Когда мне было десять, я зачем-то нечаянно запомнил сказочку "Пуськи бятые". И она так всем нравилась, что мне постоянно приходилось ее воспроизводить. Десять лет прошло, а я помню до сих пор, слово в слово.

Вот она:

ПУСЬКИ БЯТЫЕ

Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит:
- Калушата! Калушаточки! Бутявка!
Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша волит:
- Оее! Оее! Бутявка-то некузявая!
Калушата Бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит калушатам:
- Калушаточки! Не трямкайте бутявок, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые.
От бутявок дудонятся.
А Бутявка волит за напушкой:
- Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!


Много позже я узнал, что это первая из "Лингвистических сказочек" Петрушевской. Всего их шестнадцать.

Интересно, отношения с этой сказочкой в моей жизни были ранним проявлением любви к русскому языку и литературе, или же они явились одной из первопричин формирования этой любви?..

По следам дискуссии у serzh-laro

Все-таки, бессмысленное это занятие - ранжировать писателей по уровню таланта. У каждого найдется свой читатель.
Все мы дрочеры. Просто эрогенные зоны расположенны по разному. И выше, еще не значит - лучше.
Кто-то заводится на Эндрю Блэйка, а кто-то на тупое порево. И то, что я - дрочер эстетствующий, не ставит меня на более высокий уровень. История знает массу эстетствующих интелектуалов, промышлявших убийствами и насилием. Разве лучше они, тихого онаниста, удовлетворяющего свои потребности за закрытыми дверьми и в жизни мухи не обидевшего?
Главное - осознавать, на что тебе хочется дрочить, и не лезть к авторам, произведения которых твоим потребностям не отвечают. Тогда и не будет ни разочарований, ни претензий.

Что-то в последнее время как что ни возьмусь читать - так мне все не катит.
такое ощущение, что мне сам процесс перестал нравиться ((
надо как-то переламывать эту гнусную тенденцию.

Дорогие товарищи!
Если не в падлу - поделитесь с убогим вашими любимыми произведениями/авторами.

Аллилуя! Я таки смог это прочитать!
Это называется "Князь мира сего", автор Григорий Климов.

Аннотация от автора

Мои книги являются анализом того, что называется Богом и дьяволом.

В судебно-медицинских книгах на эту тему обычно стоит предостережение: «Книга предназначается только для работников юстиции и медицины, священников, педагогов и людей, интересующихся психологией и социологией».

Благодаря особенностям анализируемой темы, требующей специальной исследовательской работы и авторских архивов, всю ответственность за содержание этой книги автор берет на себя.

Ведь говоря о дьяволе, мы неизбежно столкнемся с проблемой антихриста… Еще наш знаменитый философ-чертоискатель Бердяев-Бердичевский говорил об этом, т.е. о постоянном союзе «Сатаны и Антихриста», но как только мы займемся проблемой антихриста, нам тут же попытаются прилепить ярлык «антисемита»…

Рецензия

Невероятно сильная книга, несомненно, что затронутая там тема очень спорна и неоднозначна, но качественно рассмотреть историю СССР первой половины XX века с точки зрения психиатрии и мистики ещё никому не удавалось. И хотя Григорий Климов основной упор сделал на истории ВЧК/НКВД, книгу можно рассматривать как версию истории всей страны.

Хочется сразу предупредить читателя, что эта книга вовсе не из серии «Все тайны КГБ», это скорее попытка взглянуть на высший карательный орган страны под крайне необычным углом, и надо сказать, что автору это удалось в полной мере.



Ну что я могу сказать?.. "Ответы, которые дают тебе книги, зависят от вопросов, которые ты задаешь." М. Атвуд.
Из этой книги лично я получил ответ на вопрос "Как не надо...". Как не надо писать, как не надо думать, чему не надо учить.

Что же касается самого произведения - его форма полностью соответствует содержанию. То есть прочтение не вызвало у меня ничего, кроме чувства глубокого изумления: как это автору вообще пришло в голову посвятить себя художественной литературе?..
Язык произведения - косный и сухой, как милицейские протоколы или научные доклады. Содержание не уступает: подняв такую, мягко говоря, не простую тему, автор почему-то рассматривает ее опираясь исключительно на Христианство, как будто других учений вообще никогда не существовало... Но это еще пол-беды. Весь текст, вообще, это, имхо, полная фантасмагория, для правдоподобности подкрепляемая на каждом шагу фактами. Вот только большая часть этих фактов искажена, либо попросту притянута за уши. Кроме этого, автор допускает массу фактических и семантических ошибок (которые легко проверяются по словарям и энциклопедиям, но автор, видимо, ни секунды не сомневался в своих знаниях), что уже само по себе заставляет задуматься: а прав ли он во всем остальном?..

Казалось бы: чего так переживать? Ну, написал человек фантастический роман "под крайне необычным углом"... Ну, не понравилось тебе - плюнь да забудь!.. Так-то оно так, но весь "масштаб трагедии" я "заценил", когда попытался обсудить это произведение с человеком, который мне его и посоветовал: он действительно верит в предложенное автором видение мира. Более того - он считает что "надо жить и действовать так, как говорит Климов"...

А товарищ Климов, собственно, неприкрыто пропагандирует охоту на ведьм, священную войну против дьявола.
Так вот: по Климову "дьявол сидит" во всех людях с врожденными отклонениями - в косых, рыжих, хромых, горбатых, сухоруких, со сросшимися пальцами и т. д.; во всех сумасшедших, невротиках и чудаках; во всех людях с нестандартной сексуальной ориентацией; во всех необычайно красивых людях; во всех талантливых людях; в подавляющем большинстве женщин и во всех евреях.
Считайте сами - кто останется...


всю ответственность за содержание этой книги автор берет на себя - мне искренне жаль автора, поскольку, мне кажется, он сеет страх и гнев. А это, имхо, и есть - зло.

__________
Ну, и чтоб развеять мрачное настроение, в тему противостояния дьяволу: "Отыди, дьявол! У меня дьяволица! (С. Е. Лец)

КРАТКИЙ КУЛУАРНЫЙ СЛОВАРЬ ПЕРСОНАЖНОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ УЧЕБНОГО ЦЕНТРА ИНСТИТУТА КНИГИ

Вспомогательные котики - второстепенные персонажи, которых автору очень жалко, потому что им скоро подыхать.
Муму - барышня, которую автор любит обессловесить для пущего подчеркивания ее неземной сущности: "...одними глазами прокричала", "...выдала себя воплем трепещущих пальцев" и т.д.
Дрочилово для девочек - гипермаскулинный, сверхинтеллектуальный, мегазамкнутый, невыносимо сложный, совершенно бесстрашный, с тщательно скрываемой страшной тайной прошлого дважды разведенный миллионер лет тридцати восьми.
Дрочилово для мальчиков - персонаж женского пола.
Николенька - русский интеллигент, духовный и страдающий.
Ребенок Розмари - детский персонаж, которого автор описывает как исчадие ада (и сам, кажется, боится).
Пиздобудда - велеречивый гуру, устами которого автор произносит длинные философские монологи.
Существо с ебалом - персонаж, нетривиальные черты лица которого автор особо любит описывать: "...побелел своим красивым, мужским лицом", "...на его лице с чувственными бровями шелохнулись дикие, но элегантные усы" и т.д.
Данко - либеральный журналист.
Стойкий Оловянный МНС - советский интеллигент с низкой зарплатой и твердыми принципами.
Приблудный боцман - персонаж, который в повествовании нахер не нужен, но зато подает реплики и живет телесным низом.
Теплая сися - материнский, опекающий других героев женский персонаж.
Муся Коган - женский персонаж с героическими порывами.
Инфернальный свиноёб - персонаж, которого автор делает ответственным за все мировое зло.
Урод с цветами - положительный мужской персонаж, полный романтических побуждений.
Урод с гандоном - положительный мужской персонаж, полный эротических побуждений.
Урод с мыслёй - положительный мужской персонаж, полный интеллектуальных побуждений.
Анжелика Пыпкина - гламурная девушка из низов.
Одноклассник - менеджер младшего звена.
Тёлочка - нормальный женский персонаж, живой и обаятельный. В русской литературе не встречается.
Егорка - представитель русского народа, каким он является воображению автора.
Нервный суслик - тревожный персонаж, легко впадающий в истерику.
Суслик кучерявый - затейливый, остроумный, эмоциональный, всеми любимый персонаж, которым автор очень хотел бы быть.
Дзе - представитель национального меньшинства, используемый автором для пущего комизма. Также: говорящая собачка, говорящий кактус и т.п.
Эрофюрер - представитель власти, которого автор любит.
Говнофюрер - представитель власти, которого автор не любит.
Чапаев - утопленник, морской Царь, крупная говорящая рыба и т.п.
Вася на подсосе - персонаж, которого автор использует, чтобы как-нибудь стимулировать к деятельности других утомленных персонажей.
Гроб повапленный - персонаж, в которого автор вложил много красивостей безо всякой пользы для повествования.
Персонаж типа Гаврилова - персонаж типа директора Института книги А.Ф. Гаврилова.