Финны в своих исследованиях хода Зимней войны уделяют внимание и, с нашей точки зрения, «мелочам». В том числе использованию в военное время лошадей.
«Русские солдаты страдали от голода в своих «мотти» (в переводе с финского означает «котел», «мешок»), но лошадям, которые предназначались для того, чтобы тянуть пушки или возы с боеприпасами и снаряжением, пришлось еще хуже. От них еще в начале вторжения остались одни тени, а в окружении несчастные животные годились лишь на скудный обед для голодающих красноармейцев. Трудно представить, как могли русские обеспечить кормами огромные табуны на преднамеренно выжженной финнами земле. Согласно финским инструкциям, лошади нужно давать ежедневно до 26 фунтов овса и сена. Это значит, что вся конная армия требовала четыре больших обоза кормов в день. Конечно, у русских даже и в мыслях не было руководствоваться такими нормами».
Это подтверждается и в одной из наших книг, рассказывающей о гибели 18-й стрелковой дивизии, которая попала в «мотти» в районе Южного Леметти близ Питкяранты. Роман-хроника написан на основе архивных данных, рассказов ветеранов, консультаций с учеными-историками. Вот фрагмент записи от 16 января (48 день войны) – «…Лошадей уже всех съели – некоторых зарезали, некоторые околели сами по себе, ибо ни овса, ни сена лошади наши уже давно не видели. Вокруг лагеря они объели, обглодали кору у сосен, съели кустарники, пооткусывали концы хвостов друг у друга».
Далее снова финская информация: «Если лошади Красной армии не подыхали с голода и их не забивали на пропитание солдат, то они служили для других целей. Под деревней Койриноя русские использовали их для «нейтрализации» финских мин. Они пускали их по взрывоопасным снежным полям. Финны, не выдерживая этого жуткого зрелища, пытались пристрелить бедных животных, пока они не подорвались на минах. Иногда это им удавалось, иногда – нет, и тогда финским солдатам приходилось часами слушать стоны агонизирующих изувеченных лошадей».
Один из таких случаев описал редактор финской газеты, который на фронте вел дневник:
«Конница без всадников» мчалась по льду озера. Неподалеку от финских позиций взрывом мины тяжело ранило лошадь, которая кричала и плакала почти как человек. Финны хотели пристрелить ее, чтобы избавить от мук, но при ясной погоде и на виду у противника это было бы самоубийственным предприятием. Комбат запретил им покидать свои траншеи. Эмоциональное напряжение нарастало, и уже весь батальон нервничал и переживал за несчастное животное.
Пастор Элиас Симойоки двинулся на лед. Он всегда находился рядом с солдатами, перевязывал раненых и читал молитвы над телами усопших. Поскольку во время Зимней войны в финской армии не было службы капелланов, пастор сражался наравне с бойцами. Все его любили. Он всегда подчинялся приказам, но не сейчас.
Пастор взял пистолет и пошел по открытой широкой заснеженной полосе, разделявшей противников. Русские не стреляли; они, видимо, тоже хотели, чтобы прекратились страдания раненого коня.
Симойоки приблизился к окровавленной лошади и выпустил в нее несколько пуль. Она замерла, и пастор неспешно тронулся в обратный путь. Вокруг стояла мертвая тишина.
Русские подождали, пока пастор дойдет до своих траншей, а потом открыли огонь…!!!»
Данный эпизод вошел в финскую литературу по исследованию Зимней войны.
«Финны заботливо относились к своим лошадям во время Зимней войны. Они содержали их в конюшнях, хорошо кормили и наладили такую ветеринарную службу, какой не было ни в одной войне. В полевых условиях лошади показали себя очень сообразительными животными: они сами ложились, когда начинался артобстрел или воздушный налет. Уже после войны финские фермеры говорили, что их лошади подгибают передние ноги и ложатся, когда над пахотным полем появляется пассажирский самолет».
