В колонках играет - Eisbrecher - Alkohol
Настроение сейчас - дурь в голове

Я так часто ловлю себя на мысли, что хочу стать успешным человеком в будущем. И не просто, а успешным дипломатом, например. Такая перспектива - все-таки учусь на международных отношениях. Но учусь ведь так хреново и без особого желания, что куда тут мечтать. Я даже не считаю себя достойной сказать, что "в будущем я буду дипломатом". Ну даже если не дипломатом - кем-то похуже - все равно. А в последнее время меня почему-то очень заинтересовала эта перспектива. Я даже экзамены сдала без троек. И даже что-то выучила и поняла, что это вообще чертовски интересно. И я решила, что нужно продолжать не в том же духе, а в духе человека, действительно имеющего цель. Купила несколько книг по МО - не знаю, может хоть парочку прихвачу в Японию. Купить - одно дело, а вот прочитать еще и усвоить... Хотя выбрать их из всего разнообразия - а в арбатском книжном целый стеллаж по МО - тоже было задачей не из легких

Недавно зашла на сайт МГИМО - магистратура на МО стоит 208 тыс рублей. Вот это ж круто. Поэтому такая перспектива отпадает, хотя было бы прикольно. Но я все равно сомневаюсь, что вообще способна дойти до таких высот - пока лето, думаю, а как в универ пойду - опять начнется старая песня. Хотя надеюсь, что нет. Надоело считать себя полной дурой и бездельницей, как бы ни считали другие.

Еще хочу начать летом учить немецкий и продолжить корейский, наконец. А то забросила - все времени нет Немецкий все равно меня ждет в универе, потому что ни французский, ни испанский я не хочу - немецкий мне нравится больше всего. Да и в последнее время подсела на немецкий рок Вообще давно питаю слабость к звучанию этого языка - у меня отдельный бзик вообще на фонетические нюансы

Что еще я себе надумала?
Вроде все.

Ах да...
На майспейсе объявился австралийский музыкант, у которого очень классная музыка стиля индастриал/рок/нью-вейв. Так вот ему безумно понравился мой голос, и он так обрадовался, что я ему предложила посотрудничать. Так что теперь буду пытаться написать на его музыку слова и вокальную партию. Мне очень нравится его музыка, и думаю, что у нас получится очень неплохо

Иногда я слышу ее неторопливые, ровные шаги.
Сейчас, спустя семь лет с тех событий, будучи примерно в том же возрасте, что и она тогда, думаю, как интересно бы было встретиться с ней теперь. Как она? Где теперь? Эти вопросы порой возникают в моей голове, и я хочу поскорее найти на них ответы – чувствую, что тогда еще одна страница моей жизни перевернется. А может быть, мне это нужно просто для того, чтобы быть уверенной, что этот прекрасный человек нашел и получил свое счастье и душевный покой, которых заслужил более многих других людей. Еще я бы хотела поблагодарить её от всего сердца за то, что она дала мне свой свет, когда мой погас. Мне стыдно, я даже не знаю ее имени. Я хотела бы узнать его. Хотя наверное, для таких, как она, нет имён, ибо они и так единственные в своем роде.

Она просто появилась в моей жизни, когда для меня уже многое перестало существовать. Всего пятнадцать лет, а я уже успела испытать на себе, что называется, «превратности судьбы». И так же просто она из нее исчезла, не попрощавшись.

Ранней осенью, когда было еще совсем тепло, я прогуливала школу и только и делала весь день, что рисовала, сидя на лавочке, на набережной перед угрюмой рекой, от которой уже веяло настоящим осенним холодом. Наверное, я и полюбила это место из чисто «школьных» соображений: хотела поскорее простудиться, чтобы потом получить справку и закрыть все прогулы. А может, не только из-за этого, но знаю точно, что ни в каком другом месте я тогда рисовать не могла. Да и не будь я там – не встретилась с ней никогда. Наверное, это и есть то, что люди называют «судьбой».

Ее неторопливые, ровные шаги… Если не знать о них, то никогда не услышишь, не обратишь внимание. В первый раз так и было. Она села рядом со мной и молча смотрела на реку. Вокруг тоже все было свободно, но она почему-то выбрала именно эту лавочку, что меня безумно раздражало. Я уж было хотела оторваться от рисования и посмотреть на того, кто посмел сесть рядом, когда ясно, что я работаю и не нуждаюсь в чьем-либо обществе, как она вдруг заговорила таким чистым приятным голосом.
- Река осенью особенно красива, не правда ли? – она продолжала смотреть прямо перед собой, а я продолжала рисовать. «Философ, блин», - с недовольством подумала.
- Угу, - кивнула я, продолжая уже впустую водить карандашом по бумаге – присутствие человека рядом меня сбило, а разговор окончательно рассеял мое внимание.
- Ты здесь каждый день бываешь? Я работаю вон в том здании, на шестом этаже, - она ткнула пальцем на офисную высотку рядом, - и каждый день вижу тебя в окно. Я думала, ты рисуешь реку, - и, наконец, впервые посмотрела на меня.
У меня пробежала дрожь по спине от осознания того, что кто-то за мной все это время пусть косвенно, но наблюдал. Как это бывает, когда узнаешь, что все твои действия, о которых, казалось, знаешь только ты, видел кто-то еще. Я окончательно потеряла смысл своего рисунка и, оторвав карандаш от бумаги с целью больше не рисовать, тоже посмотрела на нее.
- Да, я каждый день здесь. Неделю как, - ответила я, окинув ее взглядом, - да, я не реку рисую, я вообще пейзажи не рисую, в основном людей только.
- Людей интересней? – спросила она, посмотрев на то, что я рисовала до ее прихода.
- Ммм… не знаю даже.. мне - так интересней, а кому-то и нет. Кому-то интересней рисовать «реку осенью», - я усмехнулась, уставившись в саму эту широко обсуждаемую реку.
Она улыбнулась, при этом уголки губ ее почему-то опустились вниз.
- Можно? – она показала на папку с рисунками, я согласно кивнула, следя за ее рукой.

Она взяла и стала молча разглядывать рисунки. Один за другим, она медленно и аккуратно перекладывала их, а я тем временем рассматривала ее всю с ног до головы – она показалась мне какой-то удивительной в своем спокойствии, со слегка печальной улыбкой и в простом сером деловом костюме. Ничего лишнего – как и полагается человеку, работающему в какой-нибудь компании. Удивительно, но до этого момента, за всю мою жизнь мне не приходилось общаться с людьми подобного рода деятельности. И в голове вдруг пробежала мысль, что, скорее всего, когда-нибудь и мне придется быть такой. Но, конечно, я мечтала быть художницей и даже не мечтала, а считала это само собой разумеющимся. Это позволяло мне считать себя отличной от других.

- Хорошо рисуешь, - сказала она, закрывая папку, возвращая меня из мира грёз и мыслей на землю.
- Спасибо, - немного смутившись, я заулыбалась, - я закончила художественную школу в прошлом году, с детства рисую… люблю просто это.
- Ну так если б не любила, не рисовала бы целыми днями здесь, - она слегка рассмеялась, я тоже.
- Да, верно. Ради этого я прогуливаю школу, - мне стало так легко на душе, что тот факт, что я прогуливаю школу, не казался мне больше таким преступным.
- Ради такого - не грех. Ладно, я пойду, а то обеденный перерыв заканчивается. Рада была знакомству, если увижу тебя здесь завтра – обязательно приду, - она поспешно встала, взмахнула рукой на прощание и ушла.

«Рада знакомству»…. Спустя пару часов после нашей встречи я поняла, что на самом деле мы вовсе и не знакомы – даже не представились друг другу. Просто вот встретились, поговорили и разошлись. Странные чувства наполняли мое сердце. Мне вдруг захотелось нарисовать ее, но я поняла, что совершенно не помню ее лица. В голове остался только этот серый костюм, руки, похожие на руки Божьей Матери с иконы. Я не видела ее глаз, поэтому даже не знаю, какого они цвета. От ее лица в моей памяти осталась только улыбка с опущенными уголками губ. В какой-то момент я вдруг захотела пойти и найти ее, чтобы увидеть все то, что я упустила, но это было невозможно, да и я успокоила себя, что завтра она опять придет.
В этот день я впервые почувствовала разницу между тем, когда ты совершенно один во всем мире и когда кто-то еще в этом мире есть. Именно она стала таким человеком для меня. Хоть мы всего лишь перекинулись парой фраз, но это было сильнее, чем все мои разговоры ни о чем с многочисленными подругами, которые существуют в твоей жизни только до тех пор, пока ты есть рядом с ними. Она просто была такой же как и я. Я чувствовала это.

На следующий день она пришла, как и обещала.
- Я снова увидела тебя в окно и вот пришла, - сказала она, садясь рядом. Я же давно услышала ее шаги и только сделала вид, что не замечаю приближения.
- Здравствуйте, - только и сказала я, отложив свое рисование и посмотрев на нее.
Она была все в том же сером костюме. Но теперь я хотела получше запомнить ее лицо, и в то же время я понимала, что не могу просто так на него смотреть – надо хотя бы что-то говорить, чтобы был повод. Но она заговорила первая.
- Я вчера смотрела твои рисунки – там часто встречается лицо женщины, очень похожей на тебя – это твоя мать?
- Да…, - я была удивлена: еще никто, просмотрев один раз всю папку, не мог определить, что на некоторых рисунках изображено одно и то же лицо, - вы очень внимательная, - не удержалась я и высказала свое удивление вслух.
Она рассмеялась в ответ.
- Да ну, просто я взяла посмотреть из интереса, а не из вежливости, - ответ был как раз в точку, я снова подумала о том, как мы с ней похожи.
Она на секунду задумалась. Снова посмотрела на реку, как вчера. А я посмотрела на ее профиль, пытаясь запомнить так, чтобы потом зарисовать. Я очень много рисовала по памяти, но ее лицо все никак не могла уловить. Я закрывала глаза и уже не помнила ничего. Это меня в какой-то степени раздражало.
- А расскажи мне что-нибудь о себе, - она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза, а ее лицо сияло совершенно детской любопытностью и наивностью – в противовес задумчивому волевому профилю секунду назад.
Я не знала, что и сказать. Но мне хотелось непременно рассказать ей что-то из своей жизни, и чтобы в этом не было ни капли лжи. Ведь я любила всем рассказывать о себе и своей семье совсем не то, что было на самом деле. А ей…. Мне еще никогда так не хотелось рассказать равду.
- Ну…., - начала с привычного своего слова, - тринадцать лет я жила в благополучной семье, а два года назад родители развелись, так ничего мне и не объяснив – просто отец уехал, а мы с мамой остались, потом она сказала, что вряд ли когда-нибудь мы вообще увидимся. И правда: отец уехал куда-то в Европу, нашел там хорошую работу и регулярно присылал нам деньги и подарки на праздники. Потом мама погибла - ее сбила машина. Это случилось за неделю до моего пятнадцатого дня рождения… Теперь я живу с бабушкой, а отец продолжает слать деньги и даже не знает, что матери больше нет. Да и не нужно ему это знать – зачем расстраиваться. В школу в новом учебном году еще ни разу не пошла – все сижу здесь, рисую. Хочу стать художницей. Неудивительно, правда, - я посмотрела на нее и заулыбалась.
- Печальная история, мне очень жаль…., - она вздохнула, глядя на меня – наверное, переосмысливала теперь всю меня в соответствии с моим рассказом, - хотя, честно сказать, я так и думала, что с тобой случилось что-то неприятное – что еще заставит школьницу сидеть целый день на улице и рисовать людей. Тебе одиноко, наверное.
- Да, наверное, но и не одиноко мне тоже никогда не было. Такой уж человек, а может, просто возраст такой, не так ли? – я всегда все сворачивала на свой возраст, хотя толком не знала разницу между пятнадцатью годами и двадцатью, к примеру.
- Ну да, и возраст тоже, - она улыбалась мне в ответ, чувствуя, что мне не хочется делать несчастный вид и продолжать сетовать на тяжелую сиротскую жизнь, - я думаю, в будущем ты будешь очень сильным человеком, пережив все это. И непременно станешь художницей – ты прекрасно рисуешь, - это прозвучало как прощание.
И правда, она уже встала и сделала, улыбаясь своей грустной улыбкой, такой же жест рукой, как и вчера. И ушла.

Я подумала, что обеденный перерыв, возможно, не такой уж и короткий, а она просто приходила и уходила именно тогда, когда это было нужно, когда она высказывала и выслушивала все, что нужно и можно было сказать услышать в этот день. После ее ухода со мной, казалось, оставался ее свет и тепло, которые она излучала своей улыбкой и темными карими глазами. Да, они у нее были карие, почти такого же цвета, как и волосы – я всегда любила сравнивать цвет глаз с цветом волос.

И на следующий день, и на последующий – она каждый день приходила ко мне. Постепенно мы стали разговаривать проще, по-дружески, затрагивая разные темы, но в пределах того, что мы чувствовали на данный момент, а одиночество было нашим общим и основным чувством. Наверное, поэтому мы и нашли друг друга. Просто в какой-то момент ни я, ни она, не смогли нести все свои горести в одиночку. Наверное, так и бывает в мире. А возможно, ангелы и правда существуют. И она – один из них.

Теперь, вспоминая то время, я прекрасно понимаю, что все шло своим чередом и пришло к своему логическому завершению. Но тогда, когда она покинула меня, я думала, что мой мир снова разрушился, равно как после развода родителей, а потом после смерти матери. Мне все это время казалось, что раз она появилась, то теперь несомненно будет рядом все время.
- А ты когда-нибудь нарисуешь меня? – спросила она, когда пришла ко мне восьмой раз.
- Конечно, если хотите – можно прям сейчас, - я решила, что за эти пятнадцать-двадцать минут, что она здесь, я успею сделать набросок, а потом уже дорисую сама.
- Нет, сейчас не надо, я плохо выгляжу, - она рассмеялась, я тоже.
- Я вот сколько на тебя смотрю, замечаю, что когда ты улыбаешься или только начинаешь смеяться, у тебя уголки губ опускаются вниз…, - сказала она, глядя на меня, все еще улыбающуюся, - тебе надо следить за этим, а то грустно как-то…, - она смотрела на меня как мать на ребенка, когда ищет в нем сходство с собой, - когда станешь знаменитой художницей, обязательно нарисуй меня. Мне будет очень приятно и интересно. Если, конечно, тебе не сложно, и вдохновение будет.

Так, улыбаясь, она обернулась и пошла, не сделав рукой привычного жеста. Но я не обратила на это внимание. Я была поражена ее взглядом и замечанием про улыбку. Странно, но за собой я никогда этого не замечала, только потом, вернувшись домой, улыбнулась зеркалу – и правда, у меня тоже, как у нее, уголки губ опускаются вниз. Я стала следить за этим, и вскоре научилась улыбаться так, как она бы сама хотела, наверное.

На следующий день я с тревогой в сердце пришла на то же место. Время до обеда я пыталась нарисовать ее, восстанавливая в памяти кусочки лица, которые я тщательно собирала каждую встречу, не в силах запомнить все лицо целиком. Но у меня так и не получилось. Все, что я могла нарисовать – ее губы в нежной улыбке со слегка опущенными уголками. А она так и не пришла. И больше не приходила никогда. Мне казалось, что ее нет вообще поблизости. Ни в том здании, что печально смотрело в реку своими затемненными стеклами, ни в каком-либо жилом доме, ни в этом городе… Но ее свет остался со мной. А значит, и она, как его источник, тоже где-то существует…

Я все-таки стала художницей. И в какой-то мере даже знаменитой.

Иногда, когда я бываю на том месте, слышу ее неторопливые, ровные шаги. Оборачиваюсь. Но вижу совершенно чужих людей, и их шаги тут же сбиваются. И тогда продолжаю рисовать. Так же, как я запоминала ее лицо, оно теперь возникает в моей памяти. Седьмой день, и я почти закончила.

5-7 декабря 2008

Вчера вечером, лежа в темной пустой комнате на диване под музыку моего друга... вернее, одну песню. Думаю, это продолжалось часа два.
Но это было лучше, чем то, что произошло потом.
Но не будем об этом.
Я и так, кажется, превратилась в полную зануду.
Блин, так всегда.

Я не вижу строк,
Я пишу наугад,
И поставлю замок,
Чтоб никто не узнал

Одинока боль
И моя, и ничья,
Решено судьбой:
Мой удел - печаль

Я с собой борюсь,
Не боясь проиграть,
Где-то там найдусь,
Но боюсь потерять

Потеряла свет,
Но нашла мечту,
Я не жду ответ,
Я вопросы жду

Где мне быть теперь?
Как прожить 'сейчас'?
Где открыта дверь,
Чтоб сказать 'прощай'?

Решено ведь так,
И не мной вообще,
Соберу в кулак
Все, что еще есть

Не хочу терять,
Я хочу найти
Всю себя опять,
Но куда идти?

В тупике - не я,
Это моя тень,
Вместе с ней - мечта...
Не вернуть теперь

Не хочу я свет!
Выключи фонарь!
Меня больше нет...
Ты теперь здесь царь

На обломках душ
Будешь править впредь,
Никому нет нужд
В света даль смотреть

Одиночество...
Твое имя ведь?
Кто с тобой живет?...
Ну же, мне ответь...

46 просмотров

Музыка и слова - Яэ. Вот так вот, мы как бременские музыканты... нас прогнали отовсюду, но мы не сдались))))) Песня мне эта очень нравится, а главное, что я ее на момент пения слышала только один раз и второй - в его исполнении... ну и не пела никогда, а текст читала японский с листа))0 Он ооочень удивился - ведь я по-японски с ним не могу практически разговаривать - очень стесняюсь, да и торможу очень. Вот. Но дуэт у нас получился очень и очень неплохой))))) Спасибо тебе, Маса! За прекрасные мгновения моей незатейливой жизни...)))))

Я вообще не склонна к депрессии, и ей не страдаю... но все равно... каждый день я понимаю, что жизнь моя очень сильно изменилась и не в хорошую сторону. Я связала себя по рукам и ногам и не смею двинуться, потому что от каждого моего движения может быть больно. И не только мне. Я не могу ничего рассказать - тайны, тайны... Просто пишу. Теперь идеи мне приходят с точностью до каждого слова. Теперь собралось достаточно боли, чтобы изливать ее в литературе... и да, мне еще надо написать лирику к песне... я без понятия, о чем. Я не могу собраться. Я не могу ничего придумать. Я не могу найти ни одного подходящего слова. Только в прозе.

Она стояла на вокзале, ожидая свою электричку. Откуда и куда – какого-то определенного значения эти сведения уже не имели. Просто ехать, как ездят миллионы людей на планете, изо дня в день. Хотелось скорее дождаться – холодно стоять. Ветер то и дело разметал ее волосы, запутывая их все больше…

Рядом с ней стоял парень. Красивый, в новом костюме и с букетом из трех белых роз в руках. Довольно долго она совершенно не замечала его. Они просто стояли рядом на перроне, потупившись в железнодорожное полотно перед ними, думая каждый о своем, ожидая поезда, который мог бы спасти их от этого холодного ветра. Но в какой-то момент она поняла, что рядом с ней кто-то есть. Она слегка повернула голову и увидела парня с цветами. Оглядела его внимательно и отвернулась обратно.

Сколько еще времени прошло… задерживался ли поезд… не имеет значения здесь. Есть просто они, стоящие на перроне, продуваемые холодным осенним ветром.

-Куда собрался-то, такой нарядный и с цветами? – неожиданно для себя и для него, она спросила, слегка повернув голову, чтобы не дать ветру полностью унести ее слова прочь.
- Я? Наверное, и так понятно… к девушке своей, - он улыбнулся, - у нее сегодня День Рождения.
- Ясно… и ты думаешь, она ждет от тебя именно цветы? – она окинула взглядом букет, изрядно потрепанный уже ветром.
- Ну… у меня есть еще подарок для нее, но все равно, любая девушка, наверное, ждет и радуется букету цветов, подаренному любимым человеком..., - он немного растерялся от ее вопросов. Он не хотел, наверное, чтобы с ним вообще кто-либо разговаривал.
- Неужели? – она повернулась так, что могла заглянуть ему в глаза.
- А разве нет? Вот вы, например, - ему почему-то казалось, что она очень взрослая и мудрая, и к ней нужно именно так – на «вы». А может, просто чтобы продемонстрировать свою джентельменскую воспитанность.
- А я… мое сердце слишком больное и слишком холодное, чтобы посметь ждать такого…, - она снова отвернулась.
- Разве? Может, просто вы сами хотите, чтобы так было? Неужели такая девушка как вы, может быть с больным и холодным сердцем? - ему почему-то очень хотелось продолжить разговор и еще раз заглянуть в ее неподдельно печальные глаза.
- Не может. Но я не такая, - она уже хотела поставить точку и закончить этот внезапно начавшийся разговор.
- Знаете, вы из тех, чье сердце несомненно будет страдать, но не должно. Нужно избегать этого… вы и правда заслуживаете большего счастья…, - он замялся, поняв, что говорит лишнее.
- Почему ты так считаешь?
- Знаете… в ваших глазах столько печали… я бы не хотел, чтобы так было. Со всем моим равнодушием к другим, вот именно вас я хотел бы встретить еще раз, только счастливой… Знаете… если бы у меня не было ее, я, наверное, уже влюбился в вас…, - он сам не ожидал от себя таких слов.
- Вот именно. Если бы ее не было, ты не стоял бы здесь с потрепанным букетом роз, а я бы никогда не заговорила с тобой об этом всем. О, мой поезд, - она пошла ближе к краю платформы, оставив за собой все раннее сказанные слова.

- И мой, - тихо сказал он ей в след.

Они сели в разные вагоны и вышли на разных остановках. Их не стало. Их и не было. Был только разговор. Разговор на пустынной, обдуваемой холодным осенним ветром, железнодорожной платформе.
27.09.2008

В колонках играет - Diary of Dreams
Я понимаю, что на мне лежат два непереведенных поста Аоя....
Я понимаю, что если кто-то и бывает на этой странице, то только из-за вышеизложенного...

Но... поймите меня... эти несколько дней у меня были очень тяжелые... не дай Бог вам когда-нибудь пережить такое.. и не пережить, а переживать еще долго... поэтому я не могла, честно. А сегодня у меня вырвалось что-то на бумагу... далеко не перевод, и вообще ничто... может, будет кому-то интересно...

Во мраке пустой комнаты горит монитор оставленного компьютера. Окно нараспашку. Штора время от времени начинает тихо шуршать от порывов ночного ветра. Комната наполнена одиночеством и печалью, принесенным сюда из волшебного мира электронной информации. В наушниках все еще играет музыка… чья-то любимая песня, а на счетчике уже далеко за пятьдесят воспроизведений за одну ночь. И вместе с песней мысли… о том, что она как ничто другое подходит на титры к фильму под названием «Жизнь»… И у каждого свой фильм. И у комнаты этой тоже. И как будто здесь никого и не было, и как будто она сама себе хозяйка. А может, так оно и есть.



Цветы на подоконнике давно уснули под дуновениями холодного ветра. И уже не проснутся. Земля в горшках стала сухой и холодной. Листья засохли и опустились… или это просто сон? Медленная летаргия…. Может, кто-то когда-нибудь разбудит, а может, и не сможет. И не захочет.


Жизнь оборвалась в этой комнате. Или она захотела, чтобы все уснуло. А потом захочет, чтобы не просыпалось… Ведь «Жизнь» - всего лишь фильм? Тогда ему не нужно быть вечным. Тогда ему не нужно быть долгим. «Комнатная» логика кажется чересчур правильной, но разве правильное – плохо?


Сторонний наблюдатель может думать, что здесь кто-то умер.


А мы может думать, что кто-то здесь живет.


А на столе возле компьютера – смятые мокрые салфетки. Слёзы. Нам их не понять. Комнате их не понять. Компьютеру тоже. Никому и ничему не понять. И мы не хотим, чтобы понимали. Потому что причина может оказаться недостойной слёз. А раз так – значит, мы просто глупы. И вся печаль – лишь глупость. Маленький каприз, как у маленького ребенка. Он плачет, потому что ему не купили игрушку. И нам это кажется смешным. И нам кажется, что это не та проблема, от которой можно плакать. «Вот у меня….», - кто-то гордо и наигранно-жалобно начал. И у меня. И у него. И у всех нас. Есть этот фильм. Фильм, к которому подходит наша любимая песня.

Я теперь наберусь наглости и скажу, что чувствую себя полноправным владельцем аккаунта на этом ресурсе именно в музыкальном разделе, ибо у меня теперь есть песни, на которые я действительно имею право=)) Хоть их и не так много, но все равно. Одно дело перепевать чужие хиты, другое - петь песни, написанные для тебя и при твоем непосредственном участии... так что, движемся вперед! Это хорошо...))) Можете глянуть сюда
Только не ужасайтесь сильно от моего суперского английского... я его откровенно стала забывать.... Но ничего, уже исправляюсь=)

19 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

Наше совместное с Масой творение=))) Изначально я услышала у него эту песню в виде инструментальной композиции, потом написала слова, и он, по возвращении в Японию, переписал аранжировку и наложил мой голос.... Песня получилась супер! Вот оно, японско-русское сотрудничество))) А кто такой Маса, и как я с ним познакомилась, можете почитать здесь, на Дайри =)) Додзо ёросику нэ!)))

В колонках играет - Within Temptation - Never-ending Story
Настроение сейчас - да как всегда

Раз уж я заговорила о том, что пишу стихи и прозу, то, дабы не быть голословной, предоставлю вашему вниманию свою последнюю работу, написанну, правда, еще в мае... Рассказ под названием "Невеста" стал венцом всего моего немногого творчества... А для меня он - часть одного довольно печального периода жизни... всего 11 дней ушло на написание, хотя по сути, я написала его дня за три. Он не очень большой, но так как никто из "Взаимопомощи" мне так и не сказал, каким тэгом оформлять текст под типа "читать дальше", поэтому дам вам ссылку на страничку с этим рассказом. Не поленитесь зайти - думаю, не пожалеете о потраченном времени. Ну да ладно, я зазнаюсь))

А если все-таки не хотите никуда идти, то выложу для ознакомления с моим стилем мою самую первую работу - "Безмолвие". Написана она была в октябре 2006 года... уж много воды утекло с тех пор... мне даже не верится, что это часть МОЕЙ жизни. Память - дело непростое...

А что будет, если я умру?
- Не говори глупостей. Тебя вылечат. Обязательно. Отдыхай.
В палате №7 слышался тихий шепот. Голоса, казалось, затерялись где-то в этой слепой тишине погрузившейся в сон больницы. Но потом тоже умолкли. Свет погас, и только еле слышное ровное дыхание выдавало присутствие людей. Это были мужчина и девушка. Девушка была больна. Смертельно. Сегодня она впервые пришла в себя, а теперь мирно спала на белой больничной койке. Подключенные к ней аппараты внимательно отслеживали ее состояние. Все нормально. Но мужчина продолжал сидеть. Его глаза уже привыкли к темноте, и он отчетливо видел лицо девушки. Он смотрел на него так, будто старался получше запомнить это спокойное, умиротворенное выражение, от которого было так хорошо, от которого сердце наполнялось радостью. Теперь, когда она на пороге смерти, он понял, что это самое дорогое в его жизни, и если он это потеряет, то потеряет раз и навсегда, и ничто не сможет восполнить эту потерю.
Он вот уже три дня сидел здесь, не смыкая глаз. В палате не было окон, поэтому время суток он узнавал либо по часам, либо, если вдруг приходилось побывать вне палаты – выглядывал в окно в коридоре. Его уже перестали мучить уговорами поехать домой или хотя бы лечь поспать, просто приносили еду, да, если кому-то очень что-то надо было – передавали ему телефон. Но он всегда сухо отвечал что-нибудь вроде «я занят» и клал трубку. Врачи долго пытались объяснить ему, чем она больна, но он, хоть и слушал, не улавливал смысла слов. Его сознание находилось далеко от этого места, наполненного страданиями и горем. Он все время думал, вспоминал о том, что было когда-то, о том, что было связано с этой несчастной девушкой, которая уже много дней лежала в постели, не открывая глаз. Но ее красивое лицо всегда имело такое же спокойное выражение, как и сейчас, будто она просто спала и видела хорошие сны.
М третью ночь подряд он сидел рядом с ней. Сегодня она с ним разговаривала, и он был счастлив снова слышать ее голос, правда, очень слабый, переходящий на шепот, но еще более бесценный, чем тот, что он слышал все время. Врачи говорили, что если надежда и есть, то только на чудо, и таковое, между прочим, бывает. И он ждал этого чуда, когда ему скажут, что все, болезнь отступила и ее больше никогда не потревожит, и он заберет ее из больницы, привезет домой, и жизнь вернется в привычное русло. Хотя нет, он будет стараться, чтобы стало еще лучше, чем раньше, чтобы больше ничего подобного не случилось, чтобы она все время была счастлива. Разве они не имеют права на это чудо? На счастье? На второй шанс? Она – возможно, а он, наверное, нет. Он использовал свое право на чудо и счастье, когда появилась она. Она и была чудом, она принесла ему счастье. Второго такого случая уже не будет. Все идет своим чередом. Жизнь – смерть, жизнь – смерть. Точно тиканье часов. Ни быстро, ни медленно. Как всегда. И он понимал это. Но вот только надежда есть, она никуда не денется, пока не исчезнет потребность в ней. И пока он вглядывался в лицо мирно спящей девушки и сжимал ее теплую руку, эта надежда в нем крепла. Нет, она не умрет, она поправится, она уже завтра будет весело смеяться над ним, заросшим и неопрятным. Завтра, когда наступит утро, когда взойдет солнце, когда запоют птицы, она проснется, и все удивленно будут говорить: «Да она же совершенно здорова!». Да, чудо будет, потому что она имеет на него право. Она слишком молода, чтобы умирать, она должна жить, чтобы в мире так же ярко светило солнце, чтобы оно дарило тепло, чтобы оно просыпалось раньше всех по утрам и засыпало, на прощание заливая небо красивыми яркими красками…
Наступило утро. Солнце встало и осветило землю ярким светом, окутав ее своим теплом. Запели птицы. Только девушка так и не проснулась. И никогда уже больше не проснется. Он знал, что надежды действительно нет, но продолжал надеяться. Он знал, что она все равно умрет, чувствовал, что она уже на краю бездонной пропасти. Но все равно не верилось, что это все-таки произошло. Ведь солнце встало, птицы запели – наступил новый день. И он так и не понял, что же будет ответом на ее вопрос. «А что будет, если я умру?» - последние слова, что он слышал от нее. Действительно, что? Наверное, и правда, ничего…


Надеюсь, к концу этой осени напишу новое... идея у меня уже есть давно, и вроде как она даже не кажется мне такой уж глупой... надо только выбрать время и начать... это всегда сложно. А продолжить - еще сложнее)

Одна из немногих моих песен.... На самом деле, не совсем моя... Мы написали ее с другом. Он сделал гармоническую основу, я - подобрала к ней мелодию и написала текст. Получилась вроде неплохая песенка - кто слушал, тем понравилось, но уж очень тяжелая... с моими постоянными болезнями и перерывами в тренировках было довольно удивительно, что я ее так быстро записала и даже нормально спела. Но чтобы выступать, надо еще тренироваться... а то дыхание тут на вес золота - в студии-то можно стоять как столб, а та сцене уже не покатит, да и пока напряжно идет... что ж, все в моих руках..)))