...
(Рассказ соседа)
— Он зимой пришёл. В тот год зима малоснежная была, но морозы стояли отменные, язви их. Я, главно, выхожу утром, а он на крыльце лежит, половик под себя подмял. Половик на перилах висел, его после Мани и не убирал. Казалось, что вот помоет она крыльцо и половик, как всегда, расстелит у двери. Блажь, глупость, но всё ж почти шестьдесят лет прожили, никак я не мог поверить тогда, что нет её больше…
Ну вот, вышел я, а он на меня снизу смотрит. Худющий, шерсть клочками, грязный, будто в луже купался. Ну и что с ним делать было? Месяца три назад у меня собака издохла, Буран. Старый был, по человечьим меркам почти 90 лет прожил. Умный — не каждый человек эдак-то умён.
Никаких собак заводить я больше не хотел, сам уж не молоденький, помру, куда её потом, собаку-то? А тут он. В глаза мне смотрит и молчит, только хвостом виляет, по валенкам стучит тихонько, словно б извиняется, что без спросу на крыльцо лёг, язви его…
Не пришелся он мне к сердцу. Но покормил, вынес ему кашу вчерашнюю. Поел он, да опять в половик закопался.
Так и стали зимовать. Я не гнал его, но и не привечал. Суну поесть, и ладно. Делал вид, что не замечаю его, даже кличку не стал давать, собака да собака.
Молодой пёс, глупый, с Бураном никакого сравнения, сталбыть, и не нужен мне он, пес-то. Пущщай, думаю, до весны проживет, а там отдам кому-нибудь, мне он без надобности.
Лесок тут у нас недалёко. Вот и повадился я там силки ставить, зайцев ловить. Не очень я зайчатину люблю, жестковата она для моих зубов, да и шкурки нынче никому не нужны, так, скорее от тоски да безделья охотился.
Пёс к той поре окреп немного, выровнялся. Стал сопровождать меня до колодца, потом до магазина. Топает себе наиздальках, а я иду, не оборачиваюсь. Ну не лежала у меня душа к другой собаке, по Бурану всё грустил.
А тут незадолго до Нового года позвонил друг старинный, служили ещё вместе. В соседней деревне живёт бобылем. Что, говорит, Игнатьич, муторно тебе, поди, без Мани-то? Я, говорит, надумал у тебя погостить немного, грусть да тоску развеять хоть чуточку. Ну что ж, отвечаю, мил друг, хорошее дело ты надумал, приезжай, вместе и Новый год встретим.
Гостя-то принять надо, вот и наладился я зайца добыть, свежатинкой дорогого друга угостить.
Быстренько лыжи смазал, да в лесок, силки там уже два дня стояли, авось, какой косой и попался на Иваново счастье!
Шагаю себе, неспеша, глядь, а пёс за мной увязался. Думал прогнать его, вернуть, а потом мыслишка закралась,что устанет он, отстанет от меня да заблудится, а потом в другую деревню прибьется, благо их, небольших, в округе достаточно. И ему хорошо, и мне обуза с плеч.
Шаркаю я это себе лыжами, виды природы разглядываю, и вдруг...
Впереди, совсем недалеко, рядом с поваленной берёзой сидит волк! Откуда?! Давно уж их в наших краях не видели.
Молодой, сильный зверь неподвижно сидел прямо на моём пути… Замер я, как вкопанный. А ну как и вся стая неподалёку? Стою я, пошевелиться боюсь, и главно, чего делать, не соображу, враз все мысли из головы вымело, язви их… Волк привстал, чуть помедлил, да и направился в мою сторону. Ну вот, думаю, и смерть моя. Заряд в моём стареньком ружьишке не шибкий, волка им точно не убьешь, нож в сапоге. Нагнусь за ножом — прыгнет зверь на спину, и всё, записывай Егора Игнатьича в поминание!
Пока я размышлял этак, пёс, заморыш этот, из-за меня вывернулся и помчался прямо на волка. Молча, главно, язви его…
Волк поначалу опешил, а потом вперёд бросился. Пёс ему в загривок вцепился, зарычал. Но куда ему, щенку бестолковому, против дикого зверя! Пара минут, и все было кончено. Только тогда я выстрелил несколько раз, больше для шума. Волк постоял ещё немного и медленно, словно нехотя, в чащу ушёл. Кинулся я к псу, думал, что ранен он, но нет… Волки своё дело знают, язви их…
Мчался я до дому шибко, как и в молодости редко бегал! Дома еле унялся, - сердце того и гляди выскочит, в висках колотит, и дыху нет никакого. Пришлось даже таблетку принять, какую Катька - фельшерица давала, наказав пить, когда плохо будет. А куда уж тут хуже-то? Выпил...
Утром на крыльцо вышел, половик лежит, а собаки нету. Вот вроде бы, все само собой разрешилось, никто не виноват, кроме волка, язви его… Никому пса пристраивать не пришлось, мне ж хлопот меньше.
А гложет, гложет меня изнутри. Ни спать, ни есть не могу толком, все стоит перед глазами, как этот щуплый щенок меня спасать бросился. И ведь чуял он, понимал, что я без любви-то к нему, без ласки. Но все равно кинулся на зверя, не повернул трусливо домой…
Нейдет он у меня из головы... Выходит, что пёс благороднее меня оказался, жизни своей не пожалел, а я...
Тошно на душе, муторно. Как думаешь, может, мне и впрямь собаку завести, а?
Эх, жизнь, язви её...
Ольга Савельева
Лариса_Липатова обратиться по имени
Пятница, 27 Июня 2025 г. 13:17 (ссылка)
