В минутной вспышке провиденья,
Мне подарившей торжество,
Я видел тайные сомненья
В колодце сердца моего.
Чертя грядущих лет набросок,
Всей жизни будущей эскиз,
Я замер, слыша отголосок
От крика, брошенного вниз.
Дышал колодец тьмой и тленом,
Туманным холодом реки;
Качаясь, прятались по стенам
Его большие пауки,
А вверх из пелены зеркальной,
Не слыша мой тревожный крик,
Смотрел с улыбкою печальной
Беззубый сгорбленный старик.

Если б знали, сколько муки скрыто
В смехе радостном моем!
Как мертвец, ползу из-под плиты.
Как мертвец, я в саване ночном.
Я не смею быть самим собою,
А другим не в силах, не хочу!
Покрываясь мглой ночною,
Улыбаюсь я лучу.
Если б знали, сколько муки скрыто
В светлой маске моего лица!
Тяжко давят мраморные плиты,
И моя любовь - лишь греза мертвеца.
Умоляю: за улыбку не вините,
Отряхните все, что не было земным!
Если можете - поймите:
Тяжело быть не собой самим.

Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.

Память, ты рукою великанши
Жизнь ведешь, как под уздцы коня,
Ты расскажешь мне о тех, что раньше
В этом теле жили до меня.

Оттого так просто жить на свете,
Что последний не отнять покой
И что мы еще немного дети,
Только с очень мудрой головой.
Нам достались лишь одни досуги
Да кутеж в пространствах бытия,
Только легковерные подруги
И совсем неверные друзья.
Притворяясь, что обман не вечен,
Мы наивно вдруг удивлены,
Что на вид такой приветный вечер
В дар принес мучительные сны.
Эту грусть, пришедшую из прежде,
Как наследство мы должны хранить,
Потому что места нет надежде,
Так как жребий нам не изменить.
Можно жить несчастьями одними,
Так вся жизнь до простоты ясна.
Ведь обманом осень все отнимет,
Что сулила нам, как лжец, весна.
Оттого, что мы немного дети
С очень, очень мудрой головой,
Нам почти легко страдать на свете,
Где итог за гробовой доской.

Я видел в небе белые воскрылья
И толпы ангелов, Творцу слагавших Стих,-
Но птица траура свои раскрыла крылья,
Погасли в небе белые воскрылья,
И грустно никну - радостный жених.
К чему мольбы? К чему усилья?
Я - тьмы тоскующий жених.
Воспоминаний рой, как траурная птица,
Метнулся предо мной, лежавшим в забытьи.
Я в небе увидал кровавые зарницы;
Воспоминаний рой, как траурная птица,
Закрыл на миг все радости мои.
Так закрывают длинные ресницы
Глаза усталые твои.
Но ты - невеста осени певучей -
Словами тихими, как тонкою стрелой,
Метнула в рой воспоминаний жгучий.
Но ты - невеста осени певучей,
Подруга юная, горящая зарей,-
Низвергла скорбный рой летучий
Пред разгоревшейся зарей.
Воспоминаний рой, как траурная птица,
Метнулся от меня, простертого в пыли.
Я в небе увидал златые колесницы;
Воспоминаний рой, как траурная птица,
Сокрылся, приоткрыв все радости мои.
Так открывают длинные ресницы
Глаза горящие твои.

Время всех нас под корень косит,
Серым лезвием свистнув косою
По ногам, по рукам, по шее -
В кучу всех, а затем - в траншею.
Можно загодя выпить яда.
Можно просто просить "не надо".
Можно ржавую саблю из ножен
Вытащить - ничего не поможет.
Все проходит легко, как дрема:
Глядь - и нет ни семьи, ни дома,
Ни тебя самого, одна лишь
Мысль, что ты ничего не знаешь.

Нет веры на земле
Освобождающей.
Нет очищающего света.
Есть пламя гнева,
Оставляющее сзади
Ворох пепелищ.
Есть дождь,
Смывающий следы
Преступников и злодеяний.
Есть пыльный ветер,
Хохочущий в лицо
Молящимся.
Есть родники,
Берущие начало
В глазницах грешников
В могилах преисподней.

Опять ищу в уютном полумраке
Те двери в Ночь что нас свели с тобой
И сквозь постылый шум соседской драки
Ловлю нить песни что поет прибой...
Вернись, дарившая бессмертье и забвенье,
Вернись, обрёкшая на вечный путь во Тьме,
Я не молю, я не прошу прощенья,
Я просто рвусь сквозь все года к тебе.
Любовь бессмертна. Может. Но не наша,
Любовью наши встречи не назвать,
Но этот зов, что между нами, страшен,
И он влечёт меня опять бежать.
Ищу те двери, что свели с тобою,
Быть может ищешь ты мои Пути,
Мы будем вместе вновь под шум прибоя
И в вечной Тьме нас будет не найти...
Вернись, проклявшая бессмертьем и влеченьем,
Я вижу: вновь сплетаются Пути...

Жизнь идёт по закону "дыши-не дыши"
Без конца и начала,
Я когда-то кричала от боли души,
А когда-то молчала,
Я когда-то хотела уйти в полумрак,
Чтоб душа не болела,
Я когда-то желала, чтоб было не так,
Ну а после. жалела.
Я была шестикрыла, сгорала и вновь
Возрождалась из пепла,
Я ещё не любила свою не-любовь,
Что ещё не окрепла.
Я опять отрекалась от боли души,
И от Бога бежала,
Жизнь идёт по закону "дыши-не дыши",
Я опять задышала,
Шестикрылость свою, позабыв навсегда,
Принимала за чудо,
Я узнала: дороги ведут в никуда
И идут ниоткуда,
Но в стотысячный раз вспоминая потом,
Я внезапно открыла,
Как была я любима Богами за то,
Что была шестикрыла.

Эй, други, нынче в оба
Смотрите до зари:
Некрашеных три гроба
Недаром припасли,
Помучайтесь немножко,
Не спите ночь одну.
Смотрите, как в окошко
Рукой с двора махну.
У самого забора
В углу там ждет с листом
Товарищ прокурора
Да батюшка с крестом.
И доктор ждет с часами,
Все в сборе - только мать
Не догадались сами
На проводы позвать.
Знать, чуяла - день цельный
Просилась у ворот.
Пускай с груди нательный
Отцовский крест возьмет.
Да пусть не ищет сына,
Не сыщет, где лежит.
И саван в три аршина,
И гроб без мерки сшит.
Эй, ты, палач, казенных
Расходов не жалей:
Намыль для обряженных
Удавочку жирней!
Потом тащи живее
Скамейку из-под ног,
Не то, гляди, у шеи
Сломаешь позвонок.
А коль подтянешь ловко,
Так будет и на чай:
По камерам веревку
На счастье распродай.