17 просмотров

Каждому из нас стоит задуматься...

Истина... Вы думаете, что знаете ее. Поверьте мне: легко узнать правду, но для того, чтобы постичь истину, вам потребуется не одна жизнь.

Я был когда-то таким как вы. Впрочем, здесь я лукавлю – моя душа прожила на Земле не одну тысячу лет, но настоящий кладезь, источник, где я родился, находится очень далеко... возможно, даже не в этой Вселенной. Пелена мира сего спала с глаз долой внезапно... неожиданно. Мне нужно было всего лишь вспомнить один час своей жизни, но я даже в мыслях не предполагал, что регрессивный гипноз снимет все барьеры в моем сознании... абсолютно все. Именно так я получил самый главный дар (который редкость на этой планете, если он только вообще здесь существует) – дар видеть... видеть истину.

Когда рухнули незримые оковы, я чуть не задохнулся: ощущения нахлынули с силой «девятого вала»; на несколько секунд погасло зрение, до ушей прекратили доноситься звуки; сознание оказалось в круговороте информации, которая, казалось, поступала изо всех сторон; несколько мгновений передо мной сверкал яркий вихрь материи... я никогда не видел ничего более прекрасного. Потом все погасло, и мое тело безмолвно рухнуло на пол.

Тот день изменил меня. Я осознал свою сущность, понял, кем я был, есть и, возможно, буду. Но в душе царило смятение: поток знаний, чуть не разорвав мой мозг напополам, постепенно улегся в голове и открыл мне ту часть меня, которая жила невидимкой от всего на свете, но имела власть большую, чем мое сознательное «я». Все стало на свои места, в том числе и мои бывшие поступки.

Я никогда не понимал, для чего изучаю античные науки, любовь к которым была привита с самого детства. Что-то внутри меня требовало изучать древние мистические знания. Мозг поглощал огромные объемы информации в считанные минуты, требуя с каждым разом больше и больше. И я не останавливался: усвоив нумерологию и астрологию, перешел на тарологию и хиромантию... и так далее, пока вся парапсихология не оказалась у меня в кармане, скрепленная прочными нитями памяти. Потом настал черед более легких наук – литература и астрономия, философия и история, математика и физика, астрономия и химия. И только сейчас я понял.

Эти знания помогли мне сохранить сознание в целости и сохранности; мое внутреннее «я» подготавливало меня к будущему познанию, с которым не может сравниться даже всеобщий человеческий опыт. Поставленные ранее барьеры в сознании исчезли. Теперь я помнил все свои прошлые жизни, хотя ранее и не верил в реинкарнацию; мои возможности уже сейчас превзошли человеческие, и мне страшно думать, что, если так и будет продолжаться, то на Земле не окажется никого, кто бы мог со мной сравниться. Может в этом и есть мое предназначение?

Дар истины заключается не в способности находить правильный ответ на поставленный вопрос. Это, скорее, мгновенное проникновение в слои материального и нематериального, пренебрегая логикой и интуицией, и при этом ты осознаешь истинность кратковременного слияния всем своим естеством.

Познав истину, ее невозможно искоренить из самого себя после этого. Забыть – да. Но не уничтожить. Она будет следовать за собой постоянно, и только от тебя зависит, как ты будешь ее использовать.

Постепенно я это понял. Шагая по улице и всматриваясь в окружающих, мне казалось, что ранее я был слепым. Люди несли с собой печаль и радость, злобу и счастье, красоту и брезгливость, высокомерие и отзывчивость. Сначала я содрогался от каждого их взгляда в мою сторону, поскольку эмпатия, проявившаяся первой из длинного списка способностей, первоначально причиняла мне боль. Один взгляд – и я мог читать их души как книги. Что-то приносило мне радость, а что-то – только грусть.

Эмпатия дала начало телепатии. Поначалу это было даже забавно - читать мысли других - но потом я использовал этот дар все реже и реже и только в случае крайней необходимости.

Рост способностей продолжался. Чем глубже и подробнее я изучал свои прошлые жизни, тем чаще проявлялись новые дары – телекинез, левитация, психометрия. Они развивались с удивительной скоростью: всего через пару месяцев после той катастрофы благодаря силе мысли я мог поднять грузовик одним мановением руки, взлететь на пару сотен метров вверх, балансируя в воздухе, словно гимнаст на канате, и по причине случайного прикосновения увидеть то, что произойдет только через пару лет. Но вовсе не это пугало меня. Куда больше повлиял просмотр прошлых жизней.

Задолго до этой перемены я знал, что мой дом не здесь. Моя родина была там, где находилась планета с тремя спутниками. Мне даже удалось зарисовать ее (хотя у меня никогда не было таланта к живописи), и эта «схема» послужила в качестве иллюстрации к книге одного начинающего автора. Там была моя обитель. А на Землю я прибыл несколько миллионов лет назад.

Лемурия, Атлантида, Греция, Рим, Франция, Германия, США... Я реинкарнировался много раз. И постоянно пытался понять себя, поскольку при вхождении в новое тело внешняя память стирается, и ты словно бы начинаешь жизнь с чистого листа. Иногда я строил империи и подчинял народы, будучи завоевателем и полководцем, а время от времени ограничивался славой, покрытой сумраком времен, как это получилось с центуриями. Я учился и рос здесь; в мою обязанность входило обучение трудностям и испытаниям.

Прошлые жизни оставили свой крест. Снова и снова я встречался со знакомыми людьми, проигрывая вместе с ними одну и ту же ситуацию, понимая временами, что так и должно быть.

Познал ли я любовь? Земную - да. Но не то чувство, которое родом с моей планеты. Человеческая жизнь сложна, а любовь тесно переплетена с эмоциями...

Все казалось странным: и этот вокзал, на перроне которого я очутился столь таинственно и непонятно для себя самого, и укрывающий землю декабрьский снег, начавший покрывать все и вся непроницаемой белой пеленой, хотя я и был уверен, что всего двумя секундами ранее вместо пушистых белых хлопьев шел проливной дождь.
Не понимая, что я делаю в большом громком городе на расстоянии более двух сотен километров от родной обители, мой разум в то же время знал дальнейшую задачу. Однако нужный поезд не прибывал, хоть часы на огромном табло уже перемахнули за десять минут четвертого. День постепенно сдавал свои позиции, и на город понемногу опускалась тьма, чтобы забрать в свои объятия всех, кто попадется на ее пути. Мой взгляд медленно скользил по контурам присутствующих, абрисы которых выглядели расплывчатыми, пока не остановился на одном из них.
Она стояла на противоположной стороне перрона, в метрах тридцати от меня. Я пока не знал, почему в глубине души появился внезапный трепет при виде этой незнакомки, а среди окружающей меня природы слышалось эхо из далекого прошлого. Девушка стояла одна, в темном пальто, доходившем ей до колен, где ноги продолжали закрывать от мороза изящные сапожки каштанового оттенка. Она была моей ровесницей, возможно, младше меня на один-два года. Длинные темные волосы развевались под резкими порывами холодного ветра, струясь как весенние ручьи по высоким узким плечам, через одно из которых была перекинута небольшая сумка цвета индиго.
Неожиданно для самого себя я направился к ней. И по мере приближения к таинственной незнакомке я все больше и больше убеждался в том, что знал ее всю жизнь, хотя при этом никогда не видел. Природа посылала в мою сторону морозные воздушные порывы – то ли поддразнивая меня, то ли озорно препятствуя на моем пути – однако я не ощущал хладных ожогов, что только усиливало мои подозрения относительно моего загадочного появления на вокзале. Наконец, когда я остановился возле темноволоски, она, по-видимому, ощутив чье-то присутствие, сразу же посмотрела в мою сторону. Увидев ее голубые глаза, тонкие черные брови, налитые румянцем щеки, то мысленно удостоверился, что эту девушку я знал всю свою жизнь. Но при этом я также был убежден в том, что до этого момента я никогда не видел ее.
– Простите... – от неожиданности мой голос охрип, когда я заметил в ее глазах до боли знакомый блеск.
На ее лице промелькнула искренняя улыбка; уголки губ согнулись в дружественном приветствии.
– Да? – прозвучал ее спокойный звонкий голос.
– У меня просто странное ощущение, - наконец-то мысленно заставил я себя осмелеть. – Я... – но слова продолжали то теряться, то появляться. – ... Это сложно объяснить. Ваше лицо мне кажется очень знакомым...
– Меня знают многие, – безмятежно заметила она, поправив на плече сумочку. – Возможно, мы где-то пересекались. Но при каких обстоятельствах?
И вот здесь я совершил самый непонятный поступок в своей жизни. Мною будто овладели воспоминания, хотя знания об этой незнакомке продолжали оставаться на интуиционном уровне. Я медленно склонил голову, словно надеясь, что меня остановят, но темноволоска никак не отреагировала... даже когда наши губы соприкоснулись. Наоборот, ее нежная рука легла на мой затылок, прижимая меня к ней, ощущая при этом постепенно растекающееся по всему телу тепло от ее горячих губ, которые чуть ли не заставили меня вздрогнуть, как от удара током. Весь мир перестал существовать вокруг нас; тогда я увидел, как перед глазами проносится множество картин - некоторые выглядели яркими, другие – более тусклыми. На несколько мгновений я хотел, чтобы бы мне дали пощечину или отвергли: во всяком случае, мой разум понял бы такой поворот событий. А сейчас я чувствовал, что все больше и больше запутываюсь, хотя разгадка приблизилась ко мне за прошедшие десять секунд быстрее, чем за последние девятнадцать лет.
Когда я отстранился, то заметил, что незнакомка выглядит все так же спокойно, как и до поцелуя.
– Что же это... – непонимающе промолвил я, теряясь в догадках.
– Наши разумы соприкоснулись в этой Вселенной, – прозвучал ироничный ответ девушки. – Саша, они натолкнулись друг на друга в мире информации, абстрактного восприятия. Родственные души – вот как это называется. Где бы люди ни жили в прошлых жизнях, и при каких обстоятельствах не умерли, они обязательно пересекутся в будущем и узнают друг друга при любых ситуациях. Связь, которая объединяет родственные души, сильнее, чем обычная любовь, и прочнее такой вещи как смерть.
– Это невозможно, – прошептал я, когда заметил, что окружающая нас природа поменяла обличие – теперь вместо снега позеленевший весенний город освещало яркое солнце.
Девушка усмехнулась. Внезапно весну снова сменила зима.
– Во сне возможно все, – спокойно отреагировала она.
– Так это все мне только снится? Все, что меня окружает, иллюзия?
– Это – не обычный сон, Саша, – покачала головой незнакомка – вокруг нее снова начали кружиться снежинки. – Ты увидел будущее. И я тоже. Мы встретимся на этом перроне ровно через полтора года – 26 декабря 2009 года. Мы встретимся, потому что этому суждено так случиться. Внезапные изменения погоды, которые ты наблюдал – всего лишь побочный эффект соприкосновения наших разумов.
Кажется, я начинал понимать. Эта девушка – то, что я потерял давным-давно.
– Но если я сплю, то ты тоже деталь моего сознания? – внезапно я ощутил легкий холодок. – Ты – часть меня самого, и говоришь то, что я хочу слышать, поэтому...
Ее палец прикоснулся к моим губам, заставив меня таким образом замолчать.
– Ты всего лишь что-то дополнил в своем сне, - успокаивающе произнесла она. – Но я реальна. И в этом ты скоро убедишься.
Еще один горячий поцелуй и недолгое соприкосновение губ, напоминающие о далекой потере.
– Мы скоро увидимся, Александр, – слегка изогнув губы в улыбке, заметила она. – Родственные души никогда не теряют друг друга. А теперь просыпайся.
И я проснулся. Сон быстро развеялся как песок на ветру. Сквозь окно пробивались яркие лучи июньского солнца. Монотонно гудел диктор, передавая прогноз погоды на 24 июня 2008 года. А я был спокоен, потому что знал – 26 декабря следующего года я найду того, с кем я расстался в прошлой жизни. Мне оставалось ждать всего полтора года.

Однажды я с другом поехал на велосипеде в лес за грибами. Нам было тогда по двенадцать лет. Солнце стояло в зените. Дул тёплый летний ветерок и всё в округе дышало жизнью. Хоть и говорили нам родители не ездить, но мы их не послушали и всё равно поехали в лес. Взяли с собой пакет под грибы, бутылку воды, трёх сушёных рыбёшки и тронулись в путь. Ехали потихоньку, то я его вёз, то он меня.

Через час мы подъехали к берёзовой роще и решили в ней поискать грибы. Зашли в глубь рощи, я прислонил велосипед к берёзке и направился к следующей. Мой друг подошёл к соседнему дереву и ему сразу попался не большой подберёзовик. Мы с большим азартом стали обшаривать возле каждого дерева. Но нашли всего лишь три грибка. Успокоившись, решили, присесть возле велосипеда и покушать рыбку.

Через десять минут мы уже сидели на траве и шелушили чешую, съедая куски рыбы, запивая водой. После трапезы рассказывали друг другу анекдоты и смеялись не на шутку, хватаясь за животы.

В какой-то момент я обратил внимание на колесо велосипеда, чтобы проверить спустило или нет. Как вдруг увидел возле колеса гриб. Стали лучше присматриваться и оказалось, что вокруг нас растёт много подберёзовиков. Мы их тут же срезали ножичками и набрали целый пакет. С радостью и смехом собрались и решили ехать домой. Но тут-то и начались наши приключения.

Выходя из берёзовой рощи, мы заметили, что прошло больше времени чем, когда мы входили в неё. Смех тут же стих и чуть не началась паника, но мы вовремя взяли себя в руки и стали ориентироваться по местности. Оказалось, что мы блуждали по одному и тому же месту, где собирали грибы. Нам попадались всё те же самые пеньки от срезанных подберёзовиков. Как будто не чистая сила нас водила кругами по роще. Тогда решили попробовать идти в другую сторону и слушать звуки моторов.

Только через несколько часов мы вышли на дорогу. И время было уже поздним, солнце близилось к закату. А нам ещё надо было добираться до дома. Я сел за руль, а друга посадил на багажник и нажал на педаль, чтоб ехать быстрее. На ходу виляли, так как друг возился. Он же переживал сильнее меня, из-за того, что его родители строгие и ему могло попасть больше чем мне.

В один момент он сильно пошатнулся, и нас повело в колею. Мы даже не заметили, как оказались на земле. Ободрали себе локти и колени. Тут ещё как назло друг уронил пакет с грибами, и он оказался в спицах колеса. Одним словом пакет разорвался, и от грибов осталась одна труха...

Приехали домой ни с чем, уже темнело. Я объяснил родителям, что произошло. Они меня поняли и не стали ругать, доже пожалели и посочувствовали. Так как тоже рыбаки и грибники, и они знают, что в лугах всё что угодно может произойти, особенно в дороге. А моего друга наказали и не выпускали на улицу до тех пор, пока я с мамой не пришёл к ним в гости. Родители поговорили и объяснились. Тогда и встало всё на свои места. Я с ним продолжал ездить на рыбалку и за грибами. До тех пор пока не повзрослели и не разошлись нашей жизни дорожки.

Осознание своего ничтожества отдаёт резкой болью в спине. На грани полного морального истощения открывается второе дыхание: начинаешь нехотя бороться, радоваться жизни, смеяться и прощать. Где-то в голове с воплем умирает жажда мести... до следующего раза, когда раздражённое сознание вновь обвинит во всём старых обидчиков.

На людях перестаёшь контролировать свои эмоции и ведёшь себя так, будто контроль над плотью мозг передаёт желанию окружающих: они хотят тебя видеть смешным - будь таким, они боятся твоей жестокости - напугай их ещё больше, они привыкли к твоему нескончаемому потоку речи - не останавливайся.

Невольно соответствуешь сплетням, рождающимся за спиной и каким-то чудесным образом доходящих до послушных ушей. С ненавистью смотришь на тех, кто создал тебя.

Я глина: материал для лепки без срока годности, легко поддающийся прикосновениям. Зацикленный на высокой морали давно запутался в предрассудках.....

Когда огонь свечи потушит ветер,

Когда на улице погаснут фонари,

И от письма останется лишь серый пепел,

Воспоминания все свои безжалостно сотри.


В ночной тиши забудь несчастья и тревоги,

Когда весь город сладко дремлет в тишине,

Забудь пути все и любимые дороги,

Не возвращайся по протоптанной тропе.


Когда осколком сердца всё же любишь,

И режешь больно руки в кровь,

Мечтай, что всё-таки когда-нибудь наступишь

На боль-змею свою, и будешь ты свободен вновь.

...Бегу по снегу. Белый, искрящийся, он чуть холодит лапы и, казалось бы, придает сил. Жаль, что не видно неба, лес превращается в сплошное перекрестье теней. Как хорошо бежать, не думая ни о чем. В один миг понимаю, что вокруг красиво. Красиво от снега, от теней, от каждого моего шага. Вот и утес, который стал моей целью. И небо... Какое прекрасное небо!.. Неужели оно было таким всегда? Я не видел, не замечал. Я мчался мимо него, не удостаивая ни взглядом. Сколько таких же рассветов и закатов встретил я и мои предки? Рассвет - рождение, закат - смерть. Или наоборот. Передо мной рассвет, но на самом деле передо мной сияющая пустота. Добежать до края и прыгнуть, вложив в этот прыжок все, что сейчас болит в груди? Не буду... Лягу на белизну, пахнущую весной, положу голову на лапы... Теперь снег падает с неба. И он тоже красив. Снежинки все медленнее тают на носу. А холода уже не чувствую. Я понимаю, что мир красив. А значит... наверное... я тоже... красив... Рассвет, занесенный снегом...

Этой ночью всё будет ясно,

И я знаю, что вам нужно,

Что вам нравится, что вам хочется...

Это словно терапия эйфории,

Удовольствие после тонкого прикосновения,

Как дождь на мокрой одежде...

Я ваш наркотик, от которого вы зависите...

Я буду делать это медленно...

И вы потеряете голову.

Вы погружаетесь в этот мир всё глубже и глубже...

Вы чувствуете, но не думаете,

Вы хотите, но не в силах что-то сказать.

Мурашки по коже, руки сжаты, вы горите в кровати...

Тело на высокой частоте,

Губы страстно сжимаются,

Биение сердца удваивается...

Кажется вы не понимаете, что происходит!

Я же говорил, что ЭТО так приходит...

Лысый бетон и попытка сотворения шедевра новомодными нынче балончиками с краской. Ничего, моя спина непривиредлива, и не на такое опирались. А, блин, хватит в глаза прям дымить. Ладно, прости, ты не мешаешь, правда пассивным курильщиком быть печально, да. О, привет, привет. Как жизнь? Поступил уже? Дада, большой уже, крутой. Молодец, поздравляю. Увидимся? Ну да года через 2 на улицах нашего любимого города, вечно спящего под пьяные крики и кислотную музыку. О, и ты здесь. Я отлично, голова, правда, побаливает, ну ничего, главное жив-здоров. Брат? Темновато что-то. Но ты здесь, я знаю. Да, я с тобой. Твое здоровье. Ну вот и пиво закончилось. Как обычно в самое нужное время философствования и печали. Не хочу отрывать спину, отдыхай, еще накорячишься сегодня. Здравствуйте. Да, конечно, я приду, просто приболел слегка. И не вылечусь никак, хотя дело движется в лучшую сторону, вроде как. Прости, мы не знакомы. Познакомиться? Не стоит, я не люблю отрываться от стены и переставать наблюдать за происходящим. Что? Нет, спасибо, не надо. Брат? Да, пива нету. Не надо, в другой раз. Обещаю, что приду, дело такое. Кто музыку вырубил? Ох, прости ради Бога, я недостоин того, чтоб ты обращала на меня внимания, иди своей дорогой, флаг в руку и локомотив навстречу. Идти наперекор гласу сердца, наверно, искусство и продолжай оттачивать его, не моего ума дело, понимаю. Отходнячок, пора уже отдохнуть, наверно. Воды чтоли найти какой-нибудь. Что? Да, я всегда здесь. Всегда здесь был. Черт, как прирос к этой стене. Я думаю пора. Дай руку. Холодная. Да, я здесь уже давно стою.

Не знаю, так получилось. Хотя я сам виноват, знаю. Ладно, вот теперь точно пора. Пойдем, задержались мы тут однако. Холодает. Брат? Да, я слышу. Верю. И ты мне поверь. Не хочу больше натыкаться на стены. Или на них опираться. Блин, вот и спать захотелось. Нет. Выбираемся.