>>>

И Венецию полюбишь
Без ума и всей душой...
Петр Вяземский



Столько захватывающих историй связано с Венецией, сколько слов сказано о ней, сколько раз ее изображали художники, столько в Венеции создано и ей посвящено  прекрасной музыки, сколько людей любили ее и поклонялись ей…  Венеция уже давно не существует сама по себе, без шлейфа рождаемых ею ассоциаций и аллюзий. Она всегда предстает перед нами под маской "венецианского мифа", в ореоле бесчисленных, созданных за века художественных образов.Не все видели Венецию воочию, но все знакомы с ней, знают ее. У каждого народа, не говоря уж о каждом человеке, свои источники этого знания. Если говорить о литературной Венеции, то для англичан – это Джордж Байрон и Генри Джеймс, для американцев – Эрнест Хемингуэй, для немцев – Томас Манн, для нас, выросших в лоне русской культуры, – это прежде всего Павел Муратов с его несравненными "Образами Италии" и русские поэты: Блок, Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Бунин, Волошин, вечно влюблённый в Венецию Бродский.  

Художник взял кисть, отошел от наброска... Женский образ, витавший в его голове, стремился быть явленным на холсте. Осторожно,  боясь повредить тонкую тубу, Художник выдавил тягучую теплую краску на палитру, потом еще и еще. Масло легло  странной причудливой формой. На мгновение Художник задумался, затем уверенным жестом взял кисть, обмакнул её в массу и положил первый мазок на холст. Наконец-то его образ примет реальные очертания.

Тонкая полоса прошла по холсту, обрисовав изгиб спины Женщины. Художник тронул полные плечи белилами, подчеркивая лунную белизну кожи. Лицо Женщины - её рот, полуоткрытый в вожделении, влажные губы, прикрытые глаза, заостренный кончик носа, - Художник старательно выписывал, не пропуская ни малейшей детали. Но его манило не лицо. Он уже многие дни засыпал с мыслью о теле Женщины, белом, бархатном, извивающемся от наслаждения. При этом воспоминании Художник плотнее сжал кисть...

"Почему один человек рисует, а другой нет? Кто-то пишет стихи, а кто-то не может сложить даже коротенькой рифмы. Откуда этот толчок? Для кого это делается? Для себя, для людей, для Бога? Наверное, как и настоящую любовь, невозможно объяснить, вот за что ты любишь человека?
Так и творчество объяснить нельзя.

Летние цветы. (кликабельны)

Вдруг сложились предметы на столе, сложились сами, не специально, к вазе с цветами нечаянно пододвинулась стеклянная сахарница, потом к ним в компанию присоединилась чашка с чаем, упал кем-то брошенный цветок. Легли листы набросков, за ними раскрытая книга, ребенок пробежал и задел край скатерти, она заломилась мелкими складками. И все это будет равнодушно громоздиться на столе, пока вечерний луч солнца вдруг не осветит все эти предметы, не свяжет их волшебной тенью и превратит в рассказ.

И бывает это всегда так неожиданно, как открытие! И страстно хочется это взять и написать, или зарисовать. Зачем? Для кого? Невозможно объяснить, просто красиво, и это хочется запечатлеть. Какое правильное слово! Именно запечатлеть! Как бы отпечатать на плоскости свое чувство от красоты, выразить его, освободиться от переполнения души и когда это удается - это самое счастливое состояние".

"Цветочные поэмы" Ларисы Псарёвой не что иное как упоение жизнью, стремление хранить в сердце главный ориентир - образы идеальной Вечной красоты, которая хоть и вянет - умирает, но немедленно возрождается с новой силой, заставляя каждого чувствовать мир как сложный живой организм, в огромном вселенском пространстве найдется место подлинным чувствам.

Розы круглого стола

В ближнем Подмосковье Лариса создает свой сад, сажает море цветов, солит огурцы и варит варенье, и создает условия для работы своего талантливого мужа, заслуженного художника России Александра Воронкова. Энергии этой очень обаятельной и улыбчивой женщины можно позавидовать. Мечтает выпустить книгу работ мужа, сделать мозаики в местный храм... и много, много еще чудесных задумок. Она - мастер тончайшего одухотворенного натюрморта, где центральным персонажем является роза.

Букет на траве

"В розе можно найти все: и безумное счастье, и такое же горе, нежную печаль и теплую радость, детство и старость, мудрость и ветреную юность. Попробуйте то же самое приписать надменным георгинам или гордым лилиям! Самый трудный для меня цветок - это ирис, в нем такая капризная форма и столько мужского самолюбования, что мне не под силу с ним справиться. Поэтому в моих работах ирисы пишет мой муж. Кстати, он считает его царственным цветком".

"Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему. Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля. Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Они, выслушав царя, пошли. [И] се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец. Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою".

В русской традиции пришедших поклониться младенцу Иисусу странников принято называть волхвами, подчеркивая, что они были языческими жрецами, подобно славянским волхвам. В Евангелии же употребляется греческое слово  μάγοι (маги), означающеее в то время персидских служителей зороастрийского культа Митры или же вавилонских жрецов-астрологов.Читать далее