Кто не способен ощутить Любовь живую,
Как зов реки в песках, где жаром все пылает;
Тот, кто не пьет зарю, как воду ключевую;
Кто, словно трапезу вечернюю, закат
Вкусить не может;
кто меняться не желает -

Пусть спят.

Любовь превыше богословских поучений
С их старыми уловками и ложью.
Те, кто ещё надеются, что можно
Развить свой разум в этом окруженье,

Пусть спят.

Я стер все доводы рассудка без следа,
Завесы эти я порвал в клочки,
И вышвырнул.
А если ты не в силах
Нагим остаться, завернись тогда
В изящные одежды слов красивых

И спи.
РУМИ

Три совета

Человек однажды поймал птичку.
— В неволе я тебе не пригожусь, — сказала ему птичка, — отпусти меня, и я дам тебе три ценных совета.
Первый совет птичка пообещала дать в руке, второй — когда она взлетит на ветку, и третий — на вершине холма.
Человек согласился и спросил, каков её первый совет.
— Если ты чего-то лишился, пусть даже ты ценил это не меньше жизни, не жалей об этом.
Человек отпустил птичку и она, взлетев на ветку, сказала свой второй совет:
— Никогда не верь тому, что противоречит здравому смыслу и не имеет доказательств.
Затем она полетела на вершину холма и закричала оттуда:
— О несчастный! Я проглотила два огромных бриллианта. Если бы ты убил меня, они были бы твоими.
В отчаянии человек схватился за голову.
— Дай мне хотя бы свой третий совет, — сказал он, придя в себя.
— Какой же ты глупец! — воскликнула птичка, — ты просишь у меня третьего совета, даже не подумав над первым и вторым. Я сказала тебе, чтобы ты не сожалел о потерянном и не верил бессмыслицам, а ты только что поступил наоборот. Ты поверил нелепости и пожалел о том, чего лишился! Подумай сам, как же во мне, такой маленькой, могут поместиться два огромных бриллианта. Ты глуп, поэтому ты должен оставаться в границах, которые предназначены для обычных людей.
В дервишских кругах этой притче придается огромное значение, ибо считается, что она "повышает чувствительность" ума ученика, подготавливая его к переживаниям, которые невозможно вызвать никакими обычными средствами.


А теперь то же в поэтической форме:


Руми, «Наставление пойманной птицы»


Какой-то человек дрозда поймал.
«О муж почтенный, – дрозд ему сказал,-

Владелец ты отар и косяков.
Ты много съел баранов и быков,

Но пищей столь обильною мясной
Не пресыщен – насытишься ли мной?

Ты отпусти меня летать, а там
Тебе я три совета мудрых дам.

Один в твоей руке прощебечу,
Другой, когда на крышу я взлечу;

А третий – с ветки дерева того,
Что служит сенью крова твоего.

Моим советам вняв, – пока ты жив, —
Во всем удачлив будешь и счастлив.

Вот первый мой совет в твоих руках:
Бессмыслице не верь ни в чьих устах».

Свободу птице человек вернул,
И дрозд на кровлю весело вспорхнул.

Пропел: «О невозвратном не жалей!
Когда пора прошла – не плачь о ней

И за потери не кляни судьбу!
Бесценный, редкий перл в моем зобу.

Дирхемов верных десять весит он…
Им был навеки б ты обогащен!

Такого перла больше не сыскать,
Да не тебе богатством обладать!»

Как женщина в мучениях родов,
Стонал, кричал несчастный птицелов.

А дрозд: «Ведь я давал тебе совет —
Не плачь о том, чему возврата нет!

Глухой ты, что ли, раз не внял тому
Разумному совету моему?

Совет мой первый вспомни ты теперь:
Ни в чьих устах бессмыслице не верь.

Как десять я дирхемов мог бы несть,
Когда дирхема три я вешу весь?»

А человек, с трудом в себя пришед,
Просил: «Ну, дай мне третий твой совет».

А дрозд: «Ты следовал советам двум,
Пусть третий озарит теперь твой ум:

Когда болвана учат мудрецы,
Они посев бросают в солонцы,

И как ни штопай – шире, чем вчера,
Назавтра будет глупости дыра!»


Перевод Владимира Державина



Урок

Однажды, прямо на голову Насреддину, шедшему по узкому переулку, с крыши дома упал какой-то человек. С тем человеком ничего не случилось, но мулла попал в больницу.
- Какой урок извлекли вы из этого происшествия, мастер?"- спросил Насреддина один из его учеников.
- Откажись от веры в неизбежность, даже если причина и следствие кажутся неизбежными! Избегай теоретических вопросов наподобие этого: "Сломает ли человек себе шею, если упадет с крыши?"
Упал он, а шею сломал себе я!.

* * *

Когда бы дан деревьям был шаг или полет –
Не знать ни топора им, ни злой пилы невзгод.

А солнце если б ночью не шло и не летело –
Не знал бы мир рассвета и дней не знал бы счет.

Когда бы влага моря не поднялась до неба –
Ручья бы сад не видел, росы не знал бы плод,

Уйдя и вновь вернувшись, меж створок перламутра –
как станет капля перлом в родимом лоне вод.

Не плакал ли Иосиф, из дома похищаем,
И не достиг ли царства и счастья он высот?

И Мухаммад, из Мекки уехавший в Медину, –
Не основал ли в славе великой власти род?

Когда путей нет внешних – в себе самом ты странствуй.
Как лалу – блеск пусть дарит тебе лучистый свод

Ты в существе, о мастер, своем открой дорогу –
Так к россыпям бесценным в земле открылся ход.

Из горечи суровой ты к сладости проникни –
Как на соленой почве плодов душистый мед.

Чудес таких от Шамса – Тебриза славы – ждите,
Как дерево – от солнца дары своих красот.

От старой притчи - притчи мудреца,
О юноша, не отвращай лица.
Горошина, вскипая на огне,
И прыгает и скачет в казане.
То вверх всплывет, то книзу устремится
И вопиет пред тем, как ей свариться:
\"Ужель, хозяйка, ты меня купила, (... меня не любишь)
Чтоб мне на свете стало все постыло?\"
Огня не убирая от котла,
Ей говорит хозяйка: \"Я не зла,
Но ты должна немного повариться,
Чтоб получился суп, а не водица.
В котле с водой кипящей не спеша
Должна твоя очиститься душа.
Когда была ты молодой, зеленой,
Пила ты воду средь цветущих склонов.
Сильнее становясь день ото дня, (Копила силу ты ...)
Ты зрела не для этого ль огня?\"

То любят безмерно, а то ненавидят меня

перевод В.Державина

То любят безмерно, а то ненавидят меня,
То сердце дарят, то мое сокрушают, казня;
То властвую я, как хозяин, над мыслью своей,
То мысль моя держит в тисках меня, как западня;
То, словно Иосиф, чарую своей красотой,
То, словно Иакова, скорби одела броня;
То, словно Иов, терпелив я, покорен и тих,
То полог терпенья сжигает страстей головня;
То полон до края, то пуст я, как полый тростник,
То чувств не сдержать, то живу, безучастность храня;
То жадно за золотом брошусь я в самый огонь,
То золото щедро бросаю в объятья огня;
То страшен лицом я, уродлив, как ада гонец,
То лик мой сияет, красою прекрасных дразня;
То вера благая внушает смирение мне,
То мною владеет безверья и блуда возня;
То лев я свирепый, волк алчущий, злая змея,
То общий любимец, подобье прохладного дня;
То мерзок и дерзок, несносен и тягостен я,
То голос мой нежен и радует сердце, звеня;
Вот облик познавших: они то чисты и светлы,
То грязью позора клеймит их порока ступня.

МУЗЫКА


Не бойся забывать своих мелодий!
Пусть даже поломают инструменты
Бродячие певцы твоих рапсодий!
Тут мир иной, и нам не важно это!

В миру ином всему другая мера -
Здесь сущность бытия - сама музЫка.
Здесь струнные соткали атмосферу,
А флейта - моря солнечные блики.

А коль сгорит в зелёном адском жаре
Торжественная рама арфы мира,
Играть продолжат тайные гитары,
Страдать в эфире! И рыдать в эфире!

Когда свеча умрёт с прощальным вздохом,
И мир погрузит в царство чёрной ночи,
Кремень с кресалом подыму над мохом,
И огонька опять зажгу росточек!

Не знает голос человечий формы.
Как пена моря, эфемерно пенье.
Жемчужине души певца покорны
Богатства голоса и настроенья!

Стих это пыль, рождённая прибоем,
На берегу от брызг нельзя укрыться!
Повисли влажной, радужной стеною.
Поют, как птицы, и летят, как птицы!

Стих родила стихия океана,
Которого не меряны глубины!
Не нужно слов! К чему самообманы?
Откройся духу! Не ищи причины!


Диван Шамса Тебризи, # 0110

РУМИ



Когда духовное к тебе приходит сжатье,
Ищи в нем, Путник, благо, не проклятье.
Смотри, ты в стадьи расширения живешь
И щедро миру радость раздаешь,
Но равновесье можно сохранить доколе,
Растратив радость, ты накопишь в боли.
Стоять не может лето круглый год,
Иначе солнца жар растительность убьет.
Зима уносит чувство теплоты,
Но сколько мудрой в ней таится доброты.
Когда к тебе приходит ощущенье сжатья,
Возрадуйся ему, приняв его объятья.

***


Попробуй сжатью с расширеньем на Пути
Как можно проще объяснение найти.
В кулак не трудно пальцы сжать,
Не трудно их опять разжать.
Тот, кто не может это сделать безупречно,
Считается больным или увечным.
Способен только тот к духовному паренью,
Кто к сжатию всегда готов и расширенью.

***


Я наполнен Тобой до краев, все в себе сокруша.
Ты - мой мозг, моя кровь, моя плоть и душа.
Нету места для веры во мне, для неверия нет,
Все моё существо - Твой пронзающий свет.

В ПАРНОЙ


Когда наполнит баню жар,
В стенe оттаивают фрески,
Укутаные в белый пар,
Вновь жизни радуясь по-детски.

Их очи круглые мокры,
Как вещие глаза Нарцисса,
Что видят дальние миры
Сквозь слёзы детского каприза.

Враз обостряется их слух,
И вкус к пикантнейшим деталям,
Они вступают в тесный круг,
В наш праздник духа музыкальный.

Ныряют в красное вино,
Всплывают и ныряют снова...
Им возрождение дано,
Средь пира музыки и слова.

Пар вырывается во двор,
Средь шумных криков воскрешенья,
Плач, хохот, пьяный разговор,
И резкие телодвиженья.

И исподволь горячий пар,
Умов холодных греет розы,
И нищий получает в дар
Пригоршнями златые грёзы.

А если жадный ученик
Пустую выставит корзину,
Она наполнится за миг,
Он не потянет половину!

Судья и ошалевший вор
Забыли там о приговоре.
А адвокат забросил спор,
И позабыл о прокуроре.

Реальность делается сном,
Сбываются мечты упёртых,
Бассейн наполнился вином,
Что к жизни воскрешает мёртвых...

* * *

Истаивает тёплый пар...
Фигуры вновь вмерзают в стены
Потух в сердцах любви пожар,
Глаза пусты, а губы немы.

Снаружи жизнь царит опять,
В саду поют, порхая птицы,
Шумит листва... И мы взлетать
Собрались, не боясь разбиться!

* * *

Неописуемый полёт!
Я зря перо в чернила тычу,
Нет слов... хоть тыкай целый год
И букв рисуй мильёнов тыщу!


Диван Шамса Тебризи

Джалал ад-Дин Руми

Джалал ад-Дин Руми родился в 1207 г. в Балхе, расположенном на территории современного Афганистана. Его отец Баха Валяд, правовед и суфий, вел линию своего духовного родства от Ахмеда Газали, брата более известного Мухаммеда Газали и наставника знаменитых суфиев. Как правовед и суфий, Баха Валяд был признанным авторитетом и в экзотерических науках, связанных с шариатом (Божественным Законом), и в эзотерическом знании, относящемся к тарикату (пути духовного совершен- ствования). Руми шел по пути духовного совершенствования под его руководством.
В 1240 г Руми стал духовным наставником населения Коньи. Он приобрел широкую известность как знаток шариата и в то же время продолжал заниматься духовной практикой как суфий. К этому времени, отмечает С. X. Наср, Руми стал подлинным мастером суфизма Однако внешне жизнь Руми, несмотря на его духовные свершения, осталась жизнью досточтимого правоведа со всеми атрибутами этого высокого положения.
Перелом произошел в 1244г., когда в Конье появился загадочный Шамс ад-Дин Тебризи. Влияние Шамс ад-Дина Тебризи стало решающим в превращении Руми из трезвого правоведа в опьяненного поклонника таинств Божественной Любви. Можно сказать, что без Шамс ад-Дина не было бы Руми. Год или два Шамс ад-Дин был неразлучен с Руми, а затем, к великому разочарованию последнего, неожиданно покинул Конью. Руми удалось убедить его возвратиться, однако вскоре, приблизительно в 1247 г., Шамс ад-Дин вновь исчез, на этот раз навсегда. Ему посвящены многочисленные газели — любовные стихотворения «Дивана», носящего его имя. В большинстве этих стихотворений Шамс ад- Дин воплощает образ Божественного Возлюбленного, Божественного Солнца, отраженный в совершенном святом. Хотя в этих строках и воспевается совершенство учителя, в действительности Руми говорит о таинствах своего единения с Богом и высоком уровне духовного совершенства, которое такое единение предполагает.

О Божественной Любви

Творения приведены в движение Любовью,
Любовь— Безначальной Вечностью;
ветер пляшет из-за вращения небесных сфер,
деревья колышутся из-за ветра. (Диван)

Бог сказал Любви:
«Если не ради красоты, то ради чего еще Я обращал внимание на зеркало существования?»
(Диван)

Мир подобен зеркалу, демонстри -
рующему совершенство Любви.
О друзья! Кто видел когда-нибудь, чтобы часть была больше целого?
(Диван)

Любовь — ядро, мир — скорлупа; Любовь — сладкая конфета, мир — фантик.
(Диван)

Словно Адам и Ева, Любовь дает жизнь тысяче форм; мир полон ее художествами, но не имеет формы.
(Диван)

О Любовь, имеющая тысячи имен и чашу сладкого вина!
О Ты, который дарует тысячу искусств! О бесформенный Один, обладающий тысячью форм!
О Придающий форму турку, греку или эфиопу!
(Диван)

...Если не для чистой Любви, так для чего бы Я дал существование небесным сферам? Я создал небесное колесо для того, чтобы ты смог понять Любовный восторг...
(Маснави)

...Царь нашептал тайные слова на ухо каждому — в душу каждого.
Он направил различные послания. Война между тварями, ненависть между живыми — Он умиротворяет их каждую минуту:
То — прекрасный друг! Он говорил нежные и радостные слова розе, тем самым заставив ее рассмеяться.
Он сделал тонкое замечание тучке, и она расплакалась.
Он говорил розе: «Лучше всего — радоваться».
Он говорил тучке: «Лучше всего — плакать!» Никто не принимает совет другого.
Он говорил ветке: «Пляши!»,
листьям — «Хлопайте!»,
небесам — «Вращайтесь вокруг земных дворцов!»
(Диван)

•••••

...Тот мир — подобен океану, этот — пене. Всемогущий Бог пожелал удержать пену в должном порядке, вот почему Он заставил некоторых людей повернуться спиной к океану, чтобы поддерживать пену...

•••••

Если не видишь ты скрытой Реки, Узри, как постоянно вращаются звезд водяные колеса.

Белы небеса, не зная покоя, движимы Любовью,
Ты, сердце, не требуй отдыха — будь кружащейся звездою.

•••••

Как чудесна сура о Любви;
Пред Любовью
четыре священные книги
Не стоят и одного стиха.

Осуждения закона
Длятся лишь до смерти;
Наука Любви
Не имеет конца.

•••••

Любовь пришла
и струится сквозь вены,
подобно крови под моею кожей.
Она опустошила меня от самости
и наполнила меня Возлюбленным. Возлюбленный проник
в каждую клетку моего тела.
От меня осталось только имя,
все остальное — это Он.
•••••


Как только Любовь раскрыла руки, чтобы объять меня, мысль отлетела в сторону.
(Диван)

Очисти грудь свою от мысли
и воображения! Брось траву и созерцай Луговину!
(Диван)

Довольно мысли! Хватит, ибо ежеминутно она говорит тебе: «О, интересно, что случилось с тем? О, что мне делать? Где то или это?» (Диван)

Очисти сердце от тоски, ибо оно — дом Его Образа!
Образ того, обманывающего Идола очень искусен.
(Диван)


Дом моего сердца пуст, свободен от желания, словно рай. В нем нет иного дела, кроме Любви к Богу, никаких обитателей, кроме образа Единения с Ним.
Я очистил дом от добра и зла — мой дом полон Любви к Одному.
(Диван)

Не думай ни о ком, кроме Творца мысли! Лучше видеть мысли Возлюбленного, чем думать о хлебе. (Диван)

Каждый раз, когда ты доверишь свое сердце мысли, что-то внутренне будет у тебя отнято.
(Диван)


Притча о муравье,
который удоволетворяется
одним-единственным зерном, волоча его оттуда,
где множество зерен

Бедняжка муравей одно зерно
Из кучи тащит, где зерна полно.

И труд его столь тяжек и упорен,
Что остальных он и не видит зерен.

Хозяин тока, опытный мудрец,
На вора глядя, думает: «Слепец!

Ты, прилепясь душою к пустяку,
Не зришь обилья на моем току».

Так многие из нас в плену обмана
Постичь не могут мудрость Солеймана,

Пылинкой малою ослеплены,
Не видим мы ни солнца, ни луны.

Меж тем любая тварь — всего лишь глаз,
Чтоб видеть Истину в счастливый час.

перевод Н.Гребнева

Руми, "ТАТУИРОВКА КАЗВИНЦА"


Среди казвинцев жив и посейчас
Обычай - удивительный для нас -

Колоть на теле знаки зодиака:
Льва, козерога, деву или рака.

Рисуют синей краской и иглой,
Клиента подвергая боли злой.

Но боль ему приходится терпеть,
Чтоб это украшение иметь.

И вот один казвинский человек
С нуждою той к цирюльнику прибег.

Сказал: "На мне искусство обнаружь!
Приятность мне доставь, почтенный муж!"

"О богатырь! - цирюльник вопросил.-
"Что хочешь ты, чтоб я изобразил?"

"Льва разъяренного! - ответил тот.-
Такого льва, чтоб ахнул весь народ.

В созвездье Льва - звезда судьбы моей!
А краску ставь погуще, потемней".

"А на какое место, ваша честь,
Фигуру льва прикажете навесть?"

"Ставь на лопатку,- малый отвечал
Чтоб храбрым и решительным я стал,

Чтоб под защитой льва моя спина
В бою и на пиру была сильна!"

Когда ж цирюльник вдруг иглу вонзил
Заказчик неожиданно завыл:

"О дорогой! Меня терзаешь ты!
Скажи, что там изображаешь ты?"

"Как что? - ему цирюльник отвечал.-
Льва! Ты ведь сам же льва мне заказал»

"С какого ж места ты решил начать
Столь яростного льва изображать?"

"С хвоста".- "Брось хвост! Не надобно хвоста!
Что хвост? Тщеславие и суета!

Проклятый хвост затмил мне солнце дня,
Закупорил дыханье у меня!

С чародей искусства, светоч глаз,
Льва без хвоста рисуй на этот раз".

И вновь цирюльник немощную плоть
Взялся без милосердия колоть.

Без жалости, без передышки он
Колол, усердьем к делу вдохновлен.

"Что делаешь ты?" - мученик вскричал.
"Главу и гриву",- мастер отвечал.

"Не надо гривы мне, повремени!
С другого места рисовать начни!"

Колоть пошел цирюльник. Снова тот
Кричит: "Ай, что ты делаешь?" - "Живот".

Взмолился вновь несчастный простота:
"О дорогой, не надо живота!

Столь яростному льву зачем живот?
Без живота он лучше проживет!"

И долго, долго, мрачен, молчалив,
Стоял цирюльник, палец прикусив.

И, на землю швырнув иглу, сказал;
"Такого льва Господь не создавал!

Где, ваша милость, льва видали вы
Без живота, хвоста и головы?

Коль ты не терпишь боли, прочь ступай,
Иди домой,на льва не притязай!"

* * *

Брат мой, умей страдания сносить,
Чтоб сердце светом жизни просветить.

Тем, чья душа от плотских уз вольна,
Покорны звезды, солнце и луна.

Тому, кто похоть в сердце победил,
Покорны тучи и круги светил.

И зноем дня не будет опален
Тот, кто в терпенье гордом закален.*

Учись лампаду ночью возжигать!
Учись с зарёю, до свету вставать!

Покинь духовного пещеру сна!
Так роза из шипа воссоздана.

Так отражает свечки огонёк
Тот пламень, что зажег на небе Бог!

Что значит Бога сердцем восхвалять?
Гордыню бить на атомы начать!

Что значит Бога внутрь себя принять?
Огнём Его себя внутри сжигать!

Медь, плавясь в тигле, входит в эликсир.
Характер плавя, ты спасаешь мир.

Ты сомкнутые руки напряги,
От духа поражения беги.

И не оправдывай победу бытия,
Бессмысленно твердя то «мы», то «я».

___________________
* До этого места - пер. Владимира Державина