НИКОЛАЕВСКИЕ ПОДЗЕМЕЛЬЯ:

мифическая реальность?

"Все, начиная со звезд и кончая землей под
ногами, ничто иное, как раскрашенный
занавес, скрывающий истинный мир".
А.Мэйчен
"Самое прекрасное, что мы можем
переживать -это таинственность".
А. Эйнштейн
Не могу сказать, что в нежном возрасте зачитывался Хаггардом, потому как автора этого не любили советские издательства, видимо, вследствие его привычки добавлять мистики в свои рассказы об экзотических кладах в таинственных подземельях, сиречь копях царя Соломона. Однако, подспудная жажда приключений и тайн, направляла меня своими неизъяснимыми путями, и, в конце концов, свела меня с Андреем Майстренко, тогда младшим научным сотрудником Николаевского краеведческого музея, уже шесть лет разрабатывавшего к моменту нашей встречи тему искусственных подземных сооружений нашего родного города. В 1992 г. мы вместе работали в составе экспедиции клуба подводного поиска "Садко" по обследованию затонувшего судна возле Кинбурнской косы. Темными вечерами, на юте экспедиционного судна "Буревестник", смутные легенды о турецких катакомбах Николаева обретали плоть и кровь в рассказах Андрея. Большую часть своей жизни, мы полагали, что все действительно интересное уже открыто, обители тайн находятся за пределами государственной границы СССР, а внутри такового все известно, изучено и поставлено на службу, в целях достижения светлого будущего. Однако, в один действительно прекрасный момент, стало ясно, что ситуация не столь прискорбна. Всевозможные тайны были вокруг, и в буквальном смысле под ногами.
Всякий николаевец, хоть краем уха, хоть что-то, да слышал о том, что некие "турки" подземными ходами превратили наш город в подобие швейцарского сыра и активно ими пользовались. Нам довелось побывать в подвале дома на улице, именовавшейся в прошлом Аптекарской, из которого, согласно легендам, турки уводили в плен украинских девушек. В скобках замечу, что никакого хода найти не удалось, хотя присутствовавший с нами "лозоходец" утверждал, что под полом есть некая пустота. Существует легенда о некоем чрезвычайно удачливом налетчике, николаевском Леньке Пантелееве, который в первые годы советской власти немало попортил крови служителям закона. Удачей своей он будто бы был обязан доскональному знанию катакомб, благодаря чему мог исчезать в никуда и появляться из ниоткуда.
Короче говоря, николаевские катакомбы, как и все, что лежит на границе обыденного и неизвестного, и в связи с этим внушает интерес и подсознательный страх, стали объектом мифотворчества. Мы попытались проникнуть в эту тайну, и то что получилось попытались систематизировать в этой статье.
До сих пор нет единого мнения, существует ли в Николаеве обширная система подземных сооружений, или это все не более чем легенды, не имеющие под собой никаких оснований. Наиболее распространенно мнение, что все многочисленные рассказы о многокилометровых тоннелях, проходящих под городом, происходят от недостроенного водопровода I-ой четверти XIX века.
Экстремальное крыло движения краеведов, под девизом "Николаев, который мы потеряли", выдвигает версию о том, что в николаевских катакомбах сокрыта Александрийская библиотека, вывезенная перед пожаром неким тайным орденом. Этот же орден и организовал в Николаеве тайный монастырь, деятельность которого была направлена на хранение тайных знаний. "Консервативные" же краеведы не располагают данными о существовании этой обители.
Официальная наука к вопросу катакомб относится достаточно равнодушно, так как тема неблагодарная и дискредитирована так же, как и тема палеоконтакта. Любой человек, позволивший себе предположить, что сооружения под землей это более, чем остатки водопровода и системы самоуничтожения города на случай захвата его врагом, рискует получить репутацию фон Дэникена.
Разговор о подземных сооружениях следует начать с истории Николаева. Город изначально создавался как судостроительный и военный центр юга России, и это наложило отпечаток на его географическое положение, и на планировку, и на саму городскую жизнь. Расположенный на полуострове, в месте слияния рек Южный Буг и Ингул, где они образуют полноводный Бугский лиман, Николаев начал свою историю с корабельной верфи и дал жизнь Черноморскому флоту.
Датой основания города считается 27 августа 1789 года, когда губернатор Новороссийского края Г.А. Потемкин направил приказ полковнику М.Л. Фалееву: “Именовать нововозводимую верфь на Ингуле - город Николаев...” Первый план Николаева был составлен инженером Н.Н. Князевым вскоре после ордера Потемкина, а дальнейшая разработка проводилась известным русским архитектором Н.Е. Старовым. Уже 5 января 1790 года, на верфи был заложен 46-пушечный фрегат “Святой Николай”.
Николаев стал не только главной верфью Черноморского флота, но и его административным центром. В разные годы флотом и городом руководили выдающиеся флотоводцы: Н.С. Мордвинов, А.С. Грейг, М.П. Лазарев - первооткрыватель Антарктиды. Их усилиями город растет и крепнет: открывается морское артиллерийское училище, Черноморское штурманское училище, Училище корабельной архитектуры, а в 1803 году - старейшее на юге России гидрофизическое бюро, обладавшее уникальной коллекцией морских карт и античных древностей.
Во время Крымской войны (1853-1856 гг.) Николаев был главной базой Черноморского флота.
Начало века двадцатого город встретил как крупный судостроительный и научный центр. Военное значение Николаева отошло на второй план.
Последующие годы, вплоть до нашего времени, для моего повествования интереса не представляют, разве что в плане рьяного уничтожения подземных сооружений, проявившегося в замуровывании входов, бетонировании тоннелей сверху, засыпании их мусором, при полном отрицании существования катакомб как таковых. Разве что чекисты порезвились в 20-е годах, изымая из подвалов “нажитые нечестным путем” ценности да немцы во время оккупации очень интересовались катакомбами. Нам даже доводилось слышать о подземном химическом заводе (немецком естественно), с ангаром для подводных лодок.
Теперь от истории города перейдем к городскому фольклору, с которого начинается история Николаевских катакомб. Легенды, связанные с катакомбами, не являются цельным эпосом, а скорее набором былин, объединенных общей темой, что позволяет предположить их происхождение от реально имевших место фактов посещения людьми подземных сооружений, и обросших по мере многократного пересказа дополнительными подробностями, и в той или иной степени искаженных по этой причине. Основная сюжетная линия всех легенд о катакомбах - посещение человеком или группой людей тоннелей и залов, чаще всего случайное. Основная особенность-приписывание их строительства туркам, в связи с нахождением в тоннелях ятаганов. Географические привязки мест входов не отличаются разнообразием и в основном подтверждаются из источников более достоверных, что тоже свидетельствует в пользу существования у этой части городских мифов реальной основы.
Далее легенды и мифы о катакомбах переходят в несколько иную область - свидетельства очевидцев наших современников. Характерно, что чем ближе рассказ к нашему времени, тем он больше скомкан и лишен живописных подробностей. В основном преобладают сюжеты о многочисленных провалах домов, которые заливались неисчислимыми кубометрами бетона, колодцах "до конца географии" и бездонных выгребных ямах. Рассказов о непосредственных прогулках по подземному городу очень немного, и часто упоминаются завалы.
Проверка этих свидетельств привела к любопытному, хотя и к вполне закономерному выводу: оказалось, что на достоверность информации серьезно влияет интерпретация человеком того, что он видит. В большинстве случаев за тоннели принимались короткие аппендиксы подвалов, так называемые "мины", предназначаемые для закладки пороховых зарядов (по одной из версий), с последующим взрывом, в случае захвата города врагом.(Кстати слово "mine" в переводе с английского обозначает как взрывное устройство, так и шахту, рудник или копь). Сырость подземелья, плохое освещение, настраивали человека на восприятие чего-то длинного и таинственного, а завалы или замуровки еще более разогревали фантазию
Пляшущий свет фонаря на каменной кладке, раскачивается веревочная лестница. Двенадцать метров вниз, в темное нутро колодца. Ступень, еще ступень, еще... На дне фигура Андрея втягивается в стену: лаз сверху не виден. Нога касается песка, метроном пульса озвучивает тишину. Полуметровой высоты полукружие арки чернеет на фоне черно-желтой штриховки камня. Теперь пятнадцать метров "мышеловки" - узкого лаза, которым начинается тоннель. Локти и колени бороздят песок уже в который раз - мы идем на работу. Ползу на желтое пятно фонаря Андрея, выключив свой -экономлю аккумуляторы. Тоннель резко расширяется. Согнувшись, подхожу к Андрею, сажусь на корточки, пытаясь справится с одышкой. Корабельный плафон заполняет тоннель мглистым, тусклым светом, распадающимся на мозаику камней, сложенных вдоль стены и их чернильных теней. "Кладбище надежд" - черный юмор названия, порожденного зрелищем и финансовыми проблемами экспедиции, совсем не кажется смешным под двенадцатью метрами материковой породы, в коконе света, замкнутого молчаливой темнотой. Здесь призрачная реальность катакомб – отдельная реальность, вкрадчиво обволакивающее сознание. Ритуал входа настраивает восприятие на другой мир, в котором становится весомым и материальным то, что в верхнем мире проходит сквозь нас, не оставляя следа.