не по заслугам
Возвеличен я тобою.
Если враг подобен дубу,
Пред тобой он - как тростник.
Буду счастлив я, доколе
Твой прекрасный вижу лик".

Погруженный на верблюдов,
Клад отправлен был в столицу.
Снова в путь друзья пустились
И арабскую границу
Миновали на рассвете,
Шумной встреченный толпой...
Автандил - ущербный месяц -
К солнцу путь направил свой.

О движенье каравана
Слух дошел до Ростевана.
По взволнованной столице
Звук пронесся барабана.
Щеки юной Тинатины
Озарил поток лучей;
Тень ресниц, краса рубина,
Пала около очей.

Уж коней седлали слуги,
И войска в составе полном
Выходили за ворота
Шагом мерным и проворным.
Окруженный пышной свитой,
Престарелый ехал царь,
Чтобы встретить Автандила,
Как встречал его и встарь.

И когда в далеком поле
Пыль столбами заклубилась,
Автандил сказал герою:
"Окажи свою мне милость.
Стыдно мне и непристойно
Показаться пред царем, -
Я раскину здесь палатку,
Поезжайте вы вдвоем".

Тариэл, покинув друга,
Поскакал вперед с Фридоном.
Автандил шатер походный
На лугу разбил зеленом,
И царевна с ним осталась.
И, с ресниц ее слетая,
Легкоструйные зефиры (*31)
Дули, в воздухе играя.

Старец с радостью великой
Дорогого гостя встретил.
Тариэл сошел на землю,
Ликом радостен и светел.
Поклонился он владыке.
Обнял царь его, как сына,
И дивился, что такого
Повстречал он исполина.

Поздоровавшись с Фридоном,
Царь на стражу оглянулся
И, не видя Автандила,
Задрожал и ужаснулся.
"Царь, - сказал прекрасный витязь,
Твой любимец недалече.
Есть ему причина медлить
И бояться этой встречи".

На ковер уселись гости.
Окружили их отряды.
Свет блеснул в очах героя,
Как мерцание лампады.
"Царь, - сказал индиец снова, -
Пред тобой я только воин.
И просить тебя, владыку,
Ни о чем я не достоин.

Все ж осмеливаюсь ныне
Я молить за Автандила.
Уж была мне в этом мире
Уготована могила -
Дал он мне бальзам волшебный,
Исцелил меня от муки.
Ныне сам он истомился,
Умирая от разлуки.

Царь, давно друг друга любят
Автандил и Тинатина.
Пожалей, самодержавный,
Полководца-исполина!
Вот стою я пред тобою
С беспримерною мольбою:
Царь, отдай свою царевну
Крепкорукому герою!

Ничего прибавить больше
К этой речи я не смею..."
Свой платок достал тут витязь,
Повязал его на шею;
Словно раб перед владыкой,
Он упал пред Ростеваном.
Удивлялся каждый воин
Униженьям этим странным.

И смутился сам владыка
И сказал: "О боже правый!
Как ты можешь унижаться,
Ты, с твоею чудной славой?
Кто тебе в малейшей просьбе
Отказать имеет силу?
Знаю я, что в целом мире
Нет подобных Автандилу.

Царство дочери я отдал,
Им она теперь владеет.
Юный цвет произрастает,
Старый сохнет и желтеет.
Как могу своею волей
Поразить я дочь недугом?
Возлюбил я Автандила.
Быть ему ее супругом".

Тут Фридон к шатру помчался
И вернулся с Автандилом.
Витязь, лик платком скрывая,
Смутным выглядел светилом.
Так за облаком туманным
Солнце осенью мерцает,
Но краса его вовеки
Оттого не убывает.

Обнял царь его счастливый
И оказал: "Приспело время,
Облегчил мое ты горе,
Снял моих печалей бремя.
Лев, пойдем скорее к солнцу!
Ждет гостей веселый пир.
Пусть на свадьбе Тинатины
Погуляет божий мир!"

На коней герои сели
И к супруге Тариэла
Поспешили. И царевна
Из шатра на них глядела;
Из очей лилось сиянье,
Ослепившее царя.
Нет, не зря сражался витязь,
И томился он не зря!

"Солнце, - царь сказал в восторге, -
Свет безоблачный! Какую
Похвалу воздам тебе я?
С чем сравнить тебя могу я?
Солнце ты, и месяц ясный,
И планета из планет.
Не хочу смотреть на розы,
Увидав тебя, мой свет!"

И с супругой Тариэла
Снова двинулись все вместе
Во дворец царя арабов,
Чтоб вручить дары невесте.
Семь планет пылают в небе,
Все они равны одной -
Той, которая сегодня
Ожидает их домой.

e18399e18395e1839ae18390-e183a8e18394e18395e18390-e18393e18390e183a0e18391e18390e18396e183a1-e18395e18390e18396e18398e183a0e18398 (448x531, 89Kb)

СКАЗАНИЕ ТРИДЦАТОЕ

Свадьба Автандила и Тинатины,
устроенная царем арабов

Автандил и Тинатина
На высоких сели тронах -
Оба в мантиях пурпурных
И рубиновых коронах.
Так, свое исполнив слово
И печаль преодолев,
Самый сильный между львами,
Солнцу солнц достался лев.

И оказал им царь: "О дети!
Дай вам бог с великой славой,
В долгоденствии и мире
Управлять моей державой.
Будьте крепки вы душою,
Доблесть царскую храня,
И своими вы руками
Положите в гроб меня",

Указав на Автандила,
Царь сказал своей дружине:
"Вот ваш царь. По воле божьей
Здесь он царствует отныне.
Укрепит он наше царство
И врагов рассеет тьму.
Так же, как вы мне служили,
Послужите и ему".

И прославила дружина
Волю праведного неба.
Принесли ей из амбаров
Горы яств и груды хлеба.
Много там перекололи
И баранов и коров,
И немало каждый воин
Получил в тот день даров.

Гиацинтовые чаши,
И чеканная посуда,
И рубиновые кубки
Появились из-под спуда,
И вино из ста фонтанов
Там струилось до зари,
И гремели там цимбалы, (*32)
И смеялись там цари.

День ушел - другой в начале.
Снова кубки застучали.
Жемчуг катится, рассыпан.
Свет колеблется в кристалле.
Дорогие ожерелья
Отягчают сотни тел.
Служит дружкой Автандилу
Царь индийский Тариэл.

И, склоняясь к Тариэлу,
Ростеван сказал, пируя:
"На твое, владыка, солнце
С восхищением смотрю я.
Нет тебе на свете равных,
Нет другой такой жены.
Ваши славные престолы
Выше всех стоять должны".

И поставили их троны
В этот день на возвышенья,
И поднос им царь арабов
Дорогие подношенья:
Скипетр каждому вручил он,
И порфиру, и венец.
И детей своих любимых
Одарил в тот день отец:

Дал он им рубин огромный
Из округи бадахшанской, (*33)
Восемьсот камней, снесенных
Некой курицей романской,
Светлых тысячу жемчужин
С голубиное яйцо
И табун коней отборных,
Шею выгнувших в кольцо.

И Фридону подарил он
Девять блюд, и в каждом блюде
Груда жемчуга лежала -
Чуть внесли их в залу люди.
Подарил ему он также
Девять избранных коней:
Каждый конь был ростом с гору,
И смолы он был черней.

Что еще сказать могу я
О веселом этом пире?
Уж таких пиров прекрасных
Не бывает больше в мире.
Тридцать дней гуляли гости,
Каждый весел был и пьян.
Так своим любимым детям
Справил свадьбу Ростеван.

Наконец сказал владыке
Царь индийцев: "Быть с тобою
Рад бы я до самой смерти,
Но страна моя, не скрою,
Ныне занята врагами.
И отцовский мой престол
Осквернил коварный недруг
И к забвению привел.

Знанье, сила и искусство
Мне вернут страну родную.
Отпусти меня, владыка,
Об отчизне я тоскую!
С лютым недругом покончив,
Я вернусь к стопам твоим.
Будь здоров, живи счастливо,
Силой божией храним".

И ответил царь арабов:
"Автандил с огромным войском
Будет верный твой помощник
В том сражении геройском".-
"Что ты, царь! - воскликнул витязь. -
Как ему идти со мной!
Как расстаться может солнце
С новобрачною луной?"

Автандил, смеясь, ответил:
"Не покину в битве друга.
Разве воина удержит
Дома милая супруга?"
Обнялись два верных брата,
Смех веселый их звучал,
Как осыпанный цветами
Звонкий свадебный кристалл.

Тысяч восемьдесят смелых
На конях предстали белых,
Все в доспехах хорезмийских.
В разных набраны пределах.
Братья с женами простились
И отправились в поход.
Ростеван с великим горем
Провожал их до ворот.

afaf-afafafafafafafafaf-afafafafafafafcafafafafyafafaf-afafafaf-afafafafafafafafafoeafaf-afafafafafaf-afafafafoe-afafyaf-afafafafafa (458x604, 74Kb)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Минул долгий срок скитанья,
Все свершились упованья:
На семи индийских тронах
Царь воссел, забыв страдания.
Трубы звонкие трубили.
Барабан, ликуя, бил,
И царица там сияла,
Как светило из светил.

Целой Индии властитель,
Всех сокровищниц хранитель,
Тариэл на царском троне
Был могучий повелитель.
Так он жил до самой смерти,
Весел, счастлив и богат.
И седьмым его уделом
Мудро правила Асмат.

Верен царственным законам,
Укрепил он власть за троном
И всегда был в крепкой дружбе
С Автандилом и Фридоном.
Как огня, их враг боялся
И напасть на них не смел:
Где сражались два героя,
Третьим бился Тариэл.

Осыпая верных златом,
Сделал он народ богатым.
Сирота там не был нищим,
И не плакала вдова там.
Меч его карал виновных,
Всюду властвовал закон.
Волк с овцой там мирно пасся,
И овцу не трогал он.

И об этих властелинах,
Этих мудрых исполинах,
Кто прославлен был в походах
И в сражениях старинных,
Кто в несчастиях друг друга
Никогда не покидал, -
Месх (*34) я некий, Руставели,
Эту повесть написал.

e1839be18394-e183a0e183a3e183a1e18397e18395e18394e1839ae18398-e183aee18394e1839ae1839de18391e18398e18397e18390-e18395e18398e183a5 (507x604, 90Kb)

-----------------------------------------------

Примечания.

*29. Каджети - страна каждей.

*30. Злобный Хронос, глядя с неба... - Хронос - в мифологии древних греков
бог времени, отец богов, пожиравший своих детей.

*31. Зефир - теплый легкий ветерок.

*32. Цимбалы - грузинский музыкальный инструмент.

*33. Бадахшан - страна на южном Памире, где добывали драгоценный лал (рубин).

*34. Месх - уроженец Месхети, южной провинции Грузии.

Серия сообщений "Литература":
Часть 1 - Guram Sagaradze- Miyvarxar dzlier,dzlier
Часть 2 - Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре (Окончание)
Часть 3 - Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре (продолжение)
Часть 4 - Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре
...
Часть 6 - Важа Пшавела-презентация
Часть 7 - Сулико
Часть 8 - "Он лжет,предводитель попоек,в Куре не иссякла вода!"

Рубрики:

Моя любовь- Грузия (Saqartvelo)

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/silent_ch/post178747082/">РЁРѕС‚Р° Р СѓСЃС‚Р°РІРµР»Рё -Р’РёС‚СЏР·СЊ РІ С‚РёРіСЂРѕРІРѕР№ С€РєСѓСЂРµ (РћРєРѕРЅС‡Р°РЅРёРµ)</a><br/>
РР»Р»СЋСЃС‚СЂР°С†РёСЏ Рє РїРѕСЌРјРµ "Р’РёС‚СЏР·СЊ РІ С‚РёРіСЂРѕРІРѕР№ С€РєСѓСЂРµ" РСЂР°РєР»РёР№ РўРѕРёРґР·Рµ 
РЁРѕС‚Р° Р СѓСЃС‚Р°РІРµР»Рё. 
Р’РёС‚СЏР·СЊ РІ С‚РёРіСЂРѕРІРѕР№ С€РєСѓСЂРµ (СЃРѕРєСЂР°С‰РµРЅРЅС‹Р№ РїРµСЂРµРІРѕРґ)
РџРµСЂРµРІРѕРґ, Рќ. Р—Р°Р±РѕР»РѕС†РєРёР№
РР»Р»СЋСЃС‚СЂР°С†РёРё Рє РїРѕСЌРјРµ Рњ.Р—РёС‡Рё
РР»Р»СЋСЃС‚СЂР°С†РёРё РљРµС‚Рё РљР°РІС‚Р°СЂР°РґР·Рµ  (РїРѕ РјРёРЅРёР°С‚СЋСЂР°Рј 17 РІРµРєР° РњР°РјСѓРєРё РўР°РІР°СЂРґРєРёР»Р°РґР·Рµ )

РўРµРєСЃС‚ РїРѕ РёР·РґР°РЅРёСЋ: РЁРѕС‚Р° Р СѓСЃС‚Р°РІРµР»Рё, Р’РёС‚СЏР·СЊ РІ С‚РёРіСЂРѕРІРѕР№ С€РєСѓСЂРµ,
                  СЃРµСЂРёСЏ "Р‘РёР±Р»РёРѕС‚РµРєР° РјРёСЂРѕРІРѕР№ Р»РёС‚РµСЂР°С‚СѓСЂС‹ РґР»СЏ РґРµС‚РµР№". -
                  РёР·Рґ. "Р”РµС‚СЃРєР°СЏ Р»РёС‚РµСЂР°С‚СѓСЂР°", 1989,  СЃС‚СЂ. 397-534.
 
РЎРљРђР—РђРќРР• Р”Р’РђР”Р¦РђРўР¬  РўР Р•РўР¬Р•

Рћ С‚РѕРј, РєР°Рє РќРµСЃС‚Р°РЅ-Р”Р°СЂРµРґР¶Р°РЅ
Р±С‹Р»Р° Р·Р°РєР»СЋС‡РµРЅР° РІ РєСЂРµРїРѕСЃС‚СЊ РљР°РґР¶РµС‚Рё

Р—Р°РєР°С‚РёР»РѕСЃСЊ РЅР°С€Рµ СЃРѕР»РЅС†Рµ,
Р СЃ С‚РµС… РїРѕСЂ РІ С‚РѕСЃ... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/silent_ch/post178747082/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Цитатник

-Метки

-Рубрики

-Фотоальбом

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Постоянные читатели

-Сообщества

Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре (Окончание)