.

  Про нее слагали легенды. Ей посвящали стихи и романы. Про ее талант написаны десятки книг.
Впервые за последние годы Юлия Воробьева согласилась рассказать о себе всю правду.

  3 марта 1978 года на донецкой шахте имени Петровского крановщица Юлия Воробьева приняла смену, села в кабину, нажала на кнопки. И вдруг… треск, вспышка, глухой удар — разряд тока 380 вольт, оценят потом эксперты.
  Воробьева скончалась на месте. Ее тело доставили в морг.
  Спустя два дня после трагедии в больничный морг пришли студенты-практиканты во главе с куратором курса. “Отрежьте мизинец ноги”, — указал на труп крановщицы руководитель курса одному из парней. Через мгновение из отрезанного мизинца хлынула кровь…

  Почти год Воробьева провела в больницах. А когда первый раз вышла на улицу, чуть не сошла с ума. Она увидела органы прохожих как будто на рентгеновском аппарате.

  С тех пор для Юлии Федоровны началась новая жизнь.

  Ее обследовали ученые всего мира, она “сканировала” Юрия Андропова, Бориса Ельцина, Михаила Горбачева и Виктора Черномырдина, весь состав советского Политбюро и первый отряд космонавтов. Ставила диагнозы звездам советской эстрады, артистам кино и театра. Женщина ни разу не ошиблась в своих прогнозах.

  — Я давно не занимаюсь лечением, ограничиваюсь диагностикой. Раньше после каждой публикации в моем подъезде выстраивалась живая очередь. Приезжали со всего мира! Милиция охраняла подъезд. А ведь наведывались ко мне не с ангиной, а с гораздо более серьезными заболеваниями. Ученые, которые меня обследовали, утверждали, что во время “просмотра” человека у меня затормаживалась работа всех органов, функционировали только мозг и сердце. Как “посмотрю” больного, мне сразу плохо становится. В научном институте выявили, что после сканирования мной пациента у него потом на протяжении 8 часов все участки обильно снабжались кровью. А ведь известно, что большинство наших болезней — из-за нарушения кровообращения. Что говорить, молодая была, мне все казалось любопытно, о своем здоровье не думала… По мнению ученых, у меня электромагнитное излучение миллиметрового диапазона. Я вижу то, что не покажет ультразвуковое исследование.

— Когда первый раз поняли, что с вами что-то не так?

— После того как очнулась в морге, меня перевели в клинику травматологии. Рядом со мной в палате лежала женщина. Однажды ее навестили родственники. После их ухода у меня вырвалось: “У вас скоро будут похороны”. И сама испугалась за сказанное. Как я могла такое ляпнуть? На следующий день скончался отец этой женщины. Это был первый звоночек… А когда вышла на улицу, глянула по сторонам — и мне стало плохо: я увидела органы прохожих.

— Выходит, помимо того что вы просвечиваете внутренние органы человека, вы можете предугадать какие-то события?

— Я этим специально не занималась. Например, первое время я с мужем и тремя детьми ютилась в малогабаритной “двушке”. В 1984 году мне велели посмотреть нашего земляка, космонавта Берегового, на дому. Перед его визитом меня посетил глава администрации Донецка и ужаснулся, в каких условиях я живу. Через пару дней нам выдали новую 3-комнатную квартиру. А накануне новоселья мне приснился наш переезд — я видела ту же квартиру, дом, район. Вот как это объяснить? Да таких случаев миллион. Прихожу недавно к дочке в гости. Вся семья ползает по ковру, ищет потерянную иголку. Я только глянула на пол и сразу нашла. Будто кто подсказывает мне. Я ведь даже мысли могу читать. Недавно в магазине обратилась к мужчине: “Про какие 600 долларов вы думаете?”. Того аж передернуло: “Мне недоплатили за ранения”. А недавно мне звонили с программы “Малахов плюс”. От участия в передаче я отказалась, но по телефону сообщила ведущему о его проблемах с желудком и добавила, какая рубашка на нем в данную минуту.

— Более серьезные эксперименты в этой области вы проводили?

— Дело было во Франции. Надо мной ставили опыты серьезные ученые из разных стран. Передо мной положили 4 фотографии. Я должна была проследить судьбу человека, изображенного на каждой карточке. На первой я увидела мужчину с сигарой. “Три месяца назад этот человек умер от СПИДа”, — сказала я. Члены комиссии закивали головой. На второй карточке была изображена девочка. “Она будет рисовать”, — щелкнуло в моей голове. Та девочка выросла и стала художником-мультипликатором. На следующей картинке — женщина в белом халате. Я сразу увидела, что дама была не врачом, актрисой. И опять в точку. На последнем фото — лицо улыбающегося мальчика 6—7 лет. “Этот ребенок родился с аномалией развития верхних и нижних конечностей”. И тогда мне перестали задавать вопросы. Тот мальчик был инвалидом с детства, родился без рук и ног. Позже я узнала, что все эти карточки были сканированы — а копии фотографий не должны давать информации.


  Японцы проводили опыты. Ставили передо мной десяток людей на костылях. Надо было определить, у кого из них наложен ложный гипс. Также я должна была отсканировать содержимое желудка людей. Причем нужно было не просто узнать, что съел тот или иной товарищ, а какого цвета была съедена слива или какой напиток был выпит.

— Могли вы подумать, что этот дар принесет вам такую славу?

— Да о чем вы говорите?! Поначалу врачи вообще утверждали, что я проживу не больше трех недель. Меня же как тряхануло! 380 вольт! Трое суток в морге. Кровь свернулась. Такие вещи бесследно не проходят. На протяжении 32 лет у меня страшно болят ноги. Я испытываю адскую боль — душа расстается с телом! У меня нарушено кровообращение. Я вынуждена носить резиновые калоши и зимой и летом — больше ничего не налезает.

— Как говорится, сапожник без сапог…

— Врачи в моем случае бессильны. Меня отправляли на обследование в Германию. Доктора развели руками: “Вы не поддаетесь ремонту. От болевого шока можете умереть на столе”. На меня ведь наркоз не действует. Вот зуб поломался, а я не могу обратиться к врачу — нет сил вытерпеть боль. Помню, однажды мной заинтересовался офтальмолог Святослав Федоров. Он исследовал мое зрение. Так его аппаратура диагностировала, что я слепая. Вернее, один глаз вообще не видит, а другой — всего на 0,003 процента.

— А вы обращались к врачам, которые обладают такими же способностями, как у вас?

— Приехал к нам в город один такой целитель. Я пошла, думала, может, с ногами поможет. Он начал смотреть меня: “У вас аппендицит”. Я удивилась, ведь аппендикс у меня вырезали в 1972 году. В общем, до моих ног мы так не дошли...

— Известно, что среди целителей много шарлатанов…

— Шарлатаны были всегда. Помните людей, которые руками делали сложнейшие операции? Так это была инсценировка, не более того. И сегодняшние битвы экстрасенсов — просто шоу. Но сейчас люди всему верят. Раньше было больше скептиков. Мне пришлось пройти через сложнейшие испытания, чтобы доказать свою значимость. В 1993 году меня отправили в Швейцарию на Всемирный конгресс парапсихологов. Там собрались мировые светила в области аномальных явлений. Зал вмещал порядка 7 тысяч зрителей. За одной известной колдуньей несли 20-метровый шлейф, на голове у нее была корона. Участники опыта должны были продиагностировать мужчину, определить, что с ним не так. Каждый из нас выходил на сцену и делал разные предположения. Никто не заметил, даже та дама с короной, что у пациента сердце расположено с правой стороны. Я сказала об этом. Объяснила, что у него сужение митрального клапана до 2 миллиметров. Заняла первое место, получила почетный диплом, и меня пригласили в Берн на прослушивание в парламент. А позже в одном из швейцарских городов мне поставили памятник — скульптуру женщины, которая “смотрит” девочку.

— Правда, что вам приходилось оживлять человека?

— В 1987 году меня попросили посмотреть 8-месячного сына высокопоставленного чиновника из ЦК Грузии. Мальчик попал в автокатастрофу, впал в кому. Я приехала в Тбилиси. Глянула на ребенка и обнаружила тромб, который не давал жить малышу. 40 минут я работала над тем пациентом. В итоге ребенок открыл залитые кровью глаза. Сейчас ему 23 года, он живет в России, много интервью давал по этому поводу. Но мы с ним больше не встречались. После того случая руководство Грузии предлагало мне остаться в Тбилиси. Выделяли квартиру в престижном районе, дачу на берегу моря. Но я не воспользовалась благами. Неудобно как-то было…

— Вы же еще работали с космонавтами?

— Главный врач Звездного городка Сергей Пономарев дал мне такую рекомендацию: “Никакое УЗИ не сравнится с Воробьевой”. На протяжении трех лет я осматривала всех космонавтов перед полетом. После чего меня сделали почетным гражданином Звездного городка.

— Вы работали на секретных объектах... Значит, давали подписку о неразглашении?

— Никаких подписок я не давала, все было на словах. Я сдержала свои обещания. 20 лет никто не знал о моей секретной работе. Но теперь время прошло… Меня ведь приглашали на правительственные дачи, семь лет я обслуживала Девятое управление КГБ.

— Ну а самого Юрия Андропова “смотрели”?

— Андропова я смотрела на его госдаче. Это было недолгое общение. Не хочу говорить об этом. Зачем? Я всегда ухожу от этой темы. Мне неприятен этот период жизни. У меня даже сердце начинает болеть, когда я вспоминаю.

— С кем-то из известных политических деятелей у вас сохранились теплые отношения?

— С такими людьми особого общения быть не могло. На аудиенцию мне отводилось 10—15 минут. Только с Виктором Черномырдиным мы нашли общий язык. Я приехала к нему на дачу в 5 часов вечера. И задержалась до 4 утра. А еще я очень благодарна министру обороны СССР Дмитрию Федоровичу Устинову. Дело было так. Меня часто просили нелегально посмотреть кого-нибудь из пациентов кремлевской клиники. Имена больных не называли. А в то время по телевизору мало кого показывали, в лицо я почти никого не знала. Мне выписывали пропуск, я проходила в больницу — а там все на одно лицо, в одинаковых халатах. И вот привели меня к Устинову. У него были серьезные проблемы с ногами и сосудами. Я посмотрела его, руками обезболила коленки. Он рассказал мне о своих детях, и тут я не выдержала. Разрыдалась. В то время моего сына отправили служить в Афганистан, и я ничего не знала о его судьбе. Устинов нахмурился и сказал: “Ваш сын будет дома 16 октября”. Это я позже узнала, что беседовала с министром обороны. Проходит полтора месяца после нашей встречи. На календаре — 16 октября. Я уж думать забыла о том разговоре. И вдруг в 5 утра звонок в дверь… Сын вернулся…

— Но ведь прежде чем обслуживать членов политбюро, надо было как-то зарекомендовать себя?

— Лучшие рекомендации мне дал Юлиан Семенов. Нашу встречу с писателем организовал начальник 9-го отдела КГБ в ялтинской гостинице “Интурист”. Помню, сели мы друг напротив друга. Он разделся до пояса. Я начала его смотреть. Рассказала о его давлении, о проблемной правой почке… Он усмехнулся: мол, тебе врачи про меня поведали. И только когда я сказала ему о шраме ниже пояса, он напрягся: “Об этом никто не знал”. Потом я смотрела его дочерей. Рассказала, что у одной были прооперированы вросшие ногти. Выявила и другие заболевания. Позже мои слова подтвердили диагносты американских клиник. После этого мы подружились с Семеновым. Он даже посвятил мне роман “Аукцион” и назначил аудиенцию с патриархом Пименом.

— Насколько я знаю, вы смотрели и генерала Романова?

— Да, меня возили в клинику Бурденко. Но с Романовым изначально была безвыходная ситуация. Я смотрела Раису Горбачеву и чету Миттеран. Общалась с Эммануилом Виторганом и Аллой Балтер, с Вилли Токаревым и Игорем Крутым, Костей Райкиным и Петросяном. Господи, про всех рассказывать — и недели не хватит.

— С такими знакомыми вы должны были стать миллионершей!

— О чем речь! Я даже билеты до Москвы покупала на собственные средства. Денег за лечение никогда не просила. Дадут — хорошо, нет — не надо. Даже сейчас, когда меня спрашивают: “В чем вы нуждаетесь?” — я отвечаю: “Да ни в чем”. А ведь мне даже дом отапливать не на что. По инвалидности я получаю 210 гривен — это 23 доллара. Плюс минимальная пенсия капает — 630 гривен — столько получают люди, которые никогда не работали. А я ведь столько лет лечила людей! В прошлом году ко мне приезжал советник Ющенко, обещал позаботиться о прибавке к моей пенсии. Обманул. Забыл про меня. Хорошо, дети помогают. Сама бы я не выжила на эти гроши. А мужа я давно схоронила.

— В 90-е годы многие целители зарабатывали сумасшедшие деньги, собирали стадионы, выступали по телевизору, заряжали воду…

— Мне тоже предлагали зарабатывать деньги таким образом. Чумак предлагал сотрудничать. Но я могу только индивидуально смотреть человека. Кашпировский в одном интервью обозвал меня “прибабахнутой током”. Я не в обиде. Скажу вам как на духу: я преклоняюсь перед его даром. Он человек будущего. Кашпировский обладает силой, которая еще не изучена, тут даже разговора нет. Он не шарлатан. Я с ним даже тягаться не могу. Вот только ему нужно держать себя под контролем. Со славой бороться надо…

— Что вы можете сказать о болгарской целительнице Ванге?

— До Ванги я так и не добралась. У меня было приглашение одновременно от нее и от Раджива Ганди. Я предпочла поездку в Индию. Что я хочу сказать о Ванге… Люди много придумывают. Журналисты пишут о ней, чтобы заработать себе на хлеб. Известно, что бедную женщину просто эксплуатировали. Она не знала русского языка, работала с утра до ночи, и никто не интересовался — сыта ли она, здорова ли. Расул Гамзатов рассказывал мне, что Ванга посоветовала ему спрятать рукописи на даче. Он так и сделал. Рукописи все сгорели. Моя знакомая вспоминала, что на прием к Ванге выстраивались огромные очереди. Когда она подошла к ней, целительница пробубнила два слова на болгарском языке и замолчала. Моя приятельница даже не успела понять, что сказала Ванга, как поступила команда от ее помощников: “Следующий”. Просто вовремя нашлись умельцы, которые научились делать бизнес на целительнице.

— Юлия Федоровна, как к вам относились коллеги?

— Однажды ректор Донецкого института искусственного интеллекта Анатолий Иванович Шевченко пригласил меня выступить перед светилами в области аномальных явлений. По окончании мероприятия ко мне подошла одна знаменитая колдунья и шепнула: “Вы скоро умрете, на вас проклятие”. Потом обратился какой-то старик: “Я сделаю так, что вас парализует”. В тот день я еле добралась до дома. Доползла до кровати, и у меня отнялись ноги. Я ведь всю жизнь, пока лечила, была гонимая. Ко мне приезжали монашки, срывали двери с петель, на мне обрывали одежду. Однажды меня чуть не облили кислотой, чудом избежала автокатастрофы.

— Зато вашим детям и внукам наверняка не нужны врачи?

— Деточка, в том-то и беда — я совсем не вижу своих близких. Не дано мне это. Я общалась со многими старцами, мне говорили, что настоящий целитель не может видеть родных. Наверное, это и не нужно. Иначе можно сойти с ума. А еще я себя не вижу. Мне кажется, у меня нет ни желудка, ни печени, ни сердца.

— Кто из пациентов запомнился больше всего?

— Однажды ко мне пришла семейная пара, которая не могла зачать ребенка. Причину не могли выявить много лет. Я посмотрела мужчину, оказалось, у него стопроцентная неподвижность спермы из-за удара тупым предметом в область паха. Я сделала ему обработку, и вскоре у них родился сын.
В 80-е годы в институте травматологии я познакомилась с женщиной. Она лежала без движения. Мы разговорились. Оказалось, ее избил муж, случился разрыв седьмого шейного позвонка. И теперь она вынуждена остаток жизни провести в кровати. Я посмотрела ее. Гляжу, а у нее защемление нерва, нет разрыва. Посоветовала ей хорошего массажиста. Через полтора месяца она уже сидела, а через полгода ее выписали. Это была поэтесса Надежда Сташевская. В советское время врачи часто ошибались с диагнозом.
Например, моей знакомой Галине Раденко, врачу-педиатру из Макеевки, поставили диагноз — рак желудка. После моего сканирования выяснилось, что у нее диафрагмальная грыжа, которая вызывает жуткие боли в желудке. Ее прооперировали. 24 года прошло с тех пор. Она жива и здорова.

— По всей стране часто проходят слеты людей-рентгенов. Вы были хоть на одном?

  — Нет, я ни разу не ездила. Да и зачем? Сейчас российские газеты много пишут про 12-летнюю девочку из Мордовии, которая ставит диагнозы людям. Но ведь для этого нужно получить медицинское образование. Я много лет отдала тому, чтобы полностью изучить анатомию человека. Однажды к этой девочке пришел известный футболист. “Какое колено у меня травмировано?” — спросил он. “Правое”, — не задумываясь ответила девочка. Мужчина ушел. У него не были травмированы колени. Зато недавно этой девчушке с мамой подарили квартиру в Москве, приставили к ним личную обслугу, а за прием 12-летний ребенок берет 50 тысяч рублей. Я же еще в советское время умоляла выделить мне комнатку в столице. Меня даже возили на Чертановскую улицу, показывали предполагаемую квартиру, обещали оформить документы. Но дальше разговоров дело не пошло… А просить, настаивать я не умею.

  Донецк — Москва.
http://www.mk.ru/social/interview/2010/05/04/481899-udar-bozhiy-foto-video.html