...Бог мой, я тебя обниму за шею, прижмусь к груди, буду слушать - там сердце слышу, сердце.
...Ты помнишь, когда мы уезжали из города моего бессмертия - я плакала, навзрыд и молча, тихо, и молчала восемь часов подряд, рисовала в блокноте и писала корявым подрагивающим почерком, и пока мои ноги не коснулись перрона Города-Дыма - я не произнесла ни слова. Я плакала, уезжая из города ключей, из Питера, и...
...все это отслаивается, как ненужная кожа, остается, осыпается, и что остается? Ты, я и Город, бог мой, слышишь, я буду на мостовых камешки взглядом считать, плести бесконечные фенечки никому, писать письма Питеру, искать и находить ключи, фотографировать уличных кошек и людей втихаря, ходить с зонтиком и свои безделушки продавать в дни языческих праздников. И нескончаемые веревочки плести, и вплетать, как Кершет, амулеты и бусины в волосы, ленты подвязывать, звенеть сережками и бубенцами-колокольчиками, бог мой, слышишь, давай уедем в мой Город-Любовь, в сердце моем осколок витражного оконца колется, и...
...за мое последнее бессмертие я отрастила себе такой хвост, которым только чуять, и вот - этим самым хвостом я ныне чую, что жизнь делает оборот, другая сторона луны поворачивается, а мне лишь немного грустно, но - пусть катятся лесом, светлым и красивым, а я не хочу участвовать в этом чужом задуманном дурдоме, у меня есть потрясающие люди, которые легки и невесомы, которые не привязывают меня к чужим образам и к чужим мнениям, которые не обижаются на мелочи ( не считая значительным то, что не надо было бы), от которых я не жду подвохов потому что какое им до меня дело.
Вот так вот, бог мой, и сердце твое стучит, и пусть все летит куда-то, катится, перевертывается - мы уедем обратно в вечность, искать ключи и апостола Петра, спросить чего-нибудь, например, какое кафе недорогое и уютное, он скажет "дура!" и будет совершенно прав, бог мой, "буду дурой, если горе от ума" , рассмеется и подарит мне ржавый ключ. Просто так, в коллекцию.
Бог мой, кто эти люди, я не хочу никого из людей, ни в жареном ни в пропеченном виде, не хочу. Дай мне ветер, бог мой, ветер с запахом корицы, и гладь меня по лицу теплыми пальцами, не надо больше никого, потому что все эти "кто" такие странные, противоестественные и... обыкновенные, что у меня начинает болеть горло. Не хочу.
Бог мой, в Питере - с зонтами, камешки в мостовых считать, запускать фонарики и воздушных змеев и жить, жить, жить - ни к кому больше не прикасаясь всерьез, потому что нужен мне только ты, бог мой, ты и Питер, а остальное...
А остальное - это так неважно...