Русская Джоконда

Есть Большая история – о ней пишут в учебниках. Великие события, крупные деятели культуры, памятные даты и прочие перевороты составляют её текст. Есть другая история – частная, личная, потаённая. Но именно она определяет судьбы, страсти и часто поступки известных людей в Большой истории, которые объясняют интриги и сюжеты исторических спектаклей на мировой сцене. Потому даже небольшой частный портрет, выставленный в музее на обозрение публики, может вызывать не просто интерес, а бурное обсуждение: на холсте Екатерина Долгорукая? Эта та, что могла бы при определённых обстоятельствах стать российской императрицей?

1922 год. В Ницце на 78 году жизни скончалась женщина, всеми на родине забытая. Русская аристократка княгиня Юрьевская, морганатическая супруга императора Александра II. По прямой линии – наследница древнего рода Рюриковичей, в девичестве – Екатерина Михайловна Долгорукая. Ну и что, мало ли русских аристократок нашло вечный покой за пределами России и похоронено на православных погостах по всей Европе? Много, конечно. Но эта женщина все же заслуживает особого внимания в связи с теми фактами ее биографии, которые поведала миру известный искусствовед Ирина Чижова.

ДАЛЕЕ >>>>>

Вернисаж: Александра Струйская


Этой прекрасной женщине с одного из самых знаменитых в русской живописи портретов стихи посвящали и при ее жизни, и когда ее давно уже не было на свете.

И трудно поверить, что красавица Струйская прожила скромную жизнь уездной помещицы, была любящей женой и родила восемнадцать детей...


Наверное, это была одна из самых красивых женщин «безумного осьмнадцатого столетья»... Она как будто призвана была быть вечной музой поэта. В своем XVIII веке она пленила загадочной внешностью еще одного из них - своего мужа. Николай Еремеевич Струйский, богатый пензенский
помещик, преданно и отнюдь не взаимно любил поэзию. К несчастью, его слава как поэта не пережила
его. Но, как все пииты, он был немного не от мира сего: устроил себе кабинет на самом верху огромного дома-дворца и назвал его Парнасом, все дни просиживал там, писал вычурные стихи, спускаясь оттуда на грешную землю зачастую лишь для того, чтобы отдать их печатать. При этом среди своих соседей он прослыл чудаком и оригиналом. «Все обращение его было дико, а одевание
странно», - писал его друг Наверное, нелегко приходилось его красавице-жене: одержимый поэзией, он жил в каком-то другом измерении. Но союз их был счастливым.
Читать далее

В. Пикуль «Удаляющаяся с бала»






В обстановке бедности, близкой к нищете, в Париже умирала бездетная и капризная старуха, жившая только воспоминаниями о том, что было и что умрет вместе с нею. Ни миланским, ни петербургским родичам, казалось, не было дела до одинокой женщины, когда-то промелькнувшей на русском небосклоне "как беззаконная комета в кругу расчисленных светил". В 1875 году ее закопали на кладбище Пер-Лашез, предав забвению.

Но "Графиню Ю.П.Самойлову, удаляющуюся с бала...", помнили знатоки искусств, и она снова и снова воскресала во днях сверкающей молодости, оставаясь бессмертной на полотнах кисти Карла Брюллова. Казалось, она не умерла, а лишь удалилась с пышного "маскарада жизни", чтобы еще не раз возвращаться к нам из загадочных потемок былого.


Карл Брюллов.Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с приёмной дочерью Амацилией Паччини. Не позднее 1842

А.Н.Бенуа, тонкий ценитель живописи, писал, что отношения мастера к Самойловой достаточно известны, и, "вероятно, благодаря особенному его отношению к изображаемому лицу, ему удалось выразить столько огня и страсти, что при взгляде на них сразу становится ясной вся сатанинская прелесть его модели..."
Чувствую, следует дать родословную справку, дабы ни мне, ни читателю не блуждать в дебрях истории.
>>>>>>