Как будто из последних сил лицей, дубы и неба просинь
октябрь ярко осветил… Благая пушкинская осень.
Всевышний возвернул тепло. Но как надолго? Под вопросом.
Вот-вот, и звонкое стекло поверх прудов наложит осень.
Июнь под радугой далёк, июль скосили сенокосом,
а август, наступивший в срок, - под звездопад дорога в осень.
Сквозь разноцветный листопад и с каждым утром всё смелее
дожди назойливо кропят простор промоченных аллеек,
что летом укрывались в сень роскошных лип и древних елей…
Какой прекрасный светлый день ниспослан нам в конце недели!
Волнует нас так много лет процесс природы увяданья,
который красочно поэт нарёк ’’очей очарованье’’.
(c) condor213

А над Царским Селом зори в небе родятся и гаснут,
тёмный полог искусно над парками выткала ночь,
засыпают дворцы, месяц в небе отчётливо-ясный,
в задремавшем пруду не вода - серебро.
Ну, точь-в-точь. Здесь не хватит таланта Моне и Архипа Куинджи,
чтобы душу пейзажа ночного мазками на холст,
даже "Ночь над Днепром" и "Бульвар Капуцинок в Париже"
не затмят солнца стылого луч на Палладиев мост,
раздвигая простор по привычке, ничуть не натужно,
утверждаясь на время, пока облаков караван
не пригнали ветра от просторов Маркизовой лужи,
он привычно съедает, где только отыщет, туман,
а потом, по-хозяйски, пройдясь по свободной округе,
среди красок палитры, задора, найдя, и огня,
начинает писать, не запачкав ни душу, ни руки,
свой осенний пейзаж "Бабье лето. Рождение дня".
В нём турецкий хамам золочёною крышею блещет,
светлый "Грот" у причала изящен и мил, да не и прост,
но, скромнее других и по-своему смотрит на вещи,
над водой Галерея сибирская, Мраморный мост.
Итальянская мысль, в русский ум прочной ниточкой вдета,
стала музыкой в камне изящной, навек и всерьёз...
Вот уж сколько веков в серый дымчатый мрамор одетый
в старом парке у вод, русским зодчим воздвигнутый, мост.
(c) condor213

Петергоф, Петергоф, Монплезир и журчанье фонтанов,
Роскошь царских дворцов, Слуг и челяди разных санов.
В прошлом тот Петергоф, Описать нет слов,
Петергоф, Петергоф, Что явился из сказочных снов.

И аллеи и сад, И литая скульптура Самсона,
После войн и утрат, Грот таинственный царского склона.
Шорох старых лип, И оград изгиб,
Плит старинных гранит, Память прошлого свято хранит.

Петергоф, Петергоф, По аллеям гуляют гусары,
Петергоф, Петергоф, И кружатся под музыку пары.
Кто ту жизнь вернёт, Что вперёд идёт,
Только мыслей полёт, В Петергоф так призывно зовёт.

Петергоф, Петергоф, Монплезир и журчанье фонтанов,
Роскошь царских дворцов, Грандиозность, величие планов.
(c) Щенников Валерий