Еще во время Второй Мировой Войны Антуан Де Сент Экзюпери предупреждал нас "Дети! Берегитесь баобабов!". Отчего же никто не послушал его в новом времени?

 "На планете Маленького принца, как на любой другой планете, растут травы полезные и вредные. А значит, есть там хорошие семена хороших, полезных трав и вредные семена дурной, сорной травы. Но ведь семена невидимы. Они спят глубоко под землей, пока одно из них не вздумает проснуться. Тогда оно пускает росток; он расправляется и тянется к солнцу, сперва такой милый и безобидный. Если это будущий редис или розовый куст, пусть его растет на здоровье. Но если это какая-нибудь дурная трава, надо вырвать ее с корнем, как только ее узнаешь. И вот на планете Маленького принца есть ужасные, зловредные семена... это семена баобабов. Почва планеты вся заражена ими. А если баобаб не распознать вовремя, потом от него уже не избавишься. Он завладеет всей планетой. Он пронижет ее насквозь своими корнями. И если планета очень маленькая, а баобабов много, они разорвут ее на клочки."

Не всем известно, что книга Марка Твена "Приключения Тома Сойера" была написана для взрослых для разоблачения морали буржуазного общества, книга Дж.Свифта "Приключения Гулливера" и четыре его части являются философско-сатирическим памфлетом, а сказка А.С.Экзюпери - ничто иное, как философское повествование, в которой описан путь наблюдателя.
Может показаться, что баобабы - всего лишь гигантские, разросшиеся деревья. В символистическом мире писателя же это олицетворение нарастающего зла, вырывающего всё с корнем фашизма...

Перечитать несколько глав маленького принца мне захотелось после того, как я задумалась над тем, что происходит сейчас на нашей планете. Всё это слишком похоже на распространение баобабов, которое мы не сумели вовремя пресечь. Будто поначалу они пускали корни только в одном месте, а теперь хотят дотянуться до каждого из нас.
И пока мы находимся врознь с другими, с ними невозможно бороться. Ведь в том месте, котором мы их уничтожаем, всегда прорастают новые и новые... С корнями еще шире и еще крепче. А это страшно.

А из-за чего, казалось бы, обыкновенное дерево становится символом мирового зла? Из-за того, что из-за своего мнимого величия не может ужиться с другими. Везде ему тесно, всех хочется уничтожить. От этого все беды. Миру тесно.
В упоении доказать свою правоту, которая является ничем другим, как субъективностью, мир готов перерезать друг другу глотку. Субъективностью, которая принимается за правду. Это самая страшная лихорадка человечества. Хотеть доказать свою субъективность другим... И быть готовым ради нее на всё.

Дома у меня имеется полка среднестатистического туриста с самой типичной коллекцией.
Из каждого значимого для меня места я привозила маленькие сувениры. Из Нью Йорка - миниатюрное желтое такси с функционируюшими колесами и дверцами, из Парижа - статую Эйфелевой башни, которых продают возле Сены, на Монмартре, возле Елиссейских Полей.. Из Лондона - мишку в форме букингемского караула у, из Германии - куклу с хлопающими глазами в национальном костюме. Все это собрано на маленькой полке в некой композиции, где ее обитатели взаимодействуют друг с другом. Баварская девочка ждет ньюйоркское такси возде Эйфелевой башни со служителем Букингемского дворца. Эта картина порой кажется мне абсурдной и чересчур игрушечной, но когда я присматриваюсь к ней, то игрушки на ней, кажется, означают солидарность одной страны к другой, зависимость друг от друга. Я могла бы поставить каждую фигурку на отдельную полку, но в этом нет никакого смысла, да и полка у меня только одна.

Также и планета Земля не различает понятие расовой принадлежности, она создала для нас на одной полке, на которой мы обязаны тесниться. Особенно в условиях глобализации и поликультурности мира... Мы ВЗАИМОДЕЙСТВУЕМ с другими культурами. Если вы на секунду в этом усомнились, если думаете, что вас это не касается, то вспомните фильмы, которые вы смотрите, свою любимую музыку и книги, одежду, посмотрите на названия предметов электроники в своей комнате. Найдется хоть что-то одно, что по праву принадлежит другой культуре.

При том, что среди разных народов происходит обмен культурными ценностями, мы находимся в постоянном культурном кризисе, когда часть народа не в состоянии принять другую культуру. Именно эта "часть" и становится крайне опасной, если ее большинство, или если ее идеи чересчур радикальны. Инструментом из кризиса в такой ситуации может стать лишь договоренность, но достичь ее практически невозможно, когда люди идут разными дорогами. Таким образом многокультурный диалог вряд ли может состояться. И тогда мир горит, ведь ему так стыдно за то, что мы не хотим быть людьми.

Но должна ли культура сохранять свою самобытность или должна взаимодействовать с инородным, чужим, иностранным, засчет чего может обогатить свой микромир? Этот вопрос так щепетилен и тонок, что на него не может быть единственного ответа.

Всегда верным решением будет желание равняться на лучших. Это экономит время и сохраняет чистоту духа. Точно также следует поступать по отношению к другим культурам. Высматривать лучшее и примерять его на себя, а то, что кажется "худшим" - принять как противоположность к тому, к чему мы привыкли. Именно в этом "привычном" всегда и скрывается подвох, который тянет мир на дно. Мы загоняем свое сознание в узкий четырехугольный ящик привычки, об углы которого постоянно стукаемся. Культурное многообразие мира нам неподвластно, есть только эгоистичные "мы" с пакетом из устоявшихся традиций и косных привычек. "Русский" до глубины души.. Настоящий "американец". Да будем здоровы, мы, настояшие и до глубины души чистейшей породы с самой правильной религией в мире, но разве поэтому мы называемся людьми? Мы практикуем культуру и создаем мир совместно в процессе постоянной ассимиляции народов. Это эволюция, это естественность, это человечество.

То, что я сейчас наблюдаю в Германии, есть вынужденная ассимиляция народов. И каждый принимает это в той мере, в которой ему свойственно. С осуждением, с состраданием, с агрессией, с безразличием, с покорностью. И сами мигранты могут испытывать те же эмоции.Потому что для них было привычное, а теперь для них существует вынужденное и чужое. Но все эти фигурки стоят на одной полке, и им придется ВЗАИМОДЕЙСТВОВАТЬ, без этого не получится склеить мировой пазл.

Проживаю я в маленьком городке на углу улицы Ньендорфштрасе в двухжтажном( хотя второй этаж фактически не жилой) доме с ничем не выделяющимся убранством и немецким оборудованием. Его хозяйка -здесь практически первая политическая фигура, которая каждый день старается немного помочь другим. Будто строгого семичасового дня ей хватает на то, чтобы оставшиеся 17 разговаривать с другими, выполнять их просьбы и раздавать поручения, подписывать бумаги и принимать гостей.

Дом - это всегда отражение жизни человека. Поэтому мы так не торопимся звать к себе в комнату новых гостей, ведь по всему этому можно прочитать вашу жизнь.

Я вижу ясную белую кухню, всегда чистую,будто в ней только что прибирались, но на самом деле в ней некому и некогда готовить.. Стопка из пятидесяти полотенец в ванной за стеклянной полкой, два раза в месяц отстиранных с душистым порошком, высушенных в подвале около теплого генератора на веревках, а затем отглаженных и сложенных в два аккуратных раза, конец к концу.
Элизабет рассказала мне о всех своих экспонатах на подоконнике. Тарелку ей подарили в Стамбуле,деревянная узорная коробка из Африки, шкатулка из России с гравировкой мастера... Все эти трофеи ей достались в знак признательности и гостеприимства. Она любит и Турцию, и Армению, и Россию, и Нидерланды, и Германию, и Африку, и Сирию, никого не больше и не меньше, и никто не стоит на первом месте.

Утром она идет в любимую кофейню на углу улицы по дороге на работу и пьет самый вкусный, по ее словам, иранский кофе, и это, кажется, самое спокойное событие за день. Потом она катится на велосипеде на встречи с разными людьми... Вечером перед концертом классической музыки она говорит мне "Не знаю, понравится людям это или нет, но я собираюсь выйти на сцену и попросить всех помолчать минуту за жертв недавней катастрофы"...
А вечером у нее встреча со священником и психологом на дискуссии для тяжелобольных людей, где им троим приходится вести разговор об эвтаназии. Тем не менее, она никогда не высказывает усталости или недовольства и находит время позвонить всем троим сыновьям и своему гражданскому мужу, а по воскресеньям собирает всех на семейный обед.

Но на самом деле привить себе объективизм - самое сложное дело. Ведь эта объективность должна вписываться в субъективные идеалы всех остальных людей... Как же нам всем этому научиться? Быть как бы в стороне, но сочувствовать? Сразу всем, но не посадить этим сердце? Помогать и содействовать тем, кто ждет помощи, и не ждать ничего взамен?..Сложно быть человеком в наше время. Сложно хотеть быть им, когда все еще прорастают баобабы.

Согласно фэн шую, передвинув в комнате 27 предметов, получишь заряд жизненной энергии. Мне больше по душе сменить 27 дорог и оказаться там, где не будет ни одного предмета из моего окружения.

Дом - четыре сухие стены, куда мы навсегда запускаем свои корни... И они не дают нам плодов, потому что им не хватает воздуха и питания. Возводя стены, мы хотим, чтобы нас оставили в покое. Но даже звезды над головой внушают больше доверия. Полотно, на котором их рассыпали - бес-ко-неч-но... Бесконечность - вот, что внушает доверие. Природа. Она подбирает безупречные сочетания цветов для своих холстов.

Новые города. По-разному говорят люди, хлеб пекут по другому рецепту и так странно мяукают чужие кошки. Но все это прекрасно лишь до того момента, как ты возводишь в этом месте четыре стены. Вот тогда ты начинаешь ненавидеть их..Нью Йоркцы не восхищаются Бруклинским мостом, как мы. У них нет времени побывать в музее современного искусства или съездить на Брайтон Бич, ведь это конечная станция Кони Айленда, такая даль... Жители Сан Франциско не любят местный пляж, потому что на нем притаились нудисты.

Но тебе все по душе. Там ты - никому неизвестен, маленький турист с фотоаппаратом, затерявшийся среди себе подобных. Наблюдатель, оценивающий место свежим взглядом, незамыленным ежедневностью... Поначалу только вливаешься, стараешься шагать в ритм новому городу, но часто сбиваешься, шаркаешь и не можешь взять крутые подъемы. Затем приходит время возвращаться к стенам, внутри которых бесполезно и пытаться менять что-то по двадцать семь раз. Что же нам, двигать мебель до тех пор, пока кровать не окажется на подоконнике, а холодильник не будет стоять в прихожей?

Свобода появляется тогда, когда мы сдвигаем свое местоположение на земном шаре... Мы будто распахнуты новой волне, погружаемся в нее так, что щиплет глаза от новизны, а потом выныриваем свежими, обновленными, словно искупавшись в проруби.

Новые люди не знают, какой ты. Ты сам решишь, кем тебе представиться. Новая земля не знает тебя другим, кроме как тем, кем ты являешься в настоящую минуту. Стой на ней крепче, чем стоишь обычно, не задевай носами ботинок асфальт и громче разговаривай. Мэри Пэтт, 65-летняя барменша из ресторана, в котором мне пришлось работать все лето, говорила так "Speak up Anastasia! You want to be heard or not? " "Говори громче, ты же хочешь, чтобы тебя услышали люди, или нет??". У чужаков слух не настроен на вашу волну, поэтому на новой земле всегда приходится поднапрячь голосовые связки.

Люди придумали дороги, чтобы было время подумать или почитать книгу. Но потом вместо этого появились мобильные телефоны. И тогда-то замолчали в поездах, парках и ресторанах, тогда-то начался период абсолютного бездумья, безотчетной зависимости, совершенной пустоты. Нечего зачерпнуть из сухого источника.
И люди, люди, что творят эти эгоистичные существа! Им будто всегда нужно быть с другими на расстоянии, а еще желательно, что чтобы между ними зияла бы пропасть, тогда совсем хорошо.
Люди больше не слушают, им неинтересно. Они и читают через две строчки, а то и через страницу, пропуская описания. Затем пропуская диалоги, а после пропуская и саму суть... Почему я это говорю? И как это относится к моему путешествию?
Я стала замечать, что люди разучиваются ВИДЕТЬ. СЛУШАТЬ. ВНИКАТЬ. Они не могут сосредоточиться ни на чем. О, как популярны были гамаки лет 10 назад! Мы покупали их, чтобы смотреть на звезды. Как активно строились загородные беседки, чтобы поговорить в них или почитать старую книжку, которую читали когда-то еще наши родители. Сейчас же нас пугают комары, да и пожалуй лучше провести дома интернет, а книжки занимают так много места... Поэтому мы разучились чувствовать природу, ВНИКАТЬ в нее, задерживать на ней взгляд, словно это самая интересная книга с картинками в мире...

One minute... Don't read, don't talk. No photos. JUST LOOK. And SEE... Всего одну минуту. Не читайте, не разговаривайте. Не фотографируйте.. Просто взгляните и любуйтесь...

Я никогда не читала описания Гранд Каньона. Невозможно описать столь тонкую красоту. Это нужно видеть... Just look. And see... Словно Марсианские Хроники Рэя Брэдбери оживают на горизонте. Каждый человек, который ступил на эту землю, можно сказать, побывал на Марсе. Это означает, что он видел ГОРАЗДО больше других людей, это означает, что он видел самую прекрасную пустошь...

В каком-то смысле величие Каньона даже больше, чем у океана. Чтобы завоевать уважение, океан выходит вон из берегов, толкает морские судна, разбивает их в щепки, образует смерчи и ураганы, меняет направления течений... А Каньон - памятник, застывшая, безмолвная красота, выточенная из камня. 

Он слушает вас. Стоит крикнуть ему, и он отзовется эхом, голосом горного короля, в точности повторяя, что вы сказали, как подтверждение тому, что он не пропускает ни одного вашего слова.

Прямо в противоположность Гранд Каньону, в штате Невада посреди пустыни выделяется Город Грехов. Так еще называют Лес Вегас. Ежеминутно здесь достают из бумажника хрустящие купюры, чтобы расплатиться за очередную неудачу... Поневоле задумываешься - а не олицетворяет ли этот город современный мир? 40 градусов в тени, в воздухе нет и намека на кислород, это то состояние, в котором мы постоянно живем... Мы задыхаемся в замкнутом пространстве, и чтобы как-то сгладить это тошнотворное чувство жажды и головокружения, ищем дешевых развлечений.

Женщины за сто долларов, за сто пятьдесят... Карточками с их изображениями размахивают торговцы с такими отсутствующими лицами, словно они раздают флаеры с рекламой обувного магазина. Они всегда молчаливы, лишь ударяют одной карточкой о другую, которые издают пластиковый щелчок.. И в это же самое время трещат тысячи игровых автоматов, исчезают миллионы в узких черных щелях для банкнот, крутятся зомбирующие разноцветные фрукты, картинки из телесериалов...
Уберите праздничную музыку, новогоднее освещение и охрану, и город станет настоящим адом, заплеванным бомжатником...

Это антиутопический мир, где роскошь доступна всем... Здесь нет несчастных. Даже бездомные выглядят блаженными из-за застилающего им свет опьянения и из-за праздничного света на улицах.
Каждый отель - музей, роскошь, сестра которой вульгарность и пошлость. В один день вы побываете в Париже, Венеции, Нью Йорке и Египте, не покидая пределов одной улицы. И там будет искусственная Триумфальная арка, Эйфелева башня и Статуя Свободы.

Деньги способны превратить клочок пустыни в сказочный цирк, куда люди приходят поглазеть на ярких клоунов, красивых женщин и дрессированных животных.
Это город, где разрешено предаваться порокам прилюдно, о которых не принято говорить вслух в любом другом городе. Этот город - отражение того, чем на самом деле является человек. А миллионы, которые ежедневно выгребают евреи из игорных домов говорят о том, что мы готовы ехать в самое пекло, лишь бы стать частью большого представления, лишь бы раскрутить колесо фортуны, лишь бы почувствовать себя "веселым"...

Лес Вегас построили для того, чтобы каждый приезжий повторял " как великолепно.", а потом вытряхивал бы свои денежки, чтобы купить великолепный костюм, приехать на великолепной машине в великолепный отель с великолепной женщиной, чтобы выпить великолепного виски в великолепном баре с великолепным видом...

Вас не осудят за пошлость или вульгарность, ведь чем ваше поведение эксцентричнее, тем веселее представление в цирке, тем больше у него зрителей, тем яростнее дрессировщики будут подстегивать измученных животных в карнавальных нарядах, скрывая рубцы от ударов плетью, тем больше алкоголя выставят на продажу, тем громче будет играть самая модная музыка...

One minute. No talking. Just look. And see... Просто осмотритесь вокруг...Побудьте наедине с природой. Всего одну минуту. Пожалуйста.











 

Коробка. На ней - ничего, крышка легко поддается. Это пазлы странных форм, зигзагообразные, объемные. В каждой вижу отрывки своей жизни, но они так трудно узнаваемы. Повертеть их в руках, так и вовсе не видно ни одной одинаковой.  На этот раз мне все чаще попадаются детали из моего лета. Сейчас они занимают в памяти больше всего места, когда-нибудь будут меньше, поэтому я должна успеть собрать их сейчас. Я никогда не знаю заранее, что нарисовано на крышке этой коробки...

Города, как люди, о них невозможно знать все, у них есть свои секреты и в них можно влюбляться. 

"Все теперь пойдет по-вашему"

Такими словами меня поддержала печенька-предсказание, когда подали горячий ужин на борту аэрофлота. Здорово, что придумывают эти ободряющие штуки. Вроде понимаешь, что они никак не могут повлиять на твою удачу, но в то же время бесхитростно надеешься, что это послание предназначается именно для тебя. Кто знает, может, кусочек теста и правда может стать попутчиком моей удачи?

Я хотела говорить о свободе в "Свободной стране".Видимо, американцы большие фантазеры, раз решились поставить этакое призрачное слово рядом с названием своей страны. 

Свобода временна и постоянно изменяется. Она самая надежная вещь на свете, и в то же время , на нее никогда нельзя положиться. Она слишком легко превращается в зависимость, если вы хотите от нее слишком многого.

Кстати, ее не существует.  

А раз так, то остается притворяться, что она есть..Она живет совсем близко к вашему воображению.

Я свою свободу держу  только для себя. Это когда не нужен никто и нужны все. 

Я все время хочу оказаться в другом месте. 

Там или здесь."Там" - это что-то неродное, далеко. "Здесь" - близко. Я отвечаю, что я ТАМ для всех и ЗДЕСЬ я для Свободы.  ЗДЕСЬ никто не сидит на скамейках и никто тебя не узнает.

Два с половиной месяца,5 штатов. Но Флорида, почему ты такая красивая? Раньше мы смотрели такие картинки в интернете, сохраняли на телефон и ставили на заставки, а теперь наши фотографии красивее, чем картинки.

Итак, можно смело начинать новое путешествие. 

Судьба забрасывает нас в Южную Каролину, Миртл-Бич, четыре часа вдали от Дарема. Он похож на маленький поселок, в котором случайно оказался океан

 Все у нас происходит очень быстро. Мы живем в другом измерении, где  жизнь идеальнее, а люди бессовестнее. Время-то такое же, но ни с кем не хочет считаться. Мы успели досчитать только до трех: раз-июль, два-август, три-сентябрь... Это как открыть заветную дверь, не успеть разглядеть, что за ней и тут же  захлопнуть..

Бурлит, взрывается, брызжет соком, переливается через край наш сосуд жизни.  Внутри все переворачивается, переделывается, закручивается, разлетается. Но внешне вроде ничего, штиль. Это только для нас, то, что творится внутри. Потому что никто другой не сможет этого понять.