Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре (продолжение)

Четверг, 04 Августа 2011 г. 22:31 + в цитатник

Цитата сообщения Ketevan

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Иллюстрация к поэме "Витязь в тигровой шкуре" М.Зичи

Шота Руставели.
Витязь в тигровой шкуре (сокращенный перевод)
Перевод, Н. Заболоцкий
Иллюстрации к поэме Ираклия Тоидзе

Текст по изданию: Шота Руставели, Витязь в тигровой шкуре,
серия "Библиотека мировой литературы для детей". -
изд. "Детская литература", 1989, стр. 397-534.

СКАЗАНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

О том, как царь разгневался
на любимого визиря

Автандил проснулся утром
И отправился к Сограту.
Рад был визирь Автандилу,
Словно брат родному брату.
Слезть с коня помог он гостю
И постлал ковер под ноги.
"Вот, - сказал, - донесся ныне
Запах роз в мои чертоги".

И сказал Сограту витязь:
"Ты, Сограт, царю опора;
Любит царь твои советы,
Принимает их без спора.
Ныне должен я уехать,
Чтоб помочь в несчастье другу,
Окажи мне на прощанье
Беспримерную услугу.

Отправляйся к Ростевану
И скажи ему ты смело:
"Автандил поклялся богом,
Что не бросит Тариэла.
Ныне он вернуться должен,
Чтоб исполнить обещанье.
Отпусти его, владыка,
И не сетуй на прощанье".

Умоляй царя, о визирь,
Все скажи ему, что нужно.
Помни - сердце Автандила
Клятве верности послушно.
Если царь меня отпустит,
Обещаю я по чести
Подарить тебе сто тысяч
Золотых за эти вести".

Отвечал с улыбкой визирь:
"Денег мне твоих не надо,
Пусть останется в запасе
Столь великая награда.
Лишь начну просить царя я,
Государь при первом слове
Отошлет меня на плаху
И прольет потоки крови,

Нет, царя просить об атом -
Безнадежная затея.
И войска бросать надолго
Не советую тебе я:
Час придет, враги восстанут,
Захотят сравняться с нами,-
Воробьи и те стремятся
Стать свободными орлами".

Автандил заплакал горько
И сказал Сограту снова:
"Что за польза государю
От безумца молодого?
Не бывать мне полководцем,
Если клятву я нарушу.
Милость царскую теряя,
Сохранить хочу я душу.

Если царь меня не пустит,
Все равно тайком уеду.
Справедлив господь - царю он
Без меня пошлет победу.
Помоги мне, славный визирь,
Будь заступником моим!
Царь любимца не обидит,
Но доволен будет им".

"Вижу я,- ответил визирь,-
Нет тебе успокоенья,
Не могу смотреть на слезы
Без сердечного волненья.
Твой огонь меня снедает.
Вся в слезах душа моя.
Пусть умру, но в день печали
Не покину друга я".

Вот к царю явился визирь
И, потупившись уныло,
Рассказал с великим страхом
Все, что знал про Автандила.
"Царь, - оказал он, - если б только
Сам увидел ты его,
Пожалел бы, без сомненья,
Полководца своего".

Царь, услышав эти речи,
Побледнел и ужаснулся:
"Что сказал ты мне, безумец?
Как язык твой повернулся?
Почему ты вдруг примчался,
Словно с радостью какой?
Лишь изменник вероломный
Нож готовит за спиной.

Знай, злодей, когда бы не был
Ты посланцем Автандила,
Для тебя была бы нынче
Уготована могила.
Прочь отсюда, пес негодный!
Убирайся, цел пока!"
И, схватив рукою кресло,
Царь швырнул им в старика.

Как побитая лисица,
Визирь выскочил за двери.
Что с царем поделать можно,
Потеряв его доверье?..
Услыхав о неудаче,
Автандил в тоске поник.
"Нет, - сказал он, - обещаний
Забывать я не привык.

Сам ты знаешь: если роза
В день печали увядает,
Соловей, влюбленный в розу,
И грустит и умирает.
Должен он найти для розы
Каплю утренней росы,
Каплю влаги драгоценной,
Чтоб спасти ее красы.

Мне без брата Тариэла
Утешенья в мире нету.
Чем раздумью предаваться,
Лучше странствовать по свету.
Неразумно царь замыслил
Посылать со мною рать:
Лучше быть без полководца,
Чем безумца посылать".

Как воспеть мне добродетель,
Незабвенную доселе?
Было сердце человека
Здесь испытано на деле.
Помогать в нужде друг другу
Мы обязаны всегда;
Друг - нам верная опора,
Если встретится беда.

СКАЗАНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

О втором, тайном отъезде Автандила

Снова с верным Шермадином
Автандил пришел проститься.
"Срок настал, - сказал рабу он, -
Я обязан удалиться.
Царь меня не отпускает.
Он не знает, что со мною,
Но нарушить не могу я
Клятву, данную герою.

Помни, друг, мои заветы:
Средь начальников примерный,
Подчиняйся Ростевану;
Как слуга нелицемерный,
Береги мой дом отцовский,
Обучай мои отряды.
Коль вернусь, не пожалею
Для тебя, мой друг, награды".

Шермадин воскликнул: "Витязь,
Тяжко мне с тобой расстаться!
О, возьми меня с собою -
Легче нам вдвоем скитаться".-
"Нет, - сказал печально витязь, -
Ты один моя опора,
Без тебя погибнет город
От набегов и раздора.

Взять тебя в поход с собою,
Видишь сам ты, не могу я,
На тебя же налагаю
Я обязанность другую:
Оседлай коня лихого
И наутро в день прощанья
Передай от Автандила
Государю завещанье",

Витязь сел и Ростевану
Написал такое слово:
"Царь великий! Связан клятвой,
Я тебя покинул снова.
Пораженного судьбою
Я не в силах обмануть.
О, верни свою мне милость!
Ухожу в далекий путь.

Не осудишь ты, я знаю,
Мудрый царь, мое решенье.
Кто в беде покинет друга,
Тот достоин сожаленья.
Учит нас Платон-философ, (*19)
Чьи слова знакомы всем:
"Ложь вредит сначала телу,
Разрушает дух затем".

Ложь - источник всех несчастий,
Ложь - начало всякой муки.
Как могу забыть о друге
В день печали и разлуки?
Мудреца завет великий
Людям должно исполнять;
Для того и знанье людям,
Чтобы душу укреплять.

Жалок тот, кто перед битвой
Укрывается трусливо,
Вечно думает о смерти
И горюет молчаливо.
Все равны мы перед смертью,
Всех разит ее копье,-
Лучше славная кончина,
Чем позорное житье.

Но, преследуем в скитаньях
Несчастливою судьбою,
Если я погибнуть должен,
Кто заплачет надо мною?
Не сошьют друзья мне саван,
Не схоронят в тишине...
В день моей печальной смерти
Вспомни, царь мой, обо мне.

Все, что я имел при жизни,
Завещаю я народу.
Ты раздай богатства бедным,
Возврати рабам свободу,
Надели моей казною
Всех убогих и сирот.
Пусть о витязе погибшем
Вспоминает весь народ.

И еще, о царь могучий,
Я молю за Шермадина.
Ныне, может быть, надолго
Он лишился господина.
Чтобы он в часы разлуки
Не терзал своей души,
Ты рассей его заботы,
Слез потоки осуши".

Кончив скорбное посланье,
Помолился витязь богу,
Попрощался с Шермадином
И отправился в дорогу.
О его отъезде тайном
Слух разнесся по окрайнам.
Царь, услышав эти вести,
В горе был необычайном.

"О мой сын, - рыдал он горько,
Бросил ты меня навеки!
Без тебя не светит солнце,
Только слез струятся реки.
Уж очей твоих прекрасных
Никогда я не увижу,
Никогда твоих я кликов
На охоте не услышу.

Знаю я, в далеких землях
Над тобой не властен голод,
Верный лук тебя прокормит -
Меток ты, здоров и молод.
Если же, судьбой гонимый,
Не вернешься ты с чужбины,
Кто придет меня утешить,
Пожалеть мои седины?"

И когда от Шермадина
Получил он завещанье,
Запретил войскам в цветное
Облачаться одеянье.
Скорбь повсюду воцарилась,
И молился каждый воин,
Чтобы помощи небесной
Был скиталец удостоен.

СКАЗАНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

О том, как Автандил разыскал витязя во второй раз

Как цветок в разлуке с солнцем
Понемногу увядает,
Так, уехав от любимой,
Бедный витязь унывает.
Гонит он коня лихого,
Едет ночью, едет днем,
Унося прекрасный образ
В сердце горестном своем.

"О любимая царица! -
Восклицает он уныло. -
Ты ресницами скитальца,
Словно копьями, пронзила.
Благовонными устами
И агатами очей
Ты мое сразила сердце,
Слез исторгнула ручей.

Солнце, ты, по слову мудрых,
Нам являешь образ бога,
Ты над звездами владыка,
В небесах твоя дорога.
Сжалься, Солнце, надо мною!
Бедный пленник, я молю:
Дай увидеть мне царицу
Незабвенную мою".

Длинный день к концу подходит,
В небеса луна восходит.
Едет витязь по тропинкам
И с луною речь заводит:
"Ты, Луна, сердца влюбленных
Озарить умеешь вмиг, -
Дай увидеть мне царицу,
Чей с тобою сходен лик",

Ночь несла ему отраду.
Днем, от зноя изнывая,
Подъезжал к реке он часто
И смотрел в нее, рыдая.
Из очей струился в воду
Слез сияющий поток...
Ни один еще влюбленный
Так не плакал, одинок.

Наконец добрался витязь
До пещеры Тариэла.
Перед ней Асмат-рабыня
Одинокая сидела.
Дева бросилась навстречу,
Автандил сошел с коня.
"Где мой друг? - спросил он деву. -
Ожидает ли меня?"

Дева горько зарыдала
И ответила герою:
"Лишь уехал ты отсюда,
Попрощался он со мною
И пропал в степях далеких,
Одиночеством томим.
Ни один не знает смертный,
Что теперь случилось с ним".

Прямо в сердце пораженный,
Витязь вымолвил: "Сестрица,
Тариэлу в день отъезда
Обещал я возвратиться.
Обещанье я исполнил,
Он же клятвой пренебрег.
Не дождался и уехал,
Горя вытерпеть не мог".

"Витязь, - девушка сказала, -
Мудрено судить его нам:
Человек, лишенный сердца,
По своим живет законам.
Сердце в муках умирает,
Вслед за сердцем гаснет ум.
Человек, ума лишенный,
Своеволен и угрюм.

Описать его мученья
Невозможно без труда мне:
Увидав его безумным,
Вопиют в пустыне камни;
Слез его довольно б было,
Чтоб составился ручей;
Звери мечутся лесные,
Слыша звук его речей.

Провожая Тариэла,
Я, несчастная, спросила:
"Что теперь должна я делать,
Коль увижу Автандила?" -
"Передай ему, - ответил
Бедный витязь, - что опять
Буду я в степях скитаться
И героя ожидать.

Этих мест я не покину,
Приютит меня округа.
Если витязь мой приедет,
Он найти сумеет друга.
Если ж я умру до срока,
Неземным огнем сожжен,
Пусть мой прах осиротелый
Похоронит с честью он".

Автандил к реке спустился,
Проскакал через равнину.
Ветер жег ему ланиты,
Цветом равные рубину.
Витязь кликал Тариэла,
Звал его среди лесов,
Но, увы, скиталец бедный
Не откликнулся на зов.

Так прошло два дня, две ночи.
Автандил на холм поднялся;
С высоты, залитый солнцем,
Дол прекрасный открывался.
На опушке дальней рощи
Конь разнузданный стоял.
"Это он!" - воскликнул витязь
И к опушке поскакал.

И когда, достигнув рощи,
Он увидел Тариэла,
Сердце в нем остановилось
И душа оцепенела:
Тариэл лежал, как мертвый,
Запрокинув к небу лик;
Ворот был его разодран,
Взор беспомощен и дик.

Справа возле Тариэла
Лев лежал, мечом сраженный,
Слева - тигр, убитый насмерть,
Алой кровью обагренный.
Меч отброшен был далеко,
Тариэл едва дышал...
Витязь слез с коня и друга,
Наклонясь, поцеловал.

Вздрогнул друг, повел очами,
Прояснилось в нем сознанье.
"Милый брат,- сказал он тихо, -
Я исполнил обещанье:
Я дожил до нашей встречи,
Но, увы, истратив силы,
Ныне я прошу у бога
Лишь забвенья и могилы".

"О, - воскликнул бедный витязь,
Обнимая Тариэла, -
Головой тебе клянусь я -
Злое ты задумал дело!
Знай, тебя смущает дьявол,
Вечный враг людского рода.
Жизнь свою пресечь до срока
Запрещает нам природа.

Если мудр ты и желаешь
Быть, как прежде, добрым мужем,
Знай, что мужеством единым
Мы любви великой служим.
Если ж в слабости сердечной
Ты весь мир возненавидишь,
Разве ты найдешь царевну?
Разве ты ее увидишь?

О, послушайся совета:
Кони нас зовут в дорогу,
Сядем вместе и поедем -
Горе стихнет понемногу.
Недостойно полководца
Поддаваться искушенью.
Время горести минует,
Час настанет утешенью".

Тариэл ответил: "Витязь,
Я тебе едва внимаю.
Страшен мир для человека,
Срок пришел - я умираю.
Верю я: в краю далеком,
За пределами земного,
Разлученные при жизни,
С нею встретимся мы снова.

Кинусь я к моей любимой,
И она пойдет навстречу,
Горько милая заплачет -
Я стенанием отвечу.
Нет, оставь меня, мой витязь,
Уж недолго мне томиться:
К сонму духов бестелесных
Дух мой немощный стремится".

"Вижу я, - ответил витязь, -
Распалил свою ты рану,
Больше грубыми словами
Докучать тебе не стану.
Если сам ты хочешь смерти,
Больше нет тебе спасенья.
Лишь одну исполни просьбу,
Лишь одно услышь моленье.

Та, чьи длинные ресницы,
Словно копья из агата,
Окружают лик кристальный
И чернеют, как ограда,
Та, чьей гордой красотою
Сердце брошено в горнило,
Возлюбив тебя, как брата,
В путь меня благословила.

Одолел я путь тяжелый,
Разыскал тебя в пустыне -
Ты меня отсюда гонишь,
Приготовившись к кончине.
На прощание, молю я,
Пересиль свое упорство,
Дай твою увидеть силу
И твое узнать проворство".

И, поднявши Тариэла,
Витязь кликнул вороного.
Конь приблизился послушный.
Не сказав в ответ ни слова,
Тариэл с глубоким вздохом
Сел на верного коня
И поехал по долине,
Низко голову склоня.

И затих в нем понемногу
Сердца жар невыносимый.
Оживился лик кристальный,
Загорелся взор орлиный.
Был наездник он отважный,
И, ездою развлечен,
Постепенно возвращался
К многотрудной жизни он.

Автандил следил за другом,
Преисполненный участья.
"Витязь, - он сказал, - я знаю,
Ты хранишь свое запястье,
На груди его ты носишь,
Плачешь, сетуешь над ним...
Неужели дар царевны
Так тебе необходим?"

"Этот дар, - ответил витязь, -
Дар единственный на свете;
Смысл моей несчастной жизни
В драгоценном том предмете.
Мне дороже всех сокровищ
Этот дивный талисман,
Мира целого дороже,
Рек его, морей и стран",

Автандил сказал: "Однако
У чеканщика он куплен,
Он безжизнен, бессловесен,
Безучастен, неразумен.
Ты расстаться с ним не можешь,
Но Асмат, сестру свою,
Покидаешь, неразумный,
В этом горестном краю.

Знаю я, Асмат-рабыню
Ты нарек своей сестрою,
О тебе она тоскует,
Делит горести с тобою.
Помнишь, как она служила
И царевне и тебе?
Неужели позабыл ты
О лихой ее судьбе?"

"Я хотел уйти от мира, -
Витязь вымолвил тоскливо, -
Но сестра моя несчастна -
Рассудил ты справедливо.
Едем к ней, она зовет нас
И вздыхает тяжело.
Расскажу я по дороге,
Что в лесу произошло.

СКАЗАНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

О том, как Тариэл убил льва и тигра

Раз я ехал по дороге,
Вспоминая про царицу.
Вижу - в зарослях окрестных
Лев преследует тигрицу.
Я помчался вслед за ними.
Лев догнал свою подругу,
Звери начали ласкаться
И шуметь на всю округу.

Так они играли долго,
Но, беззлобные вначале,
Нападая друг на друга,
Вдруг от злобы зарычали.
Лев вонзил в тигрицу когти,
Та отпрянула, робея.
Лев, почуяв запах крови,
Грозно кинулся за нею.

Рассердился я на зверя
И метнул копье стальное.
Лев упал, копьем пронзенный,
И пополз, протяжно воя.
Я мечом его ударил
И рассек его с размаха.
Рухнул мертвый зверь на камни,
Поднимая груды праха.

Меч отбросил я далеко
И прекрасную тигрицу
Обхватил двумя руками,
Словно царь свою царицу.
Грозно хищница рычала
И рвала когтями кожу.
Обезумел я от боли
И ее прикончил тоже.

Вот, мой брат, - закончил витязь,
Дал мне бог судьбу какую.
Дик я, зол и бессердечен,
Если плачу и тоскую.
Не могу я жить на свете,
Смерть одна моя отрада.
Кроме смерти и забвенья,
Ничего мне здесь не надо".

Долго длился путь печальный.
Но окончилась дорога,
И Асмат, друзей встречая,
Появилась у порога.
Слезы радости струились
Из ее больших очей.
Тариэл сошел на землю
И заплакал вместе с ней.

Так вошли они в пещеру
И на шкуры опустились.
Подала рабыня ужин,
Оба друга подкрепились
И заснули сном глубоким,
Истомленные тоской,
И Асмат у изголовья
Охраняла их покой.

И едва на темном небе
Появился луч светила,
Тариэл сказал герою
Безнадежно и уныло:
"Жизнь мою спасти сумел ты,
Но огонь моей души
Потушить никто не может
В этой горестной глуши.

Был разумным я когда-то.
Нынче час пришел безумья.
Оттого в моей пустыне
Своеволен и угрюм я.
Исцелить меня не в силах
Ни единый человек.
Возвратись же в край родимый
И покинь меня навек".

Автандил вздохнул глубоко
И сказал такое слово:
"Отпросившись у царицы,
Я к тебе приехал снова.
Я сказал ей: "Мне без друга
Не прожить теперь и дня.
Отпусти меня, царица,
Не удерживай меня!"

И сказала мне царица:
"Ты решил, как должно другу.
Помогая Тариэлу,
Мне окажешь ты услугу".
Если я тебя покину,
Что сказать я должен ей?
Трус я буду и предатель,
Забывающий друзей.

Нет, не нужно этих споров!
Делай, как тебе угодно, -
Коль не хочешь быть разумным,
Плачь, неистовствуй бесплодно.
Об одном тебя молю я:
Посреди своих невзгод
Собери остаток силы
И скрепи себя на год.

Через год, когда минуют
Ураганы и морозы,
Через год, когда повсюду
Расцветут обильно розы,
Жди меня. Объехав землю,
Я вернусь к тебе опять,
Может быть, следы царевны
Мне удастся отыскать".

Тариэл ответил: "Витязь,
Глух ты стал к моим советам.
Нелегко найти царевну,
Убедишься сам ты в этом.
Я твою исполню просьбу,
Подчинюсь моей судьбе,
Лишь бы смерть - отрада слабых -
Не взяла меня к себе".

Снова витязи простились
С опечаленной девицей.
Покраснели их ланиты
И сравнялись с багряницей,
На очах сверкнули слезы,
И Асмат, обнявши их,
Снова горестных рыданий
Не могла сдержать своих.

В этот день два верных друга
Путешествовали вместе.
Трудно было им расстаться,
Каждый думал о невесте.
Наконец на берег моря
Вывел их печальный путь.
Время было подкрепиться
И с дороги отдохнуть.

Автандил промолвил: "Витязь,
Здесь проститься суждено нам.
Не пойму я, как случилось,
Что расстался ты с Фридоном?
Весть о девушке пропавшей
Получил ты от него.
Ныне еду я к Фридону.
Как, скажи, найти его?"

Тариэл, подъехав к морю,
Показал ему дорогу:
"Вдоль по берегу морскому
Направляйся ты к востоку.
Если встретишь ты Фридона,
Передай ему привет,
Славный царь Мульгазанзара
Стал мне другом с юных лет".

Подстрелив козленка в роще,
Сели витязи за ужин.
Небогат был пир походный,
Но зато по-братски дружен.
На заре они проснулись,
Повели коней к ручью.
И разъехались, рыдая,
Каждый в сторону свою.

СКАЗАНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ

Моление Автандила светилам

О печальный мир, скажи мне,
В чем твоя сокрыта тайна?
Что ты гонишь человека
И гнетешь необычайно?
Ты ведешь его откуда
И смешаешь где с землею?
Только бог один заступник
Всем, отвергнутым тобою!

Разлученный с Тариэлом,
Автандил в дороге плачет:
"Горе мне! В тоске и муке
Снова путь далекий начат.
Так же нам трудна разлука,
Как свиданье после смерти.
Человеческие души
Равной мерою не мерьте!"

Звери вкруг него толпились,
Слезы горестные пили.
Душу, полную печали,
Он сжигал в своем горниле.
Образ нежный Тинатины
Вспоминал он, полон муки, -
Розы губ полуоткрытых
Были скорбны от разлуки.

Вяла роза, увядала
Ветвь прекрасного алоэ,
Потемнел кристалл точеный,
И рубин померк от зноя, (*20)
Но шептал он сам с собою,
Чтобы сердце укрепилось:
"Что дивишься, сердце, мраку,
Если солнце закатилось?"

И воззвал тогда он к солнцу:
"Солнце! Образ Тинатины!
Оба вы с моей царицей
Освещаете долины.
Я, безумный, я, влюбленный,
Упиваюсь вашим светом.
Ах, зачем мое вы сердце
Оттолкнули несогретым!

Если солнце угасает,
Людям холодно зимою.
Не одно, но два светила
Ныне гаснут надо мною, -
Но, молю тебя, царице
О моих скажи страданьях -
Видишь, как томлюсь я ныне,
Обезумевший в скитаньях!

Аспироз, (*21) звезда любови,
На мои склонись моленья!
Помоги мне: я сгораю
От любовного томленья!
Украшаешь ты красавиц
Беспримерной красотою,-
Я красавицей погублен,
Сжалься, сжалься надо мною!

Отарид, (*22) с твоей судьбою
Я судьбу свою равняю:
Солнце властвует тобою,
От него и я сгораю.
Опиши мои мученья!
Вот из слез моих чернила,
Пусть пером тебе послужит
Стан иссохший Автандила.

О Луна, твой лик прекрасный
То в ущербе, то в расцвете.
Так и я, по воле Солнца,
То сильнее всех на свете,
То слабее самых слабых.
Не покинь меня, молю я,
Расскажи моей царице,
Как скитаюсь я, тоскуя.

Вот свидетельствуют звезды,
Наклоняясь надо мною,
Солнце, Отарид, Муштари
И Зуал полны тоскою,
Как же мне в беде не плакать?
Лишь утес не знает боли.
Нож - плохой больному лекарь:
Ранит тело поневоле".

И опять, взглянув на солнце,
Витязь жаловался бедный:
"Солнце, Солнце! В дальнем небе
Ты свершаешь путь победный,
Ты смиренных возвышаешь,
Счастье им даешь и силу.
Возврати меня к царице,
Будь защитой Автандилу!

О Зуал, (*23) планета скорби!
Ты умножь мои стенанья,
Положи на сердце траур,
Тьмой окутай мирозданья,
Бремя тяжкое унынья
Возложи ты мне на плечи,
Но скажи ей: "Твой любимый
О тебе грустит далече".

О Муштари! (*24) Над Землею
Ты судья благочестивый.
Вот пришли на суд два сердца -
Рассуди их, справедливый!
Не губи души, владыка,
Бессердечным приговором, -
Прав я, прав! Но ранен в сердце
И пронзен прекрасным взором.

О Марих, (*25) звезда сражений!
Бей меня копьем могучим,
Грудь мою без сожаленья
Обагри потоком жгучим,
Аспироз, Марих с Луною
На мои взирает муки, -
Не покинь меня, царица,
В день печали и разлуки".

И опять оказал он сердцу:
"Сердце, полно убиваться!
Дьявол нас подстерегает,
Чтоб над нами надругаться.
Над челом моей царицы
Реют вороновы крылья.
Чтобы радость к нам вернулась,
Собери свои усилья.

Если я в живых останусь,
Если мужественным буду,-
Может быть, увижу солнце
И о муках позабуду".
Сладко пел прекрасный витязь,
Слез поток струился, дробен,
Соловей пред Автандилом
Был сове лесной подобен.

Слыша пенье Автандила,
Звери плакали лесные,
Из реки на берег камни
Выходили, как живые,
И внимали, и дивились,
И напев его печальный
Заставлял их горько плакать
Над душой многострадальной.

СКАЗАНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ

О том, как Автандил прибыл в Мульгазанзар

Долго ехал юный витязь.
Лишь на день семидесятый
Он корабль заметил в море, -
Странник, горестью объятый.
Моряки пристали к суше,
И спросил у них герой:
"Чье, скажите, это царство?
Есть ли город тут какой?"

И сказали мореходы:
"Здесь турецкая граница.
Там - сады Мульгазанзара.
Недалеко и столица.
Правит этим славным царством
Витязь доблестный Фридон.
Муж воинственный и щедрый,
Нам сердца пленяет он".

Автандил коня пришпорил
И помчался по дороге.
В отдаленье показались
Белоснежные чертоги.
Сотни воинов отважных
Окружали цепью луг;
Стрелы в воздухе носились,
Звери падали вокруг.

Вдруг над самою охотой
Молодой орел поднялся.
Автандил за лук схватился
И за птицею погнался.
Метким выстрелом сраженный,
Пал орел. И Автандил,
Летуну подрезав крылья,
Прямо к ловчим поспешил.

Расступился круг широкий,
И Фридон с холма крутого
Увидал перед собою
Чужестранца молодого.
Вот раба послал он к гостю
И велел ему узнать,
Кто осмелился без спросу
Цепь облавы разорвать.

Раб подъехал к Автандилу,
Но, взглянув на лик прекрасный,
Словно столб остановился,
Восхищенный и безгласный.
Витязь молвил: "Возвращайся
К господину твоему.
Брат названный Тариэла
Прибыл, посланный к нему".

И когда Фридон услышал
Имя друга Тариэла,
Сердце громко в нем забилось
И душа повеселела.
Быстро он с холма спустился
И воскликнул, поражен:
"Этот витязь равен солнцу!
Коль не солнце, кто же он?"

Слезли витязи на землю,
Крепко обняли друг друга.
Сотни воинов сбежались
Из охотничьего круга.
Все смотрели на пришельца,
Все дивились. Наконец
На коней друзья вскочили
И помчались во дворец.

И сказал Фридону витязь:
"Чтоб мое узнал ты дело -
Кто я, еду я откуда,
Где узнал я Тариэла, -
Расскажу тебе всю повесть,
Весь печальный мой рассказ.
Тариэл, мой брат названный,
Вспоминает нынче нас".

И поведал он Фридону
Все от самого начала:
Как любимая царица
В дальний путь его послала,
Как увидел он героя,
Побратался как он с ним,
Как живет в пещере витязь,
Одиночеством томим.

Услыхав рассказ печальный,
Царь заплакал с Автандилом.
Вся окрестность огласилась
Причитанием унылым.
Слез поток неудержимый
Был ресницами запружен,
И струились по ланитам
Нити длинные жемчужин.

И вослед царю Фридону
Стража громко зарыдала -
Те себя по лицам били,
Те швыряли покрывала.
Автандил небесноликий
Был отрадою для взора.
Под шатром ресниц тяжелых
Он таил зениц озера.

Так вошли герои в город.
Посреди высоких башен
Там стоял дворец Фридона,
И велик и разукрашен.
Слуги в платьях драгоценных
Красовались длинным строем,
И вельможи шли навстречу,
Восхищенные героем.

Вот за стол друзья уселись.
Время трапезы приспело.
Сто вельмож в одеждах пышных
По бокам от них сидело.
Утварь чудная явилась,
Все вокруг засуетилось,
И вино в высоких кубках
Зашипело, заклубилось.

Так, в веселье и забавах,
Дни за днями проходили.
Царь Фридон души не чаял
В благородном Автандиле.
Наконец взмолился витязь:
"О Фридон, не обессудь,
Должен я тебя покинуть
И пуститься в дальний путь".

Царь Фридон ответил: "Знаю,
Спорить мне не подобает -
Ты спешишь, огнем великим
Сердце витязя пылает.
Но чтоб в горестных скитаньях
Не забыл ты про меня,
Дам тебе рабов я верных
И послушного коня".

Четырех рабов он кликнул
И для будущих сражений
Дал им панцири стальные
И прислал вооруженье,
Меру золота отвесил,
Иноходца подарил -
Статный конь в богатой сбруе
Всех коней прекрасней был.

Вышли витязи за город,
Поднялись на холм высокий.
"Здесь, - сказал Фридон, - пристала
Лодка девы черноокой.
Два раба везли царевну,
Я хотел ее отнять,
Но рабы, заслышав топот,
В море бросились опять".

Автандил с царем Фридоном
Крепко обняли друг друга.
Войско выстроилось цепью
Посреди большого луга.
Автандил простился с войском,
Шлем надвинул боевой
И помчался по дороге
В край неведомо какой.

СКАЗАНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Битва Автандила с пиратами

День за днем сто дней проходят.
Солнце всходит и садится.
Вдоль по берегу морскому
Автандил с рабами мчится.
Вот блеснул в заливе парус.
Показалися верблюды.
На песке лежали кучей
Дорогих товаров груды.

Караванщики стояли,
Призадумавшись, над морем.
Лица были их печальны
И сердца обьяты горем.
Автандил подъехал ближе,
Произнес слова привета
И спросил их: "Кто вы, люди?
Из какой вы части света?"

И оказал Усам премудрый,
Предводитель каравана:
"Мы торговцы из Багдада,
Исповедники Корана.
Люди веры Магомета,
Не берем мы в рот хмельного
Ныне едем мы с товаром
В славный град царя морского.

Здесь какого-то беднягу
Полумертвого нашли мы.
Вел корабль он из Египта,
Но, к купцам неумолимы,
Кровожадные пираты
На него в пути напали,
Все разграбили товары
И людей поубивали.

Лишь один бедняга этот
Избежал огня и пыток...
Как нам быть? Обратно ехать -
Понесем в делах убыток.
Выйти в море тоже страшно -
Может больше быть потеря:
Трудно справиться с врагами,
Силам собственным не веря".

"Не горюйте, - молвил витязь, -
Что напрасно вам томиться!
Предназначенное богом
Пусть над нами совершится.
Буду вашей я защитой
И залогом вашей крови.
Пусть приблизятся пираты -
Меч держу я наготове".

"Этот витязь крепок сердцем, -
Так Усам промолвил людям. -
Под его защитой храброй
В безопасности мы будем".
Все со старцем согласились
И, товары погрузив,
На корабль спокойно сели
И покинули залив.

Солнце яркое светило,
Ветер выдался попутный -
Путешественникам выпал
Путь приятный и нетрудный.
Вдруг вдали корабль пиратов
Показался с длинным флагом;
Был таран на нем поставлен,
Приготовленный к атакам.

Завывая громко в трубы,
Шли грабители навстречу,
Грозным голосом кричали,
Вызывая всех на сечу.
Корабельщики в испуге
Побелели, точно мел.
Только витязь был спокоен,
Только он не оробел.

"Вы, купцы, - сказал он, - трусы,
На войну вы не ходили.
Чтобы стрелами пираты
В битве вас не перебили,
Уходите все отсюда,
Дверь прикройте за собой -
Я один злодеев встречу
И приму смертельный бой".

И когда, крича и воя,
К ним приблизились пираты,
Взял он палицу большую,
Не спеша оделся в латы,
Шлем на голову надвинул
И поднялся на корму.
И корабль, грозя тараном,
Повернул свой нос к нему.

Вот таран взметнул навстречу
Наконечник свой лемешный.
Автандил, вооруженный
Крепкой палицей железной,
Вдруг ударил по тарану;
И, разломлен пополам,
Полетел таран в пучину
И понесся по волнам.

Образумились пираты,
Но бежать уж было поздно -
Прыгнул к ним бесстрашный витязь
И оружье поднял грозно.
Он иных кидал в пучину,
Друг о друга бил других;
Восьмерых схватил в охапку;
Ударял девятерых.

И в ужасной этой битве
Нелегко пришлось пиратам...
Одержав победу, витязь
Корабли связал канатом
И позвал купцов трусливых...
Увидав, что кончен бой,
Те пришли в себя и мигом
Появились всей толпой.

И когда корабль пиратов
Мореходы осмотрели,
Столько там нашли сокровищ,
Сколь не видели доселе,
Перечли они добычу
И к себе перенесли;
И корабль, разбитый в щепки,
Покидая, подожгли.

И сказал Усам герою,
Мореходов предводитель:
"Витязь, ты защита наша,
Ты наш храбрый избавитель,
Спас ты нас от верной смерти,
Не щадил себя в борьбе, -
Ныне все товары наши
Мы приносим в дар тебе".

Автандил ответил: "Братья,
Если б я искал наживы,
Все, что лучшего есть в мире,
Все в казне б моей нашли вы.
Что сокровища мне ваши?
Не обидел бог меня -
Самого себя имею
И отважного коня.

Об одном прошу вас, братья:
Собираясь у амбаров,
Про меня вы говорите;
"Вот хозяин всех товаров",
Я купцом переоденусь
И, пока не минул срок,
Буду жить среди торговцев,
Отдыхая от тревог".

Услыхав такое слово,
Корабельщики сказали:
"Видим мы, отважный витязь, -
Ты в заботе и печали.
Все, о чем ты ни попросишь,
Каждый сделает из нас,
Жизнь свою не пожалеет
И сокровища отдаст".

День кончался беспокойный,
Солнце тихо заходило.
Моряки втащили якорь
И поставили ветрило.
Море вдруг заволновалось,
Ветер в мачтах зашумел,
И корабль к царю морскому,
Словно птица, полетел.

СКАЗАНИЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЕ

О том, как Автандил прибыл в Гуланшаро (*26)

Славен город Гуланшаро!
Царь морей - его владыка.
Красотою он пленяет
Всех от мала до велика.
Пышным садом окруженный,
Тонет в зелени он весь,
И цветы оттенков разных
Никогда не вянут здесь.

Автандил причалил к суше
И, тяжелыми цепями
Привязав корабль к причалам,
Сел на стул под деревами.
И пришел к нему садовник,
И спросил его герой:
"Хороша ль у вас торговля
И в цене товар какой?"

"О купец, - оказал садовник, -
Славный город Гуланшаро,
Расположенный на море,
Полон всякого товара.
Много здесь купцов богатых,
И со всех концов земли
Дивных редкостей немало
К нам привозят корабли.

Царь морей Мелик-Сурхави
Этим городом владеет.
Всякий, кто сюда приедет,
Будь хоть стар - помолодеет.
Ежедневно здесь пирушки,
Веселится весь народ,
И цветы в садах чудесных
Здесь не вянут круглый год.

Я - смотритель за садами
Именитого Усена.
Он - глава торговцев здешних,
Вся ему подвластна мена.
Этот сад, где вы пристали,
Служит отдыхом ему.
Ныне вам явится должно
К господину моему.

Но приехали вы поздно,
Сам Усен теперь в отъезде,
Лишь Фатьма, его супруга,
Может встретить вас на месте.
О прибытье каравана
Доложу я ей сейчас.
Слуг она пошлет навстречу
И принять прикажет вас".

Скоро слуги появились,
Судно быстро разгрузили
И товары на храненье
В караван-сарай сложили.
И Фатьма, встречая гостя,
Появилась у дверей.
Поклонился низко витязь
И вошел в покои к ней.

Именитая хозяйка
Хороша была собою;
По годам немолодая,
Всем казалась молодою:
Станем стройная, как дева,
И прекрасная лицом,
Много слуг она имела
И нарядов полон дом.

Витязь ей поднес подарки,
И она, сияя взглядом,
Угощала Автандила
И сама сидела рядом.
Поздно кончилась пирушка.
На рассвете Автандил
Развязал свои товары
И на части разделил.

Драгоценные каменья.
Без оправы и в оправе,
Были посланы на выбор
Во дворец Мелик-Сурхави.
Все сокровища другие
Были отданы купцам,
И купцы их продавали,
Как назначил им Усам.

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТОЕ

О том, как Фатьма освободила
Нестан-Дареджан от ее похитителей

Автандил, купцом одетый,
Жил под кровлею Усена.
Между тем с Фатьмой внезапно
Приключилась перемена:
Стала мрачною хозяйка
И, как раньше, за столом
Не беседовала больше
С рассудительным купцом.

Так летели дни за днями.
Как-то раз, в часы досуга,
"Госпожа моя, - воскликнул
Автандил, - ты ждешь супруга!
Почему же ты тоскуешь
И зачем не весела?
Отчего печаль немая
На чело твое легла?"

"Ах, купец, - Фатьма сказала, -
Все мне в тягость, жизнь постыла.
Как мои ни льются слезы,
Не вернуть того, что было.
Деву, лучшую на свете
И подругу из подруг,
Предал участи печальной
Ненавистный мой супруг.

Ах, купец, к тебе я ныне
Преисполнена доверья!
Не могу молчать я больше,
Все скажу тебе теперь я.
Может быть, Фатьме несчастной
Ты полезный дашь совет,
Как ей пленницу избавить
От ее великих бед.

Слушай, путник. Существует
Здесь обычай новогодний:
Закрываем мы торговлю,
И купцы поблагородней
Во дворец идут обедать
И несут царю дары -
Кто каменья дорогие,
Кто роскошные ковры.

Царь гостей обедом кормит
И дарами наделяет.
Десять дней гремят кимвалы, (*27)
Арфы звонкие бряцают,
На арене мечут копья,
На лугу играют в мяч,
На ристалищах огромных
Лошадей пускают вскачь.

Раз, обычай соблюдая,
Позвала меня царица
Вместе с женами торговцев
Во дворец повеселиться.
Поздно вечером вернулись
Мы веселые домой,
И подруг своих любимых
Привела я в дом с собой.

В сад мы весело спустились
И певцов с собою взяли.
Забавляясь, я меняла
И прически и вуали.
Наконец пришли мы в домик,
Что висит над самым морем,
И затихла я внезапно,
Вся охваченная горем.

Что тогда со мной случилось,
Рассказать я не умею.
Увидав, что я печальна,
Все ушли гулять в аллею.
В доме я одна осталась,
И окно приотворила,
И смотреть на море стала
Безнадежно и уныло.

Море тихо волновалось.
Гасло солнце золотое.
Вдруг мелькнуло в отдаленье
То ль животное какое,
То ли маленькая птица...
Но приблизилось видение,
И признала в нем я лодку,
Что скользила по теченью.

Лодка к берегу пристала.
Озираясь боязливо,
Два раба чернее сажи
Вышли на берег залива.
Все вокруг спокойно было,
Не следил никто за ними;
Только я вверху сидела,
Не замеченная ими.

Осмотрев пустынный берег,
Вновь они спустились в лодку
И ковчег внесли на берег,
И открыли в нем решетку.
Из ковчега вышла дева
В черной редкостной вуали.
Солнце, полное сиянья,
С ней сравнялось бы едва ли.

Дева грустно оглянулась,
И лучи очей прелестных,
Озарив ночные скалы,
До высот дошли небесных.
Опустила я ресницы
И окно скорей закрыла.
И смотреть была не в силах
На чудесное светило.

Четырех рабов отважных
Позвала к себе тогда я
И сказала им: "Смотрите,
Гибнет дева молодая.
Подойдите незаметно,
Чернокожих окружите.
Что запросят, то и дайте.
Только пленницу купите.

Если ж эти два злодея
Не уступят вам девицу,
Вы убейте их без страха
Или бросьте их в темницу".
Вот рабы подкрались к лодке,
Окружили незнакомцев
И к торговле приступили,
Развязав мешок червонцев.

У окошка я стояла.
Вижу - те не уступают,
Гонят прочь моих посланцев
И клинками угрожают.
"Смерть злодеям!" - я вскричала.
Тут рабы их повалили,
Обезглавили и в море
Вражьи трупы потопили.

Я пошла навстречу к деве
И склонилась перед нею.
Как была она прекрасна -
Рассказать я не умею.
Перед нею меркло солнце,
И лучи ее ланит
Ослепляли бедных смертных
Так, как солнце не слепит".

И Фатьма, рыдая горько,
В грудь ударила рукою.
Автандил заплакал тоже
И поникнул головою.
"Продолжай, - Фатьме сказал он, -
Не томи слезами глаз".
И Фатьма, сдержав рыданья,
Продолжала свой рассказ:

"Эту деву молодую
Всем я сердцем полюбила.
Привела ее к себе я,
На подушки посадила
И оказала ей: "О солнце!
Ты дитя какой земли?
Где тебя злодеи эти,
Милый друг, подстерегли?"

И в ответ на эти речи
Дева вся затрепетала,
Истомленная неволей,
Безутешно зарыдала.
Затуманились нарциссы
Ослепительных очей,
Сквозь агатовые стрелы
Слез низринулся ручей.

Наконец она сказала:
"Ты мне матери дороже,
Но мое существованье
Лишь на вымысел похоже.
Кто я? Странница простая
С несчастливою судьбой.
Не хочу хулить я бога,
Не откроюсь пред тобой".

И решила про себя я:
"Понуждать ее не время,
Пусть рассеется сначала
Молодых печалей бремя.
Успокоится девица
И расскажет все сама,-
Кто торопится без толку,
Сам лишается ума".

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ

О том, как Фатьма рассказала мужу о своей пленнице.

Эту деву молодую,
Станом сходную с алоэ,
От свидетелей нескромных
В тайном скрыла я покое.
Никому не говорила
Я о пленнице моей,
Только негр, слуга мой верный,
Мог входить в покои к ней.

День и ночь струились слезы
У неведомой девицы,
Над пучиной глаз чернильных
Висли копьями ресницы,
Чаши слез точили очи,
И чудесных губ коралл
Белизну зубов жемчужных,
Открываясь, оттенял.

Не нуждалась эта дева
Ни в шелках, ни в одеяле,
Только шалью покрывалась
И была всегда в вуали.
Руку под голову клала
И спала на ней всю ночь;
И, едва коснувшись пищи,
Отсылала блюдо прочь.

Этой редкостной вуали
Удивлялась я немало.
Ткань ее была, бесспорно,
Крепче всякого металла.
Но была она прозрачна,
И нежна, и не тверда.
Я нигде подобной ткани
Не встречала никогда.

Так со мной вдали от мира
И жила моя бедняжка...
Дни за днями проходили,
Но она страдала тяжко.
Много дней я размышляла,
Как мне бедной пособить,
Наконец решила мужу
Тайну я свою открыть.

Как-то раз пришла я к мужу
И, обняв его, оказала:
"Расскажу тебе, мой милый,
То, что раньше я скрывала.
Поклянись мне страшной клятвой,
Что не скажешь никому
О моей великой тайне,
Даже другу своему".

Муж сказал: "Пускай о скалы
Я ударюсь головою,
Если недругу иль другу
Эту тайну я открою!"
Рассказала я Усену
Об отшельнице моей
И взяла его за руку
И свела в покои к ней.

Увидав мое светило,
Муж воскликнул в изумленье:
"Неужели это солнце -
Нам подобное творенье?"
Пали мы перед девицей
И сказали: "О луна!
Что, скажи, тебя сжигает?
Чем душа твоя больна?

Где, скажи, найти лекарство,
Чтоб помочь великим ранам?
Отчего рубин прекрасный
Ныне сделался шафраном?"
Я не знаю - услыхала
Нас девица или нет.
Но свои сомкнула розы
И ни слова нам в ответ.

И когда она, бедняжка,
Поднялась с унылым стоном,
Показалось нам, что солнце
Скрыто огненным драконом, -
Тусклый взор ее светился,
Полон гневного огня.
"Тяжко мне, - сказала дева. -
Уходите от меня!"

Плача, дева походила
На угрюмую тигрицу.
Мы заплакали с ней вместе
И покинули девицу.
С этих пор, дела покончив,
Навещали мы ее,
И томилось вместе с нею
Сердце бедное мое.

СКАЗАНИЕ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ

О том, как Нестан-Дареджан попала к царю морей

Как-то раз случилось мужу
Во дворец прийти с дарами.
Царь морей сидел за пиром,
Окруженный моряками.
Принял с честью он Усена,
Посадил перед собою
И поднес большую чашу
С крепкой влагою хмельною.

Выпил муж мой эту чашу,
Глядь - другая появилась,
Из серебряных кувшинов
Влага снова заструилась,
И забыл свою он клятву.
Что ему Коран и Мекка!
Не идут рога ослице,
Хмель не красит человека.

И сказал тогда владыка
Безрассудному Усену:
"Чтоб купить дары такие,
Нужно дать большую цену.
Удивляюсь, где берешь ты
Эти крупные рубины!
Я за них тебе не в силах
Заплатить и половины".

Услыхав хвалу подаркам,
Возгордился безрассудный.
"О, - воскликнул он, - владыка!
Не хвали подарок скудный!
Твоему готовлю сыну
Я сокровище иное -
Солнцеликую невесту,
Станом сходную с алоэ".

И владыке рассказал он
О девице неизвестной,
О слезах ее поведал
И красе ее небесной.
Царь возрадовался сердцем
И велел дворцовой страже
Привести на пир веселый
Ту, которой нету краше.

В доме я одна сидела.
Вдруг явился на пороге
Молодой начальник стражи.
Поднялася я в тревоге.
Он сказал мне: "В этом доме
Скрыта юная луна.
Повелитель мой желает,
Чтоб к нему пришла она".

"Где ж она, девица эта?" -
В удивленье я спросила.
И ответил мне начальник:
"Это дивное светило
В дар принес царю сегодня
Именитый твой супруг.
Приведи скорее деву,
Ждать мне боле недосуг".

Что могла я с ним поделать?
Обнял душу смертный холод,
Свод небесный содрогнулся,
Гневом божиим расколот.
К бедной пленнице пошла я,
Низко голову склоня,
Но она, рыдая горько,
Не взглянула на меня.

И сказала я: "О солнце,
Изменила, знать, судьба нам,
Небо в гневе потемнело
И завесилось туманом.
Вот пришел начальник стражи,
Чтоб свести тебя к царю.
Горе мне! Разбито сердце,
Как в огне я вся горю".

Отвечала мне девица:
"Что крушишься ты, сестрица?
То, что раз со мной случилось,
Вновь не может совершиться.
Зло не стоит удивленья,
Уж привыкла к горю я:
Такова на свете белом
Участь горькая моя".

И, без гнева и без жалоб,
Истомленная печалью,
Встала девушка с подушек
И закуталась вуалью,
И надела я на деву
Чудный пояс из жемчужин -
Чтоб купить такое диво,
Целый город был бы нужен.

"Вот, - сказала я девице, -
Может быть, каменья эти
Разорвать тебе помогут
Плена горестные сети".
И взяла бедняжку стража,
И народ собрался мигом
И бежал вослед за нею,
Пораженный дивным ликом.

Царь ее у входа встретил
И воскликнул: "Боже правый!
Вот сошло на землю солнце
В виде девы величавой.
Кто, скажите, кроме бога,
Мог создать черты такие?
Всякий, кто ее полюбит,
Беды вытерпит лихие".

Посадив с собою рядом,
Царь расспрашивал девицу:
"Кто ты, дева, и откуда
Прибыла в мою столицу?"
Но она не отвечала,
Безучастная к вопросам,
И уста безмолвны были,
Молодым подобны розам.

Царь оказал: "Девица эта
Нас печалит и волнует.
Что молчит она? Быть может,
О возлюбленном тоскует?
Или дух ее, как голубь,
Над людьми парит высоко
И она, чуждаясь мира,
Здесь страдает одиноко?

Поскорей бы сын мой милый
Возвращался с поля брани, -
Эту деву молодую
Исцелит он от страданий.
А пока мой сын в походе,
Пусть живет у нас девица.
Ведь луна в разлуке с солнцем
Так же меркнет и томится".

И девицу нарядили
В платье царского покроя,
И повесили на шею
Ожерелье золотое,
И надели ей корону
Из прозрачного рубина.
Чтобы радовала роза
Молодого властелина.

И когда опочивальню
Ей устроили вельможи,
Чистым золотом обили
Ей девическое ложе,
Десять евнухов надежных
Поместили у дверей
И позволили девице
Удалиться от гостей.

Пир веселый продолжался.
Заходили снова чарки.
Получил купец за деву
Драгоценные подарки.
Громко били барабаны,
И девица за стеной
Чутким ухом различала
Рокот арфы золотой.

И тогда сказала стражам
Дева, равная пантере:
"Люди добрые, напрасно
Сторожите вы у двери:
Не гожусь я вам в царицы,
Мне иной назначен путь.
Если будете упорны,
Проколю кинжалом грудь.

И тогда несдобровать вам,
Люди добрые, поверьте:
Царь убьет вас без пощады,
Не простит моей вам смерти.
Отпустите вы девицу!
Что страдать напрасно вам?
За свободу я охотно
Все сокровища отдам".

И сняла она корону
Из прозрачного рубина,
Ожерелье расстегнула -
Дар высокий господина,
Сорвала жемчужный пояс.
И угрюмые рабы,
Увидав ее богатства,
Уступили без борьбы.

Снял один из них одежду
И она накрылась ею.
Через двери боковые
Деву вывели в аллею.
Мимо стражи проскользнула
Незамеченной она -
Так от страшного дракона
Скрылась юная луна.

Поздно вечером беглянка
Мне в окошко постучала.
Дверь я быстро отворила
И красавицу узнала.
"О Фатьма, - сказала дева,-
Дай коня мне, милый друг!
Убежала от царя я
И его усердных слуг".

Чтобы скрыться от погони,
Был скакун отличный нужен.
Привести его для девы
Я велела из конюшен.
На коня уселась дева
И была как бы светило,
Что, сияя в темном небе,
Льва (*28) собой отяготило.

Ночь настала. Слух пронесся
О таинственной пропаже.
Город мигом оцепили,
Понеслись в погоню стражи.
Обыскали все строенья,
Все луга, леса и реки,
Но, увы, светило наше
Нас оставило навеки.

Примечания.

*19. Платон - греческий философ (427-347 гг. до н.э.).

*20. Метафорический образ разлученного с возлюбленной Автандила; печаль
и скорбь витязя, станом подобного алоэ, изменили цвет его лица,
подобного розе.

*21. Аспироз - планета Венера.

*22. Отарид - планета Меркурий.

*23. Зуал - планета Сатурн.

*24. Муштари - планета Юпитер.

*25. Марих - планета Марс.

*26. Гуланшаро - фантастическая, сказочная страна, называемая иногда
в поэме царством морей. Это географическое название некоторые исследователи
связывают с персидским словосочетанием гул шахр, означающим город роз.

*27. Кимвалы - грузинский музыкальный инструмент, состоящий из двух
металлических чаш, издающих при ударе друг о друга резкий звенящий звук.

*28. Имеется в виду созвездие Льва, то есть созвездие Зодиака.

Серия сообщений "Литература":
Часть 1 - Guram Sagaradze- Miyvarxar dzlier,dzlier
Часть 2 - Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре (Окончание)
Часть 3 - Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре (продолжение)
Часть 4 - Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре
Часть 5 - Грузинский алфавит для детей)))
Часть 6 - Важа Пшавела-презентация
Часть 7 - Сулико
Часть 8 - "Он лжет,предводитель попоек,в Куре не иссякла вода!"

Рубрики:

Моя любовь- Грузия (Saqartvelo)

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/silent_ch/post178747585/">РЁРѕС‚Р° Р СѓСЃС‚Р°РІРµР»Рё -Р’РёС‚СЏР·СЊ РІ С‚РёРіСЂРѕРІРѕР№ С€РєСѓСЂРµ (РїСЂРѕРґРѕР»Р¶РµРЅРёРµ)</a><br/> РР»Р»СЋСЃС‚СЂР°С†РёСЏ Рє РїРѕСЌРјРµ "Р’РёС‚СЏР·СЊ РІ С‚РёРіСЂРѕРІРѕР№ С€РєСѓСЂРµ" Рњ.Р—РёС‡Рё 
РЁРѕС‚Р° Р СѓСЃС‚Р°РІРµР»Рё. 
Р’РёС‚СЏР·СЊ РІ С‚РёРіСЂРѕРІРѕР№ С€РєСѓСЂРµ (СЃРѕРєСЂР°С‰РµРЅРЅС‹Р№ РїРµСЂРµРІРѕРґ)
РџРµСЂРµРІРѕРґ, Рќ. Р—Р°Р±РѕР»РѕС†РєРёР№
РР»Р»СЋСЃС‚СЂР°С†РёРё Рє РїРѕСЌРјРµ РСЂР°РєР»РёСЏ РўРѕРёРґР·Рµ

РўРµРєСЃС‚ РїРѕ РёР·РґР°РЅРёСЋ: РЁРѕС‚Р° Р СѓСЃС‚Р°РІРµР»Рё, Р’РёС‚СЏР·СЊ РІ С‚РёРіСЂРѕРІРѕР№ С€РєСѓСЂРµ,
                  СЃРµСЂРёСЏ "Р‘РёР±Р»РёРѕС‚РµРєР° РјРёСЂРѕРІРѕР№ Р»РёС‚РµСЂР°С‚СѓСЂС‹ РґР»СЏ РґРµС‚РµР№". -
                  РёР·Рґ. "Р”РµС‚СЃРєР°СЏ Р»РёС‚РµСЂР°С‚СѓСЂР°", 1989,  СЃС‚СЂ. 397-534.
 
РЎРљРђР—РђРќРР• Р”Р’Р•РќРђР”Р¦РђРўРћР•

Рћ С‚РѕРј, РєР°Рє С†Р°СЂСЊ СЂР°Р·РіРЅРµРІР°Р»СЃСЏ
РЅР° Р»СЋР±РёРјРѕРіРѕ РІРёР·РёСЂСЏ

РђРІС‚Р°РЅРґРёР» РїСЂРѕСЃРЅСѓР»СЃСЏ СѓС‚СЂРѕРј
Р РѕС‚РїСЂР°РІРёР»СЃСЏ Рє РЎРѕРіСЂР°С‚Сѓ.
Р Р°Рґ Р±С‹Р» РІРёР·РёСЂСЊ РђРІС‚Р°РЅРґРёР»Сѓ,
РЎР»РѕРІРЅРѕ Р±СЂР°С‚ СЂРѕРґРЅРѕРјСѓ Р±СЂР°С‚Сѓ.
РЎР»РµР·С‚СЊ СЃ РєРѕРЅСЏ РїРѕРјРѕРі РѕРЅ РіРѕСЃС‚СЋ
Р РїРѕ... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/silent_ch/post178747585/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Цитатник

-Метки

-Рубрики

-Фотоальбом

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Постоянные читатели

-Сообщества

Шота Руставели -Витязь в тигровой шкуре (продолжение)