Мы с Клайдом шли по улице в гостиницу. Похоже, бежать от меня он не хотел. В его положении я бы тоже не стал против нас, ведь сейчас Мэтью Мэну никто уже не сможет помочь, только его мозг и физические возможности. Я любовался местностью, в то время как Клайд дернул меня за руку и задал вопрос, которого я ожидал от него немного раньше:

- Почему ты меня выкупил? Зачем? – он надулся, будто маленький ребенок после ссоры со злой мамой – Я бы остался с отцом и, если что, мы бы сели в тюрьму вместе.

- Не обольщайся. Все равно тебя бы не посадили, ведь до 16, если ты помнишь, ответственность за тебя несут родители. Поэтому тебя как максимум отправят в детский дом. Кстати, меня всегда интересовал один вопрос – где твоя мать? Отец, ясное дело, главарь группировки. А она? Кем она была?

- Я не скажу ее имени, ведь уже давно забыл о том, как ее звали. Она была обычным человеком. Да, тем самым ужасным, грязным человеком, который мог в любой момент подкинуть дров в костер революции. Но, любви все возрасты покорны, но не она всем: кому – то она дает право на существование романа, кому – то – прекрасную красную, с черными сердцами зажигалку, чтобы сжечь до пепла былые отношения, кому – то присуждены ключ и замок, чтобы помнить любовь, но долго жалеть об этом. Но мои родители не входили не в одну из категорий – их любовь одарила даром несправедливой, на мой взгляд, любви. Она могла нанять себе множество художников, чтобы они писали ее портреты днем и ночью, композиторов, чтобы те играли, превозмогая боль в пальцах или легких. В общем, все свои богатства ее отец небрежно швырнул к ее ногам. В то время мой отец был просто одним из тех художников. В ее зеленых глазах всегда виднелись льдинки, одежда была слегка голубоватой или приглушенной, будто покрыта льдом, губы были слегка розовыми, чтобы подчеркнуть то, что она все еще жива. Он отличался ото всех остальных: пока другие художники пытались угодить хозяйке, он творил независимо от ее желания. Что же, это ей понравилось. Вскоре, картина была больше похожа на одну из сказок, где обычный крестьянин женится на принцессе. Но вскоре после моего рождения, он, поняв, что не нужно больше рисовать так много картин «ее высочества», прекратил заниматься делом жизни. Увы, это все было только игрой, а я – ее прямым утешительным призом. Она кинула нас. Не знаю почему, но с детства дампирские способности были у меня на более высокой планке, чем у отца, хоть он переживал 4 поколение, а я – 5. Пользуясь этим, папа научил меня правильно прокручивать мелкие делишки и я, чтобы впечатлить отца, делал все, что он говорил. Он любил меня как единственного сына, я его – как отца и мать одновременно. Где моя мама сейчас – я не знаю, да и знать не хочу – противно.

- Откуда ты знаешь всю эту историю в таких мельчайших подробностях?  -удивился я. Было такое чувство, будто он наблюдал за этим всем.

- Я видел все это еще до рождения – будто читая мои мысли, сказал он. – Не знаю почему такое чувство… И что это я тут перед тобой разоткровенничался?

- Не знаю. Сам этого захотел.

Через несколько минут мы уже были в отеле. К нам присоединился Май:

- Ну что же, вводите меня в курс дела – Клайд царственно расположился на кресле рядом с журнальным столиком.

- Итак, - начал Май – Всем известно, что Герцогиня Тиналина умерла вовремя битвы Уолта и Андрея. Они все втроем были сожжены заживо телохранителем Эванс. Так же, всем известна причина, а именно то, что два вампира прошли в лабиринт, полный крови, в котором если выпьешь хоть каплю крови – то проиграешь, было инициировано специально и, скорее всего, лишь для того, чтобы загнать Андрея Фастера в угол и уничтожить дабы тот не мешался у него под ногами. После испытания, я решил еще раз проверить кровь в трубах лабиринта. Металл был сухим и чистым, будто до этого его никто не заливал кровью! Я не поверил своим глазам, однако позже, взглянув на это еще пару раз, убедился в подлинности картины.

- Но и на этом странности не закончились – подхватил его я – сразу после возвращения Мая домой, я решил расслабиться и зайти в его уникальную комнату, где хранились копии разных вещей из мистических рассказов. Там была только одна картина, у которой не было плачевной истории. Но именно этой картины не было! Вместо нее всего лишь прожженное место на стенке. На следующее утро, Лина рассказала нам о том, что ей снилась сестра и защищала ее от преследующих вампиров печатями. Вскоре, к нам пришел с визитом ваш шкаф, но, из – за хорошей планировки дома и нашей принадлежности к этому же клану, нас не нашли, а вот Лина спаслась, нарисовав ранее упомянутые печати у себя на теле. Был в ее сне и знак этого отеля. Мы незамедлительно направились сюда. После того, как вас поймали, я вернулся от Мая. Сестра покойной герцогини что – то рисовала на куске бумаги. Когда я захотел посмотреть что она нарисовала – у Лины был какой – то припадок и она, свернувшись в калачик, спрятала в руках свое творение. После этого мы и решили тебя выкупить.

- Все это полнейший бред! – будто дал свой комментарий ситуации Мэтью – Я уже знаю, что вам сказать, но есть некоторые сомнения. Во – первых, Гроби, что было нарисовано на том куске бумаги? Это очень важно, поверь мне. Во – вторых, действовало ли на вас то, что задействовали полицейские, то есть почувствовали ли вы слабость или релакс? И, последний вопрос:  кто будет следующим правителем нашего клана?

- Там была нарисована прекрасная бабочка, со всеми правильно наложенными тенями и штрихами. Цветов я точно не рассмотрел, но там точно были белый и черный. Надпись была «крик души» на английском. Да, действительно, такое было. Я смог от этого немного отойти, а вот Лину, похоже, тогда действительно затянуло. – тут моя голова будто сама собой опустилась – Следующий герцог – я. Платонский был моим отцом, а Тина, перед тем как пойти в лабиринт, укусила меня. Но я не смогу пока что править – я дампир и поэтому эффект врядли будет ранее двух лет.

- ты? Странно, что выбор такое почитаемой особы пал на такого… как ты.  Так вот, что я хотел сказать. До того как Гроби не рассказал о бабочке, у меня еще были сомнения, ну а теперь можно все полностью выкладывать. Итак, насколько мне известно, полиция задействовала метод, который, так или иначе, связан с потусторонним миром. Он опасен, поэтому к нему прибегают не так уж часто. Дело в том, что он переводит человека или дампира в состояние сна, то есть состояния, когда он расслабляется(что вы могли видеть в своих сновидениях), но, в это же время есть еще и души, которые ужасно хотят отомстить за чьи – то злодеяния и не обязательно человека, который еще жив. Так вот, самые проворные выбираются и вселяются в подсознание какого – то родственника или приятеля «жертвы» и начинают через него мстить, буквально усыпляя на некоторое время саму душу «донора». Бабочка – символ души, черный и белый, скорее всего, символизируют этот клан, а то, что это было нарисовано, как сказал Гроби, прекрасно, означает, что этот человек раньше был художником, а так же был начитан, ибо души обычно представляют в других существах, а до бабочек докопаться трудно и не всякий о таком значении знает. Так что, стоит сделать вывод: в Лину вселился родственник герцога Платонского. Разрешите мне сейчас с ней поговорить?

- Да, конечно. – ухватившись за это в надежде быстрее распутать дело, я проводил его в наш с Эванс номер и там мы оставались ближайшие два часа.

- Закрой все двери и окна! – сказал мне Клайд, подойдя к спящей Лине. Он начал ее будить, толкая в бок, а я тем временем занялся делом.

- Что такое? Кто смеет будить графа таким ужасным способом? – девушка говорила в непривычной для себя интонации.

- Я. Мэтью Мэн. Может, и ты нам представишься, мстительная душа?

- О чем ты? Ага, значит, понял кто я. Тебе этот идиот сказал? – она посмотрела на меня.

- А я думал, что у графов воспитание лучше будет. Так что, представишься? Мы знаем, что ты из рода Платонского, что ты  -вампир, да и ты только что сказал, что граф. Не хочешь оставить у нас в сердцах хотя бы имя? А еще нам интересно почему ты сюда спустился на землю нашу грешную, кому мстишь? – Клайд разговаривал так невозмутимо, будто всю жизнь провел в окружении душ.

Поняв, что деваться ему некуда, граф внутри Лины снизошёл до ответа:

- Меня зовут Ваилэ. Ваилэ Платонский. Я его продядя. Граф и художник. К сожалению, я стал вампиром слишком рано – в пятнадцать лет и умер я тоже рано как для вампира, через 32 горда после превращения. Здесь я чтобы отомстить вашему любимому и обожаемому герцогу, ведь он воспользовался моим телом и так его мне не вернул! Пришлось вот использовать Лину. Хотел сначала Тину, но та рано умерла и мне не хочется лезть в обгоревшее тело, от которого, наверное, только волосы да пара органов и остались. Теперь вы довольны моим ответом?

- Нет. Я так и не понял твоего мотива. К чему тебе твое тело, ты ведь уже умер. И зачем мстить через Лину  - без тела у тебя возможностей больше. Говори истинную причину!

- Я хочу поговорить с ним об окончании революции. – тихо прошептала Лина и залилась слезами…