Цитата сообщения Aego Владимир Любаров




Владимир Любаров

В 70-80-е годы Владимир Любаров получил известность прежде всего как книжный график, проиллюстрировавший более ста книг (среди авторов которых Вольтер, Распе, Лем, Гоголь, Стругацкие). Одиннадцать лет он работал главным художником легендарного журнала «Химия и жизнь», в начале перестройки с группой писателей организовал «Текст» - первое частное издательство в России.

Однако в 1992 году Любаров резко изменил свою жизнь. Отказавшись от амплуа престижного столичного художника, он купил дом в полузаброшенной деревне Перемилово, что на краю Владимирской области, и попробовал зажить простой крестьянской жизнью. Что удалось лишь отчасти, поскольку в деревне он занялся живописью и стал изображать своих новых земляков. Неожиданно для автора его «картинки из русской жизни» имели огромный успех на Западе, и вскоре последовали выставки работ Любарова в Бельгии, Германии, Франции и Швейцарии. На основе его «деревенской» серии в Великобритании была издана книга «Русские пословицы», а через год ее переиздали в США. Вскоре успех пришел и в России.

Следуя традициям русского лубка, Любаров создает свой собственный мир, свою среду обитания, наполненную правдивыми и выдуманными историями.
Случайная связь


Весёлая теща

Источник вдохновения художника - неспешная жизнь российской глубинки. Реалии, хорошо знакомые с детства: бабы с авоськами, мужики с пол-литрами, кривые заборы, килька в томате. Тщательно, остроумно и любовно выписывая все это, Любаров вместе с тем стремится разглядеть то, что находится за обшарпанным провинциальным фасадом - саму жизнь, то трогательную, то смешную, то жутковатую, непонятую и непонимаемую жителями гигантских мегаполисов.

Девушка-клумба

Бывший книжный художник Любаров во многом «графичен» и в своей живописи: подчас композиция, линия, форма волнуют его больше, чем цвет и объем. Но именно изысканная монохромность и энергетическая наполненность живописи сообщают его «наивному» миру монументальность, выводят его на уровень эпоса. Законы реальной жизни на его холстах легко нарушаются ради законов метафизики, детали обретают знаковость и превращаются в образы.
Поздний ужин

«Деревня Перемилово»
Первая станковая серия, в состав которой, наряду с живописными, вошли и графические работы, в том числе иллюстрации к русским пословицам и идиомам. Название серии дала деревня, где Любаров по-прежнему живет с ранней весны до глубокой осени. По преданию совсем неподалеку отсюда родился великий Андрей Рублев; саму деревню пересекает старый Екатерининский тракт. Поговаривают, что и название деревне дала сама императрица, сославшая туда некогда опостылевшего своего фаворита - пере-милого. И проступает на полотнах Любарова нынешняя жизнь деревни - кряжистая, с водочкой, с нестройной песней под шепелявую гармошку, но подсвеченная изнутри историческим космосом, имеющим на Руси обыкновение, как в омут, опрокидываться в любую заблудшую душу. «Деревня Перемилово» - самая «русская» серия Любарова - по мнению одних критиков, веселая и безудержная, по мнению других - пронзительно-страшная, служит своеобразным ключом к понимаю всего творчества художника и никак не вписывается в салонное искусство «любителей русской старины».
Большой балет в деревне Перемилово

Котяра

Семья

«Город Щипок» - в отличие от деревни Перемилово, такого названия на географической карте не найти. Так, правда, называлась улица в Замоскворечье, где художник родился, так что уютно-обшарпанный Щипок - это отчасти город его детства. И вместе с тем - это тоже типичная российская глубинка: люди и реалии узнаются сразу: и спящие вповалку на вокзале, и томящиеся в очередях, и трогательно на газетке распивающие розовый портвейн, и будто в последний раз гуляющие в забулдыжном ресторане. Но вместе с тем «мерзость провинциальной жизни» получается у Любарова неизменно симпатичной и даже обаятельной. Крошечный мир любаровского Щипка - та кисло-горькая капля, в которой отражается жизнь бесчисленных среднерусских городков и полустанков, где время завязалось в морской узел - не развяжешь: и «совок» тебе, и перестройка, и рыночный капитализм...
Ласточка

Дочка вышла замуж

Свидание

Хлеба

Старый снег

«Еврейское счастье».
По неписанным законам русского чуда, Любаров, проехавшись по миру и нарисовав попутно серию «Амстердам», вернулся в свое живописное Перемилово и, слегка потеснив местных жителей, населил его еще и ветхозаветными евреями, живущими по своим древним законам. Среди крепкой российской зимы - с банькой, тоскою и водочкой, среди ладных и покосившихся избенок его новые герои соблюдают субботу, изучают Тору и Талмуд, едят кошерную пищу и думают все больше о вечном.
Облака

Рыба!

Маца.

Табачок.

Серия многослойна. Это и детские воспоминания художника, и пристальный интерес зрелого человека к философии и культуре древнейшего народа, и своеобразное прочтение классиков еврейской литературы - в первую очередь Шолом-Алейхема и Исаака Башевица Зингера. Как это всегда происходит у Любарова, серия исторична и современна, реальна и фантастична одновременно.
Адам и Ева.

Любовь.

«Наводнение»
(слова автора об этой серии)«Наводнение, которое я рисую, - не страшное и разрушительное явление природы, а, скорее, состояние души. В моей нарисованной деревне, как и во многих реальных российских деревнях, такое наводнение случается каждую весну. Люди давно уже привыкли к тому, что деревню затапливает. Они как жили в ней, так и продолжают жить. Только ходят от дома к дому не по сухой земле, а по пояс в воде. Они встречаются в этой воде, выпивают, любят друг друга, ругаются… То есть их жизнь почти не меняется. Ну, жили в комнате, теперь живут на чердаке или на крыше. А потом вода сходит. И они этому радуются…».
Остановка.

Переулок.

Рыбный день.

Ной.

Земля!

ещё несколько работ автора(не знаю из каких серий)
Ветер перемен

Каток

Зал ожидания

Ангел-хранитель

Поединок

Золотые перцы

Венский стул

источник текста