КОТЕНОК У НОГ

Я три жизни назад был обычным врачом,
Мои спутники - белый халат и простуда,
Запечатанный желтый конверт сургучем,
Семисвечник старинный  и томик Талмуда.
Но когда, как иголка и тонкая нить,
Дождь пронзал мое тело, то я, цепенея,
Из толпы слышал крики:- Еврея казнить!
И казнили. Привычно казнили еврея.
Кто-то пнул  сапогом в мой кровавый висок,
Обезглавленно тело скользуло у плахи,
И свернулся котенок у девичьих ног,
И взлетела душа моя маленькой птахой.

Я две жизни назад был сапожником дамским.
Мои спутники- гвоздь, молоток и апрель,
Целовал каждый вечер я детские глазки,
И под тихую песню качал колыбель.
И считал в небесах я смешные барашки,
Ждал обещанный Господом утренний гром,
А всевышний натачивал острую шашку,
И писал чёрной кровью на небе «погром».
Кто мои прокураторы? Кто мои судьи?
И по впалым щекам била плетью метель,
А я медленно падал с разорванной грудью
И пытался спасти от беды колыбель.
Я не чувствовал больше ни боли, ни страха,
Я не плакал, поскольку я плакать не мог.
И взлетела душа моя маленькой птахой,
И свернулся котенок у девичьих ног.

Жизнь назад я был просто кудрявым мальчишкой,
Скрипка плакала хрипло в неловких руках,
И читал старый Герц каждый вечер мне книжку,
Называя её непонятно Танах.
Только нет этой книги и старого Герца,
Я забыл эти запахи, вкус и цвета,
В моей жизни был дом. Синагога. Освенцим.
Дым из чёрной трубы. А потом пустота.
И когда я стал сажей, золою и прахом,
Серой пылью в скрещеньи забытых дорог,
То взлетела душа моя маленькой птахой,
И свернулся котенок у девичьих ног.

А сегодня я птица. И там меня кружит,
Где мелькают кометы в зрачках моих глаз.
Там летят в поднебесье еврейские души,
Чтобы снова родиться в стотысячный раз.
Там нет времени, края, лишь звёзды и ветер,
Там ждут серые камни и горный отрог,
Там играют в траве нерождённые дети,
Там свернулся котёнок у девичьих ног.