После состоявшегося с Боучем разговора, Эви твердо решила написать лирику. Однако, после нескольких неудачных попыток, бедняга просто уронила голову на стол. На этот громкий звук тут же прибежал Кеничи:

- Что случилось? – пытаясь отдышаться, спросил он.

- Ничего хорошего. Совершенно башка не работает касательно лирики. Если бы ты смог мне рассказать, но, боюсь, опять вспомнишь. Ты ведь сказал, что это для тебя больно.

- Да. Но, чтобы не ворошить эту историю, у меня для тебя есть не самая лучшая, но альтернатива. – он взял пульт от телевизора и нажал на красную кнопку, а после этого – еще на две, с числами. – Этот канал круглосуточно транслирует всякие теракты или убийства. Каждый день как минимум две похожих на мои истории. Если и это не поможет – придется сидеть над этим вместе.

- Эх, ладно. – вздохнула Эви и принялась смотреть телевизор, а Боуч ушел к себе.

Через несколько минут, извне послышался грохот капель дождя, которые будто пытались проломить стекло и одна молния, показавшись однажды, «унесла с собой» электричество. Будто в пятую точку клюнутая, с пляжа прибежала Алиса. А через полчаса вернулись и Хисако в компании с Кейтаро и Кентой:

- Вы представляете, сейчас мы были в городе! Зашли в кафе. И вот, на улице начали скапливаться люди. Этих двоих не поднимешь, поэтому я пошла смотреть что это сама. Там мужчина в шашки обыгрывал всех! Только странные какие-то шашки были… Если у игрока будет «дамка» - это плохо. И нужно как можно больше подставляться противнику. Жаль, я так и не дождалась своей очереди – дождь пошел.

- Он бы тебя облапошил! Как можно было не слышать про такую игру и про таких мошенников! Такое чувство, будто всю свою жизнь ты прожила в капсуле и тебя оттуда вынимали только по особым случаям. – вздыхал Кента.

- А, может, сыграем в эту игру? – предложила Алиса. – Я часто в нее раньше играла. На желания. Теперь, могу ли я вспомнить ее с вами?

- Я пас. Мне лирику писать надо. Считай, что я уже проиграла.  – сказала Эви, отсев на диван в дальнем углу комнаты. Она думала, что желания в этой игре будут достаточно примитивными.

В конечном итоге, Эвелина была единственной из тех, кто отказался, но не единственной из тех, кто проиграл. Вскоре, барабанщица начала раздавать всем свои «желания».

- Тэк-с, начнем с Эви, ибо она у нас «проиграла» первая. Тебе придется спать с… Кентой в комнате Боуча!

- А где буду спать я? – удивленно поинтересовался сам гитарист.

- Там же. Это, кстати, и тебе, Кеничи, наказанице. Учти: Эвелина во сне иногда брыкается и может проснуться на тебе – утром не испугайся, это я тебя предупредила. Кто тут у нас еще остался? Ага, Хисако и Кейтаро. – Алиса потерла ладони. – Вас, если уж вы так любите друг друга, отправлю на романтическое свидание. Учтите, следить буду. И попробуйте только не поцеловаться. Все, вроде все раздала. А теперь можно и отдохнуть – и она завалилась на диван, все остальные разбрелись по комнате, а Боуч подсел к Эвелине:

- Не беспокойся, в эту ночь я точно не усну. У меня есть идея с лирикой, поэтому я очень хочу ее воплотить.

- Да ладно, я все равно планировал спать на полу, поэтому можешь возвращаться в кровать когда захочется. – сказал Кеничи и откинул голову на спинку дивана.

- С твоей стороны это – большая часть. Честно, со времени прибытия в Японию, я уже разучилась спать на таких вот мягких кроватках. – улыбнулась Эви.

- Ну да, я тоже, когда приезжаю сюда первые дни вообще трудно засыпаю. Кстати о Японии. Когда вы приехали, вы прекрасно владели японским. Зная, что не каждый европеец берется за этот язык просто так, у меня возник вопрос, но я всегда забывал его задать: откуда вы так хорошо его знаете?

- Алиса учила его из-за своего экс-бойфренда. Он был японцем, но, увы, бросил ее. Ты можешь его знать – по глупой случайности, он – кузен Кенты. Лично меня родители его заставили учить. Сказали, что это один из языков, на котором базуются многие. Я убеждала, что это все-таки китайский, но они заставили учить именно японский. С этим языком мне помог и бывший Алисы, упражняясь в произношении. Помимо японского, я так же еще знаю итальянский, английский, и, конечно же, свой родной. – клавишница решила направить разговор в другое русло. – А вот лирику, ее от мужского или женского «я» писать?

- Ну ты даешь. Ее ведь Алиса будет петь. Конечно же, от женского.

- Ну, мало ли. Учитывая данную от названия нам обезбашенность, Алиса может одеть мужскую одежду и выйти на сцену, спев от лица мужчины. Ладно, пойду я на улицу – там пока еще света больше.

- Но ведь там дождь!

- Я люблю дождь. Дождь – это нескончаемая симфония разочарования и осознания того, что раньше казалось тебе сладкой мелодией, навеянной обществом. Дождь смывает все, и даже самый лучший макияж, состоящий из водостойких средств, сохранить невозможно. – она повернулась и вышла на веранду. Устроившись на одном из стульев, девушка начала что-то писать. Невзирая на капли дождя, она что-то писала на бумаге, только иногда поднимая голову и смотря на затянутое серыми тучами небо. Незаметно для нее, прошел час:

- Готово! – подумала Эви и вошла назад, в зал. Там не было никого. – Наверное, все пошли спать. Ну ладно, и я пойду. Сегодня все-таки я буду спать на кровати.

В комнате Боуча Кента и Кеничи уже видели десятый сон. Аккуратно положив бумажку на тумбочку, Эвелина забралась под одеяло.

Хоть девушка и устала, а заснуть все равно долгое время не могла. И вот, после минут пятнадцати отчаянных попыток заснуть, Эви услышала, как кто-то ворочается. Как оказалось, им был Боуч. Он что-то говорил шепотом:

- Прошу вас, остановитесь. Остановитесь! Вы разве не понимаете, что он ни в чем не виноват! Ичиро, я не верю, что ты в чем-то виноват! Это только моя вина! Отпустите его и возьмите меня! Почему ОН?! – на этой ноте проснулся Кента.

- Что тут случилось? - Сонно спросил тот.

- Кеничи кошмары снятся, разве не слышишь? Спи и не обращай внимания. А вдруг пройдет.

- Ну я ему завтра утром устрою. –сказал гитарист и перевернулся на другой бок.

Утром Эви проснулась рано и, не увидев «соседей по комнате» рядом, довольно вздохнула. Обоих она встретила на кухне:

- Доброго утреца. – улыбнулась клавишница.

- Доброго и тебе. – ответил Боуч. – Что будешь?

- Пока ничего – есть совершенно не хочется. Свет дали?

- Да, к счастью. А ты вчера закончила текст песни?

- Да. Даже не заметила, как прошла добрая часть времени.

- А нам надоело смотреть, как ты что-то там пишешь и смотришь в небо. Поэтому все пошли спать. Кстати, как насчет сегодня соединить музыку с текстом?

- Да, конечно я только «за».

- Эй, ребят, я не понял, че за лирика? Что за песня? – встрял Кента.

- Просто песня для будущего второго нашего сингла, если не альбома. Пока идея не подготовлена к тому, чтобы ее показывать – тебе об этом знать необязательно. – ответил гитаристу Боуч.

- Да что за фигня вообще творится. У вас что, романчик?

- Ничего подобного. Просто попросил написать текст, вот и все. Я же не забыл, что Эви уже твоя. Ты же ей так «романтически» закрыл рот.

- Откуда ты знаешь? Тебя тогда не было, ты в ванной курил! И кафель мне весь залил. Потом на меня ругались, мол еще раз повторится – прибьем.

- Знаю. Конечно, порой Кейтаро бывает треплом. Но, как по мне, выгодным треплом. Так что вот таки у нас дела.

- Да что ты…

- СТОП! – попыталась остановить обоих Эвелина и у нее это получилось с первого раза, что само по себе странно. – Пока что я отдана только искусству письма и музыки. А за деление меня, как вещи, получите оба. Пойду тот «веселый» канал посмотрю. – девушка ушла в гостинную.