Оригинал сообщения

 

Ирина Снегова

АВГУСТ

Август празднует
В силу вошедшее лето,
Зеленее зелёного
В чаще огни,
Не скудеет избыток
Горячего света –
Запастись бы им впрок,
На ненастные дни!
Набирает рябина
Багряную горечь,
Оглушает
Кузнечиков струнная речь…
Август –
Это когда ты не просишь,
Не споришь,
Каждый солнечный луч
Начинаешь беречь.
Просто руки
Навстречу теплу поднимаешь
И с тревогой встаёшь
Не в десятом, а в семь…
Август –
Это когда ты уже понимаешь,
Что померкший денёк
Отгорел насовсем,
И становится
С каждой минутой яснее,
Что всё ближе и ближе
Седые дожди
И что осень уже неизбежна,
А с нею…
Август, время моё,
Не спеши, подожди!

Цитируется по: Снегова Ирина Анатольевна. Август. М., “Советский писатель”, 1963, 116 стр.

Читать далее

Владимир Цыбин

***
И хочется рано проснуться
и, шурясь спросонья на свет,
доверчиво вдруг потянуться
к чему-то,
чего ещё нет,
где всё в первый раз, всё иное:
и тёплое утро, и луг,
где слышишь большое, сквозное,
живое
в себе и вокруг.
Свет сыплется белой порошей,
щемящий, прозрачный, тугой.
Спасибо,
день ясный, хороший,
за то, что родился такой.
Спасибо,
что жить привыкая,
отвык я от прожитых лет.
Глаза от себя отпускаю -
бегите, глядите на свет.
Спасибо
за то, что не мучит,
не тянет к иному теплу,
что хрупкий и тоненький лучик
ловлю на щеке, как пчелу.
Спасибо за то, что я рано
проснулся,
когда наяву
и боязно как-то и странно, 
а вдруг я ещё не живу...

Оригинал сообщения

 

Был ветер в детстве вкусным,
И снегом пахло мыло,
И то, что стало грустным,
Весёлым в детстве было.
Хлеб с солью  объеденье,
А с сахаром  тем паче!
И было меньше денег,
И было всё богаче.
Ешь флотский борщ, вздыхаешь -
И тонешь в аромате
И тут же уплываешь
На парусном фрегате.
Ходил я в капитанах
Под северной звездою,
Мечтал о дивных странах
За маминой едою.
Я был большим и сильным,
Глядел орлиным взором.
Ингул был синим-синим,
И пахла речка морем.
Потом я шёл в походы,
Потом я плыл в туманы.
И годы-пароходы
Прошли все океаны.
Со мной восток и запад,
Но нет со мною средства
Тот прежний цвет и запах
И вкус вернуть из детства!

1966

Оригинал сообщения

 

Оригинал сообщения

Семён Ботвинник (1922 – 2004)

ДОЛГО ПИШЕТСЯ КНИГА ВОЙНЫ

* * *

Мир —
как лес, переживший войну,
в новых ветках,
растущий и колкий,
и куда-то под мох, в глубину
и воронки ушли,
и осколки…

А казалось —
останется так:
на деревьях рубцы пулевые,
и следы огневые атак,
и глаза пепелищ неживые.

Но зловещие знаки войны
молодые прикрыли побеги,
и в чащобах уже не видны
обгоревшие сосны Победы…

Роща —
ростом своим занята,
соки новые
в ней колобродят,
и своя у неё высота,
а былое —
всё глубже уходит… Читать далее

В колонках играет - Michele McLaughlin. Out of the darkness

Оригинал сообщения

***

Посмотрела печально и странно.
Помолчала, потупила взор
И ушла, как уходит с экрана
Роль свою доигравший актёр.

Но потом, почему неизвестно,
В день каких-нибудь дел и забот
Не ко времени и неуместно
Резкий профиль её промелькнёт —

То ли в памяти,
То ли в витрине,
То ль в трамвае за мутным стеклом.
Ты легко с ней прощаешься ныне…
А тогда загрустишь?
Поделом.

Вспомнишь женщину,
Рокот прибоя,
Море синее в сетке ветвей.
Как узнать,
Что уносит с собою
Уходящий из жизни твоей?

И зачем появляется снова,
Как бы душу дразня:
«Не забудь!»
И опять исчезает без слова,
Ничего не желая вернуть?!

Цитируется по: Дмитриев О.М. Прежний счёт. М., “Советский писатель”, 1978, 136 стр.

Оригинал сообщения

Просто понравилось стихотворение Андрея Лядова

БЕРЕГА

На твоём берегу —
золотая парабола узкого пляжа,
как по краю палитры,
разбрызганы краски по ней,
а над ней — зелень крон,
а над ней — облаков отбелённая пряжа,
а над ними — чем выше, тем небо синей…
На моём берегу —
над подмытою кручей склонилась ракита,
крепко спутанный, рядом пасётся гнедой,
то топочет, привычно бросая на травы копыта,
то мечтает о чём-то,
как медный, застыв над водой.
На твоём берегу —
задремал голубой надувной лягушонок,
и высокие смуглые парни резвятся с мячом,
и подружки твои достают лимонад из кошёлок,
томно делая вид,
что те парни совсем ни при чём.
На моем берегу —
ни души.
Только омут камышинки крутит,
только птахи шуршат
и качают прибрежный тальник,
только ладит удилище —
гибкий ореховый прутик —
да цигаркой дымит мой приятель,
мой сверстник, старик.

 

ЧЕРДАК

Всё ярче новая Москва
По красочным бульварам.
И я ещё застал дрова
И печку в доме старом,

И дверь скрипящую тайком,
И дерево порога.
А мир, что звался чердаком,
Был колдовским немного.

Он тишиной и пылью пах,
И давним, и нездешним.
В нём одиноко фикус чах
У треснувшей скворешни.

Матерчатых цветов букет,
И стол, и мышеловка,
И, представляете, лорнет,
И рваная спецовка,

И пара сломанных гитар,
И вешалка резная,
И посреди стеклянный шар.
Зачем такой? Не знаю.

Я на него смотреть любил
В неспешный час заката.
И он тогда куда-то плыл,
И я за ним куда-то. Читать далее

Вячеслав Пушкин

***
Городской я, а тянет на волю.
Не кривлю – город мне по душе.
Но тоскую по мокрому полю,
По извилистой ржавой меже.

Что творится внутри человека,
Никому неизвестно пока.
Солнце щурит тяжёлое веко -
И темнеют под ним облака.

Завтра будут и свет, и утеха.
Утро вынырнет из борозды.
И ночное, чуть влажное эхо
Долетит до холодной звезды.

И растает планета асфальта,
И пробьются в бетоне цветы…
Хорошо мне от птичьего альта,
От бездонной его высоты.

МАРГАРИТА АЛИГЕР

СОНАТА МОЦАРТА

Когда в концертном белом зале
Японец Моцарта играл,
Раскаты сильного рояля,
Как солнце, освещали зал.
Внезапно в зале, озарённом
Игрою звуков и лучей,
Запахло летом и озоном,
Запели птицы и ручей.
И вместе с ними сердцу пелось,
Дышалось, думалось легко
И жить хотелось, жить хотелось,
Шагать хотелось далеко.
Земля щедра, земля богата!
Да будет свет! Да сгинет мрак!
От всей души клялась соната,
Что будет так и только так.

Продолжение тут

 

НИКОЛАЙ ЗАБОЛОЦКИЙ

ДЕТСТВО

Огромные глаза, как у нарядной куклы,
Раскрыты широко. Под стрелами ресниц,
Доверчиво-ясны и правильно округлы,
Мерцают ободки младенческих зениц.
На что она глядит? И чем необычаен
И сельский этот дом, и сад, и огород,
Где, наклонясь к кустам, хлопочет их хозяин,
И что-то вяжет там, и режет, и поёт?
Два тощих петуха дерутся на заборе,
Шершавый хмель ползёт по столбику крыльца.
А девочка глядит. И в этом чистом взоре
Отображён весь мир до самого конца.
Он, этот дивный мир, поистине впервые
Очаровал её, как чудо из чудес,
И в глубь души её, как спутники живые,
Вошли и этот дом, и этот сад, и лес.
И минет много дней. И боль сердечной смуты,
И счастье к ней придёт. Но и жена, и мать,
Она блаженный смысл короткой той минуты
Вплоть до седых волос всё будет вспоминать.

1957