然由

Замечательные, но малоизвестные исторические анекдоты

Истории, в которых  выдающимся историческим личностям удалось блеснуть остроумием:

1. Актриса обращается к Джеймсу Хедли Чейзу: «Мне очень понравилась ваша книга. Кто её для вас написал?»

Чейз в ответ: «Я рад, что она вам так понравилась. А кто вам её читал?»
 

2. Пьяный мужчина заявляет Дороти Паркер: «Я терпеть не могу дураков».

Дороти Паркер в ответ: «Похоже, что ваша матушка могла».

3. Филипп, македонский царь, пишет в своем послании спартанцам: «Вам надлежит сдаться без всякого промедления, потому что если я приведу свою армию в вашу страну, я разрушу ваши фермы, убью людей и сотру с лица земли ваш город».

Ответ Спарты был лаконичным: «Если».

4. Когда хозяйка отеля в Вене извинилась перед непобедимым британским генералом Артуром Уэлсли за грубость некоторых французских офицеров, которые демонстративно повернулись к нему спиной, генерал ответил: «Ничего страшного, мадам, я уже видел их спины раньше».

Капоте отвечает: «Я не уверен, что смогу оставить здесь автограф, вот разве что инициалы».

6. Питер Бенчли – известный американский писатель, автор романа «Челюсти», по которому Спилберг снял свой культовый фильм. Однажды у дверей отеля, он обратился к человеку в униформе: «Милейший, будьте любезны, вызовите мне такси».

Человек в форме возмущенно отвечает: «Я не швейцар. Вообще-то я контр-адмирал Военно-морского флота США».

Бенчли: «Ну хорошо, тогда вызовите мне линкор».

7. Джон Монтегю, первый лорд адмиралтейства, обращается к Джону Уилксу, журналисту, политику и своему противнику: «Не знаю, сэр, как вы умрете – на виселице или от сифилиса».

Уилкс в ответ: «Это зависит, милорд, от того, поимею я ваши политические взгляды или вашу любовницу».

8. Поклонник обращается к Моцарту: «Герр Моцарт, я подумываю о том, чтобы написать симфонию. Не могли бы вы дать мне совет, с чего начать?»

Моцарт: «Симфония – очень сложная музыкальная форма. Возможно, вам стоило бы начать с какой-нибудь простой пьески, а уж потом постепенно дойти до симфонии».

Поклонник не отстает: «Но, герр Моцарт, Вы писали симфонии в восьмилетнем возрасте!»
Моцарт: «Да, но я никогда не спрашивал, как это делать».

Театральные курьезы и байки
> * * *
> В конце 80-х годов позапрошлого века в Петербурге с большим успехом шел
> балет
> Пуни «Дочь фараона», поставленный Мариусом Петипа. В первом акте
> фигурировал
> лев, который сначала шествовал по скале, а потом, убитый стрелой
> охотника, падал
> вниз. Льва изображал постоянный статист. Однажды он заболел, и его
> пришлось
> срочно заменить другим статистом.
> Спектакль начался. Вначале все шло прекрасно. Лев важно прошелся по
> скале.
> Охотник выстрелил, стрела полетела... И вот здесь вышла заминка.
> Пораженный
> стрелой лев явно испугался высоты и в нерешительности топтался на краю
> скалы,
> виновато поглядывая на балетмейстера, в ужасе застывшего в кулисах.
> Отчаявшийся Петипа показал льву кулак. И тут произошло чудо. Лев
> поднялся
> на задние лапы, перекрестился правой передней лапой - и прыгнул вниз.
> * * *
> Приезжает Папазян в провинциальный театр - играть Отелло. И выдают ему
> в качестве Дездемоны молоденькую дебютанточку. Она, естественно,
> волнуется.
> И вот подходит дело к сцене ее убиения. На сцене такая вся из себя
> целомудренная
> кровать под балдахином. И вот легла эта самая дебютантка за этим
> балдахином
> ногами не в ту сторону. Открывает Отелло с одной стороны балдахин - а
> там ноги.
> Ну - что поделать, закрыл Отелло балдахин и этак призадумался тяжко.
> А Дездемона сообразила, что лежит не в том направлении, и перелегла.
> Открывает Отелло балдахин с другой стороны, а там... опять ноги!
> После чего продолжать трагедию было, как вы понимаете, уже невозможно.
> * * *
> В одном из небольших городов театр проездом давал "Грозу" Островского.
> Как многие, наверно, помнят, там есть сцена самобросания тела в реку.
> Для смягчения последствий падения обычно использовались маты.
> И обычно их с собой не возили, а искали на месте (в школах,
> спортзалах). А здесь
> вышел облом: нет, не дают, никого нет и т. п. В одном месте им
> предложили батут.
> Делать нечего, взяли, но в суматохе забыли предупредить актрису.
> И вот представьте себе сцену: героиня с криком бросается в реку...
> и вылетает обратно. С криком... И так несколько раз...
> Актеры с трудом сдерживаются (сцена-то трагическая), зрители начинают
> ржать.
> В этот момент один из стоящих на сцене произносит:
> - Да... Не принимает матушка-Волга...
> Актеры, корчась, падают, актриса визжит, зрители сползают с кресел...
> * * *
> По спектаклю, Карандышев отговаривает текст: "Так не доставайся же ты
> никому!"
> - и стреляет в Ларису из пистолета, Лариса падает. А выстрел
> обеспечивался в то
> время так: реквизитор за кулисами, на реплику, бьет молотком по
> специальной гильзе,
> гильза бухает - Лариса падает.
> Премьера. "Так не доставайся же ты никому!" – актёр наводит пистолет,
> у реквизитора за кулисами осечка, выстрела нет…
> Актёр перезаряжает, наводит пистолет второй раз, за кулисами вторая
> осечка.
> Карандышев перезаряжает в третий раз: "Я убью тебя!", - третья осечка.
> Лариса стоит. Вдруг из зала крик: "Гранатой ее глуши!".
> Занавес, спектакль сорвался, зрителям вернули деньги.
> Режиссер час бегал по театру за реквизитором с криком: "Убью,
> сволочь!!!".
> На следующий день, вечером, опять "Бесприданница", с утра разбор
> вчерашнего
> полета: мат-перемат, все на реквизитора катят, тот оправдывается:
> "Но ведь не я гильзы делал, ну сырые в партии попались, но много же
> народу рядом,
> видите же, что происходит, можно же помочь, там у суфлера пьеса под
> рукой:
> шмякнул ей об стол, все оно какой-никакой выстрел; монтировщик там
> доской врезал
> обо что-нибудь; осветитель лампочку мог разбить, - ну любой резкий
> звук, она бы
> поняла, что это выстрел, и упала бы".
> Вечером спектакль, все нормально, доходит до смерти Ларисы. Карандышев:
> "Так не доставайся же ты никому!" - наводит пистолет, у реквизитора
> опять осечка.
> Вдруг, с паузой в секунду, из разных концов за кулисами раздается
> неимоверный
> грохот: суфлер лупит пьесой об стол, монты - молотками по железу,
> осветитель
> бьет лампочку. Лариса явно не понимает, что это выстрел, ибо на выстрел
> эта
> беда никак не походит, и продолжает стоять.
> Из зала крик: "Тебе ж вчера сказали, гранатой ее глуши!"
> * * *
> Балет Минкуса "Дон Кихот" уже бог знает сколько времени благополучно
> идет на
> сцене питерского Мариинского театра. И вся история данного балета на
> данной
> сцене распадается на два периода: период "до" и период "после".
> Период "до" характеризовался тем, что Дон Кихот и Санчо Панса
> разъезжали
> по сцене соответственно на коне и на осле. И конь, и осел были живыми,
> настоящими,
> теплыми. Период "после" характеризуется тем, что Дон Кихот и Санчо
> Панса шляются
> по сцене пешком. Не славные идальго, а пилигримы какие-то.
> Куда подевались конь и осел? Сдохли? Сожраны хищниками?
> Версии таинственного исчезновения со сцены коня и осла плодились, как
> грибы
> после дождя. Я же получил сведения о происшедшем от своего
> родственника,
> который работал осветителем в Мариинском театре. Он утверждает, что все
> было
> именно так. Не знаю. За что купил, как говорится, за то и продаю.
> Итак, душераздирающий случай, поделивший историю спектакля на "до" и
> "после",
> произошел, кажется, в 1980 олимпийском году. До того дня на каждое
> представление
> "Дон Кихота" из цирка выписывались хорошо выдрессированные, привыкшие
> к публике конь и осел. Но в тот злосчастный день конь заболел. И
> администрация
> театра, совершенно не подумав о последствиях, арендовала коня из
> какой-то
> конноспортивной секции. Тоже хорошо вышколенное животное.
> М -да! Если бы только не одно но. Зверюга оказалась кобылой.
> Это обнаружилось только тогда, когда уже звучала увертюра.
> Что-либо менять было поздно.
> Вы когда-нибудь пробовали в чем-либо убедить возжелавшего женской ласки
> осла?
> Легче научить таракана танцевать еврейские танцы.
> В первом же совместном появлении на сцене Дон Кихота и Санчо Пансы
> осел,
> почуяв свеженькую кобылку, безумно возбудился. Издав истошный рев, он
> встал на
> дыбы, сбросив с себя Санчо. После этого из его подбрюшья начало
> вылезать нечто
> неимоверное по своим размерам и очень непристойное по своему внешнему
> виду.
> Осел начал забираться сзади на кобылу, которая явно не возражала против
> того,
> чтобы произвести на свет мула.
> Дон Кихот, почуяв атаку с тыла, проявил чудеса джигитовки и каким-то
> диким прыжком
> слетел с седла. Санчо, спинным мозгом почувствовав, что сейчас
> произойдет, начал
> тянуть осла за хвост. Но проклятый ишак не сдавался. К этому моменту он
> уже
> находился в нужном отверстии на теле кобылы и работал с интенсивностью
> отбойного
> молотка. Откуда-то из зала раздался истошный женский визг.
> Кто-то проорал: "Закройте занавес!" Дирижер механически продолжал
> размахивать
> руками, не отрывая глаз от творящегося на сцене безумия. Оркестранты
> развернули
> головы на 180 градусов и беззастенчиво пялились на сцену. Музыка издала
> пару
> предсмертных тактов и тихо сдохла, сменившись полоумным гоготом,
> доносившимся
> из оркестровой ямы. Пожарные начали раскатывать по сцене рукава с целью
> образумить распоясавшегося осла с помощью воды.
> В общем, занавес закрыли только минуты через две. В течение этих двух
> минут на
> сцене прославленного Академического Театра имени Кирова наблюдалось
> следующее:
> Ишак с победным ревом дотрахивает томно прикрывшую глаза кобылу.
> Санчо Панса тянет ишака за хвост, в результате чего вся сцена смахивает
> на
> перетягивание каната. В углу сцены, схватившись за голову и
> раскачиваясь из
> стороны в сторону, сидит на полу совершенно обезумевший Дон Кихот.
> Пожарные,
> изнемогая от хохота, раскатывают шланги, а из-за кулис доносится вопль
> режиссера:
> "Скорее, суки!!! Скорее!!!! Убью всех на х..!!!" Из оркестровой ямы
> слышен уже даже
> не смех, а какое-то бульканье. Дирижер, поддавшись всеобщему буйству,
> приплясывает на своей подставке и откровенно болеет за осла.
> Наконец занавес закрывается. Половина зала возмущается, треть (в
> основном
> старые девы) лежат в обмороке, остальные требуют открыть занавес,
> поскольку они,
> мол, заплатили деньги и имеют право все это досмотреть.
> Все. На этом все и закончилось. На следующем представлении Дон Кихот и
> Санчо
> ходили пешком. Сколько голов полетело после этого злосчастного дня -
> неизвестно,
> да и не важно.
> * * *
> 1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля «Собор Парижской
> Богоматери».
> Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану
> Петровичу (имя
> изменено). Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что
> Квазимодо (Степан
> Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась
> за канат,
> через всю сцену. Но был у него один маленький недостаток - очень уж он
> любил
> водочкой побаловаться. И вот настал день премьеры. Перед премьерой
> Степан
> Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в
> сторону,
> он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
> Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты.
> Режиссер, повстречав Степан Петровича, опешивши сказал:
> - Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то,
> что на канате
> летать.
> - Да я 20 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал
> Степан
> Петрович и направился к сцене.
> На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева
> направо
> пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще
> раз
> и еще раз… Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и,
> повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря
> на кулисы,
> в полной тишине произнес:
> - Итить твою бога мать! Я тут как последняя сука карячусь,
> а эти козлы еще даже занавес не подняли!
> * * *
> Первый выход Е.Копеляна на подмостки. Он очень волновался. Его
> буквально силой
> вытолкнули с подносом на сцену, где сидел на троне Н. Монахов. Но
> Монахов
> почему-то смотрел не на Копеляна, а за него. Когда Копелян обернулся,
> то, к своему
> ужасу, увидел, что вошел на сцену в окно. Он бросил поднос и в панике
> бежал
> за кулисы. После спектакля пришлось идти извиняться перед Николаем
> Федоровичем.
> Тот с усмешкой посмотрел на молодого артиста и сказал:
> - То, что ты вошел в окно – это полбеды. А вот то, что ты вышел в
> камин – это беда!
> * * *
> - Игралась в театре некая героическая музыкальная драма - с любовью,
> смертями
> и прочей патетикой. И вот за несколько часов до спектакля
> обнаруживается, что
> местная прима объелась мороженого и заглавную партию петь никак не
> может.
> Голос сел. Как говорится, всерьез и надолго. Режиссер в панике:
> билетов, как на грех,
> раскупили много.
> И тут... В общем, совсем как в голливудском сюжете на тему "Так
> становятся звездами".
> Является к режиссеру одна молоденькая хористочка и заявляет, что она
> всю жизнь
> мечтала об этой роли, что она знает все арии, что она готова без единой
> репетиции
> все отпеть и отыграть, и т.д., и т.п. Ну, режиссеру, в общем-то,
> деваться особо некуда.
> Он машет рукой и выпускает юное дарование на сцену. Но как только
> занавес
> поднялся и дарование открыло свой прелестный ротик, тут же
> обнаружилось,
> что голливудский сценарий в степях Украины ну никак не проходит.
> Поет юное создание прескверно, играет еще хуже. Режиссер за сценой
> мучается.
> Но не останавливать же спектакль, раз начали!
> Доходит дело до второго акта. Кульминация: героиня встречается со своим
> бывшим
> возлюбленным и в самый патетический момент призывает его: "Вбий мене!"
> (т.е. "убей меня!" - спектакль идет по-украински). И герой должен
> совершить свое
> черное дело. Ну, юное дарование на сцене, как положено, раскидывает
> руки и
> восклицает: "Вбий мене!". Герой бросается на нее с бутафорским ножом и
> тут...
> Надо полагать, что лицо у артиста и вправду было зверское - намучился с
> партнершей
> за спектакль! Но, так или иначе, а юная хористочка испугалась всерьез.
> И в последний
> момент отскочила в сторону. А стало быть, и не дала себя заколоть - как
> по роли
> положено. Оба стоят. Что делать - никто не знает. В конце концов
> хористочка решает
> продолжить с той же точки. Опять раскидывает руки и кричит:
> "Вбий мене!". Герой - на нее. А она, с перепугу - опять в сторону!
> В общем, повторилась история и в третий раз. Но тут уже герой
> изловчился,
> отловил-таки девицу и, как положено по роли, "убил".
> В этот момент за сценой должен был грянуть патетический хор. Но хор не
> грянул.
> Не грянул он потому, что все хористы и хористки стояли, согнувшись
> пополам, или
> катались по сцене (за задником) в припадке неудержимого хохота. А
> хохотали они
> потому, что режиссер спектакля, стоя рядом с ними и видя, что творится
> на сцене,
> стал биться головой о ближайшую трубу и приговаривать:
> "Поймай ее, суку, и убей! Поймай ее, суку, и убей!".
> * * *
> Абакан. Сей славный город, помимо того что является столицей автономной
> республики Хакассия, имеет два драматических театра - один, так
> сказать, городской,
> а второй - республиканский. Вот в нем и произошла эта невероятная, но
> совершенно
> правдивая история. Ставили бессмертное творение А. С. Пушкина "Евгений
> Онегин".
> В одной из последних сцен, Евгений (Е) прибывает на бал к своему
> старому другу (Д)
> и видит Татьяну (в малиновом берете). При этом звучит следующий диалог:
> Е. - Кто там в малиновом берете с послом турецким говорит?
> Д. - Так то жена моя.
> Е. - Так ты женат?
> Д. - Уже два года!
> Ну, и далее по ходу пьесы.
> Так вот. Во-первых, реквизиторы не нашли малинового берета и заменили
> его
> зеленым. А, во-вторых, артист, игравший мужа Татьяны, и актриса,
> игравшая Татьяну,
> были брат и сестра. Вот что из этого получилось.
> Премьера. Зал битком набит местным бомондом и просто любителями театра.
> Входит Евгений, подходит к другу и ищет глазами яркое малиновое
> пятно... его нет...
> находит глазами Татьяну... Далее диалог:
> Е. - Кто там... в ЗЕЛЕНОВОМ берете?
> Д.(которого перемыкает от данной реплики): - Так то СЕСТРА моя!
> Е.(который чувствует, что что-то не то происходит, но до конца еще не
> осознал):
> - Так ты СЕСТРАТ?!
> Д. - Уже два года!
> Обычно такие вещи проскальзывают мимо внимания публики, но в этот раз
> зал грянул...
> и, увы, не аплодисментами.
> * * *
> Казанский оперный театр, «Демон» Рубинштейна. Первый акт, идет борьба
> за душу
> Тамары. На вершине одной скалы стоит черный Демон, а на вершине другой
> скалы
> – сверкающий белыми одеждами и крыльями ангел. Каждый утверждает:
> «Она моею будет!»,- бушует оркестр, кипят страсти, а между скалами
> летают
> маленькие ангелочки (их рабочие сцены то и дело запускают с разных
> сторон
> катиться на маленьких колесиках по невидимым в полутьме тросам).
> И вдруг у одного ангелочка колесико с троса соскочило. Другие все
> летают,
> а этот повис неподвижно.
> Бригадир рабочих стал руководить спасательными работами. И все могло бы
> закончиться благополучно, когда бы композитор Рубинштейн не написал в
> своей
> опере именно в этом месте для всего оркестра длинную генеральную паузу
> – это когда внезапно наступает в театре полная тишина, никто не играет
> и не поет.
> И вот в этой полной, внезапно наступившей тишине все слышат крик
> бригадира:
> - Какого х.. ты там смотришь? Пхай его багром в ж..пу!!!
>

Армянское радио — один из главных персонажей советских анекдотов, особенно в 1960-70-е годы. Как правило, анекдоты из этой серии начинаются словами: «Вопрос Армянскому радио» или «Армянское радио спрашивают…», после чего идет достаточно обыденный вопрос и парадоксальный и даже абсурдный ответ на него, с изрядной долей сатиры на «реалии советской жизни».

Армянское радио спрашивают:
--Правда ли, что при коммунизме дети будут производиться при помощи электричества и пара? Да, будет браться пара, выключаться электричество, а остальное — как при социализме…

--Чем лекарство отличается от пива? Лекарство сначала выписывают, потом выпивают, а пиво — наоборот.

--Где появился танец чечётка? Думаем, что в семье рабочего Саакяна, где десять детей и один ночной горшок.