Интересная статья, интересная версия (conspiracy)

  Гамбит — в шахматной игре особая категория дебютов, в которых жертвуют пешкой,
чтобы получить удобное для форсированной атаки положение
  Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона

Кто заработает на мировом экономическом кризисе?

« ... Когда будет написана история этого периода, люди поймут, что множество решений, сделанных на Уолл-стрит, принимались лет за десять до того, как я стал Президентом», — так Джордж Буш ответил на вопрос тележурналиста о том, чувствует ли он свою ответственность за происходящий ныне экономический кризис.

  Эта фраза, сказанная 43-м президентом США на излете его полномочий в интервью телеканалу Эй-би-си, не была по достоинству оценена мировыми СМИ. А зря. Заслужив звание одного из худших руководителей государства в американской истории, Дж. Буш-младший воспринимается большинством журналистов как президент-неудачник, а его декабрьские откровения интерпретируются лишь как попытка оправдаться перед американцами за войну в Ираке, экономический кризис и многие другие «проколы» в деятельности администрации, которые вменяются в вину лично Бушу.

  В то же время сегодняшний экономический кризис, бесспорно являясь темой номер один в СМИ, так и не получил простого и четкого объяснения. Все говорят и пишут в основном о текущих его последствиях — сокращении ВВП, грандиозных убытках в финансовом секторе, резонансных банкротствах и т. п., тогда как реальные причины мирового кризиса, а уж тем более вероятный сценарий его развития в ближайшие годы остаются своеобразной зоной умолчания в мировом медиапространстве. Однако достаточно отбросить навязываемые нам стереотипы и посмотреть на ситуацию свежим взглядом, чтобы сделать немало интересных выводов.

  Например, если вникнуть в вышеприведенную фразу Буша, то станет понятно, что он в ответ на вопрос о своей причастности к кризису фактически снял с себя всякую ответственность, сославшись на какие-то решения, принятые на Уолл-стрит в период до 1991 г.

  Логично предположить, что некие люди на Уолл-стрит, принимая подобные решения, упомянутые Бушем, представляли себе их вероятные последствия (т. е. не просто предвидели нынешний экономический кризис, но пытались «запрограммировать» направленность его развития), имели дальнейший план действий (схему управления кризисом), а главное — наметили результат, который должен быть достигнут в конечном итоге.

  Звучит неожиданно? Но беспристрастный анализ политики американской администрации последних лет только подтверждает такую интерпретацию прошлогодних откровений Буша. А главное — позволяет определить как режиссеров глобальной драмы под названием «мировой экономический кризис», так и преследуемую ими цель.

  Впрочем, не будем сразу вдаваться в конспирологию и искать мировой заговор, инициаторы которого якобы используют глобальную экономическую катастрофу в качестве инструмента для достижения своих целей. Безусловно, развертывающийся на наших глазах экономический кризис имеет объективные предпосылки для своего развития, которые несложно выявить, отбросив словоблудие разномастных либералов и опираясь на базу мировой экономической науки.

«Маркс слишком важен для нас...»

  Разговор уместно начать с цитаты, приписываемой лауреату Нобелевской премии в области экономики, автору классического учебника «Экономикс» Полу Самуэльсону: «Маркс слишком важен для нас, чтобы оставлять его марксистам».

  Действительно, сейчас мы наблюдаем прежде всего классический кризис перепроизводства, знаменующий завершение очередного экономического цикла. Периодическое возникновение кризисов в капиталистической экономике обусловлено имманентным (изначально внутренне присущим) капитализму противоречием, которое описал еще Карл Маркс: частная собственность на средства производства вступает в конфликт с общественным характером труда.

  Одно из проявлений этого конфликта — изъятие владельцами капитала части прибавочной стоимости в произведенной продукции, что приводит к концентрации богатства в руках ограниченного круга капиталистов. Но в то же время это является причиной постоянного отставания совокупного платежеспособного спроса от объема производства предметов потребления (ведь капиталисты тратят на свое потребление мизерную часть изъятой прибавочной стоимости, используя ее для накопления капитала).

  Если рассмотреть условную модель некоей изолированной экономики, то вся произведенная в ней за определенный период продукция не может быть куплена потребителями, так как их платежеспособный спрос отстает от суммарного предложения товаров ровно на величину чистой прибыли владельцев средств производства (капиталистов). Естественно, мы рассуждаем с изрядной долей упрощения, в частности не учитывая инвестиционный спрос капиталистов и вклад государственного сектора, но суть от этого не меняется.

  Итак, этот дисбаланс накапливается, что периодически приводит к кризисам перепроизводства, которые характеризуются выпуском предметов потребления (предложением), превышающим платежеспособный спрос, а также перенакоплением основного капитала, т. е. созданием избыточных производственных возможностей.

  Именно такой — классический — кризис перепроизводства мы и наблюдаем сегодня. Активное изучение феномена цикличности подобных кризисов (разного масштаба) в экономике и построение соответствующих теорий начались еще в XIX в. Сегодня теория экономических циклов достаточно хорошо проработана и имеет множество сторонников среди западных экономистов. Значительный вклад в ее становление и развитие внесли и отечественные ученые.

  Еще в 20-е годы прошлого века известный русский экономист Николай Дмитриевич Кондратьев обосновал теорию больших циклов экономической конъюнктуры длительностью 40—60 лет. Проанализировав некоторые макроэкономические показатели стран Западной Европы и США с 1790-го по 1920 г., он обнаружил синхронные изменения значений этих показателей в долгосрочном периоде.

Опираясь на разработанную его предшественниками теорию среднесрочных (малых) экономических циклов и периодических кризисов, Н. Д. Кондратьев описал механизм функционирования больших циклов, получивших в экономической науке название Кондратьевских (К-циклов). Ученый выделил две фазы волны этих циклов — повышательную и понижательную, раскрыл взаимосвязь «больших» и «малых» циклов, а также предложил эффективную модель долгосрочного прогнозирования экономической динамики мирового хозяйства. В частности, выделив 1920 г. как переломную точку и начало понижательной волны большого цикла, Кондратьев фактически предсказал мировую депрессию 20—30-х годов.

Механизм этих циклов двойствен: с одной стороны, их причиной является воздействие накапливаемых дисбалансов, возникающих в капиталистической экономике вследствие классического противоречия между трудом и капиталом, а с другой — цикличность обусловлена постепенным формированием нового уклада экономики, прежде всего развитием средств производства. Например, эпоха паровых двигателей (первый К-цикл) завершилась грандиозной «Длинной депрессией» 70-х годов XIX в., на смену ей пришла эпоха промышленного переворота (второй К-цикл) и т. д. Но все же фундаментальным фактором цикличности выступает имманентное несовершенство капитализма, приводящее к постоянным кризисам — Кондратьев в своем исследовании указывал на то, что цикличность будет существовать, пока существует капиталистический способ производства.

Уже после смерти ученого его последователи, опираясь на индикаторы реальной экономики и предложенную Кондратьевым модель анализа, предсказали период нефтяных кризисов и стагфляции* 1970-х годов в рамках понижательной фазы четвертого Кондратьевского цикла. Сегодняшний глобальный экономический кризис для адептов теории Кондратьева также был давно ожидаем — разными исследователями начало понижательной фазы пятого К-цикла датировалось с 2000-го по 2007 г. В свою очередь начало следующей волны роста в новом, шестом К-цикле, ожидается не ранее 2020 г. В этой связи необходимо отметить два момента.

Во-первых, несостоятельность навязываемого нам мнения, что кризис якобы «взялся неизвестно откуда» и его никто не ждал, — для экономистов, знакомых с теорией К-циклов, сегодняшний кризис был прогнозируем достаточно давно. Рискнем предположить, что среди ожидающих нынешнего спада экономики были и некие «парни с Уолл-стрит» (назовем их так), о «решениях» которых говорил Буш.

Во-вторых, следует указать на ложность оптимистичных утверждений, будто бы «дно кризиса» уже пройдено и в начале следующего года наступит новый цикл роста экономики (на что, собственно, и рассчитывает украинское правительство, судя по публичным выступлениям его членов).

Увы, опираясь на теорию Кондратьева и анализируя ход волн спада в двух предыдущих циклах (ознаменовавшихся соответственно «Великой депрессией» 1929—1933 гг. и нефтяным кризисом 1974-го), придется разочаровать оптимистов. Если в ходе Великой депрессии понижательная волна заняла около 20 лет (начавшись, по данным разных исследователей, около 1920-го и завершившись в 1936—1940 гг.), а следующий цикл падения глобальной экономики затянулся на 15—19 лет (с 1966—1971-го до 1980—1985 гг.), то наивно надеяться, что нынешний спад продлится меньше времени.

Даже приняв 2000-й за начало нынешнего понижательного цикла, мы можем рассчитывать на возобновление роста глобальной экономики только к 2015 г. Как видим, чаяния нашего Кабмина — «нам бы ночь продержаться да день простоять», а там, глядишь, американцы с европейцами что-нибудь да придумают, — совершенно несостоятельны. Если хотим выжить (в прямом смысле слова), то думать придется самим.

Нелегкий путь к финансовому капитализму

Прежде чем продолжить обзор фундаментальных причин сегодняшнего мирового кризиса, необходимо сделать небольшое отступление и поговорить об эволюции капиталистической системы, важным фактором которой являются попытки разрешения имманентного противоречия капитализма.

В классической капиталистической экономике уничтожение избыточного капитала осуществлялось стихийно — через естественные для этой формации периодические кризисы перепроизводства. Но в ходе дальнейшей эволюции классический капитализм превратился в империализм, и на этом этапе развития нейтрализация избыточного капитала в «передовых» странах капиталистической экономики происходила путем внешней экспансии.

Вместо того чтобы «сгореть» в топке очередного кризиса перепроизводства, избыточный капитал направлялся в третьи страны, позволяя ведущим империалистическим державам эксплуатировать трудовые и природные ресурсы своих колоний или просто зависимых государств. «Для старого капитализма, с полным господством свободной конкуренции, типичен был вывоз товаров. Для новейшего капитализма, с господством монополий, типичным стал вывоз капитала», — отмечал В. И. Ленин в классической работе «Империализм, как высшая стадия капитализма».

Впрочем, экспансия капитала не избавила от циклических кризисов, самый известный из которых — Великая депрессия — случился на пике могущества империализма. Более того, именно внешняя экспансия капитала превратила эти кризисы в глобальные, затрагивающие всю планету как в экономическом смысле, так и в политическом. Великая депрессия как раз и стала своеобразным финальным аккордом империалистического этапа, ознаменовав собой окончание эпохи империй, а последовавшая за ней Вторая мировая война открыла новую страницу в развитии капитализма.

Экономическое и геополитическое могущество СССР, ставшее неоспоримым в послевоенное время, не только сделало невозможным дальнейшее расширение капиталистической экспансии, но и заставило страны Запада искать новые механизмы развития капиталистической системы. К тому же диктовала свои условия необходимость соревноваться с социалистической системой за умы людей во всем мире: капитализм должен был получить «человеческое лицо», одновременно доказав свое экономическое превосходство.

Посему методам разрешения имманентного противоречия капитализма надлежало стать более гуманными, и классические кризисы перепроизводства, уничтожающие в экономике все «лишнее» (в том числе невостребованные трудовые ресурсы) уже не годились.

Архитекторы глянцевой витрины капитализма никак не могли допустить повторения ужасов, порожденных Великой депрессией, — волны массовых банкротств, гибели от голода миллионов людей в США, войны между крупнейшими империалистическими державами... а главное — очередного передела сфер влияния в мире.

Съеденное будущее

«Эликсиром молодости» для западной цивилизации стал финансовый капитализм, одним из основополагающих механизмов которого является система кредитного роста. Строго говоря, ссудный процент и система кредитного роста — неотъемлемый элемент капитализма на всех этапах его развития. Но в контексте разговора о нынешнем кризисе нас интересует попытка смягчить имманентное противоречие капитализма и обеспечить рост экономики путем эмиссии долгов и массированного кредитования потребителей.

С точки зрения решения конфликта между трудом и капиталом идея была достаточно проста: если потребители по причине отставания платежеспособного спроса от товарного предложения не могут купить всех производимых в экономике товаров и услуг — давайте одолжим им денег! Все товары будут приобретены, капиталисты получат дополнительную прибыль, часть которой направят на расширение производства; в результате появятся новые рабочие места, а значит, и новые потребители товаров. Экономика активизируется, начнется более интенсивный рост, в итоге доходы потребителей возрастут и они смогут выплачивать долги с процентами, а следовательно, банкиры смогут выдать еще больше кредитов. И цикл повторится вновь.

Долговое стимулирование экономики началось в послевоенный период, а с середины 70-х годов прошлого столетия превратилось в мощную долговую накачку экономики. Значительную роль в этом процессе играло массированное кредитование непосредственно потребителей, которое служило способом наращивания потребительского спроса в ответ на нефтяной кризис и рецессию тех лет.

Результат не заставил себя долго ждать — практически весь послевоенный рост экономик стран Запада так или иначе базировался на механизмах кредитного роста. Особенно характерен отрезок времени с начала 80-х годов XX в., когда феномен резкого роста ВВП в США (так называемый период рейганомики) возник в значительной мере благодаря действию программ массового кредитования потребителей.
Впрочем, схема кредитного стимулирования экономики имела два существенных недостатка.

Во-первых, она подразумевала постоянное расширение уровня кредитования потребителей. Ведь все заемщики, взявшие кредиты, по определению не могли бы рассчитаться со своими кредиторами: для этого в экономике просто не существует достаточного количества денег**. Поэтому для поддержания работоспособности системы приходилось постоянно увеличивать уровень кредитной задолженности субъектов экономики и населения, а момент возможного расчета заемщиков с кредиторами превратился в сугубо теоретическое событие, возможное только на страницах учебников.

К тому же без постоянного расширения кредитования эта схема не только не могла эффективно функционировать, но и сама превращалась в угрозу для экономики. Как только долговая экспансия останавливалась, начинался обратный процесс — увеличение уровня неплатежей по кредитам, т. е. кредитный кризис.

Во-вторых, главный ее изъян состоит в том, что даже в случае постоянной долговой накачки экономики система долгового роста не отменяла периодические кризисы капитализма, а лишь предоставляла некоторую отсрочку. Ведь любой кредит дается под залог какой-либо собственности. Поэтому невозможно все время увеличивать уровень кредитования — рано или поздно наступит момент, когда вся собственность заемщика уже находится в залоге и ему просто нечего предложить в обеспечение нового кредита.

Эта ситуация в масштабах всей экономики означает, что «кредитный пузырь» достиг своего максимума и больше не может увеличиваться, а значит, уже не компенсирует дисбаланс между спросом и предложением. И, следовательно, экономический коллапс становится делом ближайшего времени. Более того, в этом случае масштабы кризиса перепроизводства будут несоизмеримо больше, чем в аналогичной ситуации, но без накачки кредитного пузыря, поскольку усугубляются мощным кредитным кризисом.

Именно с такой ситуацией сейчас столкнулась мировая экономика: кредитный пузырь достиг предела и его взрыв — уже свершившийся факт. Ипотечный кризис в США, который для многих ознаменовал собой видимое начало мировых финансовых неурядиц, как раз и является отчетливым сигналом начавшегося кредитного кризиса — второй фундаментальной причины сегодняшних глобальных экономических катаклизмов.

Темпы «накачки» кредитного пузыря и его размеры в мировой экономике, а также возможные последствия уже начавшегося кредитного кризиса мы можем приблизительно оценить на примере США. В американской экономике отношение долгов домохозяйств к номинальным доходам за период с 1980-го по 2008 г. выросло более чем вдвое — с 65 до 133%; т. е. сегодня здесь долги домохозяйств на 33% превышают их годовой доход. Государственный же долг США за этот период вырос еще драматичнее — с 1 трлн. долл. в 1980 г. до 11,85 трлн. долл. по состоянию на октябрь этого года, что уже превысило 80%(!) от прошлогоднего американского ВВП.

Некоторые исследователи идут дальше и рассматривают так называемый совокупный долг США — сумму долгов по всем секторам американской экономики (государственный долг плюс долги бизнеса, финсектора и домохозяйств). На сегодня эта цифра — 60 трлн. долл. — просто поражает, более чем вчетверо превышая американский ВВП. На каждого жителя США, включая младенцев и стариков, приходится около 200 тыс. долл. этого долга.

Как видим, уровень долговых обязательств в американской экономике уже давно превысил все разумные пределы, а очевидным следствием «схлопывания» кредитного пузыря является резкое снижение уровня текущего потребления американцев. Положение усугубится увеличением уровня невозвратов кредитов и дальнейшим развитием банковского кризиса, что вызовет кризис неплатежей. Эти факторы приведут к значительному снижению (по прогнозам многих экспертов, на 30—35%) ВВП Соединенных Штатов, что еще более усилит тяжесть протекания кризиса перепроизводства.

Более того, долговой коллапс вкупе с начавшимся кризисом перепроизводства создают уникальную ситуацию: их взаимодействие порождает синергетический эффект, и ожидания экспертов по поводу падения ВВП в США могут быть в реальности намного превышены.

Это касается и целого ряда других ведущих государств Запада, где многие годы сверхвысокое потребление осуществлялось за счет будущих доходов. Определение «проеденное будущее» вполне адекватно характеризует сегодняшнюю ситуацию в США и других «цивилизованных странах».

Третий кит кризиса — глобальная игра «Монополия»

Анализ фундаментальных причин кризиса будет неполным, если не упомянуть еще об одной особенности современного финансового капитализма — доминировании финансового сектора над реальной экономикой. Эта проблема в определенной степени даже признана на официальном уровне; к примеру, считается, что один из факторов, обусловивших сегодняшние потрясения на рынке, — чрезмерное увлечение финансистов разнообразными виртуальными финансовыми инструментами, в том числе так называемыми деривативами. По официальной версии, к кризису на финансовых рынках привело их дерегулирование — якобы государство ослабило контроль над финсектором, и алчные финансисты в погоне за прибылью создали массу новых виртуальных финансовых инструментов — фьючерсных, кредитных и т. п.

Впрочем, это не совсем так. В возникновении этого огромного спекулятивного нароста виноваты не финансисты — его породила сама система финансового капитализма. Ведь стоит попытаться объяснить несведущему в таких вопросах человеку суть рынка деривативов, как воочию убеждаешься в порочности современной экономической системы и крайней степени ее деградации.

Деривативы — это, попросту говоря, контракты, якобы дающие право купить или продать определенное количество базового актива (например, акций, облигаций, материальных активов и т. п.). Но цель покупки дериватива, как правило, состоит в получении не базового актива, а прибыли от изменения его цены, поэтому количество деривативов намного превышает количество базового инструмента. Т. е. если некий бизнесмен покупает фьючерс на нефть или на акции компании «Майкрософт», то его интересует, вероятнее всего, отнюдь не танкер черного золота и не партнерство с Биллом Гейтсом. Просто через оговоренное время он рассчитывает заработать на подорожавших акциях (или нефти), ни в коем разе не собираясь становиться владельцем этих активов.

По сути деривативы ближе ко всемирно известной игре «Монополия»: игроки точно так же оперируют виртуальными ценностями, вот только в игре с деривативами они делают ставки всамделишными деньгами, а потому прибыль (или же убытки) от этих операций вполне реальны.

Анализ ситуации с точки зрения разрешения имманентного противоречия капитализма ясно показывает: деривативы — просто еще одна надстройка для обеспечения нейтрализации излишнего капитала. Своеобразная виртуальная планета, куда можно экспортировать лишний капитал, чтобы чуть-чуть отсрочить неумолимо приближающийся кризис. Поэтому вполне корректно говорить, что сама система финансового капитализма породила огромный паразитический нарост виртуальных финансовых инструментов. Но очевидно, что емкость и этой «планеты» уже закончилась — финансовый рынок рухнул практически одновременно с кредитным и держится лишь на масштабных финансовых вливаниях центральных банков США и Европы.

А чтобы представить себе масштаб последствий после окончательного обрушения рынка деривативов, достаточно оценить его общий объем, который по итогам IV кв. 2008 г. составил 592 трлн. долл., тогда как весь мировой ВВП в том же году едва достиг 62 трлн. долл. Таким образом, «пузырь» виртуальных долговых расписок едва ли не десятикратно(!) превышает мировой ВВП!

Таким образом, сооруженная на Западе надстройка над классическим капитализмом — система финансового капитализма — оказалась всего лишь глобальной долговой пирамидой, обрушение которой стало делом времени. Судя по всему, этот час уже настал, и теперь трудно даже представить себе последствия величайшей в истории человечества экономической катастрофы.

Верят ли на Уолл-стрит в либерализм?

Впрочем, вышеприведенные соображения несколько расходятся с общепринятой трактовкой нынешних экономических неурядиц и особенно оскорбительно звучат для тех, кто верит в либеральные догмы. Ведь с либеральной точки зрения уже давно наступил «конец истории», и нынешнему экономическому мироустройству ничто не угрожает. Потому-то сегодняшний мейнстрим в мировом медиапространстве и навязывает нам мнение о «кризисе ликвидности», который стал причиной «небольшой рецессии», и мировая экономика вот-вот пойдет на поправку. Залогом же победы являются мощные вливания ликвидности центробанками, а главное — сохранение «свободного рынка» и других завоеваний глобализации (как-то: недопущение национального протекционизма, барьеров для перемещения капиталов и т. п.).

Но в свете сказанного выше вполне очевидно, что подобная трактовка нынешнего экономического кризиса выглядит довольно жалко, а ситуация, сложившаяся в мировой экономике, крайне сложна. Взаимное наложение трех мощнейших кризисных факторов — очередного циклического кризиса перепроизводства, самого мощного в мировой истории кредитного коллапса и обрушения гипертрофированного рынка виртуальных финансовых инструментов — делает сегодняшние экономические катаклизмы уникальными. Можно смело утверждать, что это не просто очередная рецессия, которая вот-вот закончится, а полномасштабный планетарный кризис исторического масштаба.

Эти простые соображения вполне очевидны для «парней с Уолл-стрит», которые мыслят реальными экономическими категориями, а всему остальному миру забивают голову «либерализмом», «глобализацией», «свободой конкуренции» и прочими симулякрами, позволяющими им сохранять власть над миром.

Что же касается реальной картины мира, то компетентным финансистам, оперирующим адекватными понятиями, приближение кризиса было понятно еще двадцать лет тому назад — уже в конце 80-х появились первые признаки схлопывания долгового пузыря и замаячила реальная угроза мощного кризиса перепроизводства. В тот раз финансовую олигархию во главе с Соединенными Штатами спас распад СССР, который пришелся весьма кстати. Разрушение советского блока позволило провести экспансию избыточного капитала на новые территории, расширить базу для глобального кредитного пузыря и ареал долларового обращения, продлив таким образом цикл роста мировой капиталистической системы.

Теперь ситуация намного сложнее: резервы роста исчерпаны, свободные территории для экономической колонизации отсутствуют, а глобальный кризис перепроизводства в сочетании с коллапсом кредитного пузыря уже начался. Казалось бы, адептам либерализма впору отказаться от своих догм — ведь очевидно, что долларовая экономическая система находится на грани коллапса и капитализм в своем нынешнем виде доживает последние дни. Ан нет! С завидным упорством американцы повторяют привычные заклинания, которые можно изложить одной фразой Барака Обамы: «Я считаю, что свободный рынок является величайшей в мире силой для создания и распределения богатства» (из выступления в Российской экономической школе 7 июля 2009 года, America.gov).

Парадокс? Отнюдь. Видимо, империи необходимо выиграть время для проведения некоего плана, что и достигается дымовой завесой из магических слов о приверженности ценностям либерализма. Но что это за план?

 Валентин ИНГУЛЬСКИЙ
(Окончание следует) http://www.otechestvo.org.ua/