Хотя источники легенды об Артуре продолжают оставаться темой жарких споров, большинство согласно, что за выдуманным Артуром стоит историческая фигура  Тёмных веков. Тёмные века — это период европейской истории с пятого по десятый века. В пределах этих временных рамок мы находим период, известный как Артуровская Британия, начинающийся в 400 г. н. э., вслед за уходом римлян из Британии, и заканчивающийся около 650 г. н. э. Артуровская эпоха была опасным временем для бриттов. Много лет они боролись с европейскими налётчиками, но особое влияние и тревогу приносили вторжения саксов. Опустошив территорию нынешней Голландии, саксы спустили корабли и направились в Британию. Слово «сакс» было названием, использовавшимся для обозначения не только саксов, но также вторгавшихся ютов и англов. Хотя саксы выиграли относительно небольшую территорию, их налёты были свирепыми. Бритты соперничали не только с саксами, но и с посягавшими на их территорию племенами пиктов и ирландцев, которых римляне называли скоттами. В конечном счёте Британия была окружена агрессорами.

Численность и бесстрашие саксов росли. Англы объединились с пиктами, и своим поспешным решением король Вортингер Британский опрометчиво поспособствовал делу саксов и огорчил свою страну. Со временем защита Британии сильно ослабела под совместным давлением вторгавшихся народов, террор был развязан и распространился по стране. Исторический правитель Амброзий Аурелиан (в легенде — Aurelius Ambrosius) объединил бриттов и повёл их против захватчиков, отвоёвывая основные по значимости земли, которые они потеряли.

Бритты продолжали сражаться с упорными саксами на протяжении примерно 40 лет. В течение этого времени были победы и поражения с обеих сторон. Это продолжалось вплоть до знаменитой битвы на горе Бадона до выяснения явного победителя. Здесь, среди солдат на горе Бадон, мы находим исторического Артура — не как короля, но как выдающегося полководца, сражающегося бок о бок с королём Британии. Здесь, с триумфом над саксами, Артур и его отряд закрепляют героическую репутацию, которая приведёт к рождению легенды.

Северный бард Анейрин упоминает выдающиеся боевые умения Артура в ранней поэме Gododdin (VII в.). Несмотря на то, что автор прославляет мастерство более позднего героя в более поздней битве, он признаёт, что герой, хоть и достиг великих подвигов, «всё же не Артур». Из Gododdin мы видим, что за сравнительно небольшое время доблесть Артура стала легендарной.

В Historia Brittonum («История бриттов»), начало 9 века, содержится первое упоминание об Артуре в историческом смысле. Несмотря на то, что личность автора остаётся неопределённой, этот труд обычно приписывается монаху Неннию. Historia называет Артура предводителем британских войск в битве на горе Бадон и приводит список его одиннадцати предыдущих сражений. Хотя Annales Cambriae были составлены в начале десятого века, там имеется два упоминания об Артуре. Первое в связи с битвой на горе Бадон и второе упоминание о битве при Камлане, известное в легенде как последняя битва, «в которой Артур и Медрауд (Мордред) умертвили друг друга».

Более 600 лет вокруг Артура и его войска накапливалось множество историй. Первым, кто превратил это в ошеломительную смесь мифологии и истории был Гальфрид Монмутский (Geoffrey of Monmouth) в своей псевдоисторической Historia Regum Britanniae («История бриттов»). Гальфрид написал Историю в начале двенадцатого века, но утверждают, что он просто скопировал её из очень старинной книги на британском языке. В работе Гальфрида предыдущие фрагментарные истории об Артуре становятся связными. Почти в то же самое время был составлен валлийский Mabinogion, действующие лица которого появляются в предании об Артуре. Совокупность сказаний, входящих в состав Mabinogion, нарисована в богатой кельтской мифологической традиции. Судя по языку, некоторые из сказаний можно уверенно датировать одиннадцатым веком. Двенадцатый век отмечен другим важным развитием в формировании легенды, которое основано на появлении романа в стихах Кретьена де Труа.

Многие поэты обращались к Matter of Britain за вдохновением, но именно с этого французского поэта начинается ответвление артуровской традиции, известной как рыцарские романы.

Стихи Кретьена де Труа являют собой первый роман, касающийся поисков Грааля. Как правило, все согласны, что Кретьен де Труа был знаком с ранними кельтскими сказаниями и использовал их в своей работе. Литература, касающаяся поисков святого Грааля, стала областью изучения сама по себе. Артур, воин Тёмных веков, и его войско превратились в романе в средневековый идеал. Грубая банда воинов стала куртуазными рыцарями Круглого Стола. Артур становится королём-отцом, который проживает не в крепости на холме, а в фантастическом Камелоте. Его роль сокращена до председателя Братства и спокойной заботы о государстве. В романе центральное положение занимают рыцари, сбитое с толку войско, в приключениях ходящее туда и обратно. Ещё одно изменение — религиозный оттенок легенды в течение средневекового периода, когда христианские темы и идеалы начали заменять и затемнять ранние кельтские основы.

В пятнадцатом веке сэр Томас Мэлори (Thomas Malory) взял на себя впечатляющий труд собрать и попытаться согласовать ранние хроники, романы и поиски святого Грааля в своей работе «Смерть Артура» (Le Morte d’Arthur). Несомненно, Мэлори испытывал великую страсть к этой теме, и он оставил нам превосходно написанное и в большей части логически последовательное сообщение об Артуровском сказании.

Число источников, использованных в создании Легенды, включает обсуждаемые тут, но большей частью источник преданий, объединённых здесь с отрывками Таро, в пятнадцатом веке — это Смерть Артура Мэлори, которая вместе с Историей бриттов Гальфрида Монмутского составляет основу книги Легенда: Артуровское Таро.

Изучая Легенду, можно найти версии сказаний, отличные от привычных читателю. Легенда об Артуре —  это живущая легенда, так как она пересказывается и переформируется бесчисленное множество раз в течение веков. Сказители каждой эпохи всё время развивали сказания, заимствуя, изменяя и подчёркивая те аспекты, которые отражали преобладающие идеи их времени. Естественным результатом популярности и разнообразия этих сказаний являются иногда попадающиеся несоответствия и непоследовательности. Тот, кто затем исследует артуровское царство (что я несомненно могла бы поощрить) может обнаружить, что имя героя отдельных приключений может меняться, так же как и детали его жизненного опыта. Природа характера также может меняться. Фея Моргана, например, может быть изображена как уважаемая жрица либо как злая колдунья, в зависимости от автора. Знание этого сделает конфликтующие сведения не сбивающими с толку, а обогащающими легенду, которая известна уже 1500 лет.

Несмотря на то, что в большей степени оно остаётся традиционной колодой, Легенда — это совокупность Артуровского мира. Миф обладает способностью драматически выражать универсальные образы жизни. Как Таро, миф общается посредством символов и архетипов и даёт нам возможность улавливать, как бы мимолётны они ни были, высшие знания величайших сил, воздействующих на жизнь. Миф и Таро, оба являются творческим выражением жизненного опыта и сил природы — в сущности, облечённая в конкретную форму драма развития. Мифология служит тому, чтобы сблизить окружающую среду и структуру с жизненным опытом. Цель сравнения Таро и легенды в том, чтобы сблизить этот добавленный к колоде контекст и направление посредством Артуровской драмы. Традиционные значения карт подкреплены в Легенде описанием рассказов об Артуре, совместимыми с ними. В собрании 78 рисунков карт, столько же, сколько источников об Артуре, включая ранние хроники, средневековые романы и Поиски Святого Грааля. Кельтские легенды, поверья, обычаи, фольклор и, когда возможно, исторические и Артуровские факты служили для  создания этой колоды.  Я говорю «исторический факт», когда возможно, потому что довольно мало известно об этом периоде британской истории, который имеет подходящее название — Тёмные века¹. Символизм колоды — это смесь традиционного символизма Таро с дохристианским языческим символизмом кельтов и христианским символизмом поздних версий Поисков Грааля. Этот сплав языческих и христианских мотивов отражает атмосферу исторических Средних веков. Это было время религиозного течения, в котором обе системы верований существовали рядом. Сами легенды об Артуре являются зеркалом этого слияния языческих и христианских образов, вплетённых в сагу. Несмотря на усилия христианских писателей в более поздние годы переделать легенду, большая часть ранних кельтских образов преобладает.

Эта книга предусматривает только сокращённый обзор архетипических Артуровских характеров, божеств, событий  и историй, связанных с каждой картой. В большинстве примеров карта сосредотачивается на элементе длинной истории, и в некоторых случаях эта отдельная история заканчивается трагически. Более поздний трагический конец не предназначен для того, чтобы влиять на интерпретацию карты, скорее сцена, описанная на изображении должна бы оставаться точкой фокуса на читаемой карте. Например, история, связанная с картой Колесо Фортуны, рассказывает о значительном сне, который Артур увидел ночью перед своей последней битвой, в котором он едет на колесе Фортуны. Сначала Фортуна покровительствует ему, сажая его на верх своего колеса, и угощая его фруктами и вином. Возможно у неё испортилось настроение, и спицы её колеса посылают Артура с грохотом вниз, в мрачные глубины, где его поджидают змеи. Картина изображает Артура спокойно сидящего наверху колеса, обозначая период хорошей удачи, несмотря на то, что позднее Артур испытывает смертельный рок.

Как в любом историческом мифе, в пределах Артуровского королевства часты трагедии. Средние века были жестоким временем, и часто истории отражают это опасное состояние. Легенды об Артуре — это смесь истории и мифа, и как миф она показывает сущность, правдивый жизненный опыт трагедии и отчаяния; только затем он может инсценировать мощную психологическую драму и стать живым мифом.

Традиционные названия карт Таро расположены над изображением, а Артуровские названия располагаются внизу, например, Шут, который описывает Персиваля². Традиционные названия заменены в названиях двух мастей. Более привычная масть Жезлов названа Копьями, а Пентакли называются Щитами. Хотя Копья и Щиты названы так, чтобы приспособиться к легенде, они не впервые появляются как названия мастей. В текстах XV века Галкотта Мартиуса упоминается масть Копья, в то время как масть Щитов появляется в швейцарской традиции.

Рисунок рубашки карт — это лабиринт, известный как «Беседка Юлиана» — распространённое название для лабиринтов. Этот особенный лабиринт имеет 40 футов в диаметре и выложен дёрном на склоне горы в Линкольншире. До того, как стать видом игры, эти древние лабиринты, по поверьям, имели религиозное значение для людей, которые их делали. Посредством лабиринта могла разыгрываться часть ритуальной инициации, и это было символическое путешествие человечества по жизни и наш духовный поиск. В Британии существует множество лабиринтов, некоторые в форме земляных работ, другие вырезаны внутри скалы. Многие из рисунков, вырезанных в камне, считаются работой пастухов, и традиционно думали, что они изображают фортификацию Трои.

Напоследок стоит отметить значение названия этой книги: Хранитель Слов. В некоторых версиях легенды рассказывается, что Персиваль — потомок Хранителей Грааля. После завершения Поиска вместе со своими товарищами Галахадом и Борсом, Персиваль осуществил свою судьбу, став хранителем священных слов, которые, мы полагаем, включают загадочный «вопрос Грааля». За выполнение этого поручения Король Грааля дал Персивалю титул «Хранитель Слов» или «Хранитель Высшего Слова».

¹ Dark Ages — одно из названий для раннего, "мрачного" средневековья. (англ.)
² Обычно транслитерируется как латинизированное Парцифаль, но я позволяю себе сохранить звучание имени, приближенное к оригинальному (прим. пер.).

А вы знаете историю своей колоды?