- Иногда ты спрашиваешь себя: "Зачем всё в этом мире происходит так, как происходит?"
Именно "Зачем". "Почему?" - очень глупый вопрос на который очень редко дают ответ. Поэтому будь всегда внимательней к формулировкам вопросов. Чем точнее вопрос задашь, тем точнее ответ получишь. Умение правильно спрашивать ценно. И в повседневной жизни и вообще.
Говорившая тёмная фигура, отворачивается от меня. Проходит несколько шагов по комнате.
За окном - ночь, дождь, ветер, буря... Ветер настолько сильный, что деревья у дома сгибаются в три погибели и, кажется, плачут, стонут... Зовут на помощь. А я беспомощно сижу на диване и даже не могу пошевелить рукой.
Мой нежданный ночной гость (или может гостья?) не дает мне этого сделать. Взглядом. Жестом. Небрежно оброненной фразой.
Я не могу понять - мужчина или женщина сейчас вальяжно прохаживается передо мной. Потому что двигается гость плавно и медленно, складывается ощущение, что все его движения - это нечто целостное.
Гость одет в просторные черные одежды и серебряный шарф. Очертания фигуры в таких условиях – не различить. Ко всему прочему, у меня ещё и выключен в комнате свет. Её освещает только рыжий свет фонаря с улицы.
- Иногда. – Продолжает свою тираду гость. – Ты просыпаешься по утрам с невероятной усталостью, будто и не спал всю ночь. Ты устало бредешь на кухню, ставишь чайник и завариваешь чай. Потому что это – привычный распорядок дел утром. Привычный распорядок любого серого дня. Ты идешь умываться, у тебя играет одна и та же музыка. Дальше – завтрак, подбор одежды и нырок в толпу людей. Таких же усталых, как и ты. От обыденности. От того, что эта обыденность кажется адом. Бесконечным адом каждого, кто едет в метро или автобусе. Ведь люди – эгоисты. Они воспринимают все проблемы только исходя из своего отношения к этой проблеме. Или отношения проблемы к ним самим. Другие их не волнуют и не заботят. У них наверняка всё лучше.
А ты едешь, устало прислонившись к поручню, и вспоминаешь свои красочные сны. В которых обычная, вроде, жизнь имеет совершенно другие цвета, звуки, запахи.
Иногда возникает чувство де-жа-вю. Будто ты все это однажды уже переживал. Делал, видел, слышал. Но понимаешь, что это было не наяву. И тут же приходит страх – если не наяву, то почему все произошедшее настолько реально?..
Гость тихо смеется и отпивает вина из серебряного кубка, который стоял на моём столе. Я специально его туда поставил. И наполнил. Красным. Сухим. Как знал, Хель тебя побери.
- Зачем ты мне всё это рассказываешь? – Спрашиваю я и скептично поднимаю бровь. – Я что, какой-то Избранный? – Усмехаюсь. Понимаю, что снова могу шевелиться. Протягиваю руку к тумбочке и беру пачку сигарет и зажигалку.
Чиркает искра, вспыхивает пламя, на мгновение озарив моё лицо. Делаю глубокую затяжку и выдыхаю дым через нос. Гость замер напротив. Кубок он по прежнему держит в руках. У гостя тонкие длинные костлявые пальцы, прям как я люблю. Ко всему прочему – на руках черные кожаные эластичные перчатки.
- Иногда просто не остается выбора. И приходится искать того, кому можно передать свои знания. Мне указали на тебя. О нет, это вовсе не значит, что тебе надлежит занять моё место, мой юный друг. Это будет исключительно твой выбор. И выбирать ты сможешь только тогда, когда до конца поймешь – кто я и что я и чем занимаюсь.
Мне кажется он смеется, если это покашливание можно назвать смехом. Уголки губ изогнулись в кривой усмешке – наверное гость так улыбается. Я в очередной раз поражаюсь – насколько бесцветный голос у моего собеседника, насколько неопределенные черты лица. Я уже говорил про относительную темноту в комнате… Но никогда раньше я не знал, кто передо мной после получаса беседы. Хотя, какая это, к чертям, беседа! Это монолог. Гость говорит, я слушаю.
Делаю еще затяжку и откидываюсь на спинку дивана, предварительно взяв пепельницу в руку. Закрываю глаза и выпускаю дым.
- Иногда… Иногда ты понимаешь, что время бесконечно и жизнь циклична и имеет тенденцию повторять какие-либо ситуации, какие-либо знакомства и встречи. Тебе это может казаться глупым. Но я вот уже знаю, что в жизни ничего не бывает зря и ничего не бывает глупо. Все испытания, которыми она тебя одаривает день ото дня – наяву ли во снах ли – это всё сделано лишь для того, что бы ты понимал, насколько многогранна жизнь.
Иногда ты задумываешься: «А не послать бы всех и вся к Чертовой Бабушке и не прыгнуть с 23 этажа.» У тебя даже есть туда ключи. Но знай, бабушка против. У неё и своих проблем навалом.
Гость скалится и глаза его нехорошо сверкают в свете фонаря. А мне, оказывается, на редкость всё равно. Затяжка. Выдох. Улыбка. Закрыть глаза.
- Говори.
И он продолжает говорить. Слушаю его в пол уха. Потому что и так все прекрасно знаю. Он не раз мне это уже говорил.
Да-да. Я знаю, что это именно он - потому что гость откинул капюшон. Смотрит на меня и ухмыляется. Ну чуть завитые рога, ну прямые черные волосы - снова неопрятная копна, надо сказать. Что такого? Вроде демон, такой ничего себе могущественный, а с волосами справится не может. Давлю улыбку и стараюсь внимать ему с каменным лицом, мол - всю ответственность осознаю и важность слов признаю.
А он продолжает меня развлекать. Скинул плащ и шарф, расправил крылья, голос зловещим сделал.
Не выдерживаю, начинаю смеяться.
- Скажи, мне, любезный, тебе надоело меня во снах доставать? И ты решил наяву прийти, что бы я убедился, что ты не плод моего воображения?
Он опускается на стул.
- На самом деле нет. Просто мне стало очень скучно. Серость на улице, знаешь ли, удручает не только людей. - Усмехается уголком губ, как любит и отпивает вина из бокала. - А ты, ко всему прочему, не стал бы кидаться на меня с колом и распятием, как только увидел бы.
- О да, это точно. Ко мне каждую ночь заходят непонятные люди в черных балахонах, так что мне не привыкать. - Смеюсь и тушу сигарету в пепельнице.
- То есть ты сразу понял, что это я? - Чуть удивленно вскидывает бровь.
- А то ж! - Смотрю на него недоуменно. - Я же вчера тебя нарисовать пытался, но у меня все никак не выходило.
- Не люблю, когда меня рисуют.
- Ну уж больно ты колоритный персонаж. Я не устоял перед соблазном.
- В любом случае - реализация у тебя вышла паршивая.
Замолкаем и смотрим друг другу в глаза.
- Ну ничего. - Отвечаю. - Рано или поздно я нарисую тебя таким, каким ты должен быть.
- У меня не одно обличье, должен понимать.
- Естественно. - Картинно закатываю глаза. - Я все нарисую.
- Это заставляет бояться. - Смеется, обнажая клыки. Видимо хочет, что бы я его во всех подробностях рассмотрел. - Ладно. Заболтался я. Ты все услышал.
- В стопицотпервый раз. - Отвечаю и тоже встаю. - Ты через окно? Или может, как все нормальные люди-нелюди - через дверь?
Гость складывает крылья в красивый и изящный пиджак. Поправляет брюки и ворот рубашки. Творит себе сначала широкополую шляпу, затем трость и перчатки - на этот раз белые. Заканчивает облачаться и снова смотрит на меня со своей неизменной снисходительной усмешкой.
- Я через дверь. Как обычная нелюдь. Дай сигаретку. Больно они у тебя славные.
Протягиваю пачку. Он достает оттуда две.
- Одну про запас. - Поясняет.
- Да ты и зайти можешь, если вдруг.
- Хорошо. Буду иметь в виду. - Направляется в коридор. Проходит через дверь. Ну конечно. Как обычная нелюдь - не открывая.
Пожимаю плечами и забираюсь на свою кровать.
- Эй, ты. - Смеюсь в потолок. - Заходи в гости - сыграем в дурака на желания.
- На желания не играю. - Раздается над ухом шепот. - Только на души.
А я смеюсь и закрываю глаза. Потому что знаю, что никто и ни что не потревожит мой покой. Слишком сильный след от себя оставил мой посетитель.
А еще он оставил мне свой плащ и шарф. Я-то думал это тоже были крылья, а оказалось - нет. Самый настоящий плащ-солнце. Буду носить, ага.
И шарфик тоже ничего себе приятный.
И сон окутывает меня. Кажется, что тем самым плащом. Хотя он лежал на стуле - я же видел.
Хотя... В этом мире нельзя быть уверенным ни в чем - даже в том, что ты видел минуту назад.