По большому счёту, сказать что-то новое о творчестве Александра Сергеевича практически невозможно. Его шедевры изучены вдоль и поперёк, и, наверное, мало что ускользнуло от внимания исследователей. Что остаётся? Делиться своим пониманием, нет, скорее, ощущением Пушкина. В данном случае - его «Маленьких трагедий».
Начнём с небольшой предыстории. Моё детство, отрочество и начало юности прошли в средней школе номер 10 города Гомеля имени… Александра Сергеевича Пушкина. В общем, формирование моего литературного сознания происходило под эгидой «Лучше Сергеевича только Пушкин», или что-нибудь в этом роде. И разве что на заборах не писали, что мол «Пушкин not dead», или «Саша, спасибо за счастливое детство». Естественно, в период всемирного отрицания такая постановка вопроса может пагубно повлиять на понимание искусства. Это к тому моменту со мной и происходило. Я воспринимал любого писателя, кроме Пушкина. Здесь пропустим несколько лет перед тем, как я прочитал «Маленькие трагедии». Нет, скорее перед тем, как я узнал, что Пушкин – такой же человек, как и я, такой же, как и вы. Усталость от постоянного идеализирования фигуры автора – вот, что убивает литературу. Всё, что мы читаем во время обучения - это то, что приходится читать. Восприятие соответствующее. Но когда начинаешь перечитывать, наступает момент (особенно это проявляется в годы созревания личности), когда хочется либо воскликнуть «Да, точно так!», либо просто увидеть в прочитанном что-то большее, чем пресловутую комбинацию.
И только теперь я понимаю, что «Маленькие трагедии» для меня – самая «человечная» книга. Или, если вы меня правильно понимаете, самая «чувственная». Конечно, не стоит забывать о тотальной гиперболизации человеческих пороков в произведении. Но пока не увидишь края пропасти, никогда не узнаешь, насколько она глубока.
Пушкин ехал в Болдино, уже сделав предложение Гончаровой. Да, это была любовь и усталость от жизни повесы. Но была и ещё одна, более масштабная, причина — стремление к независимому и достойному существованию. Однако женитьбе мешали денежные трудности. Избытка средств у семей молодожёнов не было. Пушкин готов был венчаться и без приданого, но мать Натальи Гончаровой не могла этого допустить. Поэту пришлось самому доставать деньги на приданое, которое он, якобы, получал за невестой. Он поехал в Болдино, чтобы заложить деревню и через месяц вернуться в Москву. Состояние внутреннее тоже было не самым богатым – пред отъездом он поругался с будущей тёщей и поэтому написал невесте злобное письмо, в котором практически отказался от своего слова. Однако, Наталья в ответе успокоила его: она соглашалась идти замуж без приданого. Он пишет в письме Плетнёву: «Ты не можешь вообразить, как весело удрать от невесты, да и засесть стихи писать. Жена не то, что невеста. Куда! Жена свой брат. При ней пиши сколько хошь. А невеста пуще цензора Щеглова, язык и руки связывает <…> Что за прелесть здешняя деревня! вообрази: степь да степь; соседей ни души; езди верхом сколько душе угодно, пиши дома сколько вздумается, никто не помешает. Уж я тебе наготовлю всякой всячины, и прозы, и стихов».
И вот на таком творческом подъёме и были написаны «маленькие трагедии». Хотя, сам Пушкин не объединял эти произведения под одним названием – это уже дело рук издателей. Но суть не в оксюмороне в заглавии. Книга открывается…
Скажу честно, немного слукавил. Первый раз я познакомился с «МТ» посредствам кинематографа. Блистательная экранизация Пушкина. Можно просто назвать фамилии актёров, чтобы всё сразу стало понятно: Юрский, Смоктуновский, Золотухин, Высоцкий, Калныньш… Не важно, в каком порядке их ставить. И не стоит, наверное, говорить о том, как я начал воспринимать американские фильмы после этого… Суть не в этом. Главное здесь – первоисточник. Неисчерпаемый океан творчества, образов и чувств. И скорее всего это кроется именно в этой гиперболизации, о которой я уже говорил раньше. Это эмоции и сознание человека без оттенков: болезненная, романтичная скупость и юношеская расточительность; гениальность и смертельная зависть, страсть, любовь и смерть. Здесь, в «маленьких трагедиях» смешано, как говорится, «всё и сразу». Мурашки по коже.
Ко всем этим крайностям подводит в самом начале отрывок из Фауста. «Мне скучно, бес!» -развлечение находится совсем скоро – он просит уничтожить корабль, проплывающий на горизонте. Это своеобразный «перебор желаний», когда становится просто жутко от того, что у тебя всё есть, и удивляться уже нечему. Ещё одна ремарка в фильме – история Клеопатры. Великая царица во время одного из пиров почувствовала неудержимую скуку и заявила примерно следующее: «Кому не страшно отдать ЖИЗНЬ за ночь со мной?». Желающие, конечно, нашлись. И вот именно на таких крайностях строятся «трагедии». И всё становится понятно. «Скупой рыцарь» - история старика, влюблённого в деньги, больше, чем в сына, зависть Сальери, которая фактически убила Моцарта, слишком сильная любовь Дон Гуана. Хм… Раньше никогда не думал о том, почему каждая из составляющих «МТ» заканчивается смертью.
Единственное, что оставалось загадкой для меня – «Пир во время чумы», хотя ответ здесь также лежал на поверхности. По видимому, всему виной опять же молодость и ветреность чтения. Дело в том, что когда любовь сводит нас с ума, нами одолевает совершенно иное чувство – страсть. И в этой части как раз таки проявилась жгучая страсть к жизни. Одна из предпосылок написания, скорее всего, была эпидемия холеры в Москве, в то время, как Пушкин был в Болдино. Так вот, «Пир» не заканчивается смертью центральных персонажей. Хоть произведение и обрывается, как и все предыдущие, когда создаётся такое ощущение задумчивой тишины. «Народ безмолвствует». Однако, председатель остаётся жив. По крайней мере, на том отрезке, который нам показывает Пушкин. Может, и жив он остаётся потому, что выбрал «правильную страсть»?
Не знаю. Всё слишком просто. А Пушкин не так прост, как кажется. Правда, понимаешь это, когда обсудить его уже не с кем.
Ничего не понятно. Книга остаётся открытой...