а он не спит по ночам,
он гладит мне предплечья, запястья,
спину;
периодически зазывает на чай,
и не подозревает, что совсем скоро я
сгину.
но я не придумала еще причину,
я лучше буду писать Аль-Аину,
чем ждать от тебя звонков.
мне осталось-то дожить до весны,
и перестать ждать тебя в свои сны,
скинуть тебя с блесны,
и переехать из питера в ростов.
мне неудобно с тобой в одном городе,
неуютно.
мне воздуха мало, и мало брусчатки,
отличные парни в барах поют мне,
а потом я забываю там же свои перчатки.
на бокалах никогда не оставляю отпечатки,
от Калининграда до Камчатки,
не хочу, чтоб мы еще раз пересеклись.
неотвеченных вызовов бы, да танцев
чтобы к утру совсем не чувствовать пальцев,
перемерить на себя все маски мерзавцев,
будто бы Россия-Германия. и последние - сдались.
мне говорили, что любовь не покупается,
говорили, что она же не продается,
только перетекает из пальца в палец
то, что ни за что не прольется.
и мне ничего не остается,
как ждать, пока этот город проснется.
ведь новый день как надежда, hope, viltis.
совсем не стоит спасать того, кто тонет,
ведь он скорее своих героев хоронит,
тех, о ком никто и не вспомнит,
вот они идут рядом, оглянитесь.
мне до тебя не один этаж, и даже не два
до тебя целый город, а скорее - море.
ты только проснулся едва,
а я уже заливаю свое очередное горе.
у меня тут катаклизмы, перепады температуры, помирает в жестяных банках стерлядь.
а еще тут ты, прям здесь, где бьется. и я совсем не знаю, что с этим делать.
