Вид разрешенного использования

Земля у Ландауна очень добрая и ласковая, одно слово – русская. Прилечь на нее – она греет, успокаивает, даже похоже, что травы шелестят колыбельную. Но закон назвал эту землю сельхозугодиями с видом разрешенного использования «пашня».

И жена сказала Ландауну:

- Неужели мы на свою ласковою и добрую землю будем кидаться с плугом о восьми ножах?

Ландаун представил, как железные ножи кромсают и переворачивают пласты, губят многолетние травы, рвут трудолюбивых, но таких нежных дождевых червей и прочую живность.

А почва и так почти сплошная глина. Все питательные вещества из нее давно выпаханы, выветрены, вымыты, и без зеленого покрова спекается она на солнце как кирпич, так что пырей и тот чахнет, лишь осока редкая да борщевик такой железной крепости, что коса скрежещет, и кажется, что искры летят.

- Нет, землю-матушку мы пахать не будем! – решил Ландаун, а пришел в районную администрацию и принес бумагу:

«Извещаю вас, что изменяю вид разрешенного использования земельного участка (рег. номер такой-то) с «пашня» на «сад».

Бюрократы даже удивились сначала:

- Все у нас разрешение спрашивают, а вы «извещаете»? Тем более «вид разрешенного использования» изменить хотите. Значит, кто-то должен это вам разрешить?

А Ландаун им статью 7 п.2 Земельного кодекса показывает: «Любой вид разрешенного использования из предусмотренных зонированием территорий видов выбирается самостоятельно, без дополнительных разрешений и процедур согласования».

- То есть, - пояснил Ландаун, - «вид разрешенного использования» - это то, что уже до вас разрешили. И особого разрешения не требуется.

- Идите, но мы вас запомним! – проворчали бюрократы.

- Не сомневаюсь! – откланялся Ландаун.

Зепп Хольцер в гостях у Ландауна

- Но как же, - спросила жена Ландауна, - как мы землю нашу превратим в сад, если на ней не то, что яблони, даже осина чахнет?

- Надо… - Ландаун задумался, – надо… спросить у знающего человека! – догадался он.

- И где ж мы его найдем?

- В Австрии! В Альпах! Это знаменитый аграрий-революционер Зепп Хольцер!

- И чем же он так знаменит?

- У него в Краметерхофе, в горах на высоте 1500 м, где среднегодовая температура +4, растут персики.

- Ого! Очень хочется познакомиться!

В ту же секунду Зепп Хольцер появился по вызову Ландауна, даже не успев бросить мотыгу, которой копал ямку под саженец. Мотыга по инерции вонзилась в землю, а австриец озабоченно огляделся в поисках только что бывшей и пропавшей горы, а потом увидел Ландауна.

Надо сказать, что у Ландауна и Хольцера общие предки – Адам и Ева – поэтому они сразу узнали друг друга и обнялись как братья.

- Моя жена – Гюльчетай фон Ландаун, - представил хозяин супругу.

Истинный европеец и джентльмен Зепп Хольцер поцеловал фрау Ландаун ручку, и та зарделась от удовольствия.

- Ну, показывай, в чем проблемы.

- Ветер сушит землю, даже лесозащитная полоса поднимается туго, и все сохнет – яблони, малина едва по колено выросла, даже редиска.

- Откуда ветер? С северо-запада? – уточнил Зепп Хольцер, - Там тебе нужен ветрозащитный вал хотя бы метр-полтора высотой. В траншею шириной в ковш экскаватора положи древесные стволы, валежник – вон у тебя лес за дорогой – закидай бурьяном, сверху – накрой снова землей.

Органика даст питательные вещества, будет впитывать и сохранять влагу. При намокании дерево меняет размеры и шевелит почву, обогащая ее кислородом. Так что кроме защиты от ветра ты получишь прекрасную высокую грядку. На ней будет расти все. Только сажай и собирай урожай. И никаких других забот.

- Здорово! – обрадовался Ландаун. – Одно сооружение, а столько пользы!

- Это еще не все! Те мелкие частицы, что носит ветер, будут оседать на этом валу, повышая его плодородие!

- А еще некоторые наши сосенки, - улыбнулась фрау Ландаун, - можно пересадить на вершину грядки. Это уже будет метра 3 в высоту - настоящая лесозащитная полоса.

- Верно, Гюльчетай! – поддержал ее заслуженный фермер Австрии.

- А еще, - добавил Ландаун, - известно, что при испарении влаги тело охлаждается. Так холодильник работает. Значит, за валом станет на 2-3 градуса теплее.

Возможностей – пруд пруди

- А это ты пруд начал копать?

- Да.

- Замечательно! Здесь мы сделаем тепловую ловушку. Немножко продли пруд на запад – здесь будет мелководная часть. В нее надо положить коряги – для красоты и укрытия всякой живности – и камни. Камни легко нагреваются и отдают свое тепло воде.

Вода будет сохранять тепло с вечера до утра и по осени продлит вегетацию растений на берегу минимум на 2 недели. У тебя арбузы будут вызревать размером…

- С арбуз, - подсказала фрау Ландаун.

- Точно, - согласился Зепп Хольцер.

- А персики где сажать будем?

Зепп Хольцер посмотрел на Ландауна и сказал с сожалением:

- Персики тебе еще рано заводить. Понаблюдай за природой, почувствуй землю – тогда сам увидишь, где расти персику, а где – секвойе.

- Хорошо, - согласился Ландаун, а сам подумал: «Как бы ни так. Вот увидишь, как у меня будут персики расти! Я их… в шубу одену!»

- А из вынутой из пруда земли вокруг пруда заложи пермакультуру – такие же высокие гряды, только с плоскими вершинами. В два ряда.

- Почему в два?

- Между высокими грядами будет всегда сохраняться влажность. Тебе не придется поливать свои растения, и гумус будет быстрей образовываться в сырости.

Дальнейшее планирование участка прервало появление непрошенных гостей.

Бюрократия наносит ответный визит

- Та-ак. Проверку нарушений земельного законодательства заказывали?

Но Зепп Хольцер, имеющий 50-летний опыт общения с бюрократами разных стран мира, и глазом не моргнул:

- Очень, очень рад вас видеть!

- А вы кто? – удивились представители администрации.

- Я представитель международной ассоциации фермеров, приехал перенимать ценный передовой опыт.

- Опыт чего? – оглянулись чиновники в поисках чего-то, хоть отдаленно напоминающего культурные насаждения.

- Опыт разведения борщевика на бедных почвах в сложных климатических условиях.

- Этих дудок, что ли? – пнул один из чиновников трехметровый стебель гигантского «укропа», который по-латыни называется Heracleum – в честь знаменитого богатыря Геракла.

- Вот вы чрезвычайно точно изволили заметить – именно дудок! – подхватил австриец. – У нас за бугром из этих стеблей делают отличные дудки, очень дорогие заметьте. А молодые эти растения можно есть – и сырыми, и в борще, и в салате.

- М-м! – поддержал беседу глава делегации. И обратился уже к Ландауну, надеясь добиться от него хотя бы слова, которое потом будет обращено против него. – А это что за несанкционированные раскопки? Пруд строим? А где разрешение комитета по водным ресурсам?

- Нет, господа! – опять встрял Зепп Хольцер. – Это не пруд! Это трактор по весне застрял!

- На глубине двух метров?

- Утоп. Сами видите, почва – сплошная глина. Тракторист со страху выскочил, а двигатель не выключил. Трактор колесами ворочает, ну и утоп по крышу. Пришлось экскаватором выкапывать.

- Ладно, штрафовать не будем, но яму зарыть.

- Никак не можно. Еще одно колесо не нашли, а имущество государственное, денег стоит. Вы возьмете на себя ответственность?

- Черт с вами! Так и запишем «зарыть по обнаружении колеса».

Комиссия удалилась. А Зепп Хольцер сказал Ландауну:

- Ну, теперь считай, что у тебя есть разрешение на пруд.

- Почему? – не понял Ландаун.

- Колесо-то ты никогда не найдешь!

Австриец махнул на прощание киркой и крикнул:

- Приезжайте в гости!

- Обязательно приедем! – откликнулись фрау и герр Ландауны.

Пермакультура Ландауна

С увлечением принялись Ландауны за создание пермакультуры.

- Пермакультура, да будет тебе известно, - поучал Ландаун жену, таская валежник, - это выращивание растений в естественных условиях видового разнообразия, которое не истощает почву и позволяет получать исключительные по вкусу продукты.

- Что значит «видового разнообразия»? – уточнила жена, орудуя лопатой.

- В пермакультуре принято не бороться с сорняками, а использовать их. Если у нас есть заросли борщевика или крапивы – это указывает на почву богатую азотом. Здесь нет смысла сажать горох или бобы, которые перенасытят почву азотом и будут плохо расти, а вот клубневые – картофель или тапинамбур – здесь пойдут хорошо.

- А, вытянув из почвы азот, они замедлят рост крапивы и борщевика. Так? – подхватила жена.

- Точно. И произойдет естественная смена видов растений.

Ветрозащитный вал сразу дал эффект – малина за ним разрослась и радовала детишек и взрослых спелыми ягодами. На склоне прижилась земляника, да такая вкусная, какой и в лесу не найдешь. Здесь же пробилась черемша и дикий лук, щавель, - в общем, все, что Ландаун щедрой рукой разбросал по валу.

- Папа, - поинтересовалась дочка, - а почему наша земляника вкусней, чем в магазине, и даже лук у нас сладкий, а не горький?

- Выделяемый при разложении органического субстрата метан и другие углеводороды внутри растения под действием ультрафиолетовых лучей преобразуются в многоатомный спирт – глюкозу, в просторечье именуемую сахаром.

Дочка слушала, открыв рот, а потом посмотрела по сторонам и спросила:

- Папа, а ты с кем сейчас разговаривал?

Ландаун понял, что перемудрил, но на помощь к нему пришла жена:

- Матрена, не приставай к отцу, он с Богом общается. А земляника сладкая, потому что она тебя любит.

- Точно, - обрадовалась дочка, - она меня любит потому, что я ее люблю. Так?

- Именно так! – подтвердила мама.

А дочка подошла к Ландауну, обняла его за ногу и сказала:

- Сладкий ты мой!

Ландаун погладил дочку по волосам и отвернулся, чтобы скрыть навернувшуюся слезу.

Пацаны в это время возились с обустройством пруда. Арнольд с мощью терминатора выламывал в лесу коряги, а Велимир таскал их на участок. А вот найти хорошие большие камни оказалось нелегко.

Слава Богу, в городе кто-то надумал выворачивать и заменять прекрасные гранитные паребрики, Ландаун заказал себе двадцать штук, отчего его пруд стал походить на противотанковый ров с противотанковыми надолбами.

«Что ж, - философски отметил Ландаун, - у всякого сооружения должно быть много функций. У меня будет пруд-памятник защитникам Москвы в Великую Отечественную войну. Вот когда землицы-то побросали».

В это время дети собрались в делегацию и торжественно гуськом подошли к Ландауну.

- Обедать пора? – уточнил он.

- А когда мы поедем к дяде Хольцеру? – спросила малышка. – Ты же обещал.

- Да хоть сейчас!

Энергетика Зеппа Хольцера

Зепп Хольцер давно ждал Ландаунов и уже дважды подогревал блины к обеду. Его супруга Врони каждые полчаса выходила за ворота поглядеть, не появились ли гости из России. Но Ландауны, как всегда материализовались внезапно с какой-то, как бы это сказать, задней стороны.

Просочившись между хлевом и сортиром, распугав свиней и шотландских высокогорных коров, кавалькада углубилась в овощехранилище, развернулась и выбралась из овощехранилища, и здесь, наконец, была обнаружена Врони, вышедшей узнать, кто же это переполошил всех кур.

- Заходите, гости дорогие!

Гости дорогие и зашли, и пообедали, и посмотрели, и поработали, узнав много удивительного и необычного.

- Дядя Хольцер, - интересовалась Матрена, - а свинки у вас сами по себе гуляют?

- Свинки у меня работают. Никто лучше их не взрыхлит почву под посевы.

- А откуда же свинки знают, где вы собрались сажать?

- А я им показываю – рассыпаю на этом месте горох или кукурузу.

- Ох, и хитрый вы, дядя Хольцер! – погрозила девочка пальчиком хитрому крестьянину.

- Вот это, значит, и есть Альпы! – восхищался старший сын Ландауна.

- Да, это горы, - объяснял фермер, - чтобы здесь хозяйствовать, мне приходится склоны превращать в террасы.

Действительно, весь склон горы неутомимые руки и мысль Зеппа Хольцера превратили в террасы, на 45 гектарах каждый камень, каждое растение имели свое умное предназначение, защищая и дополняя друг друга.

- В горах особенно приходится дорожить водой, поэтому я создал целый каскад из 60 прудов, водяных садов и влажных биотопов.

- Дно бетонировали? – деловито спросил Ландаун-младший.

- Зачем? Это дорого и не надежно. Я запускаю в пруд немного воды – 30-40 см, и экскаватором перетряхиваю дно на глубину 0,5-1 м. Мелкие частички грунта опускаются, дно уплотняется, и вода никуда не уходит.

- Все гениальное – просто, - резюмировал юноша. – А откуда у вас электричество?

- О, это целая история!

- Расскажите! Расскажите! – просили Ландауны.

- Если хотите.

Конечно, электричество в Краметерхофе – родовом хозяйстве Хольцеров было с 1955 г., но оно всегда было дорогим, и Зепп Хольцер, имея множество соединенных между собой прудов, давно хотел завести собственную электростанцию, так же как он сделал 2 водяные мельницы.

Но не тут-то было. В Австрии есть свои бюрократы, и они обязали фермера предоставить проектные документы, стоимостью 5 тыс евро, посетить правовые слушания, собрать справки (еще 7 тыс. евро), за монтаж и запуск турбины потребовали 11 тыс евро.

- При ожидавшихся 7,4 кВт энергии такие инвестиции не имели смысла, - подвел итог Зепп Хольцер.

- И что же вы сделали? – спросила фрау Ландаун.

- После коротких раздумий я распрощался с этим проектом, забрал документы назад и тут же начал строительство. На вопросы, что я здесь делаю, я отвечал, что строю сооружение для обогащения воды кислородом для разведения рыб. Я купил бывшую в употреблении «Пелтон»-турбину у крестьянина из Лессаха за 18 евро, отремонтировал и встроил её.

- А что же чиновники?

- Я им сказал, что без нагрузки турбина шумит и не дает спать, поэтому я подключил генератор.

- То есть это не электростанция, а устройство для спокойного сна? – рассмеялся Ландаун.

- Вот именно, - подтвердил Зепп Хольцер, - а на него разрешение не требуется.

Рысь Зеппа Хольцера

Кроме бизонов, зубров и гималайских яков (по договору с зоопарками) Зепп Хольцер в разное время разводил (вот нет же человеку покоя!) рябчиков, тетеревов, глухарей и даже питонов. Разнообразие своих интересов он объясняет так:

- Я не люблю конкуренции. Если кто-то из моих соседей подхватывает мою идею, я с удовольствием отдам ее, а сам придумаю что-то новое.

В тот момент, когда к нему прибыли гости из России, Зепп Хольцер задумал разводить… рысей.

- С ними тоже связана интересная история! – поднял он палец к небу.

- Ну, расскажи уже, не томи своими театральными эффектами, - смеясь, сказала мужу Врони.

Оказалось, что Зепп Хольцер надумал кормить рысей курами, которых купил по дешевке на птицефабрике. Рысь задавила курицу, но есть категорически отказалась. Видимо, природный инстинкт отказывался признавать за пищу птицу, напичканную гормонами и антибиотиками.

Тогда Зепп стал откармливать кур своим зерном, выращенным без химии и удобрений. И раз в неделю давал по одной курице рысям. Только через 5 недель рыси съели первую курицу.

- Да уж! – сказал Ландаун. – А они этим людей кормят!

- Кстати, - продолжил Зепп Хольцер, - так себя ведут не только хищники. Мой опыт с сурками, дикими зайцами и косулями показал, что животные пренебрегают салатом, свёклой, морковью и капустой до тех пор, пока имеют хотя бы малейшую возможность избежать такого питания.

Прежде чем прикоснуться к овощам из супермаркета, они будут кушать даже отходы натуральных продуктов вместе с корнями и стеблями без остатка, даже в состоянии начала разложения.

- Хорошо, что у нас есть своя настоящая морковка! – подвела итог обсуждению Матрена.

- Это точно! – подтвердил Ландаун.

Аграрии-партизаны не сдаются

А дома Ландаунов, только вернувшихся из заграничного путешествия, ждал неприятный сюрприз.

- Они вернулись! – прошептала Гюльчетай.

И, действительно, со всех сторон к границе Родового поместья подступал неприятель. С права заходили юристы, слева – Пенсионный фонд, с верху сыпались инструкции и распоряжения, фронт и тыл занимали тяжелая артиллерия СМИ и кавалеристы налоговой.

- Нет же людям покоя! – пробормотал Ландаун, он посмотрел на свой пруд-памятник с противотанковыми надолбами и решительно сказал, - приготовиться к бою!

Все рассыпались по защитным валам, выдергивая морковку и готовясь забрасывать ей наступающих.

- Что вам надо? – начал переговоры Ландаун.

- Мы хотим, чтобы вы были, как все! – ответили с другой стороны баррикад. – Пахали землю, не разгибаясь от зари до зари, зарабатывали гроши и все отдавали в бюджет. Иначе…

- А что иначе?

- Иначе этим будет заниматься кто-то другой, а вас отправим в город бездельничать и прожигать жизнь.

- Да пошли вы… в город! – отверг ультиматум Ландаун и бросил морковкой в просочившегося юриста. Тот схватился за голову и повернул к своим, растеряв в траве договора и справки.

Бой разгорелся с невиданной силой. Сосны царапали непрошенных гостей иголками, козлятник заплетал им ноги, а не ушедшие в пруд коряги умело исполняли роль забытых граблей. Морковка смяла первые ряды юристов, а налоговая кавалерия сама повернула назад, увидев, как Арнольд с Велимиром закатывают на вал невиданной величины тыкву.

И тут подоспела с самым грозным оружием маленькая Матрена. Она не могла укатить тыкву и нарвала на грядке огурцов и помидоров. Раз – и один проверяющий схватился за голову, два – и второй вместо крика «Ура-а!» замычал «М-м!»

- М-м! – повторил представитель Земельного комитета, прожевав помидорчик. – А ведь вкусно.

Один за другим останавливались бойцы, утирая красный сок и облизывая руки.

- Эй, девочка! А еще помидорки есть?

- Есть.

- Слушай, взвесь килограммчик! У меня дети дома – никогда такого не пробовали.

- Становитесь в очередь!

Очередь из плененных Матрениными огурчиками и помидорчиками растянулась на километр. Пока Матрена торговала, остальные Ландауны приспособились через растянувшуюся колонну передавать валежник для новой холмистой грядки, кому-то из пленных выдали лопаты – углублять пруд, другие заготавливали камыши для кровли дома.

- Матрена! – шипела мать. – Ты все-то не продавай, оставь себе-то! – И тут же крикнула на всю очередь, - Количество продуктов ограничено, выдаем по килограмму в руки!

- А что это по килограмму? – заволновались люди у прилавка.

- Точно – по килограмму! – кричали из хвоста очереди. – Это справедливо!

- Кому не хватит помидоров! – срывала голос Гюльчетай. – Будем выдавать патиссоны!

- А предварительные заказы принимаете? На неделю.

- Принимаем! – устало сказал Ландаун и снова заговорил по телефону. - Я, я КАМАЗ заказывал! Что везти? Тыкву!