Цитата сообщения Mumi_Mama Из книги Лафкадио Хирна-Квайданы: История и изучение удивительных явлений



Бабочки

О, если бы мне повезло так же, как китайскому ученому, известному в японской литературе как "Розан"! Ведь его любили две девы-духа, небесные сестры, которые каждые десять дней посещали его и рассказывали ему истории о бабочках... Но, конечно, никакие девы-духи не соизволят посетить столь скептического человека, как я.


Я хочу знать, например, все подробности истории той китайской девушки, которую бабочки приняли за цветок и во множестве сопровождали ее, настолько благоухающей и прекрасной она была. Также я хотел бы узнать побольше о бабочках императора Гэнсо, который заставлял их выбирать себе возлюбленных. Он имел обыкновение проводить пиры в своем удивительном саду. На пирах присутствовали дамы необычайной красоты. Сидящие в клетках бабочки выпускались и должны были лететь к самой красивой из них, которой затем оказывалось императорское покровительство. Но после того как Гэнсо Котэи увидел Ёкихи, он больше не позволял бабочкам выбирать. Это было неудачным решением, поскольку Ёкихи принесла ему серьезные неприятности... Также я хотел бы больше узнать об ощущениях китайского ученого, упоминаемого в Японии как Сосю, которому снилось, что он стал бабочкой и приобрел все чувства бабочки. На самом деле его душа блуждала в облике бабочки, и когда ученый пробудился, воспоминания и ощущения, которые он испытал в теле бабочки, остались настолько яркими в его памяти, что он больше не мог жить как человек... Наконец, я хотел бы познакомиться с одним китайским текстом, в котором дается официальная классификация различных бабочек как душ императора и его слуг...
Большая часть японской литературы о бабочках, за исключением некоторых стихов, вероятно, китайского происхождения, и даже древнее национальное эстетическое понимание этого предмета, которое нашло такое восхитительное выражение в японском искусстве, песнях и традициях, возможно, появилось под китайским влиянием. Китайское происхождение объясняет, почему японские поэты и живописцы так часто выбирали для своих гэимё, или профессиональных псевдонимов, такие имена, как Тому ("Сон бабочки"), Ито ("Одинокая бабочка") и т. д. И даже теперь такие гэимё, как Тохана ("Бабочка-цветок"), Токити ("Бабочка-удача") и Тоносукэ ("Бабочка-помощь") берут себе танцовщицы. Помимо артистических имен, имеющих отношение к бабочкам, все еще используются настоящие личные имена (ёбина), такие, как Кото, или То ("Бабочка"). Их носят, как правило, только женщины, хотя имеются некоторые странные исключения... Я могу упомянуть, что в провинции Муцу все еще существует любопытный древний обычай называть самую молодую дочь в семье именем Тэкона, – странное слово, не употребляющееся в других местах, которое на диалекте муцу обозначает бабочку. В классический период это слово также обозначало красивую женщину... Также возможно, что некоторые сверхъестественные японские верования, касающиеся бабочек, имеют китайское происхождение, но эти верования могут быть древнее, чем сам Китай. Наиболее интересное верование – это то, что душа живого человека может блуждать в облике бабочки. Это убеждение породило некоторые интересные представления. Например, если бабочка влетает в вашу комнату для гостей и садится на бамбуковую ширму, человек, которого вы любите, направляется повидать вас. То, что бабочка может быть чьей-либо душой, не является причиной для того, чтобы бояться ее. Однако были времена, когда даже бабочки могли внушать опасение, появляясь в огромном количестве. Японская история указывает на такой случай. Когда Тайра-но Масакадо тайно готовился к своему знаменитому бунту, в Киото появился такой огромный рой бабочек, что люди испугались, считая это предзнаменованием грядущего зла... Возможно, бабочки считались душами тысяч обреченных на гибель в сражении, взволнованными накануне войны каким-то таинственным предчувствием смерти.
В японских верованиях бабочка может быть душой как живого, так и умершего человека. Действительно, традиционно души принимают облик бабочки, чтобы возвестить факт своего окончательного оставления тела. По этой причине с любой бабочкой, которая влетает в дом, нужно обращаться доброжелательно.
К этому верованию и различным убеждениям, основанным на нем, восходит множество аллюзий в народной драме. Например, существует хорошо известная пьеса "Тондэ-дэ-ру-Кото-но-Кандзаси" ("Летающая шпилька Кото"). Кото – красивая женщина, которая убивает себя из-за ложных обвинений и жестокого обращения. Ее мститель долго ищет виновника несправедливости. Но, наконец, шпилька умершей женщины превращается в бабочку и направляет мстителя, порхая над местом, где скрывается злодей.
Конечно, те большие бумажные бабочки (о-то и мэ-то), которые фигурируют на свадьбах, нельзя наделять сверхъестественным значением. Как эмблемы, они просто выражают радость жизненного союза и надежду, что супружеская пара сможет прожить вместе жизнь, как пара бабочек легко парит через сад – летая вверх, вниз, но никогда не разлучаясь.


Небольшая подборка хокку о бабочках поможет проиллюстрировать интерес японцев к эстетической стороне предмета.
Нуги-какуруI
Хаори сугата но
Кото кана!
(Подобно снимаемому хаори – так выглядит бабочка.)

Торисаси но
Сао но дзама суру
Кото кана!
(Ах, бабочка продолжает попадаться на пути сачка ловца птицII)

Цуриганэ ни
Томаритэ нэмуру
Кото кана!
(Сев на храмовый колокол, бабочка спит.)

Нэру-ути мо
Асобу-юмз во я –
Куса но то!
(Даже когда она спит, ей снится игра – ах, эта травяная бабочка!III)

Оки, оки ё!
Вага томо ни сэн,
Нэру-кото!
(Бабочка, не спи! Ну, проснись же поскорее – давай с тобой дружить!IV)

Каго но тори
То во ураяму
Мэцуки кана!
(Какое грустное выражение в глазах этой посаженной в клетку птицы! – Завидует бабочке!)

То тондэ –
Кадзэ наки хи то мо
Миэдзари ки!
(Даже при том, что день безветренный, бабочки трепещут!V)

Ракква эда ни
Каэру то мирэба –
Кото кана!
(Я видел, что упавший цветок вернулся на ветку – но это просто была бабочка!VI)

Тиру-кана ни –
Каруса арасоу
Кото кана!
(Как бабочка хочет сравниться в легкости с падающими цветами!VII)

Тото я!
Онна но мити но
Ато я саки!
(Вот бабочка на пути женщины – то порхает позади нее, то впереди!)

Того я!
Хана-нусубито во
Цукэтэ-юку!
(Ах! Бабочка! – Она преследует человека, который украл цветы!)

Аки но то
Томо накэрэба я;
Хито ни цуку!
(Бедная осенняя бабочка! – Оставшись без товарища, она следует за человеком!)

Оварэтэ мо,
Исогану фури но
Тото кана!
(Ах, эта бабочка! Даже когда ее преследуют, она не спешит.)

То ва мина
Дзиу-сити-хати но
Сугата кана!
(Что касается бабочек, они все выглядят на семнадцать-восемнадцать летVIII.)

То тобу я –
Коно ё но урами
Наки ё ни!
(Как веселится бабочка – будто нет никакой вражды в этом мире!)

То тобу я,
Коно ё ни нодзоми
Най ё ни!
(Ах, бабочка! Она веселится, будто ей в этой жизни ничего больше не надо!)

Нами но хана ни
Томари канэтару,
Кото кана!
(Посчитала трудным сесть на похожую на цветок пену волн – бедная бабочка!)

Муцумаси я! –
Умарэ-каварэба
Нобэ но то!
(Если (в нашей следующей жизни) мы родимся в телах бабочек, порхающих над вересковым полем, то, может быть, мы будем счастливы вместе!IX)

Надэсико ни
Тото сироси –
Тарэ но кон?X
(На розовом цветке сидит белая бабочка: интересно, чья это душа?)

Ити-нити но
Цума то миэкэри –
То футацу.
(Жена на один день наконец появилась – пара бабочек!)

Китэ ва мау,
Футари сиддзука но
Кото кана!
(Приближаясь друг к другу, они танцуют, но, встретившись, замирают. Ах, эти бабочки!)

То во оу
Кокоро-мотитаси
Ицумадэмо!
(Вот бы у меня всегда было желание гоняться за бабочками!XI)

Помимо этих примеров поэзии о необыкновенных бабочках, я хотел бы привести любопытный пример японской литературной прозы на ту же самую тему из древней книги "Муси-исамэ" ("Наставление насекомому"), которая имеет форму беседы с бабочкой. На самом деле это дидактическая аллегория.
"Теперь, под весенним солнцем, ветры нежны, цветут розовые цветы, травы мягкие, сердца людей довольные. Бабочки повсюду радостно порхают: так много людей теперь сочиняют китайские и японские стихи о бабочках.
И в это время года, о Бабочка, действительно время вашего яркого процветания: столь красивы вы теперь, что в целом мире нет ничего более красивого. По этой причине все другие насекомые восхищаются вами и завидуют вам; нет среди них тех, кто бы не завидовал вам. Но не только одни насекомые относятся к вам с завистью: люди также и завидуют вам и восхищаются вами. Сосю из Китая во сне принял ваш облик; а Сакоку из Японии принял ваш облик после смерти и после этого явился как призрак. Но вы не только внушаете насекомым и человеку зависть – даже вещи без души меняют свою форму на вашу; взгляни на ячмень – и он превращается в бабочкуXII.
И теперь, когда вы так прекрасны, вы презираете ваших старых товарищей, насекомых. И всякий раз, когда вы случайно встречаете их, вы притворяетесь, что не знаете их. Теперь вы хотите дружить только с богатыми и знатными... Ах! Вы забыли старые времена, не так ли? Но это напоминает мне, что есть древняя китайская история, в которой вы выглядите не лучшим образом.
Во времена императора Гэнсо в императорском дворце содержались сотни и тысячи красивых дам, так много, что любому человеку было трудно решить, какая из них самая прекрасная. Поэтому все те красивые дамы были собраны в одном месте. И вас освободили, чтобы вы летали среди них. И было приказано, чтобы ту, на шпильку которой вы сядете, препроводили в императорскую опочивальню. В те времена не допускалось иметь больше одной императрицы – это был хороший закон. Но из-за вас император Гэнсо принес большой вред своей стране. Вы легкомысленны и ветрены, и хотя среди стольких многих красивых женщин, должно быть, были некоторые с чистым сердцем, все знали, что вы станете искать и выберете женщину, наиболее красивую внешне. Поэтому многие из придворных дам забросили положенные женщинам обязанности и чего только не делали, пытаясь себя приукрасить. И, в конце концов, император Гэнсо умер достойной сожаления мучительной смертью – и все из-за вашего несерьезного и поверхностного разума..."


Большинство японских историй о бабочках, как я уже сказал, были китайского происхождения. Но я знаю одну, которая, вероятно, родилась здесь, в Японии.
За кладбищем храма Содзандзи, в предместьях столицы, долго стоял уединенный дом, в котором жил старик по имени Такахама. Соседи любили его за любезность, но почти каждый считал его немного сумасшедшим. Если человек не дает буддистский обет, он, как считается, должен жениться и завести семью. Но Такахама не был монахом, и его не могли убедить жениться. Никому не было известно, вступал ли когда-либо он в любовные отношения с женщиной. Более пятидесяти лет он жил один.
Однажды летом он заболел и понял, что ему недолго осталось жить. Тогда он послал за вдовой своего брата и ее единственным сыном, парнем приблизительно двадцатилетнего возраста, к которому он был очень сильно привязан. Они быстро пришли и делали все возможное, чтобы облегчить последние часы старика.
Одним душным полуднем, когда вдова и ее сын находились у кровати, Такахама заснул. В тот же самый момент очень большая белая бабочка влетела в комнату и села на подушку больного человека. Племянник отогнал ее веером, но она сразу же вернулась на подушку. Ее снова отогнали, но она села в третий раз. Тогда племянник погнал ее в сад, по саду, через открытые ворота, на кладбище соседнего храма. Но она продолжала порхать перед ним, будто не желала улетать, и вела себя настолько необычно, что он начал задаваться вопросом, была ли это действительно бабочка или маXIII. Он снова погнал ее в глубь кладбища, пока не увидел, что она подлетела к могиле – могиле женщины. Там она непонятным образом исчезла, и он тщетно искал ее. Тогда он осмотрел памятник. На нем было написано женское имя "Акико"XIV вместе с незнакомой фамилией и надписью, гласившей, что Акико не стало в возрасте восемнадцати лет. Очевидно, могиле было около пятидесяти лет: она уже обрастала мхом. Но о ней хорошо заботились: рядом стояли свежие цветы, сосуд для воды был заполнен.
Вернувшись в комнату больного, молодой человек был потрясен, узнав, что его дядя перестал дышать. Смерть пришла безболезненно, и мертвое лицо улыбалось.
Молодой человек рассказал матери, что он видел на кладбище.
– Ах! – воскликнула вдова. – Так это, должно быть, была Акико!
– Кто такая Акико, мама? – спросил племянник.
Вдова ответила:
– Когда ваш достопочтенный дядя был молод, он был обручен с очаровательной девушкой по имени Акико, дочерью соседа. Акико умерла от туберкулеза незадолго до дня свадьбы. Ее суженый очень горевал по ней. После того, как Акико была похоронена, он поклялся никогда не жениться и построил этот небольшой дом около кладбища, чтобы всегда быть около ее могилы. Все это случилось больше пятидесяти лет назад. И каждый день все эти пятьдесят лет – зимой и летом – ваш дядя ходил на кладбище и молился у могилы, чистил ее и приносил жертвы у нее. Но он не любил вспоминать об этом и никогда не говорил на эту тему... И, в конце концов, Акико пришла за ним: белая бабочка была ее душой.
I Обычно пишется "нуги-какэру", что означает или "снять и повесить" или "начать снимать".
Более свободно, но зато более эффектно эти стихи можно перевести таким образом: "Как женщина, выскальзывающая из своего хаори – появление бабочки". Нужно видеть японский описанный предмет одежды, чтобы оценить сравнение. Хаори – шелковое верхнее платье, своего рода плащ с широкими рукавами, носимое обоими полами. В стихотворении имеется в виду хаори женщины, которое обычно шьется из более богатого цветного материала. Подкладка обычно представляет собой яркий цветной шелк, часто красиво расцвеченный. При снятии хаори видна блестящая подкладка. В этот момент ее переливающийся блеск можно сравнить с появлением летящей бабочки.
II Сачок для ловли птиц смазывают птичьим клеем; стихи рассказывают, что насекомое мешает человеку пользоваться сачком, постоянно попадаясь на его пути, поскольку птицы могут быть предупреждены, видя приклеившуюся бабочку. "Дзама суру" переводится также как "препятствовать" и "предотвращать".
III Даже во время отдыха крылья бабочки могут дрожать, как будто насекомому снится полет.
IV Небольшое стихотворение Басе, величайшего из всех японских сочинителей хокку. Стихи передают радость по поводу наступления весны.
V Даже во время отдыха крылья бабочки могут дрожать, как будто насекомому снится полет.
VI Небольшое стихотворение Басе, величайшего из всех японских сочинителей хокку. Стихи передают радость по поводу наступления весны.
VII Вероятно, сравнение с легким трепещущим движением падающих вишневых лепестков.
VIII То есть изящество их движений заставляет думать об изяществе молодых девушек, красиво одетых в одежды с длинными развевающимися рукавами. Старая японская пословица гласит, что даже демон симпатичен в восемнадцать лет: "Они мо дзиу-хати адзами но хана" ("Даже дьявол в восемнадцать – цветок чертополоха").
IX Возможно, стихи можно более эффектно перевести таким образом: "Счастливы вместе, вы говорите? Да – если мы повторно родимся как полевые бабочки в будущей жизни: тогда мы могли бы прийти к согласию!" Это стихотворение было сочинено знаменитым поэтом Иссой по поводу развода с женой.
X Или "Тарэ но тама?" Одна и та же идеограмма может читаться и как "дух", и как "душа".
XI Буквально, "Сердце ловца бабочек я желаю иметь всегда" – то есть я хотел бы всегда находить удовольствие в простых вещах, как счастливый ребенок.
XII Древнее народное заблуждение, вероятно, пришедшее из Китая.
XIII Злой дух. Название подсказано подобием покрова личинки на мино, или соломенном плаще, который носили японские крестьяне.
XIV Обычное женское имя.