- Ну, как знаешь… Только смотри, маньяку не попадись! А то ходит, говорят…– Да того вроде бы в Академе видели. – Нее, тот был дядька-молоточник, его поймали давно. А этот новый! Зомби в плаще с мачете и светящимися глазами. Ну, удачи!

Весёлая компания студентов отправилась по адресу чьего-то давнего знакомого, который, как им казалось, будет рад их видеть. В час ночи. Страшно рад, да… Андрей же решил вернуться в общагу. Идти надо было  от задворок вокзала Новосибирск-главный по Владимировской, далее по Дуси Ковальчук и через площадь Калинина. Неблизкий путь, но было тепло, хотелось прогуляться, да и хмель из головы выветрить.

Сессия сдана, до практики несколько дней…Свобода! На углу под фонарём у остановки двое мужчин и женщина. Золотозубый мужик что-то негромко говорит, она складывается пополам в приступах взрывного смеха, треугольник яркого платка на её голове совершает дёрганые клюющие движения…

Андрей, чтобы обойти их, свернул в переулок, прошёл между домами и упёрся в глухой забор, обходить его надо было левее, потом детский садик, огороженный сеткой-рабицей, тоже прохода нет нигде… Тропинки, лампочки над подъездами, кусты… Ряды тёмных окон «хрущёвок», редкий слабый свет кухонок и ночников… Громады учреждений каких-то… Андрей вроде бы представлял, где Владимировская, но никак не мог на неё выйти, улочки петляли, проходы переулков, ряды каких-то гаражей… Заблудился. И спросить дорогу не у кого.

Так, спокойно. Найти более-менее большую улицу и пойти по ней направо… Где он? Что это у нас? Тимирязева какая-то… Здесь он никогда не бывал. Ну да выведет. В голове проявилась мелодия.  – прощай, детка, детка, прощай… - Нина смотрела пренебрежительно на вечеринке, не услышала его предложения потанцевать, оттолкнула его руку от своей и отошла… - я позвоню по телефону, вызову тебе такси… - Майк гений, это очевидно. Яркий треугольник платка, клюющие движения…

Поворот за угол и замер, податься назад. Две тёмные тени крадучись скользят вдоль стены противоположного дома. Поднята рука, негромкий условный стук в чёрное окно. Тишина. Повторный стук, громче, нервный. Фонарик из окна освещает лица подошедших. Тени исчезли в подъезде, чуть скрипнув дверью. Наркоманы…

Дальше, дальше. Помойка, какой-то сквер… и тихая, на пороге слышимости прекрасная мелодия. Из-за сплошных, тёмно-красных штор на 3м этаже. Будуарная тема? Но мелодия… Дебюсси, «Лунный свет», оркестр… Просто стоять, слушать. Что там? То же, что и везде. Ночь…

Тут он вышел на улицу. Но за ней лес… Это Ботсад! Подошел к ограде, полная луна вышла из-за тучи. Какие-то шорохи, зашелестела листва под лёгким ветерком. Резкий, вопросительный крик ночной птицы. Как хорошо идти по пустынному городу, в серебряном свете под жемчужными облачками, вдыхая причудливую смесь трудноразличимых,  переменчивых запахов! Идти легко, но что-то… Сзади.

Как будто шелест шагов. Остановился. Ничего.  Пошёл снова. Нет, точно шаги, негромкие, но отчётливые.  Оглянулся, осмотрелся. Никого. Тревога тут же охватила его. Постоял. Далёкие железнодорожные перестуки, машина где-то поехала… Пошёл дальше. Показалось. Нет! Не показалось! Шаги в отдалении, точно не эхо, ритм другой, только непонятно, откуда, сзади или спереди, неспешные, чёткие и ровные! Не приближаются, но и не исчезают. Не заметил, как пошёл быстрее, напряжённо, нервно, шаги не торопятся, но не отстают, а как будто ближе, громче! Вокруг свободное пространство, почему не видно никого?! Пошёл спокойнее, ровнее и осторожно оглянулся на ходу. Вдоль ряда домов движется высокий силуэт в плаще и капюшоне. Что-то длинное и поблескивающее металлом в руке. И мертвенным светом повернувшиеся глаза! Андрей внезапно понял, что означает выражение «волосы зашевелились на голове». Не помня себя, побежал. В переулки, в свороток, за трансформаторную будку. Сердце бухало, зрение стало очёнь чётким – выглянув, с ужасом заметил силуэт в просвете между домами. В темноту проулка, а там… Тупик!!! Глухие стены!!! В панике огляделся. И тут сбоку сирена, скрип тормозов, выскочила машина патруля ДПС. У подъезда «скорая», ещё один полицейский «бобик». Мигалки. Вышел крепкий мужик в кепке – Ну, что тут у вас? – Да вроде пьяный дебош, жена, защищаясь, порезала мужа, но несильно. У бабушки сердечный приступ… - Ну, а мы здесь причём? – Жена говорит, дочь пропала. – сколько дочери? Восемнадцать. – Ооу, хо-хо… - Пять дней уже нет. Заявление пишет. Таней зовут. – Двигаясь к подъезду за опером, участковый из-за плеча показал крупное цветное фото. Посторонились: бригада «скорой помощи», носилки, на них охающая бабушка.  

За угол, там тропинка через скверик, за ним ряды домов, в сторону, между гаражами, и вот улица, ярко освещённая, но сворачивает назад, по ней до поворота и налево, затем направо… За дома, там по тротуару, отдышался, вокруг никого… В ярком, облекающем молочными отблесками всё вокруг свете луны ординарная, неброская обстановка улиц и дворов приобрела нереальный, потусторонний вид, глубокие синие тени казались скрывающими зазеркальные тайны провалами-омутами. Что это за город? Этой реальности не бывало в его жизни. Воздух нёс свежие ароматы принимающей первую росу травы, едва слышная звуковая «подкладка» жилых кварталов и далёких площадей заставляла искать в чёрном небе искры случайно заметных звёзд. Ему пришло в голову, что пустой, как кажется, ночной летний город – это портал, где пересекаются планы существования. Деловой, криминальный, бытовой, романтический… Сюда можно уйти из любого дома или места, и отсюда можно попасть… В разное. Стоит только выйти и двинуться по пустынным улицам. Ситуации, места… направления движения. Да, отсюда можно выбрать любое… И пункты назначений…

Он не успел додумать… Впереди вдруг спешащий стук каблучков. Из двора внезапно появилась изящная женская фигурка. – Король оранжевое ле-етоо, голубоглазый мальчуга-ан… Она перестала размахивать маленькой сумочкой, повесила на плечико, обернулась, остановившись под фонарём. – Андрей! Ну куда же ты пропал? – Свет не падал ей на лицо, только ореолом окружил волосы, и острый и нежный блеск её чёрных глаз и улыбки показался каким-то НЕ ТАКИМ, не подходящим всему. – Таня?.. – Он узнал её сразу. – Какая ночь! ВЕЧНАЯ И ЕДИНСТВЕННАЯ! Ну, сколько тебя ждать?! Э-эй! Верю, верю в тебя! Догоняй! - Он стоял под другим фонарём, его было всего хорошо видно, она не могла обознаться. Но они же точно не… То же чёрное каре, черносмородиновое платье с блёстками… - Фонтаны ультрафиоле-ета… А ТЫ В МЕНЯ ВЕРИШЬ? Включает в не-ебе по утрам… – Голос стал тише, но звонче, кажется, доносился уже откуда-то сверху… Ему показалось, что он уловил лёгкий аромат её духов, жасмин в морской волне. Он стоял, как истукан, а каблучки быстро удалялись, девушка скрылась в тени аллеи.

Опомнившись, бросился следом. Куда она делась? Заглянул в один двор, в другой… Не может быть! Её ведь уже ищут! Как сквозь землю провалилась! Кричать? Нет, нельзя. Он ускорился, побежал, стал забирать зигзагом то в одну, то в другую сторону. Нет.

Он шёл и шёл, оказавшись среди каких-то складов, трубопроводов, заборов с колючкой поверху. Мощные тёмные корпуса с красноватым светом в пыльных стёклах и с прожекторами по углам. Дымящие трубы, низкое эхо каких-то тяжёлых ударов, идущий отовсюду подспудный промышленный шум, напряжённый гул трансформаторов. Рельсы, кучи щебня, бурьян под горами шлака. И тут же явный не очень отдалённый рёв винтов взлетающего самолёта! Где он?* Зверски хотелось пить. Постучал в жёлтое окошко КПП под яростный лай какого-то крупного пса за оградой. – Тебе чего? – Да заблудился. Подскажите, пожалуйста, где я?  - Ну, и чудик! Это ж завод «Экран»! Тебе куда? – Да мне тут рядом уже, в общагу на Залесского. Водички дайте попить, будьте так добры…

Да, тут уже было «рукой подать». Только подходя к общежитию, уже в прохладе начинающего светлеть на востоке неба, он понял, что сильно устал. Присел в тишине на скамейку. Закурил.  Что это была за ночь? Вечная и единственная?.. Что непонятной, волнующей сутью так остро ощутил он сегодня в этой полной и новой, неразгаданной в своей цельности текучей и живой, бесконечно живой картине? Хотелось спать.

Спал аж до послеобеденных часов, встал с тяжёлой головой.  Пошёл умыться и столкнулся в дверях с Олегом, старшекурсником и мастером спорта по боксу. Тот откинул капюшон плаща и поставил в угол тяжёлую железяку. – Ты чё в плаще летом? – В гараже у другана сыро, да и вместо спецовки. Тачку там свою причалил, движок перебрать надо. Вот, распредвал сняли, видишь задир? В ремонт, в накатку отдам… Олег поставил чайник. - У тебя новые очки… – В Москве заказывал стёкла! Фотохром. – Покажи… Вломился возбуждённый Вадик.

- Жорке голову на Плехановском проломили вчера. В травме сейчас. Хорошо, не в реанимации. Я с Севой говорил, Жоркины предки нашли его, он с ним был ночью, утром в ментовке показания сняли. – И чё? Кто его? - Да ничё! Расстались они, Севка к своей дурёхе погрёб, не знает ничего. Айда к Жоре покатим, узнаем, чего и как там. Ты не въехал? Чего один шляешься по ночам? Не врубаешься, что с тобой могло случиться?

- Да перестань… - Олег поморщился, взял гранёный стакан с чаем, сел на подоконник, повернулся к открытому окну и закурил. – С каждым из нас может случиться всё, что угодно.

______________________________________________

* Городской Новосибирский аэропорт располагался недалеко от завода «Экран» в 80е годы.