Почему женщинам нельзя то‚ что можно мужчинам? К примеру‚ почему иметь много сексуальных партнеров для нее — это признак распущенности‚ а для него — доблести? Это только требование этикета или выражение пассивной сути женской сексуальности? Должны ли мы лишь давать мужчине то‚ что он хочет‚ или можем брать от жизни столько наслаждения‚ сколько хотим сами? О равновесии страстей рассуждает журналист и сексолог Юрий Слонь.

В отношении пассивности женской роли злую шутку с нами играет язык. Он как будто указывает на распределение ролей в сексе: женщины дают и отдаются, а мужчины берут и овладевают. А между прочим как раз женщина берет, вбирает в себя мужчину, а он отдает, вкладывает, доверяет ей часть своего тела. С этой точки зрения нет повода для протеста и борьбы за равноправие.

Не пора ли пересмотреть ­традиции, предписывающие женщине подчинение мужской инициативе?
Возможно. Вообще-то напористые Кармен, берущие мужчину, или ненасытные Мессалины, не пропускающие ни одних брюк и гордящиеся числом партнеров, были и будут всегда. Но подобные женские образы — исключения на фоне покорных домашних женщин, находящихся во власти мужа. А теперь, может быть, уже в следующем поколении дамы поголовно будут стараться догнать и перегнать мужчин по части сексуальной инициативы и научатся хвастать постельными победами. Не уверен, что это обрадует мужчин, да и самих представительниц прекрасной половины человечества. Прежде чем пересматривать традиции, я бы предложил подумать, что есть ценного для вас самих в том, чтобы вести себя скромно и хранить верность мужу.

Правила приличия словно ставят запрет на проявление сексуального аппетита у женщин.
Что в этом плохого? Этикет многое ограничивает в нашем поведении. Например, ходить без одежды тоже неприлично, и никто не протестует против этого. Слишком активное сексуальное поведение у мужчин, кстати, не приветствуется, джентльмен должен держать себя в руках точно так же, как и дама. Понятно, что протестовать против приличий и традиций хочется после неудачных отношений, когда партнер был груб и не учитывал ваших интересов. Тогда действительно возникает желание взять все в свои руки и от кокетства и флирта перейти к прямолинейным действиям и потом получать удовлетворение не столько от секса, сколько от результата: я его поимела! Но часто бывает так, что женщина фантазирует об активной позиции в интимных отношениях потому, что ей пока сложно открыть для себя особую прелесть той роли, которую ей предлагает традиция.

Традиция предлагает как раз ­несправедливое распределение ролей: мужчина побеждает и становится молодцом, а женщина подчиняется его инициативе.
Согласен. Во всяком случае в такой формулировке секс явно означает потерю для женщины и победу для мужчины. Как будто женщина — это не совсем одушевленный объект, собственник которого пользуется своим имуществом, защищает его от кражи и не прочь присвоить кого-нибудь на стороне. Тогда чем больше связей у мужчины, чем больше женщин ему принадлежит, тем он богаче. А чем больше партнеров у женщины (до, во время или даже после брака), тем сильнее она «разбазаривает чужое имущество» и сама теряет в цене. При таком подходе к отношениям в них просто страшно вступать — я вас понимаю. Но можно же взглянуть на них иначе и предложить партнеру другие правила игры. Попробовать наслаждаться тем, что вы можете принимать ухаживания мужчины, дарить ему себя и чувствовать себя при этом активным участником событий, а не жертвой.
Сексуальные отношения — это игра. Если вы лишь позволяете собой овладевать и делаете вид, что более невинны, чем на самом деле, это выражение позиции приглашения, принятия. Если же в сексуальных отношениях вас преследует чувство униженности и обесцененности перед гордым победителем, это признак не сексуальных проблем, а общих, личностных — возможно, связанных с детским опытом или с кризисным периодом, когда вам сложно почувствовать уверенность в себе и удовольствие от жизни.

Но даже сами слова, которыми описывают половой акт, ­указывают на неравноправие…
Пожалуй. Термины, связанные со взятием и даванием, описывают картину отношений как осаду неприятельской крепости или торговлю. Если отношения между партнерами вообще строятся на принципе взаимного использования друг друга как неживых объектов, то это закономерно. Но тогда в комплекте следуют непрерывные счеты с обеих сторон: кто кому недодал, кто кому должен и чем-то обязан. Любви здесь нет, а есть сплошная бухгалтерия.
Справедливости ради надо сказать, что этот язык удобен и многим женщинам. Он позволяет им отвести от себя подозрения в… сексуальности. Иногда проще сказать, что «это он меня взял, а я не хотела», чем осознать свои желания и как-то справляться с ними, находить им подходящее выражение. Получается такая игра в прятки с собственным телом, которая нимало не способствует полноценной сексуальной жизни.

Вероятно, мужчины боятся ­раскрепощенных, равноправных женщин?
Необязательно. Согласитесь, сексуальная раскрепощенность может реализовываться прямо противоположными путями: одна темпераментная дама пойдет по рукам, а другая сделает многолетние интимные отношения с единственным мужчиной своей жизни незабываемым фейерверком страсти. Учтите также, что многие мужчины оценивают женское сексуальное поведение исходя из собственных фантазий — пугающих, ограничивающих или буйных и безудержных. Например, в Средние века женщина была объявлена сосудом греха и исчадием дьявола просто по факту своей принадлежности к этому полу и обладания телом, соблазнительным для мужчины. Тяготы этого соблазна мы и перекладывали на слабый пол: мол, это не мы возбуждаемся при взгляде на женщину, а она, дьяволица, нас завлекает в свои сети. В последние полвека, когда женщины стали независимыми экономически (начали сами зарабатывать) и контрацептивы позволили им взять под контроль процессы зачатия и деторождения, вопрос о сексуальном равноправии встал ребром. К счастью (я считаю, что к счастью), мы уже не можем запереть вас дома, и приходится — с большим или меньшим сопротивлением — перестраивать свое сознание и учиться принимать женскую сексуальную свободу, не обесценивая и не опошляя ее своими домыслами.

Значит, сегодня и женщина может научиться «брать» мужчину?
Это тонкий момент. Вот некоторые феминистки понимали это очень буквально и считали позу всадницы (женщина сверху) чуть ли не символом политического равноправия полов. Но это какое-то упрощенное понимание сексуальности в духе «кто кого», скорее способ превратиться отчасти в мужчину и отстраниться от уникальной женской роли — принять мужчину, его плоть и страсть, предоставить для него пространство, где он может развернуться, показать себя, свое желание и любовь к вам. Нельзя заменить взаимное уважение простым переворачиванием в постели.
На сексуальную позицию женщины можно посмотреть иначе. Давать и отдаваться значит не только пассивно принадлежать собственнику, но и активно делать подарки и принимать их. Тогда сексуальные отношения — это не присвоение одного человека другим, а обмен дарами. То есть такими вещами, которые имеют не экономическую, а символическую, душевную ценность. Тогда интимная встреча — это не подписание договора собственности и не кража, а выражение чувств двух равноправных людей и укрепление отношений между ними.

Когда мы рассматриваем секс как обмен ценными дарами, нам не нужно бороться за власть и выдвигать друг к другу требования. Дарить себя и принимать партнера — это модель отношений, построенная на уважении и заинтересованности друг в друге, а не на стремлении к справедливому распределению власти.