Из дневника Александры Фёдоровны: «Ве­ликое искусство — жить вместе, любя друг друга нежно. Это должно начинаться с самих родите­лей».

«Родители должны быть такими, какими они хотят видеть своих детей — не на словах, а на деле. Они должны учить своих детей примером своей жизни».

«...важный элемент семейной жизни — это отношения любви друг ко другу; не просто лю­бовь, а взлелеянная любовь в повседневной жиз­ни семьи, выражение любви в словах и поступках.    Любезность в доме не формальная, а искренняя и естественная.   Радость и счастье нужны детям не меньше, чем растениям нужен воздух и сол­нечный свет».

 

Доброта, скромность, простота, глубокая Вера в Бога, прямота, дисциплина, крепость духа, уме­ние жертвовать собой, непоколебимое сознание долга и всеобъемлющая любовь к Родине-России, это неполный перечень душевных качеств, кото­рые восприняли царские дети от своих родителей.

Воспитание дочерей в царской семье было строгим, поскольку так была воспитана сама Александра Фёдоровна, да и Государя Николая в детстве не баловал отец — Император Александр III, отличавшийся спартанскими привычками.    Во дворце девочки жили по двое в комнате: старшие Ольга с Татьяной, как их называли, «большие», и младшие Мария с Анастасией — «маленькие».    Царевны спали на жёстких походных кроватях, легко укрытые, каждое утро принимали холодную ванну. Александра Фёдоровна, выросшая при небольшом дворе, с раннего детства прививала дочерям бережливость и умеренность.    Платья и обувь переходили от старших сестёр к младшим. Государыня, сама очень скромная в одежде, в выборе причёсок, не позволяла и дочерям много наряжаться.    Великая княжна Ольга Николаевна полностью восприняла это отношение к роскоши и одевалась очень скромно, постоянно одёргивая в этом отношении других сестёр.

Подруга Императрицы Юлия Ден, которую в царской семье ценили за её ум, рассудительность, спокойную уравновешенность, описывала в сво­ей книге быт царевен: «Их Высочества любили своих горничных и часто помогали им убирать комнаты и стелить постели...

Их Высочества никогда не кичились своим происхождением.    Со свойственной им учтивостью они неизменно пропускали меня вперёд, выходя из какого-то помещения.    При этом не было ни церемонности, ни суеты; это были славные, ми­лые девочки, и я любила их всех.    Их Высочества поднимались рано и вскоре принимались за уро­ки.    После утренних уроков они гуляли с Его Ве­личеством.    В перерыв между ленчем и чаем они вновь отправлялись с отцом на прогулку. Раз­говаривали они по-русски, по-английски, немного по-французски. По-немецки они не разговарива­ли никогда.    Хотя они хорошо танцевали, возмож­ность для этого предоставлялась им редко».

Александра Фёдоровна не позволяла княжнам сидеть без дела ни минуты.    Желая видеть в до­черях настоящих помощниц, она приучала их к основам домашнего хозяйства и сама учила ру­коделью.    Чудные работы и вышивки выходили из-под их изящных ручек.    Лучше других полу­чалось рукоделье у Великой Княжны Татьяны Николаевны.    Она шила себе и старшим сёстрам блузы, вышивала, вязала.

Государыня устраивала благотворительные ба­зары, на которых сама вместе с дочерьми про­давала то, что было сделано их собственными руками.     Вырученные немалые средства шли на поддержание благотворительных учреждений.

Царевны получили прекрасное домашнее об­разование, играли на рояле, хорошо танцевали, рисовали. Воспитывались они в глубокой рели­гиозности, посещали с родителями богослужения.    Александра Фёдоровна постоянно читала Библию и толкования святых отцов Церкви, чтобы более  точно и ясно знать путь, по которому должно идти за Христом.    Любовь к чтению святого пи­сания она прививала и детям.

Мать в отношениях с детьми — простая, сердечная, но одновре­менно и требовательная.     Александра Федоровна не сомневалась, что искренность — непременное условие благородства. Она Сама была таковой и всем Детям сумела подарить то же качество.     Чтобы стать по-настоящему нравственной, честной и добросердечной — надо быть преданной душой Господу. Александра Федоровна, не пере­ставая, говорила о том Детям.     Вот некоторые выдержки из Ее пи­сем.

Ольге Николаевне: «Старайся серьезно говорить с Татьяной и Марией о том, как нужно относиться к Богу» (1909 год); «Ольга, дорогая, в комнате Я или нет, Ты всегда должна вести себя одина­ково.    Это не Я за тобой смотрю, а Бог все видит и повсюду слышит, и это Ему мы должны в первую очередь постараться понравиться, делая все, что нужно, побеждая свои недостатки» (1909); «Да воз­наградит Тебя щедро Бог за Твою любовь к Маме и Твои молитвы за Ее здоровье. Все в Божьей воле» (1909); «Учись послушанию, пока Ты еще мала, и Ты приучишься слушать Бога, когда станешь старше» (1909); «Изо всех сил старайся быть как можно лучше, терпеливее и любезнее во время Святого Поста — серьезно вслуши­вайся в прекрасные молитвы в церкви» (1910).

Татьяне Николаевне.   «Хорошенько молитесь в церкви за всех Нас, за всех Моих цыплят, больших и маленьких» (1907); «Это прекрасно — Ты молишься за свою Мамочку, — может быть, Бог даст что-то хорошее.    Но иногда Он посылает болезнь для блага чьей- то души» (1909); «В церкви внимательно слушай чудные молитвы Великого Поста, они помогут Тебе быть хорошей» (1910).

Марии Николаевне. «Я сейчас должна почитать Библию и мо­литвы, так как не хожу в церковь.    Я надеюсь, что Ты и Татьяна тоже так сделаете» (1907); «Да благословит Тебя Бог.    Старайся все­гда больше всего любить Его и быть хорошей терпеливой малень­кой девочкой и старайся всегда быть послушной» (1910).    «Не за­будь перед исповедью и Причастием почитать книгу, которую Тебе дал Батюшка» (1911); «Я надеюсь, Ты не забыла, что на Пасху в России принято "троекратно лобызаться" (1912); «Ты можешь пой­ти на всенощную, а если стесняешься, будь в Моей маленькой мо­лельне, и в воскресенье тоже» (1914).

Повзрослев, христианские наставления и поучения Матери для Дочерей уже не являлись обязательными.    Теперь Они умом и всем сердцем чувствовали, понимали и ощущали красоту и силу Веры Христовой.    Им не надо было теперь объяснять, как вести себя в Храме, как подходить к аналою, как прикладываться к образам.    Молитва наполняла Их жизнь высокой, живительной радостью.    Как признавалась Матери в 1915 году Мария «знаешь, это очень странно, но, когда я вышла из комнаты Алексея после молитвы, у меня было такое чувство, как будто Я пришла с исповеди, такое приятное небесное ощущение».

Дочери любили Мать бесхитростной и преданной любовью.    Они старались передать Свои чувства в письмах, но нередко казалось, что чего-то главного, «самого-самого» недоговаривают. Им не хва­тало слов, но не оттого, что Они недостаточно хорошо владели лек­сическим запасом, а потому, что их ни в каком языке не существо­вало.    Любовь к Родителям — это как любовь ко Всевышнему; чув­ство здесь всегда значимее, глубже, выше любого его словесного выражения.    Подобного рода посланий сохранилось немало, но, может быть, одно из наиболее проникновенных написано четырнадцатилетней Татьяной Николаевной в ноябре 1911 года в Ливадии.    Это удивительный образец той великой меры любви, которая со­единяла Детей и Родителей.

«Моя дорогая, родная, милая Мама.   Я прошу прощения за то, что не слушаю Тебя, спорю с Тобой, что непослушная. Сразу Я ни­когда ничего не чувствую, а потом я чувствую себя такой грустной и несчастной оттого, что утомила Тебя, потому что Тебе все время приходилось Мне все повторять.    Пожалуйста, прости Меня, Моя бесценная Мамочка.    Сейчас я действительно постараюсь быть как можно лучше и добрее, потому что я знаю, как Тебе не нравится, когда одна из твоих дочерей не слушается и плохо себя ведет.    Я знаю, как это ужасно с Моей стороны плохо себя вести, Моя дорогая Мама, но я на самом деле, милая Моя, буду стараться вести Себя как мож­но лучше и никогда не утомлять Тебя и всегда слушаться с первого слова.    Прости Меня, дорогая.    Напиши Мне только одно слово, что Ты Меня прощаешь, и тогда я смогу пойти спать с чистой совес­тью.    Да благословит Тебя Бог всегда и повсюду — никому не пока­зывай это письмо.    Поцелуй от Твоей любящей, преданной, благо­дарной и верной Дочери. Татьяна».

Естественно, что Александра Федоровна сказала желанное «сло­во »; Она всех Их любила.   Она всегда серьезно и радостно восприни­мала все детские душеизлияния, особенно когда речь шла о том, что хранилось в глубине сердец.

Всю жизнь Александра Федоровна не любила конспирации, в Своем же доме «тайны» и «секреты» Она просто не переносила.    Однако детские исповедания умела хранить, так как это могло ра­нить душу той, которая Ей, Матери, открылась.   Да, собственно, никаких особых «тайн» в этом мире не существовало.    Когда девоч­ки стали переходить в возраст девушек, то у старших — Ольги и Татьяны — возникали Свои, такие понятные, но необъяснимые для них «симпатии» к тому или иному молодому человеку.    Они не рас­пространялись на родственный и придворный круг.    У Княжон вы­зывали симпатию те или иные молодые люди из числа дежурных офицеров при Дворе или офицеров полков, шефами которых они значились Дочери непременно об этом рассказывали Матери, которая не­изменно в таких случаях была чрезвычайно внимательной и предупредительной.      Она не запрещала им ничего, лишь учила сохранять внешнюю беспристрастность, потому что кругом так много любопытных и недоброжелательных глаз.     Невинный взгляд или улыбка, адресованная тому или иному лицу, могли истолковать невесть как.     Об этом Александра Федоровна хорошо знала.     И призывала дочерей не давать злопыхателям ни малейшего повода.

Взаимная любовь детей и родителей была полной и безмерной.   Как вспоминала С.К. Буксгевден, «Императрица воспитывала до­черей Сама, и делала это прекрасно.    Трудно представить себе более очаровательных, чистых и умных девочек.    Она проявляла свой ав­торитет только при необходимости, и это не нарушало той атмо­сферы абсолютного доверия, которая царила между Нею и Дочерьми.    Она понимала жизнерадостность юности и никогда не сдерживала Их, если Они шалили и смеялись.    Ей также нравилось присутство­вать на уроках, обсуждать с учителями направление и содержание занятий».

Александра Федоровна приучала Детей вести дневник и писать письма, лишь только те начинали постигать азы грамотности.    Это тоже было одним из элементов воспитания.   Они должны были учиться излагать свои мысли и овладеть эпистолярным мастер­ством.    Когда девочки вырастали, то появлялась и еще одна причи­на.    Каждая из них хотела донести до Отца и Матери свое сокровен­ное, что коренилось в душе, но что высказать вслух было не всегда возможно.    Родители бывали постоянно слишком заняты, слишком много людей вращалось вокруг, и остаться «тет-а-тет» с Матерью или Отцом каждой удавалось лишь изредка.

Дочери писали особенно часто Матери, хотя, казалось бы, Ее-то они имели возможность видеть куда чаще, чем Отца.    Жизнь во двор­це имела свои законы, установленные ритуалы, которые ни изме­нить, ни отменить Они были не силах.    А душа так рвалась сказать что-то свое, что-то особенно значимое, предназначенное лишь для дорогого человека.    И для всех четырех Великих княжон таким че­ловеком всегда оставалась «дорогая Мама».    Она все всегда понима­ла, все прощала и непременно давала правильный совет.    Она явля­лась для Них бесспорным моральным авторитетом.

Потому регулярно и появлялись «послания» Великих княжон Матери, направленные из одного помещения дворца в другое.   В Алек­сандровском дворце, где Принцессы прожили большую часть жиз­ни, это были письма со второго этажа (там находись их комнаты) на первый, где располагались апартаменты Родителей.    Чаще все­го подобные «эпистолы» составлялись перед сном, после молит­вы, когда душа рвалась сказать «прости» дорогому человеку.    Типичный образец — записка Анастасии Николаевны от 7 мая 1915 года: «Моя дорогая милая Мама» Надеюсь, что Ты не слиш­ком устала, Мы постараемся не ссориться, не спорить и не драть­ся, так что Ты спи спокойно.    Да хранит Тебя Бог!   Твоя любящая дочь Анастасия».

Эти записочки, реже письма в полном смысле этого слова, Алек­сандра Федоровна никогда не оставляла без внимания.    Она непре­менно на них отвечала, при этом исправляя в детских посланиях ошибки правописания.    Так что каждое письмо «дорогой Мама?» являлось для Княжон еще и своеобразным экзаменом на знание иностранных и русского языков.

Александра Федоровна никогда не оставляла без внимания «обиды» на невнимание, возникавшие у дочерей.    Она спокойно и обстоятельно все разъясняла.    В 1908 году писала Ольге Николаев­не: «Милое дитя!   Целую Тебя нежно и благодарю за Твои записоч­ки.    Жаль, что я не могла повидаться с Тобой наедине, но сейчас это трудно.   Скоро буду свободнее, и тогда Ты сможешь все Нам рас­сказать, и все, что Тебя интересует.    Видишь ли, я обычно очень устаю и поэтому редко оставляю Вас всех с нами на долгое время, и часто грущу и не хочу, чтобы Вы видели Мое мрачное лицо».

Если же иногда Мать и дочери расставались, то тут уже каж­додневная связь была не только желанной, но и обязательной.   Ле­том 1903 года по дороге в Саров Александра Федоровна писала Оль­ге, оставшейся теперь «попечительницей» других Сестер.   «Папа и Мама очень-очень нежно целуют своих милых маленьких Девочек и очень грустят, что должны Их оставить.   Старайтесь быть золо­тыми, а Ольга обязательно телеграфируй Мне каждый день, как Вы там все поживаете.    Я надеюсь, зверюшки Вам понравятся.   Ну, хорошо. До свидания и да благословит Вас Бог.    Еще раз целую Тебя, Мой цветочек, и прощаюсь со всеми девочками. Ваша Мама».   «По­печительнице» в этот момент еще не исполнилось и восьми лет.

Письма и записочки писались большей частью по-английски.     Телеграммы же почти исключительно — на русском языке.    Посте­пенно вся корреспонденция сделалась русскоязычной.    Александ­ра Федоровна очень быстро научилась понимать русскую речь, ста­ла свободно разговаривать и писать на языке своей новой Родины.

С огромной любовью отзывались о княжнах и описывали их жизнь очевидцы, приближённые царского двора.

«Трудно представить себе более очарователь­ных, чистых и умных девочек».

Из воспоминаний С.К. Буксгевден, фрейлины Императрицы.

«Дети, как называла Великих Княжон А.А. Танеева и Ю.А. (Лили) Ден (самые близ­кие подруги Государыни и Царских Детей) цели­ком разделяли взгляды Августейших родителей, которые не любили ничего показного, кричащего, стремились держаться подальше от «ликующих, праздно болтающих».    Они наслаждались самы­ми простыми радостями — общением с приро­дой, друг с другом, с простонародьем, которое по своему укладу жизни ближе всего к земле, к деревенскому восприятию мира...

Все Великие Княжны были бесхитростными, невинными созданиями.    Ничего нечистого, дур­ного в их жизнь не допускалось.    Её Величество очень строго следила за выбором книг, которые они читали.    В основном, это были книги англий­ских авторов.    Их Высочества не имели ни ма­лейшего представления о безобразных сторонах жизни, хотя — увы! — им суждено было увидеть самое гадкое, что в ней существует, и столкнуться с самыми низменными чертами человеческой на­туры».

«Внешне однообразную свою жизнь Княж­ны наполняли веселием своих жизнерадостных и живых характеров.   Они умели находить счастье и радость в малом.    Они были юны не только своими годами, но были юными в самом глубо­ком смысле этого слова; их радовало всё: солн­це, цветы, каждая минута, проведённая с отцом, каждая короткая прогулка, во время которой они могли посмотреть на толпу; они радовались каж­дой улыбке незнакомых им прохожих; они сияли всем лаской и яркими красками цветущих рус­ских лиц.    Везде, где они появлялись, звучал их весёлый звонкий смех.    Никто и никогда не чувствовал себя с ними стеснённо, их простота делала всех такими же простыми и непринуждёнными, каки­ми они были сами».

Из воспоминаний жительницы Царского Села С.Я. Офросимовой в книге «Царская семья».

«Когда Великие Княжны посещали детские приюты, то здесь вели себя с детьми-сиротами как с родными, без брезгливости целуя и лаская их.     Приход их в приют столько вносил с собою ласки и привета, что дети в восторге радости ки­дались обнимать их, целуя руки, толпясь около них.    Дети своим чутким сердцем ощущали в них чистую, искреннюю, нежную к ним любовь.    Детское сердце не обманывает».

Из книги игумена Серафима (Кузнецова) «Православный Царь-мученик».

«...трудно определимая прелесть этих четырёх сестёр состояла в их большой простоте, есте­ственности, свежести и врожденной доброте». «Обстоятельства рано приучили всех четырёх довольствоваться самими собой и своею при­родной весёлостью.    Как мало молодых девушек без ропота удовольствовалось бы таким образом

«Великие княжны были прелестны своей све­жестью и здоровьем.   Трудно было найти четырёх сестёр, столь различных по характерам и в то же время столь тесно сплочённых дружбой.    Послед­няя не мешала их личной самостоятельности и, несмотря на различие темпераментов, объединяла их живой связью.   Из начальных букв своих имён они составили общее имя: «ОТМА».    Под этой об­щей подписью они иногда делали подарки или посылали письма, написанные одной из них от имени всех четырёх», — писал о княжнах Пьер Жильяр.

Из дневника Александры Фёдоровны: «Чи­стота помыслов и чистота души — вот что дей­ствительно облагораживает.    Без чистоты невоз­можно представить истинную женственность.    Даже среди этого мира, погрязшего в грехах и пороках, возможно сохранить эту святую чистоту.    «Я видел лилию, плавающую в чёрной болотной воде.    Всё вокруг прогнило, а лилия оставалась чистой, как ангельские одежды. В тёмном пру­ду появилась рябь, она покачивала лилию, но ни пятнышка не появилось на ней».    Так что даже в нашем безнравственном мире молодой женщине можно сохранить незапятнанной свою душу, из­лучая святую бескорыстную любовь».

И хочу закончить эту главу цитатой автора из книги Т.Н. Микушиной «О Царской семье» - «Любовь, царившая в семье, была их основой, воздухом и светом одновременно.     Любовь родителей к друг другу и к России в сочетании с чувством долга и ответственностью венценосцев перед Родиной явились благодатной почвой для развития у детей качеств высочайшей пробы: искренности, доброжелательности, милосердия, мужества, глубокой веры в Бога, преданности Отечеству.    4 сестры были поистине жемчужинами в Российской короне, сияние которых могло бы в будущем осветить Россию и мир новым светом духовности».

Источники - 1. Боханов А.Н. "Святая царица". - М.: Вече, 2006.- 304с., илл.

 

2. Кравцова М. Воспитание детей на примере святых царственных мучеников. - М.: Вече, 2013. - 208 с.

 

3. Покаяние спасёт Россию. О Царской семье. /Сост. Т.Н. Микушина, О.А. Иванова, Е.Ю. Ильина.– Омск:  Издательский Дом «СириуС», 2013. – 264 с., цв. и ч.-б. илл.

 

4. Буксгевден С.  Венценосная мученица. - М.: Русский Хронографъ, 2010. - 528 с.

 

 

Серия сообщений "Царские дети":
Часть 1 - Святая женственность царевен Романовых
Часть 2 - Царские дети
...
Часть 11 - Воспоминания близких о Марии Николаевне
Часть 12 - Воспоминания близких об Анастасии Николаевне
Часть 13 - Великие Княжны и Александра Федоровна