Живущий в Киеве немецкий политолог Андреас Умланд в интервью DW о речи президента Украины в День независимости, переговорах Порошенко и Путина в Минске и дальнейших действиях Кремля.

Доцент Киево-Могилянской Академии и старший научный сотрудник Института евро-атлантического сотрудничества Андреас Умланд (Andreas Umland) в интервью DW дал оценку выступлению президента Украины в День независимости в Киеве в воскресенье, 24 августа. Он также рассказал о том, чего ожидать от личной встречи лидеров Украины и России в Минске и о планах сепаратистов в Донбассе.

— Выступая на площади Независимости в Киеве, президент Украины Петр Порошенко сказал, что Украина ведет «отечественную войну». Насколько это удачное выражение?
— У этого термина исторический «груз». Если не ошибаюсь, его впервые использовали в Российской империи во время войны с Наполеоном 1812 года. Возможно, это попытка ответить на российскую риторику, в которой речь идет о «фашистской хунте» и проводится связь со Второй мировой войной. Возможно, Порошенко хочет начать встречный дискурс, который также опирается на исторические понятия, но в другом направлении.

— На словах Порошенко говорит о войне, но формально события на востоке Украины Киев по-прежнему называет «антитеррористической операцией». Где причина — внутри Украины или это давление Запада?
— Трудно дать однозначный ответ. Могу лишь предположить, что украинское руководство не заинтересовано в том, чтобы официально называть происходящее «войной», чтобы не спровоцировать еще более массированную интервенцию со стороны России.

— В своем выступлении Порошенко сказал, что «шаги к миру не должны осуществляться за счет суверенитета Украины». Что он имел в виду?
— В этом — дилемма, которая стоит перед украинским руководством. С одной стороны, для реформирования страны и привлечения иностранных инвестиций нужен мир, то есть окончание боевых действий. С другой стороны, Украина не может продолжать терять территории. Мы видели мирную реакцию Киева на прикрытое вторжение в Крыму. Это привело к аннексии. Хотя, по моим данным, украинский военный контингент в Крыму был даже многочисленнее российского. То есть Украина могла тогда оказать военное сопротивление. Но Украина не пошла на это и в результате потеряла территорию. А «наказание» России со стороны международного сообщества было ограниченным.

— Накануне Дня независимости Киев посетила канцлер Германии Ангела Меркель (Angela Merkel). Каков, по-вашему, главный итог визита?
— Это, безусловно, символический визит — в день Украинского флага и в 75-ю годовщину подписания Пакта Гитлера-Сталина или Молотова-Риббентропа. Возможно, Германия хотела сделать знаковый жест со своей стороны. Думаю, что главный конкретный результат — обещанная финансовая помощь на восстановление Донбасса — 500 миллионов евро.

— Меркель обсуждала с Порошенко подготовку к встрече украинского президента с Владимиром Путиным в Минске 26 августа. Чего вы ожидаете от этой встречи — прорыва или пустых разговоров?
— Тяжело делать прогноз, потому как мы не знаем, что происходит за кулисами российских эшелонов власти. Уже можно наблюдать первые последствия санкций Запада против России — рост российской экономики замедлился. Сейчас невозможно предсказать, насколько Россия заинтересована в долгосрочном решении конфликта на Украине.

— Насколько сильно влияние Запада на позицию Порошенко в Минске?
— Думаю, что позиция Запада имеет большое значение хотя бы потому, что Украина видит свое будущее в интеграции с Европой и Западом. Поэтому Порошенко будет склоняться к такому решению, которое устроит Запад. Но он не может допустить дальнейшей формальной или неформальной потери территорий.

— Накануне визита Меркель на Украине было много опасений, что она заставит Порошенко пойти на заключение мира на невыгодных условиях. Насколько оправданны такие опасения?
— Запад, конечно, заинтересован в прекращении огня. Но я не могу себе представить, что это произойдет за счет территориальной целостности Украины. Думаю, Запад сделал выводы после Крыма.

— В Донецке пророссийские сепаратисты устроили в воскресенье свою акцию — выставили разрушенную украинскую военную технику и провели по улицам «парад» пленных украинских солдат. Как вы это оцениваете?
— Не знаю, как на самом деле в России и в Донбассе воспримут повторную инсценировку со стороны «ДНР» эпизода Второй мировой войны в июле 1944 года в центре Москвы. Проведение знака равенства между украинской армией и вермахтом и СС может оказаться слишком прямым. Могу себе представить, что многие русские воспримут эту театральную сцену как оскорбление памяти о Великой Отечественной войне против нацистской Германии.

— Один из руководителей «ДНР» на митинге в Донецке намекнул, что цель — дойти до Киева и «расписаться на стенах Верховной рады». Насколько серьезно к этому нужно относиться?
— В Донбассе действует хорошо вооруженная, но относительно небольшая группа. Ее действия непредсказуемы. Это показал и случай со сбитым малазийским пассажирским самолетом. От нее можно ожидать много странных заявлений и действий, но их не стоит переоценивать: окончательные решения принимаются в Москве.

— Ваш прогноз — как будет развиваться ситуация на Украине?
— Повторю еще раз — мы слишком мало знаем о том, что происходит в верхушке российской власти. Я надеюсь, что Путин будет искать такой выход, чтобы сохранить лицо и что все закончится миром. Продолжение боев выгодно Путину с целью дестабилизации Украины и торможения ее пути в Европу. Но с другой стороны, рост вовлеченности Москвы означает и новые риски как для России в целом, так и для его режима в частности. Если будет открытая война между русскими и украинцами, общественное мнение в РФ касательно этого столкновения братских народов может измениться.

 

Источник