Больше всего ты удивился собственным слезам, когда увидил их на своих ладонях и на серой ткани. Как эта солёная влага могла тут взяться? - подумал ты. В таком месте, как твои глаза это и впрямь было удивительным зрелищем... для тех, кто тебя знает. Ты запивал слова, которые хотел сказать, слишком большим количеством алкоголя. И с каждым прошедшим "получасом" ты всё чаще поглядывал на ящик рабочего стола. В твоём кабинете огромные окна и расположен офис на запредельно высоком этаже. Но ты почему то до сих пор этим пренебрегал.
Так вот, когда твои же пальцы впились в твои до неприличия светлые волосы, а рот искривился и оскалился - тогда ты и понял, как возненавидел себя. И разве я бы соврал, если бы предположил, что объектом твоей ненависти был не только ты, но и тот человек, который разрушил все твои внутренние органы и желания, всю необходимость твоего существования и каждое истинное чувство внутри твоей головы...
Время поднималось к точке рассвета. За огромными окнами, растущими из пола прямо в потолок, город начинал пробуждаться от недолгого сна. Ты поглядывал на ящик стола с надеждой и смирением. Рассвет занимался, ты вслушивался в симфонии Моцарта, твои руки дрожали на коленях. За ночь твои глаза поблёкли, потускнели, потеряли цвет жизни. Ты почти решился, я чувствовал это нутром, тем самым местом, где некогда хранил самый бесполезный инструмент своего организма. Ты открыл ящик и достал телефон. Одинокий и беззвучный аппарат, который по твоей прихоти решал твою судьбу. Мне тогда было немного смешно, в своё время я оказался проворнее тебя... Ты лежал на полу и смотрел сквозь стекло в светлеющее небо. Но в такой ситуации люди видят совсем иное, нежели предмет приткновения взгляда. Ты чувствовал человека, который сейчас отсутствовал в этом помещении, который разорвал тебя изнутри на куски, покрыл твои органы шрамами и заразил твой разум горькой смертью. Человек, приказавший тебе забыть о его существовании, не зная о том, что для такого действия есть лишь один способ. Я бы сказал тебе, что сильная разница в возрасте - часто решает надобность и за чувства. Что просто нельзя позволять некоторым вещам происходить. Что в этом мире нет места ... В прочем не важно, ведь мне это было только на руку. А ты смотрел на своё расплывчатое отражение в стекле и взвешивал все "за" и "против", точнее создавал иллюзию жизни разума, потому что ты видел на поверхности стекла не себя. Ты видел тёмные длинные волосы, чуть волнистые и ... Ты видел светло-карие глаза и светлые веснушки. Ты видел холодные губы, произносящие одну и ту же фразу. И тело, тонущее в волне чужих рук и губ. А самое страшное - ты не видел себя. Даже призрака...
Я поднялся с кресла возле двери и подошёл, стараясь не задеть тёмного пятна, спускавшегося с твоих светлых, почти прозрачных волос. Твои глаза были полуприкрыты, и на серой поверхности я увидел отблеск снега, теперь бесконечно падающего там. Твои сухие и бледнеющие губы чуть улыбались, и мне это казалось столь глупым, что я захотел уже оставить тебя в луже собственой крови, мозгов и костяной крошки. Но, в конце концов, я приложил слишком много усилий к такому финалу... Не знаю почему, но эта улыбка меня злила. Я вытащил пистолет и убрал его обратно в ящик стола. Взял телефон и раскрошил его на осколки вместе с контактами и фотографиями твоей жизни. Смотреть на тебя было тошно, но я внушал себе, что это просто от моей усталости. Быть тут всё это время, терпеть этот нудный процесс молчаливого угасания и взращивания необъятной боли внутри себя...
Я наклонился к твоему уху, чувствуя сладкий запах, чувствуя пары спирта и ноты бесконечного отчаяния, возбуждающие моё тело и разум, и проговорил - Поднимайся, ... И ты медленно поднялся и открыл глаза. Ты чуть шатался и не понимающе смотрел на меня, осматривал свои руки... Я ухватил тебя за руку и поспешил вывести из комнаты, пока ты не оглянулся и не увидел ... Ты шёл следом по полутёмным корридорам как безвольное животное, даже не задавая вопросов и не произнося ни звука, словно тебе ничего не было интерессно. Но, к своей радости я ошибался.
Когда мы вышли из здания и направились по пустым городским улицам, когда я уже не держал тебя и ты просто шёл следом... Тогда я впервые услышал твой голос. С непривычки хрипя ты спросил : Кто я?
Я посмотрел на здания и сады, укутанные в туман, на бесцветные и пустые дома. Я обернулся, и словно бы увидел тебя впервые. Я подумал, что ты подстать этому городу со своими светлыми волосами, заправленными за уши, со своими бесцветными водянисто-серыми глазами, со своим бессмысленным и печальным лицом. Ты стоял засунув руки в карманы брюк, смотря сквозь меня, чуть поёживаясь с непривычки. Я знал, что под рубашкой у тебя на груди длинный рубец, что ты никого не помнишь, даже себя. Я мог только улыбаться, восхищённо и победно, я не мог дать тебе правдивый ответ и не мог позволить тебе ...
А потом... Потом произошло нечто невероятное, на столько, что у меня по коже поползли мурашки. С неба пошёл снег. Такой же, как и в твоих глазах. Я почувствовал его запах, смешанный с твоим... Я... Оглядел город, лежащий вокруг меня. Он показался мне чужим, впервые за десятки лет... Снег падал сквозь туман, постепенно покрывая всё вокруг... Я снова посмотрел на тебя. Ты стоял по прежнему держа руки в карманах... Но... на этот раз... ты смотрел ровно мне в глаза... И ждал моего ответа.
