Это странное чувство не-одиночества. Периодически проявляется в моей голове и груди, когда я думаю о тебе. Я держу в голове твои слова и строю из них тебя. Подбираю верные детали в мозаике всей информации. От фраз до звуков. От волос и глаз. Это странный далёкий человек, который внезапно появляется в твоей голове. И ты начинаешь думать о нём. Я начинаю тебя ненавидеть. Ненависть во мне растёт - потому что я начинаю думать о тебе чаще. Я люблю виноград. Ты появляешься внутри моей головы. Я скажу тебе, что это очень опасно. Я думаю о том что ты есть, существуешь за стеной, за моей спиной. Стоишь позади меня. Я слышу колыбельную свитую из древних языков. Ты меня кормишь с рук. Но чаще я один, даже думая обо мне, рождая странное чувство присутствия... чаще я не сплю, чем сплю. А ты говоришь витиеватыми строчками, из крови и неба. Странные сочетания, переплетения морских волн. Ты думаешь обо мне? Но почему? Мне нужен не смысл а причина. Она меня гложет, когда я тебя слушаю. Как ветер посреди трав - твой голос. Ты чаще говоришь о своих мыслях и чувствах, чем о том, что видишь. Я слушаю. И мне не важно кому и о ком ты говоришь. Твои тексты приятно слушать. Приятно узнавать о чужих внутренностях. Я представляю твоё тело. Как ментальную карту. На чёрной матовой поверхности, в холодном свете, извивающееся по змеиному. Я чувствую запах жертвы. Твоя кожа пропитана для меня солью и ветрами. Твоё тело на матовой чёрной поверхности в свете холодных ламп. Я черчу анаграммы-ловушки, рисую на себе манящие вскрытые метки.

Посреди трав затаилось нечто. Я смотрю на тебя через километры. Хочется почувствовать запах твоего парфюма, твоих волос. Такие запахи часто сводят с ума в метро по утрам. Мне нравится ощущать в словах жизнь. Или же её угасание. Корми меня с рук. Я жду этого, оставаясь наедине с собой.

Это не ярость. Это внезапная злоба. Не злость. В понятиях самое ценное умение - не путаться. А иначе так и не поймёшь истинной природы вещей. Мои руки болят, глаза болят, зубы болят. Я лежу на мокрой железной трубе и смотрю вверх. Меня жгут места с содранной кожей. Небо после дождя бездонно-чёрное. Там некуда идти, не на что смотреть. В голове мерцают вспышки. Разряды тока едят меня насквозь, оставляя внутри пустые тоннели. Такое нереальное чувство удовлетворения и дрожь от холода. Такая нереальная для города тишина. Темно и отсутствующе. Я смотрю вверх, холод обнимает меня, окружает прикосновениями со всех сторон, касается меня под одеждой до болевых ощущений. Руки и ноги ноют от холода, спину прошивает. Сырость заползает внутрь через рот и нос, словно она вязкая субстанция, которой можно захлебнуться. Вдалеке слышно периодическое сердцебиение железной дороги. Моё сердце так же теряется на ритм. 

Дождь не скоро ещё сменится снегом. Обдираю сухие губы - поцелуи ветра посредственны. В глазах - песок. Боль медленно вспарывает. Я скучал, я голодал. Я удовлетворился. Из неистовой массы вывернутого человека я сворачиваюсь клубком в спящего тёплого зверя. В детстве мы хоронили кошек, найденных на улице, сворачивая их в клубок. Находили чаще по запаху. Запах разлагающейся кошки солоноватее иных  тел. До сих пор отличаю его от других. Мы хоронили их у корней деревьев, сворачивая тельца в клубки, облагая листьями и укрывая поверх земли цветами. Я не люблю собак, хотя и до сих пор глажу их на улицах, особенно по утрам.

Я не хочу идти в эту квартиру. Я хочу Домой. Но не могу решиться. Дурная вещь - привязка. Меня рвёт на части между городами и странами. Я опустошён, словно ты забрал все мои органы. Твоя рука всегда ледяная, как бы жарко не было. Ты тащишь меня за собою. А я... Я.

После ледяной улицы снимаю балахон, падаю под тёплый флис. Прошло 6 часов моего отсутствия. Джинсы в грязи. Майку с носками на пол. Под бок тёплое существо. Мне не о чем говорить. Но ведь это всего лишь дневник.

Я не знаю, куда себя деть. Утро темнее ночи, моя постель выложена розовыми бутонами. Ты стоишь посреди моей квартиры, руки закрыли лицо. Я не знаю, стоит ли мне шагать вперёд. Я стою на открытом окне и смотрю не вниз, а прямо. Если взять одну из десятка птиц, что кружат пред моим окном и вдохнуть запахи с её крыла, там ведь наверняка найдутся запахи свободы, воли, запахи неба, полёта, решимости... Я тяну руку, а птицы и не замечают. Тёплая кровь на твоих губах, вниз по шее, ключицам... Я сижу в углу и шатаюсь из стороны в сторону, борясь с желанием наброситься. Мой язык бесится в клетке зубов, сочится слюной, горькой и кисловато-голодной. Зелёные глаза твои смотрят в потолок, не двигаются, не дрожат уже около часа. На улице сыро и холодно, в тучах можно потерять ориентир, темно как в сумерках, а ещё только день. Я лежу на полу и жду снега. Меня жжёт изнутри, я теряю голос. От безысходного положения слезятся глаза. Как от едкого воздуха. Охотники-ножи прячутся в углах комнаты, подстерегают на каждом метре, я закрываю руками живот, как мне не хватает раковины моллюска, я бы спрятал в ней всё самое нежное, что у меня есть...

Удушливый запах роз, острое чувство стекла под кожей. Птицы вьются вокруг окна почти заслонив собою небо. Небо. Падая вниз я цепляюсь за чучело птицы, она не трепещет и пахнет пылью. Бескровная. Я сижу у твоих ног, тонких, изящных ног. Бледная донельзя кожа с запахами горьких цветов, вроде жасмина, лилии, гортензии. Татуировки на моей спине шевелятся, руки и ноги перечёркнуты белыми шрамами. Я погружаюсь в горячую воду, сразу хочется спать. Водяные лилии словно морские скаты распластываются своими крыльями-листьями. Болотный сладкий запах заполняет меня. Мои руки белеют, синие вены вздуваются. Ты не издаёшь ни звука, смотришь вверх. Я бы впился в твои губы, но не уверен, что могу сдержаться. 

Вечером ты находишь меня в темноте закоулка. Я сижу и сжимаю в руках трепещущее тело ласточки. Я зажал ей клюв, и она не кричит. Я вдыхаю запахи с её крыльев, пахнет теплом, пылью и небом. Мы давно потеряли два из трёх. Мои десны чешутся, язык истекает слюной. Ты сидишь рядом и куришь, а она бьётся в моих руках. Говорят, мёртвых, которых хорошо похоронили, преследует запах цветов. Я вижу как ты нервничаешь, словно слышишь как бьётся её сердце. Этот приятный звук. Я отпускаю птицу и слышу трепет её крыльев над головой, короткий вскрик. Мы поднимаемся и идём домой. Где запах роз, запах стекла и ... 

Я стою посреди своей квартиры. На потолке разводы от пальцев. Такая нелепая тишина, словно кроме часов тут никого и нет. Я слушаю их мерный звук. Хочется спать. За окном бьются птицы. Я упал вниз, мучительно раздирая густой воздух. Целый день превратился в вечер. Полки заполнены книгами, серебром, высушенными веточками и листьями. Ты сидишь у стелы, лицом в угол. Жутко смотреть на тебя со спины. Я не знаю, куда мне деть себя. Лежу на лепестках, удушливые розы пронизывают мои лёгкие. Мои пальцы зарылись в твои волосы, сквозь многомерное пространство я чувствую странные шевеления вокруг меня. А потом вспоминаю о том, кто ты. И всё становится на места. Однако... Ты уже надо мной. Моя шея растерзана, твои губы в крови, пальцы ласково прижимают меня к пастели, заваленной розовыми бутонами. Твои зелёные глаза блестят, твой рот прижимается к моему телу, я хочу спать всё сильнее и держаться уже почти нет сил. Твои длинные светлые волосы закрыли от меня сумеречный свет неба за окном, я слышу как стучит твоё сердце. Я обнимаю тебя. Твоё тепло мне сейчас нужно как никогда. Мне так холодно, а ты всё не оставляешь меня, мою плоть, кровь... Я прижимаюсь к тебе, твоя бледная кожа горячая как у кошки, от тебя пахнет пылью и небом.

Моё сердце заблудилось и затихло. Мои руки побелели, а синие вены торчат. Мои волосы, рассыпанные по подушке, спутанные с лепестками... теперь липкие и жёсткие от крови. Я смотрю, как за окном пролетают ласточки. Как ты приводишь себя в порядок, как собираешь резинкой волосы, как уходишь. Я не видел. Но дверь хлопнула. И стало нереально тихо... Так тихо... и пусто... 

Наткнулись вчера на фильм "Последний Император".
я уже давно так не влюблялся в кино.
и не поверил бы, что оно 1987 года, если бы не википедия.

Вчера был день возвращения в прошлое. И позавчера. Словно глотаешь из бутылки вкус юности. Настоящей и динамичной. Динамомашина запущенная под кожу, внутрь к сердечной мышце. Короткий позывной из прошлого.

Меня душит этот город, медленно травит. Я словно брожу по минному полю. От ровной дороги ко взрыву. Суетливая процессия самолюбивых, до корня эгоистичных циркачей. У каждого есть только он. Чёрно-серые парусиновые лица, под дождём из ледяной грязной воды. 

Я слышу шум за окном, внутри обжигающе-холодного воздуха. Близится ядерная зима. Она уже проявляется в воздухе и на воде. Где-то далеко мёрзнет море и иней заражает по утрам пребрежные камни. А тут замерзает грязь на асфальте. Где-то иней заражает листья и замерзает длинная река, становится прохладно в транспортах. А тут леденеет в метро. Меня выплёвывает из подъезда. По утрам темно. Солнце редкими часами дразнит теплом. 

Я вою внутри, пушу свой хвост. Щурясь и ёжась. Мне постоянно хочется спать. 

Мы идём по пыльной земле. Не держимся за руки, просто знаем. Мы уверенны в своих глазах. Я слышу как воет ветер. Ни единого зелёного пятнышка, не единого листочка. Нам ещё долго так идти. Рядом. Твои светлые длинные волосы развиваются в воздухе словно ленты караванов. Цепляются за твои плечи и серьги. Липнут к губам... Мои мысли цепляются за них. Мой рот высох. Мои глаза слезятся от ветра и пыли. Твои тёмные глаза блестят. Тихо позвякивают браслеты на твоих руках, на твоих мечах... Ветер шепчет на мёртвых языках. Я не могу распустить свои тёмные волосы, волны тёмного дерева, скованные бирюзовой лентой, они треплются на моей спине. Я кусаю в кровь иссохшие губы. Солнце светит над нами, но не видит нас. Шёлк струится за нами. Мы идём рядом по сухой и пыльной земле. Ни единого крика птицы, ни единого шёроха. Только наши шаги и ветер. Мы вместе. Вместе. Мы.

Я. Только я. мои губы побелели от сухости, а у глаз собрались морщинки. Время сильнее всех в этом мире. Браслеты звенят на моих руках, цепочки звенят на моих мечах. Я иду. И только ветер и солнце. Всё

У меня "ничего". Ничего внутри головы и под рёбрами. Ничего. Только пыльный ветер и туманное солнце в зените. Ничего. Ты знаешь, ЧТО ЭТО?

Still falling
Breathless and on again
Inside today
Beside me today
Around broken in two
till you eyes shed
Into dust
Like two strangers
Turning into dust
till my hand shook with the way I fear

I could possibly be fading
Or have something more to gain
I could feel myself growing colder
I could feel myself under your fate
Under your fate

It was you breathless and tall
I could feel my eyes turning into dust
And two strangers turning into dust
Turning into dust