- Так, говоришь, тяжко жить стало, отец?
- Ох, тяжко владыченько святый, - затараторил отец Николай. – Прихожане только по праздникам, треб мало, за коммуналку платим, сторожам платим, а где этих грошей наберешься.

Владыка подошел к окну, приоткрыл штору и внимательно рассматривал епархиальную ограду, за которой стоял новенький «Nissan» отца Николая.
- И сколько же у тебя крещений было с начала года? – спросил архиерей.
- Да какие крещения, владыченька, я уже и забыл когда и крестильный ящичек открывал, слезно ответствовал батюшка. Если пять – шесть младенцев окрещу за год и то радость, да где их взять то младенцев? Не рожают, владыка.
- И не помирают? – продолжал допытываться епископ.
- Бывают покойники, куда же им деваться, владыка святый, но я ведь добрый, поплачу с родственниками усопшего и ничего с них не беру – слезливым голосом отвечал священник.
- Да, дорогой мой отец, нелегко тебе, ох не легко. Понимаю, никак нельзя с тебя епархиальные взносы брать…
- Нельзя, владыченька дорогой, никак нельзя – воспрянул отец Николай.

Владыка же, шагая по кабинету, мимо подобострастно улыбающегося и сидящего на краюшке диванчике священника продолжал рассуждать:
- Архиерей должен заботиться о своих подопечных священниках, помогать им всемерно, заботы и нужды их знать. Верно, дорогой мой батюшка?
- Ох верно, владыченька, вы ведь всегда помогаете и все знаете…
- Сколько говоришь в городке твоем жителей, отец Николай? – уже деловым голосом спросил епископ, усаживаясь за стол и рассматривая личное дело священника.
- Да тысяч двадцать, владыченька.
- И так мало в храм ходят?
- Ой мало, владыко, почти никого. Одни сектанты и атеисты, что с них возмешь-то – опять затараторил священник.

Архиерей решительно захлопнул папку, где на второй странице красовалась улыбающаяся физиономия отца Николая десятилетней давности, и решительно сказал:
- Помогу я тебе отче, помогу!
- Спаси Господи, владыка святый! – воскликнул священник умиленно смотря на архиерея и прижимая руки к груди. В глазах отца Николая даже слезы появились.

- Ну, так вот - продолжал епископ. - Есть тут у меня приход. Недалеко. Километров сто пятьдесят от епархии. Там село – сплошь православное. Маленькое, правда. Душ пятьсот-шестьсот. Крещений в год два десятка, не меньше. Венчания бывают, да и на службе по воскресеньям всегда сорок человек набирается. Прошлый настоятель и семью свою кормил, и храм содержал, и на епархиальные взносы у него копейки находились. Так что кончится твоя бедность, дорогой мой батюшка.
И поднявшись во всю свою архиерейскую стать, поправил на себе панагию, четко и грозно приказал:
- Подходи, под благословение!