http://lit.lib.ru/editors/b/below_r_a/
http://www.litportal.ru/all/author1626/]
ГВОЗДИЧКА И КАМЕНЬ
Руслан БЕЛОВ
Спросил цветок у камня, что лучше - быть или существовать, молчать или говорить? Камень бы не ответил, да жалко ему стало дикой розовой гвоздички, жить которой оставалось до следующего ливня.
- Молчать лучше, - сказал камень, по макушку сидевший в прибрежном песке и гравии. - Вот я молчу, спрятался, ни на кого не обращаю внимания, и живу уже десять тысяч лет. А когда река вырывает меня из песка, и вниз несет, я только лучше, круглее становлюсь. И ближе к своей мечте.
- Но ты ведь стучишь, когда летишь по каменистому дну?
- Это не я стучу, это дно. Они с рекой заодно. Говорят много, ни дня, ни ночи покоя от них нет. Река эта вообще сумасшедшая! Днем говорит, ночью говорит. А сколько у нее друзей! Снег в горах, ледники в ущельях! А дождей сколько! Вот и нервная она от них - то из берегов от радости выскочит, то сохнет от тоски, что все они ее забыли.
- А о чем ты мечтаешь? - спросила, подумав, розовая гвоздичка. - Ты говорил, что каждый паводок приближает тебя к исполнению твоей мечты.
- Скоро, через тысячу лет, я окажусь на тихом морском дне... - вожделенно прошептал камень. - Одно одеяло за другим - тинные, песчаные, - покроют меня многометровым слоем... И никто никогда больше не услышит меня, и я никогда больше не услышу своего стука о жесткое речное дно...
- По-моему, ты не прав. Вот посмотри на речку, она говорит, она выражается, и все видят - она живая, она что-то хочет изменить в мире. Так сильно хочет, что иногда со своей охоты такое натворит, что мало никому не кажется.
- Да уж, - вспомнил камень последний паводок, смывший не одну прибрежную лужайку. А как его несло! Он чуть не треснул от злости!
- И еще посмотри на меня, - продолжала воодушевившаяся розовая гвоздичка.- Я такая простенькая, но все мое существо говорит лишь о том, что я мечтаю, чтобы меня заметили. И эта мечта делает меня красивой. Ты не знаешь, какое счастье, когда ты не одна, когда тебя видят и разговаривают с тобой глазами и прикосновениями. И даже словами. Вот вчера моя сестра унеслась на небо, в гвоздичный рай...
- Как это унеслась?
- Да просто. К нам подошел Юноша-принц, мы издали заметили, что он громко сам с собой разговаривает. Когда он приблизился, мы поняли, что юноша - поэт, и вслух читает свои прекрасные стихи говорливой реке, красноречивому небу и задумавшимся облакам. Мы заслушались, а он заметил нас, присел на колени, обхватил ладонями и стал с нами разговаривать! Господи, как он говорил! Мы с сестрой вмиг растаяли, поняв, что дождались того, о чем столько мечтали. У нее - она всегда была впечатлительной - подкосились ноги, она упала без чувств. А поэт был самым настоящим поэтом - он сочинял обо всем, пытаясь всё вокруг сделать хоть на черточку лучше, сделать мир чуточку добрее, чуточку привлекательнее.
- О, милая дева! - вскричал он восторженно. - Вы так прекрасны, так милы, так искренни! Я мечтал о вас целую вечность! И вот, я на коленях перед вами, и на коленях прошу вас стать моей!
- Но я гвоздика, полевая гвоздика, - прошептала сестра, очувствовавшись. - И скоро, очень скоро покину вас...
- Да, вы покинете меня, я знаю, но останется ваше имя, останется ваш образ, я воспою их, и они останутся в вечности такими же чистыми и свежими, как вы.
- Я - ваша, - прошептала сестра, и они ушли...
- Все это хорошо, - прокряхтел камень, - но на твою долю принца не достанется - это уж точно.
- Пусть. Мне достаточно, что принцы есть на свете. Мне достаточно, что счастье есть, и они - принцы и счастье - кому-то достаются, и мир от этого теплеет. И еще - ты забыл, что поэта и его любовь видели мои семечки, и эта любовь прорастет в их душах, потом прорастет в душах их детей, и когда кто-то встретит все-таки принца, мы все на гвоздичных своих небесах, радостно захлопаем в ладоши.
Розовая резная гвоздичка весело рассмеялась, и камень подозрительно спросил:
- Что это с тобой?
- Да я воочию увидела себя на гвоздично-райских небесах, а внизу - свою правнучку, перед которой на коленях сидел и читал любовные стихи принц-поэт, прекрасный, как доброе утро.
Они - розовая гвоздичка с камнем - так заговорились, что не увидели, как к ним подошла женщина с маленькой девочкой в голубом, под цвет реки, платье.
- Мама, мама, - закричал девочка. - Смотри, какая красивая гвоздичка! Можно я подарю ее тебе, самой любимой?
Мама заулыбалась, счастливая, кивнула, и дочь протянула ей гвоздичку. Понюхав ее, женщина хитро улыбнулась.
- Ты что так странно улыбаешься? - посмотрела снизу вверх девочка.
- Я тебе ее верну лет через пять, - ответила мама. - И напомню тебе слова, с которыми ты ее мне преподнесла...
- Какие слова?
- «Можно я подарю ее тебе, самой любимой?» Ты знаешь, я почему-то уверена, что через пять лет самым любимым у тебя станет какой-нибудь распрекрасный принц.
Девочка покраснела и, взяв маму за руку, увела гулять.
Камень остался один. Сначала он облегченно сказал: «Уф!», потом ему стало скучно по темечко сидеть в сыром песке.
- Ты чего разлегся тут, лежебока, - обратился он к камню-соседу.
Тот молчал - ему нечего было сказать.
Я – маньяк?!!
Содержание
1. Бес. 1
2. Бес два. 7
3. Бес три. 8
4. Два беса. 8
Стоит мне немного пожить без радости и без боли, подышать вялой и пресной сносностью дней, как во мне загорается дикое желание сильных чувств, сногсшибательных ощущений, бешеная злость на эту тусклую, мелкую, нормированную и стерилизованную жизнь, неистовая потребность разнести что-нибудь на куски...
Герман Гессе «Степной волк»
1. Бес.
Тогда я работал в небольшой аудиторской компании на скромной должности. У меня все было, была квартира, раз в неделю ко мне приходила женщина, раз месяц я ходил в ресторан, раз в год ездил на море.
Женщина моя мне не нравилась – у нее неприятная большая родинка под мышкой и плохие дезодоранты. Зато с ней не было никаких проблем - она приходила в субботу поздним вечером и уходила утром, когда я еще спал. Ресторан мне нравился, но только тем, что официанты знали, что от меня ждать, а скрипач – что ждать нечего. Единственно, чем я жил, так это поездками на море, на свободу. Они были прекрасны, но быстро проходили, и приходилось ехать домой, как в чужую жизнь, как в тюремную камеру.
В то утро – был понедельник - я увидел в вагоне метро женщину лет двадцати семи, необыкновенную женщину. Это была моя женщина — все в ней с первого взгляда бесконечно мне понравилось. И прекрасное лицо, уверенное, но не спесивое, с удивительными зелеными глазами; и статная шея, заметная грудь; и стройные ноги в обворожительных туфельках на высоких тонких каблучках, и дорогое, но скромное платье. На кольцевой в вагон ринулась толпа, и так получилось, что мы стали рядом. Еще как рядом! Ее тонкие духи кружили голову, объединяли общим пространством, ее локоток упирался мне в грудь, моя левая рука прижималась к теплому ее упругому бедру, ее рыжеватые волосы, колеблемые струями воздуха, касались моих щек, шаловливо щекотали нос...
Читать дальше
-Ptah- обратиться по имени
Воскресенье, 29 Апреля 2007 г. 19:45 (ссылка)
Meldis обратиться по имени
Воскресенье, 29 Апреля 2007 г. 20:51 (ссылка)
