Дом-музей семьи Цветаевых — дом-музей семьи, давшей русской культуре ряд известных деятелей. Расположен в селе Ново-Талицы.

«Если ехать из Иваново-Вознесенска по большой дороге, ведущей к Ярославлю, первым селом на этом пути будет Талицкий погост. С давних пор стоит он здесь среди лесов и полей, служа местом молитвы и кладбищем для своего и теперь еще не малочисленного прихода. Всё население погоста составляют ныне только три семьи церковного причта и сторож. Домашние постройки их, по обыкновению, не обширны, но они кажутся еще меньше от соседства со здешним храмом, который своим большим объемом, изящной и высокой колокольней славится по всей округе», – писал о местах своего детства профессор Иван Владимирович Цветаев.

Цветаевским этот дом стал в 1853 году, когда сюда со своей семьей приехал дед Марины Цветаевой – отец Владимир (Владимир Васильевич Цветаев). Дело в том, что приход храма Николая Чудотворца на тот момент в делах веры был в полном запустении, и сюда требовался Пастырь образованный, благоразумный, деятельный и безукоризненный в нравственности. Именно таким священником становится отец Владимир. 

За тридцать один год его службы в храме было сделано очень многое: обновлен иконостас, обновлена церковная утварь и ризница, перелит колокол с добавкой веса, открыта школа. Поначалу здания у школы не было, и дети приходили заниматься в дом священника. Отец Владимир был очень образованным человеком. Сохранились самодельные тетради, в которых его рукой переписаны стихи Державина, Пушкина, Грибоедова, менее известных авторов. Есть тетради, в которых авторство не указано, возможно, эти стихи принадлежат самому отцу Владимиру.

В семье Владимира Васильевича и Екатерины Васильевны Цветаевых выросли четверо сыновей: Петр, Иван, Фёдор и Дмитрий. Это о них Марина Цветаева пишет:

кухня

У первой бабки – четыре сына,

Четыре сына – одна лучина,

Кожух овчинный, мешок пеньки,   –

Четыре сына,   – да две руки!

Как ни навалишь им чашку – чисто!

Чай, не барчата! – Семинаристы!

Вот тот самый переехавший из кухни шкаф-бюро, или комод-бюро, или поставец, — как его только не называют. Россия, конец XVIII века. Принадлежал Ивану Владимировичу Цветаеву, который в 1892 году вместе с другой мебелью перевез шкаф из Москвы в Талицы. 

Все четверо по семейной традиции окончили Шуйское духовное училище, а затем Владимирскую духовную семинарию.

Петр Цветаев

Петр Цветаев (1842-1902) – старший из сыновей – продолжает дело своего отца и становится священником. Получив аттестат, он отправляется в село Першино. Служит в местном храме, преподает в школе, там же женится на Марии Александровне Богословской. Но в 1884-м в Талицах умирает его отец – о. Владимир, и Петр со своей семье переезжает в Талицы. Как и отец, он преподает в земской школе, создает в приходе хор мальчиков, сам обучает их церковному пению. Этот хор мальчиков был замечен самим императором на открытии Нижегородской ярмарки – по личному указанию императора всем мальчикам были пошиты парчовые стихарики. Это было большим событием не только для села, но и для всего уезда. По инициативе Петра Владимировича в 1895 году в Талицах открывается церковно-приходская женская школа.

ящички выдвинуты, внутренняя дверца распахнута.

Федор Цветаев

Фёдор Цветаев (1849-1902) после окончания Петербуржского университета преподает русскую словесность в Шуйской мужской гимназии, в реальном училище Орла, а в 1884 году переезжает в Москву. В Москве он работает в 6-й мужской и во 2-й женской гимназиях. Федор Владимирович был очень талантливым педагогом, преданным своему делу. Он любил учеников, и они платили ему такой же искренней любовью; паломничество к нему домой после окончания гимназии и поступления в высшие учебные заведения стало традицией. Впоследствии ученики писали ему, просили совета в трудных обстоятельствах.

Один из учеников Цветаева, русский писатель Иван Шмелёв вспоминал о своём учителе: «Плотный, медлительный, как будто полусонный, говоривший чуть-чуть на "о", посмеивающийся чуть глазом, благодушно, Федор Владимирович любил "слово": так, мимоходом будто, с ленцою русской, возьмет и прочтет из Пушкина... <…>

Имел он песен дивный дар

И голос, шуму вод подобный, – певуче читал Цветаев, и мне казалось, что – для себя.

Он ставил мне за "рассказы" пятерки с тремя иногда крестами,– такие жирные!» 

Владимирская духовная семинария

Дмитрий Цветаев

Дмитрий Цветаев (1852-1920) после окончания Шуйского училища поступает во Владимирскую духовную семинарию, заканчивает её с золотой медалью и за казенный счет отправляется в Петербуржскую духовную академию – ему пророчат будущее ученого-богослова. Но параллельно с учебой в академии он закачивает Военные педагогические курсы и, имея на руках два диплома, преподает историю, русский язык, литературу, педагогику.

Дом в Талицах

Со временем интерес к истории возобладал над остальными пристрастиями – им написано более шестидесяти трудов по истории России. Дмитрий Владимирович интересовался философией, археологией, искусством, историей религии и церкви. Тематика его трудов очень широка. В 1911 году он был назначен управляющим Московским Архивом Министерства Юстиции, где и прослужил до 1920 года, до конца своих дней (сейчас это Российский государственный архив древних актов – РГАДА). Добросовестный и дотошный, как все Цветаевы, он подробно изучал своё новое дело, писал о состоянии архивов, о мерах по улучшению архивного дела. При нем архив стал одним из научных центров России.

Иван Владимирович Цветаев

Иван Цветаев (1847-1913) – самый известный из братьев, заслуженный профессор Императорского Московского университета, филолог-классик с мировым именем, основатель и первый директор Музея изящных искусств им. императора Александра III в Москве (ныне ГМИИ им. А.С. Пушкина). После окончания Шуйского училища и Владимирской семинарии он отправляется в Петербург и поступает сначала в Медико-хирургическую Академию, но вскоре переводится в Университет, т.к. обнаруживает в себе «склонность к изучению предметов историко-филологического факультета».

Бюст И. В. Цветаева работы А. Н. Бурганова, установленный в фойе ГМИИ им. А. С. Пушкина

Его обучение начинается с прошения – отец не мог платить за его учёбу, и в числе других бедных студентов он обучается бесплатно. В 1870 году Иван Владимирович окончил университетский курс со степенью кандидата и золотой медалью за сочинение на тему «Критическое обозрение Тацитовой Германии» и был оставлен при университете стипендиатом для усовершенствования в классических языках.

Иван Владимирович

Андрей с Отцом

Окончание университета почти совпало с празднованием пятидесятилетнего юбилея этого учебного заведения (1869 год), когда по всем факультетам было распределено сто казенных стипендий. Цветаеву назначили 600 рублей в год, а тогда и 25 рублей в месяц были достаточной суммой. В одном из писем он писал своему отцу: «Нужда в деньгах, наконец, оставила меня. Теперь я не только каждый день обедаю, посещаю театр, покупаю книги, но даже купил себе часы». (Эти часы, как и многие другие личные вещи Ивана Владимировича можно увидеть в экспозиции музея).

Иван Владимирович и Мария Александровна Цветаевы на ломке мрамора на Урале. «В нашей матери отец нашел верного помощника по труду – созданию Музея»

Уже в 1871-м он впервые едет за границу с ученой целью. В Италии он занимается эпиграфикой – наукой, изучающей надписи на твердом материале. Результатом большого труда явилось прекрасное издание в пяти книгах памятников древнеиталийской письменности «Италийские надписи», которое принесло ему не только русскую, но и европейскую известность.

Ася, Марина и Владислав Александрович Кобылянский (Тигр). «Мама и мы впервые встретили такого человека. Впервые мы слышали, что отвергалось всё, среди чего мы жили, – даже Бог»

В 1879-м он становится профессором Московского университета по кафедре римской словесности. За заслуги в изучении корней латинского языка он стал почетным доктором Болонского университета в Италии, Российская академия наук присудила ему медаль, Петербургский университет избрал своим почетным членом. Параллельно, с 1881 года началась его почти тридцатилетняя служба в московском Румянцевском музее.

личные вещи

люстра

Тогда же началась работа по созданию Музея Изящных Искусств на Волхонке. «Но мечта о музее началась намного раньше, в те времена, когда мой отец, сын бедного сельского священника села Талицы, Шуйского уезда, Владимирской губернии, откомандированный Киевским университетом за границу, двадцатишестилетним филологом впервые вступил ногой на римский камень.

гостиная

В гостиной воссоздана атмосфера дома Цветаевых в Трехпрудном переулке Москвы, где родилась и до замужества жила Марина. Ладьеобразная ампирная кушетка из карельской березы

Ася и Марина. 1911. «Видя вместе, похожих – с той же улыбкой и тем же голосом, – нас называли “сиамские близнецы”»

Но я ошибаюсь: в эту секунду создалось решение к бытию такого музея, мечта о музее началась, конечно, до Рима – еще в разливных садах Киева, а может быть еще и в глухих Талицах, Шуйского уезда, где он за лучиной изучал латынь и греческий. «Вот бы глазами взглянуть!» Позже же, узрев: «Вот бы другие (такие же, как он, босоногие и «лучинные») могли глазами взглянуть!» – писала Марина Цветаева в очерке «Музей Александра III».

Столик карельской березы, пара эклектичных кресел.

В 1888 году Иван Владимирович увольняется с кафедры римской словесности и возглавляет кафедру истории и теории искусств. Сам он это объяснял не сменой интересов, а естественным их развитием. Любовь к античности привела к изучению истоков латыни, а это, в свою очередь, заставило работать во всех музеях Италии. Он поставил перед собой цель создать при университете настоящий музей античного искусства, который не только расширял бы кругозор студентов, но и был общедоступным просветительским центром.

Дамский секретер также принадлежал первой жене Ивана Владимировича Варваре Дмитриевне Иловайской и тоже прибыл в Талицы в 1892 году.

Многие считали античное искусство языческим, чуждым христианской культуре. А Иван Цветаев, сын сельского священника, смог стать выше догм и понять мировое значение дохристианских памятников. «Фидий за 4 с половиной века до нашей эры скомпоновал его таким же всеблагим, как наша церковь изображает Спасителя… Несомненно, что Фидий был человеком глубоко религиозным», – писал он по поводу знаменитой статуи Зевса.

Варвара Дмитриевна обладала красивым меццо-сопрано и выступала на сцене театра. Ее личные вещи — перчатки и туфли 33-го размера (всё Италия, 1880-е гг.). Марина Цветаева вспоминала:Красный туфелек (так мы говорили в детстве), с каблуком высотой в длину ступни («Ну уж и ножки их были крошки!»). Таких вещей мы у нашей матери, Марии Александровны Мейн, не видали никогда…

Музей строился на пожертвования, денег государством почти не выделялось. Иван Владимирович, будучи человеком очень деятельным, обходил самые состоятельные дома Москвы, Петербурга и фактически уговаривал людей выделить деньги на строительство и нужды музея. «В таком деле, как наше, без веры в лучшие стороны людей обойтись нельзя. Со скептицизмом ничего нового, ничего большого не сделаешь. Это чувство разрушает, а не создает. Скептицизм – удобное свойство для осторожного чиновника, а в нашем созидательном деле главный рычаг – вера, которая по Писанию, горами ворочает… И я буду держаться этой веры при всяких обстоятельствах дела. Обманут её ныне, восторжествует она завтра. Побьёт её сегодня какой-нибудь Иван, зато приголубит и укрепит её своей симпатией и щедростью завтра какой-нибудь Пётр».    

Кабинет И. В. Цветаева
А вот и портрет Варвары Дмитриевны. Первоначально он находился в доме в Трехпрудном переулке, но затем (как можно догадаться, в то же время, что и мебель) покинул его и переехал в кабинет Ивана Владимировича в Румянцевском музее, которым Цветаев руководил более 20 лет.

Вместе  Иван Владимирович и Варвара Дмитриевна прожили в счастливом браке 10 лет, у них родилось двое детей Валерия и Андрей. Варвара Иловайская умерла  сразу же после рождения второго ребенка. Иван Владимирович очень тяжело переживал  смерть своей жены. Этот портрет заказан им  после ее смерти  по  фотографиям. Портрет находился  в доме в Трёхпрудном переулке, а потом в кабинете Ивана Владимировича в Румянцевском музее.

В мае 1912 года, 31 числа, состоялось торжественное открытие Музея. На нем присутствовала императорская семья. «Казалось, весь Рим и вся Греция пришли на поклон к России. Мой отец, сын сельского священника, поставил посреди Москвы храм, которому стоять, пока Москве – быть», – так вспоминала этот день Марина Цветаева. В  2012 году, Музею исполнилось сто лет.В этом году,соответственно 110 лет

Стол И.Цветаева

его фотоаппарат

Судьбы всех братьев неразрывно связаны с отчим домом в Талицах, который был для них символом духовного единения с малой родиной. Но в 1928 году, когда никого из братьев уже не осталось в живых, дом был национализирован и передан со всей обстановкой и личными вещами прежних обитателей семье Смирновых, прожившей в этом доме шестьдесят лет – до 1988 года.

Привезенные им из раскопок в Помпеях скифос (Италия, 79 г. н. э.)

В середине 80-х годов в Талицах образовалась инициативная группа по созданию цветаевского музея. В неё вошли учителя местной школы, краеведы, журналисты, преподаватели Ивановского государственного университета. В 1987 году на доме была установлена мемориальная доска в память об Иване Владимировиче Цветаеве, а в 1988 году дом был выкуплен государством и в нем началась работа по основанию музея.

В талицкой библиотеке хранится уникальная коллекция книг. Ее начал собирать Владимир Васильевич Цветаев. После него дело продолжил Петр. В библиотеке есть книги, принадлежавшие Ивану и Дмитрию Цветаевым. Многие книги были сохранены благодаря семье Смирновых — снова с благодарностью вспомним о них.

Дом реконструировался методом переборки, но при этом удалось сохранить почти 80% прежней древесины. Планировка дома почти не изменилась: кухня, четыре комнаты, мансардный этаж и хозяйственные постройки. Параллельно с ремонтом дома шла работа по созданию экспозиции музея, собирался материал. Часть предметов была выкуплена вместе с домом у семьи Смирновых (как уже упоминалось, дом им достался со всеми вещами прежних обитателей – Цветаевых).

Это мебель, посуда, оклады икон, предметы религиозной символики. Но бóльшая часть вещей была сохранена Валерией Ивановной Цветаевой, дочерью от первого брака Ивана Владимировича. После её смерти их сохранила Евгения Михайловна Цветаева – жена Андрея Цветаева, родного брата Валерии. Она же и передала эти вещи в музей.

В экспозиции музея можно увидеть мебель, которая была привезена в этот дом в 1892 году из дома в Трехпрудном переулке. Дело в том, что Иван Владимирович был женат дважды. И после того, как умерла его первая жена Варвара Дмитриевна Иловайская, дочь известного историка Дмитрия Ивановича Иловайского, в доме появилась новая хозяйка – Мария Александровна Мейн.

1.Иловайская, Варвара Дмитриевна (1858 — 10 мая 1890) — русская оперная певица, жена Ивана Владимировича Цветаева.

2.Мария Александровна Цветаева (Мейн)-вторая супруга,мама Марины

Она решила поменять обстановку в доме, и часть мебели была отправлена в Талицы. Так же в экспозиции представлено множество личных вещей Ивана Владимировича: футляр для разменной монеты; его  знаменитое пенсне; ракушки и статуэтка Мадонны, привезенные им из путешествий по Италии; баул и саквояж, с которыми он путешествовал; скифос и амфору, которые он привез с раскопок в городе Помпеи. Он лично участвовал в этих раскопках.

Современная экспозиция музея мемориальна и представляет жизнь, быт и духовные искания этого удивительного рода. Коллекция подлинных Цветаевских предметов в фондах музея является одной из крупнейших в стране и насчитывает около 10 000 единиц хранения. В 1980 году сюда приезжала Анастасия Цветаева поклониться могилам предков.

Каждую весну в последние выходные мая в музее проводятся Цветаевские чтения, на которые приезжают самые разные люди. Чтения проходят в форме музейного праздника, попасть на них может любой желающий. В эти дни в музее собираются потомки семьи Цветаевых, представители Цветаевских музеев, поэты, писатели…

Перед домом-музеем установлен единственный до недавнего времени памятник Ивану Владимировичу Цветаеву.

«Оттуда – из села Талицы, близь города Шуи, наш Цветаевский род. Священнический. Оттуда музей Александра III на Волхонке,… оттуда мои поэмы по две тысячи строк и черновики к ним в двадцать тысяч, оттуда у моего сына голова, не вмещающаяся ни в один головной убор. Большеголовые все. Наша примета.

Оттуда – лучше, больше, чем стихи – воля к ним и ко всему другому – от четверостишия до четырехпудового мешка, который нужно – поднять – что! – донесть.Оттуда – сердце, не аллегория, а анатомия, орган, сплошной мускул. Пешее сердце всех моих лесных предков от деда о. Владимира до прапращура Ильи.Оттуда (село Талицы, Владимирской губернии, где я никогда не была), оттуда – всё».

========================

Шмелев И.С. (цитируется по изд. Шмелев И.С. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Повести и рассказы / Вступ. статья, сост., подгот. текста и коммент. О. Михайлова.– М.: Худож. лит., 1989.- 463 https://tropki.ru/rossiya/ivanovskaya-oblast/dom-muzey-tsvetaevyh-v-novo-talitsah

https://web.archive.org/web/20141109123909/http://...shvedova-nash-cvetaevskiy-rod/

https://www.geni.com/photo/ 

https://www.muzey-cvetaevyh.ru/?start=5

https://a-les-sandro.livejournal.com/116579.html